1
  1. Ранобэ
  2. Клубничная тревога
  3. [Альтернативный перевод от Ruranobe] Том 1

Глава вторая. День 7. Средь пылающей зелени сияющая богиня школы приняла решение

Занятия закончились, и во всем кампусе воцарилась атмосфера расслабленности. В новом здании школы, в комнате для самоподготовки класса Четыре-Луна проходил последний урок.

Стоявшая за кафедрой монахиня с улыбкой смотрела на девочек.

— На этом всё. Я буду молиться, чтобы вы благополучно добрались до дома. Урок окончен. Берегите себя. Орган, пожалуйста!

Рядом с входом в класс стоял небольшой орган. За инструментом сидели две ученицы в форме академии Святой Миатор. По школьному расписанию настало время гимнов. Утром и после обеда ученицы пели церковные гимны, благодаря и восхваляя Господа.

В ответ на улыбку монахини девочки слегка кивнули. Они переглянулись, обменялись нежными улыбками и подняли руки над клавишами. По этому сигналу весь класс быстро встал с мест, и раздалась прелюдия. Прекрасные чистые голоса наполнили классную комнату:


В раю, что над нами,

Звезды на небе сияют,

Наполняя светом

Наши сердца.


Вот это да! Петь гимны так круто!

Нагиса шумно перелистывала страницы сборника церковных гимнов.

Но я не знаю слов. На какой же это странице? В книге так много гимнов, я не знаю, что делать!

Нагиса продолжала перелистывать страницы. В школе она училась не так долго и не знала, где найти нужный текст.

Нашла! Нашла! Вот он. А, понятно, это обращение к деве Марии...

Нагиса наконец-то присоединилась к хору. Она запаздывала и не знала текста, но не сдерживалась и пела громко.

«О нет! Дорогуша! Что же мне с тобой поделать, Нагиса-тян? Ты снова заволновалась. Ты выглядишь такой серьезной. Милашка!», — пялилась на Нагису сидевшая рядом с ней пятнадцатилетняя Тамао Судзуми. Это была её первая весна в старшей школе, однако в Миатор она училась уже четыре года. Для своего возраста Тамао была достаточно высокой, и школьная форма ей очень шла. Из-за заплетенных в конский хвост длинных волос её голова, возможно, казалась маленькой, но такая прическа обнажала красивые изгибы шеи. На пленяющие красотой элегантные черные пряди, завязанные лентой, падал проникавший в комнату солнечный свет, отчего они приобретали синеватый оттенок. Она была очень красивой девочкой, которая не по годам выглядела невозмутимой и взрослой.

Каждый раз, когда Тамао видела Нагису, ей хотелось поддразнить одноклассницу. Эта своего рода болезнь зародилась в Тамао, когда Нагиса перевелась в школу.

«Похоже, они пустили сюда грешное дитя. Я наконец-то начала наслаждаться спокойной школьной жизнью, но сейчас я совсем как… Ну, совсем как извращенка! Извращенка…», — думала Тамао. От того, что подобное слово появилось в голове, она на секунду застыла от испуга. — «В-вовсе нет, всё не так. Быть такого не может. И о чём это я только думаю?..»

Тамао покачала головой. Она мысленно сделала глубокий вздох. Она должна думать о чем-то, что поднимет настроение… Девушка потерянно улыбнулась и смиренно покрутила головой.

Тамао легонько похлопала Нагису по плечу и прошептала:

— Нагиса-тян, прислушайся! Похоже, Сидзума-онээ-сама сейчас на улице.

— Что-о-о?

Нагиса резко обернулась и посмотрела в окно, едва не опрокинув стул.

Несколько учениц поглядели на неё, продолжая петь. От смущения Нагиса опустила голову и бросила вопрошающий взгляд на монахиню, стоявшую на подиуме, прежде чем снова посмотреть в окно. Единственное, что видела девушка, это была верхушка сакуры. На ветках дерева покачивались двойные бутоны.

Ветер сорвал крупный цветок, и только сейчас Нагиса поняла, что они на втором этаже.

— Тамао-тян, не надо так больше шутить! — покраснела Нагиса. Она замахнулась, будто собираясь ