— Итак. Знакомо ли тебе слово «неудачная»?

— О Райнер Лют, гроза девушек, ты имеешь в виду свою личную жизнь?

— Вот чего ты к ней прицепилась? Давай оставим ее в покое. Ну хорошо, а «безнадежная»? Что говорит тебе это слово?

— Оно означает некую преступную личность, имя которой уже у всех на слуху. Твое имя, жалкий маньяк.

— Я не... Ах, да я ведь совсем о другом... — Райнер тихо вздохнул.

Было утро в нельфийском лесу. В просветах между деревьями смутно виднелась крепость; туда-то и были устремлены карие заспанные глаза. Их обладатель был рослым, худым, темным и взъерошенным. И хотя Райнер Лют был воплощением человеческой лени, отчего-то на нем красовался боевой доспех роландского мага-рыцаря. Белый нагрудник и синий плащ нисколько ему не шли — с тем же успехом Райнера можно было завернуть в одеяло.

А позади него восседала на пне необычайно прелестная девушка. Солнце, проглядывая сквозь листву, играло на золотых волосах; на дивном лице синели большие глаза. И неужели эти нежные руки смогут вынуть этот огромный меч из ножен, привешенных к поясу? Девушка прекрасно умела держать лицо, что придавало ей особенный шарм. Она даже сидела с изяществом, достойным богини. Да она же и есть богиня — богиня красоты в кожаной кирасе! Ей поклонялись. Ей признавались в любви...

Райнер? Тот обреченно вздыхал, глядя на нее.

— Ты меня слушаешь или снова придуриваешься?

— Я не притворщица, — дева едва заметно насупилась, — возмутительные намеки. Все равно что плевок мне в душу. Как ты можешь сомневаться мпа выбы ву-мам у-у-умы-мы ны бва...

— Прожуй сначала!!

Но — увы. Прекрасная Феррис Эрис целиком отдалась во власть данго.

Глубокий вздох, еще один...

— Ну, и как можно быть внимательной, если ты жрешь без остановки?!

— Хм, — воззрилась на него Феррис, — теперь ты сомневаешься еще и в данго...

— Ничего подобного! — огрызнулся маг. — Ешь, блин, твоя взяла. И слушай. Видишь вон ту крепость?

— Угу.

— Выглядит как обычная крепость, но если присмотреться, то можно заметить целый нельфийский гарнизон, который ее стережет. Они же мне не мерещатся?

— Угу.

— Итого: надежные крепостные стены и уйма людей, что эти стены охраняют. И это разумно, поскольку — если верить легенде — именно здесь хранятся местные Реликвии. Нельфа, само собой, глаз с них не спустит. Верно я говорю?

— Угу-угу.

— Внимание, вопрос! Ты не думаешь, что вся эта затея с проникновением и кражей артефактов — не совсем удачная и, откровенно говоря, безнадежная? В прошлый раз я так и не дождался внятного ответа. Ну?

Тут Феррис закрыла глаза и, судя по ее виду, действительно над этим задумалась. Машинально она отправила в рот последний шарик данго и запила чаем. А закончив завтракать, поднялась:

— Сегодня данго было — просто объедение. Ну, вперед.

— Сдурела?! Вот скажи, для чего я тут распинался?!

— Что за крики? — слабо вздрогнула Феррис. — Или ты тоже хотел данго? У меня нет больше.

— Плевал я на твое данго! — вскричал ее напарник. И тут же услышал резкое «свищь!»

Феррис молниеносно обнажила меч и приставила его к шее Райнера. Маг заскулил.

— Плевала я на твою болтовню, — сказала Эрис. — Если есть вероятность, что нужные нам Реликвии в самом деле там, то мы пойдем и найдем их. Ты, случаем, не забыл свой доклад? Уж не ты ли писал, что нельзя допустить, чтобы такая мощь попала в чужие руки?..

— ...и уж не ты ли всюду твердишь, — Райнер мигом подхватил ее торжественный тон, — что если мы ослушаемся пакостного Сиона, то твоя драгоценная данго-лавочка пойдет ко дну?

— Точно. Безмозглый узурпатор ставит под угрозу само существование лучшего магазина в Роланде. Кто, как не я, должен пресечь произвол?

Мечница настолько воодушевилась, что Лют даже замер.

— Эх... Давай не будем больше говорить о данго... Но вломиться вот так... не имея под рукой плана... Ты же понимаешь, как это опасно?

— Вот еще, — ответила та, убирая меч в ножны. — Ты серьезно?

— Насчет чего?

— Насчет охраны. Думаешь, они смогут нам помешать?

Райнер снова взглянул на крепость и, сложив руки на груди, впал в глубокую задумчивость.

— Э-эх... Ладно, попробую по-другому. Слушай, сегодня я явно встал не с той ноги. Сама, небось, знаешь, как это бывает. Ну, так вот, я проснулся и сразу подумал: «Не-ет, не пойду ни на какие занятия, надоело учиться...» А потом еще и живот заболел...

— И что?

— Да я это... Хреново мне, в общем, может, пойдешь одна?

Феррис хватило доли секунды, чтобы снова вытянуть меч из ножен. БЗЫНЬ! — и маг повалился навзничь.

— Ой. Что-то не так, Райнер? — девушка вернула клинок на пояс. — Падаешь на ровном месте.

— Будто не ты огрела меня по башке!

— Сначала живот, теперь еще и голова... Бедняжка.

Владелец Альфа Стигмы растянулся на земле, держась за ноющее темечко:

— Ай... А голову-то и в самом деле схватило. Прям нестерпимо... Придется тебе идти без меня...

— Вижу я, как ты мучаешься, — перебила его напарница, — но не бойся, я избавлю тебя от мигрени. Летать будешь. И никакой боли, лишь легкое головокружение. Уверена, если отрубить тебе голову и пожонглировать ею, это поправит дело.

— Ты... ты чертова садистка!

— А ты думал, в сказку попал? — кивнула Феррис. — Ну, а теперь...

— Ай-яй-яй-яй-яй, не надо! Ничего я не думал, убери меч! Я все понял! И живот мой уже прошел! Я весь горю желанием пойти и захватить эту крепость! Обожаю свою работу!

Вдруг на лице Феррис появилась теплая улыбка, хотя синие глаза смотрели на Райнера с прежней прохладой.

— Да, я знаю, как ты предан своему делу... Но меня все еще беспокоит твоя голова. Тебе не нужно терпеть эту боль. Доверься мне...

Поминутно дергаясь, Райнер направился к выходу из леса.

— Давно бы так, — прокомментировала Феррис. Ее меч смотрел юноше в спину.

— Знаешь, ты слишком строга ко мне. Я работаю на износ...

— Правда? Но вздремнуть после обеда — это мы всегда пожалуйста.

— Может, это мое призвание... Ай, я пошутил, пошутил, сам все знаю, только не убивай!

— Сколько мороки с тобой. Но что поделаешь, если это мое призвание — Райнера убивать.

— Мне бы хоть каплю твоей непринужденности...

За разговором они подбирались все ближе к хорошо охраняемой крепости.

•••

В то же утро — уже не в империи Нельфе, но в Роланде, — прохладный ветер гулял среди молчаливых памятников, разнося всюду запах цветущих трав.

Это место было похоже на сон. И он, наконец, добрался сюда. Он — прекрасный и сильный духом король империи Роланд, человек с серебристыми волосами и золотыми глазами. Он — Сион Астал.

Война с Эстабулом в мгновение ока сделала из него, королевского бастарда, видную политическую фигуру; тогда же он обвинил своего отца в тирании и одним взмахом изящной руки развязал революцию. Ему еще не было и двадцати, но он уже был королем — талантливым, элегантным, харизматичным и очень любимым в народе. Горожане, близко знакомые с лордом Сионом, едва ли не почитали его святым. Наш король всегда весел, — говорили они, — он уверен в своих решениях и все делает для страны. Роланд ждал именно его, потому что он лучший.

Но были среди горожан и злопыхатели, знатные лорды, и для них недостатки Сиона были очевидны. Они убивали его людей, надеясь стереть улыбку с его лица... Но у Астала, похоже, не было сердца. Он и не думал горевать.

Те же, кто обитал вне городских угодий, короля никогда не видывали. Для жителей далеких окраин Сион был и царь, и бог, и они восхваляли этого человека. Или не человека? Где им понять его... У короля, должно быть, жизнь куда интереснее. Но страна будет процветать, покуда он правит ею.

Потому что он — Король-герой.

Но все они были неправы.

— Прости, что так долго...

Неустрашимый, праведный государь — такова его роль. Золотые глаза уверенно смотрят в будущее. Когда его доверенного помощника... его Фиоле... уничтожила оппозиция... Сион прятался за улыбкой. Ведь королю не пристало горевать о безродном мальчишке.

Но сегодня в глазах Сиона не было той уверенности: они потемнели, скорбно уставясь на могильный камень.

— Я правда хотел прийти раньше, Фиоле... Но после твоей смерти столько всего случилось: и Нельфа, и все эти отчеты... Все никак не мог вырваться. Ты, наверное, снова будешь пенять, что я вовсе не отдыхаю, гроблю свое здоровье? — и Сион грустно улыбнулся.

На этом кладбище хоронили простолюдинов — их закапывали в землю, тогда как тела умерших благородных предавали огню. В отличие от дворянского крематория, где царил излишний шик, здесь были простые могилы. И уж, конечно, кладбище бедняков прежде не удостаивалось внимания царственной особы.

Но Сион, король Роланда, встал на колени и прикоснулся к могильному камню с гравировкой «Фиоле Фолкал».

— Помнишь, я говорил тебе, что люди должны быть друг другу равными? Что однажды я упраздню классовое неравенство, что у всех будет право на счастье и мирную жизнь? Подумать только... каким напыщенным глупцом я был...

С ненавистью он ударил по земле кулаком.

— Я не могу одолеть их, как ни стараюсь! Из-за проклятых дворян мне нельзя было даже прийти на твои похороны! Мне пришлось украдкой выскользнуть из дворца, чтобы тебя навестить... Это я виноват в твоей смерти, Фиоле! Я был слишком слаб и не смог тебя защитить! А теперь тебя нет — и что толку быть королем? — Сион в ярости снова ударил оземь.

Но вдруг чьи-то пальцы словно клещи схватили его запястье.

— Сион, завязывай с дурной привычкой лупить что ни попадя. Убьешь руку к чертям.

Сион поднял голову: рядом с ним стоял мускулистый мужчина с огненно-рыжими волосами — двадцатилетний генерал-майор Клаус Клом. Во всем Роланде это был единственный человек, который не стеснялся называть Сиона по имени, пренебрегая титулами.

Сион был еще маршалом роландской армии, когда Клауса отдали в его руки. Теперь Клаус служил королю, охраняя его. Всем известный своей силой, он как никто подходил на эту должность.

— Говоришь ты, может, и верно, но вот делаешь... — Багровые глаза Клауса были печальны. — Только взгляни, ты разбил себе руку... Фиоле, небось, очень тобой недоволен.

Один взгляд на окровавленную ладонь — и Сион зажмурился.

— И в самом деле... — прошептал он.

— Ох-хо-хо, только этого не хватало. Сделай лицо попроще, не порть настроение. Мне сейчас самому не до веселья... От твоего кислого вида совсем худо делается.

— Что случилось? — мигом посерьёзнел Астал.

— Эй, да не волнуйся ты так! Можешь хоть на минуту отвлечься от дел? Никому легче не станет, если король сляжет от истощения.

— Как раз сейчас я ничем не занят, — пожал плечами Сион. — И все же я беспокоюсь, Клаус. Ведь ты никогда ни на что не жаловался.

— А почему бы и нет? — Клаус, похоже, обиделся. — Я тоже человек. И тоже бываю не в настроении.

Сион отчего-то повеселел. По крайней мере, его улыбка уже не была такой вымученной.

— Шутки в сторону, Клаус. Что тебя беспокоит? — поднялся он с колен.

— Есть у меня мечта...

— И какая же это мечта?

— Заветная. Да, заветная! И абсолютно несбыточная.

— О... — Сион склонил голову, — прямо не терпится узнать.

Генерал-майор сделал честнейшую мину:

— Я мечтаю, чтобы все женщины мира были моими!

— Чего? — король не смог скрыть удивления. — Ты это не всерьез, я надеюсь?

— Ладно, хорошо! — буркнул Клаус. — Сейчас поймешь, к чему я веду.

Сион раскрыл рот, да так и остался.

— Заветные мечты редко сбываются, — продолжил Клаус, — потому они и заветные. Верно?

— Продолжай...

Сион уже знал, что хочет сказать генерал-майор.

— Уж не веришь ли ты, что все желания королей обязаны исполняться? Что можно создать идеальный мир одним взмахом руки? Вот представь, что Король-герой — это я. И что, теперь женщины со всего мира явятся к моему порогу? — И увидев, как Сион качает головой, Клаус удовлетворенно кивнул: — Вот именно. Даже дети знают, что ради мечты приходится попотеть. И Фиоле знал. И поэтому он не станет винить тебя со своего облака. Понял?

— Да...

— Вот и не мучайся. Верно я говорю, Фиоле?

Клаус смотрел не на могилу — он взглянул в голубое небо. Мертвый молчал, но Клаус всё равно ухмыльнулся:

— Вот, он тоже согласен.

— Да... — Сиона согрела улыбка в глазах товарища. — Спасибо тебе...

— Только не вздумай целовать мне руки, — скривился тот.

Рассмеявшись, король вдруг озорно произнес:

— Пощади мои чувства! Знаешь, ведь я уже так давно... я люблю...

— Иди к черту! Меня сейчас вырвет. Теперь давай о деле.

— Самое время. — Сион запрокинул голову, совсем как Клаус минуту назад, и обратился к небу: — Сегодня я, наконец, познакомлюсь с твоей сестрой. Честно сказать, не знаю, как себя с ней вести...

— Но ты не волнуйся, Фиоле. Если твой господин ей не понравится, я сумею ее утешить...

— Да ей же всего четырнадцать! Даже не думай, Клаус! Головой будешь отвечать!

— Фиоле, ты слышал? Этот зануда вообразил, что может распоряжаться моей личной жизнью!

Сильный порыв ветра метнул ветку ему в лицо; здоровяк ловко пригнулся и вместе с Сионом застыл в потрясенном молчании.

Когда король снова заговорил, в его голосе слышался смех:

— Теперь понял?

— Уж не дурак, — и Клаус пожал плечами. — Вы оба просто невыносимы... Ладно, вычеркиваю девицу из списка всех женщин мира. И все на этом.

Двое друзей покинули кладбище, направляясь к месту встречи с младшей сестрой Фиоле.

•••

Прогуливаясь по аллее, Сион держал в руках документы, предоставленные Калне Кайвелом — подчиненным Клауса и ещё одним старым знакомым с армейских времен. Калне постарался добыть сведения о девочке.

В этом году Эслине Фолкал минуло четырнадцать лет. Когда ей было восемь, их с Фиоле родители погибли в войне за тогдашнего короля. Брат и сестра очутились в детском приюте.

Впоследствии жалованья Фиоле — секретаря при Сионе Астале — хватило, чтобы Эслина покинула детский дом и даже смогла учиться. Прежде она не ходила в школу, и поначалу ее успеваемость была низкой... Но ради брата, которому было и так нелегко, Эслина делала все от нее зависящее. Способная от природы, она добилась впечатляющих результатов.

«А кроме того, — добавил от себя Калне, — секретарь из нее мог бы выйти ничем не хуже Фиоле Фолкала. Многие знакомые семьи Фолкалов (не учитывая завистников) называют ее «замечательной девушкой, очень похожей на своего брата». У меня сложилось такое же впечатление. Полагаю, она гораздо сильнее, чем кажется. Когда мы сообщили о гибели ее брата, она даже не плакала. Она приняла известие стойко, сохраняя достоинство...»

Дальше Сион читать не стал, вместо этого — передал досье Клаусу, который молча шагал рядом с ним.

— Надо сказать, отличная рекомендация, — заявил генерал-майор, ознакомившись с содержанием. — Так и вижу семейное сходство.

Астал кивнул:

— Я не верю, что Калне не преувеличил ее заслуг. Разве можно... принять такое спокойно... — и короля передернуло. Ведь Эслина осталась одна на всем белом свете; неужели ей хватило бы выдержки?..

«Чепуха, — вот что думал Сион, — так не бывает».

— И потом, она еще так юна...

Но Эслина уже трудилась не покладая рук, чтобы хоть как-то облегчить жизнь Фиоле. В этом, как успел убедиться Сион, она стоила своего брата. Фиоле из кожи вон лез ради нее. Он был страшно трудолюбив.

«И чем я ему отплатил?..»

Сквер, в котором они находились, был лишь одним из семи в столице. Еще три были настолько обширны, что каждый мог бы вместить по целому водоему для катания на лодках. Круглый год они радовали глаз дивными зелеными насаждениями, которым требовался особый уход — что означало большие затраты.

Однажды Сион и Фиоле, гуляя по этому самому скверу, мечтали, что когда-нибудь знать Роланда покорится... Вот тогда этот огромный сад можно будет снести — городу хватит шести других. А сэкономленные средства пойдут на более важные дела.

В тот день стояла теплая погода, и листву кругом оттеняли пышные краски — не то, что сейчас. Лужайки были усеяны яркими цветами. Глядя на них, Фиоле все говорил: «Хотел бы я сохранить это место нетронутым...»

Король возражал: «Неужели? Этот сквер чересчур велик и слишком дорого обходится казне. Мы могли бы потратить эти деньги с большим умом».

«Может, и так... Но без него город уже не будет таким... впечатляющим».

«То же самое говорят многие знатные лорды, Фиоле».

«Правда? И не зря. Вы только взгляните на всю эту красоту! Когда хочется отдохнуть душой, не думая о работе, лучше места и не сыскать... А вы как думаете, господин Астал? Уж вам бы не помешало гулять почаще! Совсем не заботитесь о своем здоровье! Исхудали-то как...» — сел Фиоле на любимого конька. Сион поспешно сказал: «Да-да, конечно!.. Но ты прав, здесь и в самом деле красиво».

«Вот и я говорю, — отвечал Фиоле, смягчившись. — Видела бы все это моя сестра...»

«Так привези ее».

«Это не так-то просто. Мой господин все время работает, значит, и у меня дел невпроворот. И ни минутки свободной, чтобы провести ее здесь, с сестрой».

«Я совсем тебя загонял?»

«О нет, вовсе нет, — качал головой Фиоле. — Мы с сестренкой еще успеем здесь побывать. Надеюсь, мой господин, вы захотите с ней познакомиться... Уже скоро с несправедливостью будет покончено, Роланд станет великой страной, и все его жители будут счастливы. Вот тогда все успеется».

«Да, — отвечал король, — мы постараемся приблизить этот день».

«Долго ждать не придётся. Я верю в вас, мой король...» — говорил Фиоле, любуясь цветами.

Наверняка, он часто об этом думал. О том, что вот-вот наступит светлое завтра, и в Роланде будет не жизнь, а сказка...

Но и он ошибался.

Их уже ждали. Увидев Сиона и Клауса, Калне Кайвел помахал рукой и приблизился. У него был цветущий вид: светлые локоны вились, глаза отливали зеленью... Это сейчас он был придворным министром, но в революцию здорово рисковал головой, помогая Сиону.

— А вы не спешили, — воскликнул он, — мы уже заждались! Стыдитесь, Клаус!

— Почему сразу я? — парировал Клаус. — Почему не Сион?

— Да будет вам! Господин Сион замечательно пунктуален, — уверенно ответил Кайвел, — а вот вы, Клаус, еще ни разу не явились вовремя! Вспомнить хотя бы, как вы опоздали на рандеву, а мне пришлось извиняться за вас перед леди! Вспомнили?

Клаус помрачнел:

— Дело давнее, так что хватит уже издеваться...

— Значит, давнее? Недели еще не прошло!

— То есть, по-твоему, неделя — это не так уж много?

— Представьте себе, не я один так думаю.

— Ах, вот оно что, — и генерал-майор холодно рассмеялся. — И все же за это короткое время ты завел шашни с тремя замужними дамами, всякий раз неудачно... Мне казалось, неделя — это немалый срок. Но тебе лучше знать.

— Что?! Откуда... как?! Господин Сион, вы не подумайте, я всего лишь... Я могу объяснить... — Калне судорожно пытался обелить себя.

— Просто поразительно, — ухмыльнулся Сион. — А правда ли, что еще до поездки в Нельфу ты гулял с леди Парл?

— Про это уже никто и не вспомнит, — ответил Клаус вместо него. — После леди Парл у него была по меньшей мере дюжина любовниц.

— А-а-а-а-а, да кто вам все это рассказывает?!

— Д-дюжина? — опешил Астал. — Но зачем так много? Остерегись, Калне: придет день, какая-нибудь из них проболтается остальным... Что тогда?

— А ничего, — расхохотался генерал-майор, — Калне дали отставку. Двенадцать раз.

— Угу... — обиженно протянул Кайвел. — Одни завели себе новых кавалеров, других едва не выследили мужья... Вот и получается, что Калне никому не нужен. За что, Господи? В чем я провинился?

— И Он ответил: не прелюбодействуй! — хором возвестили Сион и Клаус.

— Угу... — снова обиделся Калне.

— Вот несчастный человек, — продолжил Клом. — Не трать время на замужних! От старух одни проблемы и никакого удовольствия.

— Уж вы бы помалкивали! Припоминаю, Клаус, ваш роман с замужней женщиной...

— Хорош умничать! Она скрыла от меня свой брак!

Сион шутливо закатил глаза:

— Почему бы вам обоим не остепениться? Господа советники! Такое поведение бросает тень на мою собственную репутацию...

— Что вы такое говорите! Вы не понимаете, что говорите! Да я всего лишь ищу свою единственную! Это у Клауса нет никакой ответственности!

— Чего-о-о? Это уже чересчур! Сион, даже не думай сравнивать меня с этим извращенцем, который только и лазает по чужим балконам!

— Это кто извращенец? Это я извращенец? Да как у вас язык повернулся, Клаус!

— Да ты же! И что значит «нет никакой ответственности»? Ну-ка иди сюда, твой командир будет учить тебя должному почтению!

— Как можно! Я отношусь к вам почтительнее некуда!

— Что-то незаметно!

Громко ругаясь, Клаус и Калне заняли позиции; король смотрел на них и помирал со смеху. Конечно, эти двое не собирались драться (хотя такие ссоры между ними происходят часто). Но сегодня — день особенный. Зная, что встреча с сестрой Фиоле может расстроить Сиона, советники развлекали его по-своему. В разгаре шуточной схватки они украдкой бросали на него взгляды.

— Не стоит, друзья мои, — Сион улыбнулся. — Идемте же.

Он двинулся прочь. Клаус и Калне, придя в себя через минуту, догнали его и зашептались: «Из тебя никудышный актер! Видишь, он обо всем догадался!» — «Это вы виноваты, Клаус! А актер я хороший! Думаете, легко постоянно врать чужим женам о своих чувствах?» Секретничать они, однако, совсем не умели, ведь Сион слышал каждое слово. Но прикидывался глухим.

И вот они приблизились к юной девушке. Лицо ее выглядело знакомым; блестящие рыжие волосы ниспадали волной на хрупкие плечи; ореховые глаза смотрели на короля... Но тут же она потупилась и низко поклонилась.

— Я младшая сестра Фиоле Фолкала... Меня зовут Эслина.

Она была тоненькой, как тростинка. Но сильной. Это чувствовалось и в осанке, и в ясном взгляде...

— Ах да! — Калне мигом встал подле нее. — А вот и она, господин Сион.

— Ты должен был сам представить ее! — прошипел Клаус.

— Не придирайтесь, Клаус!

Эслина взглянула на спорщиков и улыбнулась. На ней было самое простое белое платье. Украшений она не носила, лицо не красила. Заботливый брат присылал ей все свое скромное жалованье, чтобы сестрица ни в чем не нуждалась... И похоже, она не выбрасывала этих денег на ветер. (Сиону это весьма импонировало.) Эслина, как и любая молоденькая девица, наверняка мечтала о модной блузке или губной помаде... Но что было для нее по-настоящему важно — это любимый братец. Ради него Эслина училась со всем прилежанием и экономила на нарядах.

Король проникся большой симпатией к этой девочке. Он знал благородных дам, которые в погоне за красотой тратили баснословные суммы — так они маскировали собственную никчемность. Эслина же привлекала своей естественностью и обещала когда-нибудь стать настоящей красавицей.

Но любящий Фиоле этого не увидит. И тот, кто повинен в его гибели, не в силах этого исправить.

— Твой брат всегда заботился обо мне, — медленно произнес Сион, вновь опечаленный.

Эслина, напротив, радостно улыбнулась:

— Вы слишком добры... Я знаю, мой брат восхищался Его Величеством, и ваши слова его до слез осчастливили бы.

Она крепилась. Ее братец лежал в земле, но скорбь ее была светлой. «Его смерть — это моя вина...» — думал Сион. И тут Эслина сказала, глядя в его лицо:

— Прошу, улыбнитесь, Ваше Величество. Не расстраивайте Фиоле...

— Что? — только и вымолвил Сион от неожиданности. Ореховые глаза как будто видели его насквозь.

— Мой брат очень гордился тем, что служит Его Величеству. В своих письмах он то и дело упоминал о вас. Читая их, и я не могла нарадоваться. Но вы не должны грустить, иначе и мне станет грустно. Я считаю, мой брат умер счастливым. Он знал, о чем мечтает Его Величество, и сейчас покоится с миром. Так и я хочу поддерживать волю короля, как это делал мой брат, — сказала она.

Так значит, ей было отрадно знать, что он ушел на тот свет без сожалений... Но теперь Сион видел, что она лжет. В ее улыбке таилось страдание.

— Калне, — Сион прикрыл золотые глаза, — ей известно, отчего умер Фиоле?

Кайвел замялся:

— А? Ну... как бы...

— Калне! — рявкнул король.

— Виноват! Я... я сказал... то был несчастный случай...

— Вот как... — и Сион Астал глубоко вздохнул. — Смерть Фиоле не была случайной.

Эслина вздрогнула.

— Нет, господин Сион! — вскричал Калне. Но король не обращал на него внимания.

— Знатные лорды убили Фиоле, тем самым выступив против меня. Твой брат погиб, потому что я не смог их остановить. Так что теперь ты вряд ли захочешь служить мне.

Она молчала. Тогда Сион вынул из складок своей мантии последнее письмо Фиоле и передал его девушке.

«Эслина, — прочла она, —

Спасибо, что находишь время прислать мне весточку. Прости, но я подолгу бываю занят и не сразу успеваю ответить.

Эслина, твой дорогой братец рад узнать, что у тебя все хорошо, что ты здорова и прилежно учишься. Ты умница. Твои письма подбадривают меня, и я еще больше стараюсь. К тому же, мне очень повезло, что у меня такой хороший господин. Лорд Астал — великий человек. Он общается с простыми людьми на равных, для него благополучие Роланда важнее его самого. Я очень горд быть верным слугой и подданным Короля-героя. Хочется верить, что мне выпадет шанс представить тебя ему...

Ах, кстати, Эслина: Его Величество пожаловал мне лишние выходные, чтобы я смог провести их с тобой. Видишь, до чего он отзывчивый человек?

Я приеду в конце недели — мы с тобой так давно не виделись! Помнишь, всякий раз к моему приезду матушка стряпала ее фирменный сыр? Знаешь, сестренка, если научишься так же вкусно готовить, я уж сумею выдать тебя за хорошего человека. Да хотя бы за моего господина! Хотя мне и не пристало мечтать об этом~

Ну, вот и все. Надеюсь, что скоро свидимся.

Фиоле Фолкал»

Но больше они никогда не свидятся. Он так и не смог приехать на выходные.

Рука Эслины дрожала, сжимая окровавленное письмо. Девушка всхлипнула, стойкость в ее глазах уступила место слезам.

Все, о чем мечтал Фиоле Фолкал, было в этом письме: и скорая встреча, и светлое будущее, и счастье его сестры... Но мечты его так и остались строчками на бумаге, залитой кровью. Значит, его и в самом деле убили... жестоко убили...

Эслина пыталась справиться с рыданиями, но слезы хлынули через край. Она прижала письмо к груди и застонала сквозь стиснутые зубы.

Сион мог только смотреть.

— Из-за меня Фиоле остался без защиты. Нет, из-за меня он погиб. И не было никакого несчастного случая. Ты... все еще не передумала?

Эслина глотнула воздуха, чтобы успокоиться, и свободной рукой отерла заплаканное лицо.

— Я... очень сильно любила своего брата... — произнесла она. — Когда умерли наши родители, мы с Фиоле остались одни и заботились друг о друге. Мне было восемь, а брату — одиннадцать... И он всегда оберегал меня. Всеми силами... от любой напасти... Мы были очень разными: у Фиоле в руках все спорилось, а я совсем ничего не умела. Вот выучусь как следует, думала я, и буду ему помогать. Только... я и представить себе не могла, что он... уйдет так рано...

Она выдохнула, зажмурилась, не давая слезам пролиться. И продолжила:

— Я верю, мой брат был счастлив. С тех пор как он встретился с вами, Ваше Величество, только о вас и говорил. Вы столько для него сделали... и за это я отплачу вам верной службой. Пусть Фиоле мною гордится... — Тут она улыбнулась: — Я хочу занять его должность секретаря. Окажите мне эту милость, Ваше Величество... Уверена, братику это понравится.

Теперь уже Сион не проронил ни слова. «Разумно ли это? Что, если знать решит убить и Эслину? Я не смог защитить Фиоле... так неужели мне можно доверить его сестру?»

— Эслина очень способная для новичка, — вдруг произнес Калне, — и она ни в чем не уступит Фиоле. Готов поклясться, это исключительно одаренное дитя. Разве этого мало?

«Этого предостаточно, — думал Сион, — но проблема вовсе не в девочке». Король опасался, что вскоре ее постигнет все та же участь...

Но тут вмешался Клаус:

— С ней все будет хорошо. Даю слово. Пусть живет у меня, я сам о ней позабочусь...

— А ну-ка! — возмутился Калне. — Господин Сион, вы же ему не позволите? Клаус и не посмотрит, что ей четырнадцать, сделает то же, что и с другими!

— Что ты сказал?!

— Что слышали!

— Да я... Зато я люблю молодых и красивых, а не тех, кому гожусь в правнуки!

— Чего?! Да как вы смеете... при Эслине! Что она теперь обо мне подумает?

— Они всегда так? — и девушка засмеялась, наблюдая за ними. Ее смех был чистым и беззаботным. Тут она обвела взглядом окрестности: — Теперь-то я поняла, почему брат любил здесь бывать...

Сион тоже заозирался. Все кругом было еще в цвету, и хотя прежде король не разделял восторга Фиоле, нынче вынужден был признать: сад прекрасен.

— Не цветы ему нравились, а его господин, — с улыбкой сказала весьма проницательная Эслина. — Для короля у вас очень доброе сердце... Вы наш заступник. С вами преданные друзья... И поэтому я молю оказать мне честь. Знайте, что я не успокоюсь, пока не займу подле вас свое место. Хоть я и мала, но своего добьюсь!

— Что ж... — улыбнулся в ответ Сион. — С пристрастием Калне к замужним дамам нужно что-то делать. Полагаю, милая леди, общение с вами пойдет ему только на пользу.

— Как?! Господин Сион, вы заодно с Клаусом?! Вот так всегда!

Эслина вновь рассмеялась:

— Так значит, вы согласны? Я так счастлива!

Сион опустил глаза. Он не мог не отметить в ней силы духа. Смерть брата могла бы ее озлобить, побудить к отмщению подлой знати, настроить против Сиона, который позволил убийству свершиться... Но ни о чем таком она и не думала. Она просто жила и улыбалась каждому новому дню.

«Я бы не смог, — думал Сион. — Я не умею так улыбаться».

Как вдруг он вспомнил о матери: та умирала безродной собакой, в забвении и унижении... Но в свой смертный час и она улыбалась. Совсем как Эслина Фолкал.

И тут позади них раздался дьявольски холодный голос:

— Мой лорд, вы не ведаете, что творите. А вам, Эслина Фолкал, я советую ни на что не рассчитывать.

Обернувшись, Сион увидел мужчину, до сих пор остававшегося незамеченным. Мужчина благородных черт, темноволосый, почти такой же высокий, как Клаус, но намного более изящный... Люди в первую очередь замечали не его пленительную красоту, но эти синие глаза — две мерцающие льдинки. В них крылась тьма.

Сам Миран Фроаде всегда говорил, что такой человек, как он, очень нужен королю Роланда... вернее, будущему властителю всего континента Менолис. Сион также признавал таланты своего нового советника. На нелегком пути к мировому господству Фроаде делал самую грязную работу. Ему была дана полная свобода действий, и за что бы он ни брался, будь то помощь Сиону, Фиоле или особенные дела, — все исполнялось в срок. И хотя он предпочитал радикальные методы, совесть его не мучила. Такой вот человек...

Разумеется, Клаус и Калне терпеть его не могли.

— Ты-то откуда здесь взялся? — рыкнул генерал-майор.

— Здесь? Позвольте, я всего лишь прогуливался, как обычно, — устремил на него Фроаде ледяные глаза.

— Не строй из себя идиота! Где ты прятался? Кто разрешил тебе нас подслушивать?! Думаешь, я не понял, что ты нарочно подкрался поближе?

Он был прав: Фроаде умело маскировался. Настолько умело, что ни опытный Сион, ни Клаус с его инстинктами не смогли его обнаружить.

Но Фроаде пожал плечами:

— Не сердитесь, генерал-майор. Я и не думал прятаться. Я заметил вас с этой девушкой, поэтому подошел. Миледи кажется мне знакомой... Похоже, это младшая сестра покойного Фиоле Фолкала. Эслина, я прав?

— Что тебе нужно? — спросил Клом.

Неожиданно Миран Фроаде вытянул вперед свою руку с черным кольцом... и указал ею на Эслину:

— Мне нужна ее смерть.

— Что?!

— Вы...

В ту же секунду Клаус и Калне приняли боевую готовность. В сквере запахло хорошей дракой. Но Фроаде склонил голову:

— Ах... Вижу, вы оба готовы на меня наброситься. Генерал-майор, чем вас так удивили мои слова?

— Следи за языком, мрачный ублюдок! Ты ее не получишь.

Фроаде смерил Клауса долгим взглядом.

— Вы хотите сказать, — улыбнулся он, — что будете защищать Эслину Фолкал?

— А то нет!

— Странно. Мне казалось, вам велено защищать господина Астала. Что вам до Эслины? А вы, Калне? Неужели и вы собираетесь вступиться за девушку, которой однажды наверняка захочется отомстить Его Величеству?

— Да разве я... Да я же... — пролепетала Эслина.

— Эслина не такая! — крикнул Калне.

— Я ведь прав? — полковник уставился на Эслину. Та дрожала от страха, глядя в бездну его очей. Ее наконец подвело самообладание.

— Я... я не стану, поверьте... Братец не простил бы мне...

Теперь улыбка Фроаде была почти неразличимой:

— Не станете. Послушайте, мы могли бы объединиться. Я укажу вам верную цель. Эта страна устала от гнета алчной аристократии. Если вам хочется отомстить за вашего брата, не сомневайтесь, я помогу. Ваше тело начнет увядать еще очень нескоро, для знати оно может стать чудесной приманкой...

— Еще слово — и я тебя размажу, — предупредил Клаус Клом.

— Эслина этого не захочет! — добавил Кайвел.

— Не захочет? Но разве она не любит своего дорогого брата?

— Довольно, Фроаде, — негромко, но твердо сказал Сион. — Ни я, ни Эслина этого не желаем. И не вздумай ее заставить. — Он взглянул на потрясенную девушку: — Фиоле этого не допустит. Не тревожься, дитя.

Эслина вздохнула с громадным облегчением, и Сион молча кивнул. А затем метнул во Фроаде яростный взгляд.

— Я подвел вас, мой лорд? — спросил полковник.

— Да.

— Нижайше прошу прощения, — Фроаде склонил голову, пряча улыбку. И тут же произнес как ни в чем не бывало: — Ах да, позвольте вам снова напомнить...

Сион нахмурился: в последнее время Фроаде часто заговаривал о вторжении в Нельфу.

— Ничего не желаю слышать, — сказал король. — Для войны с нельфийским престолом у нас нет ни единого повода.

Клаус, Калне и Эслина хором ахнули от удивления.

— То есть?! Сион, что это значит?! — взревел Клаус. — Эта мразь хочет, чтобы мы воевали с Нельфой?!

— Вы же это не всерьез? — вторил Калне. — А как же союз? Зачем, по-вашему, нужна была эта поездка?!

Эслина, казалось, потеряла дар речи. Об ужасах затяжной войны народ империи Роланд знал все. Познавши горе, все ждали мира, а не нового кровопролития...

Но Фроаде сказал:

— Все складывается наилучшим образом. Пока мы сохраняем с Нельфой хорошие отношения, она остается для нас уязвимой. Вторжение Роланда застанет ее врасплох. Если мы нападем сейчас, то несомненно одержим верх.

— Мразь... — Клаус смотрел на него с лютой ненавистью. — Крови тебе захотелось...

— Генерал-майор Клом, что вы знаете об империи Стоул? — невозмутимо спросил Фроаде.

— Что? Ну, конечно, я знаю о Стоуле. Это самая большая страна Северного Менолиса.

— Верно. Север находится очень далеко от нас, поэтому Стоул нам не угрожает. Но не следует забывать, что эта империя в пять раз больше Роланда. Соответственно, Стоул сильнее нас и в плане военной мощи. И это не единственная страна, которая превосходит Роланд в том или другом. А что вам известно о Гастарке?

— Что еще за Гастарк? Никогда не слышал.

— Раньше Гастарк был небольшой развивающейся страной, господин Клом, — неожиданно сообщила Эслина. — Но с недавних пор Гастарк наступает и завоевывает; два северных государства уже вошли в состав его территорий. И теперь он воюет с империей Стоул. Боюсь, господин Фроаде хочет сказать, что континент Менолис стоит на пороге глобальной войны, какой прежде мы и не видывали.

Клаус и Калне в изумлении покосились на нее. Фроаде кивнул:

— А барышня кое в чем понимает. Настанет день, когда враг куда более сильный, чем Эстабул, объявит войну и Роланду. И думать об этом нужно уже сейчас. Мы должны быть готовы.

— И поэтому мы должны захватить империю Нельфу? — фыркнул Клаус.

— Но зачем нам ссориться с Нельфой? — заметил Калне. — У нас есть и еще один верный союзник — империя Руна. Если Нельфа, Руна и Роланд объединят усилия, то никакой враг не заставит нас...

— Это ничего не даст, — покачал головой Фроаде. — Стоул, как и Гастарк, живет по законам военного времени. Обычным союзом их не победить. И потом, я не думаю, что бесхребетная нельфийская аристократия будет нам хорошим подспорьем. Они покушались на нашего короля, и никакой кризис их не заботит. Много не навоюют.

Клаусу с Калне нечего было возразить, поскольку Фроаде был прав. Сильная страна-агрессор мгновенно разрушит любой альянс с нельфийской знатью...

Но Сион сказал:

— Даже если и так, забудь о вторжении в Нельфу, Фроаде. Я ясно выразился?

— У нас нет на это времени, — согласился Клаус.

— Как и сил, — добавил Калне. — После присоединения Эстабула Роланд стал большим государством, но так кажется только на первый взгляд. Мы слабы и не можем сносно контролировать собственную провинцию. Лично я бы не стал задирать соседей, пока существуют внутренние проблемы.

— Пожалуй, вы правы, — признал Фроаде. — Ситуация сложная, и я рад, что Его Величество отдает себе в этом отчет. Я вынужден снова поднять вопрос, который мы обсуждали совсем недавно...

Сион изменился в лице:

— Так вот к чему ты завел этот разговор...

— Именно. Вопрос более не терпит отлагательств. Но прежде чем приступить к нему... Ваше Величество, лучше, если мы останемся наедине.

— Мне очень жаль, друзья мои, — кивнул Сион. — Ступайте.

— Подожди, Сион! Ты не хочешь объяснить...

— Клаус! — повысил голос король. Генерал-майор тут же смолк и бросил на Фроаде неприязненный взгляд.

— ...Черт. Ну, все понятно. Опять эти ваши тайные делишки... Но мы к этому еще вернемся, понял, Сион?

— Разумеется, — и Сион улыбнулся ему.

— Ну, тогда по домам. За Эслиной присмотрит Калне. Возражения есть?

— Нет.

— Все за мной, — буркнул обиженный Клаус, поворачиваясь спиной.

— Подождите меня!.. Всего доброго, господин Сион! — Калне бросился вслед за ним.

Эслина встревоженными глазами взглянула на короля. Сион махнул ей рукой, призывая к спокойствию, и девушка с поклоном удалилась.

Когда товарищи скрылись из виду, мрачный король обернулся к Фроаде:

— Итак?

— Ваше Величество, — советник холодно улыбнулся, — как я уже говорил, наша страна оказалась в невыгодном положении. Пока мы не решим давний спор с провинцией Эстабул, о Нельфе можно и не мечтать.

— Да, это верно. Как поживают эстабульский монарх и его свита?

— С ними все улажено. Жизнь в кругу роландской знати показалась им участью более предпочтительной, нежели смерть на войне. Вы даровали им титулы и привилегии, а они взамен объявили капитуляцию. Нет, здесь не о чем беспокоиться.

— Но проблема есть?

— И она заключается в лордах из числа тех, кто не готов так просто продать свое королевство. Поскольку войны как таковой и не было, эти люди не признают капитуляцию. Они считают, что власть в Эстабуле принадлежит королевскому Дому. В то же время на короля и дворян, предавших интересы страны, многие затаили злобу. Недовольные заручились поддержкой простого народа; они угрожают нам и без всякой армии.

— Дворяне, которых заботит судьба страны... — Сион обхватил себя руками. — Настоящие поборники революции. Мы могли бы с ними сотрудничать...

— Сомневаюсь, — глаза Фроаде сверкнули. — Нам некогда искать компромисс. Я предлагаю расправиться с эстабульской знатью.

Лицо Сиона потемнело.

— Нет... Это неправильно.

— Я знаю, — своей улыбкой Фроаде снова напомнил демона. — Вы честны, мой король, и справедливы. А верные Эстабулу дворяне хотя и ропщут, но не заслуживают такого. Но что, если они поднимут мятеж? Никто не усомнится в вашем праве жестоко карать изменников.

Король молчал.

— Вот послушайте: если бы наш соглядатай раздул искру недовольства среди заинтересованных групп... Если бы все эстабульские аристократы собрались в одном месте... Если бы до Вашего Величества дошли слухи о мятеже... Полагаю, мы бы легко с ним покончили.

В голове не укладывалось! Полковник предлагал подтолкнуть дворян Эстабула к мятежу, обвинить их в измене Роланду и казнить! Но если подумать, у этого плана были и преимущества. Мертвыми эти люди уже не будут опасны для правящей власти. А показательное подавление мятежа припугнет и заставит забиться в норы других оппозиционеров.

Но с другой стороны...

— Это подло, — мрачно сказал Сион, — так мы настроим против себя весь Эстабул.

— Я же сказал — «если бы»... — усмехнулся Фроаде. — Конечно же, вам, мой лорд, и в голову не придет подобная подлость. Я всего лишь предполагаю...

— Ваше Величество, — к Сиону вдруг кинулся незнакомый мужчина, — беда! Знать Эстабула затеяла объединенное восстание!

Разумеется, Фроаде был первым, на кого упал взгляд Сиона. Полковник пожал плечами:

— Какое совпадение! Теперь вы не сможете долго оставаться в стороне. Вы поступите как честный человек... или как настоящий король? Лично я поддержу любое ваше решение...

— ...Кто у них главный?

— Случайно знаю наверняка, — ухмыльнулся Фроаде.

«Черт бы его побрал», — лихорадочно думал Сион. Вот и шанс приструнить Эстабул раз и навсегда... Перед лицом глобальной войны Роланд должен стать как можно сильнее. В скором времени он завоюет весь Юг ради всех — ради роландцев... и эстабульцев.

«Но все это... все это...»

...Сион Астал уверенно поднял голову и отдал необходимые распоряжения.

— Я повинуюсь... — с улыбкой ответил Фроаде и поклонился.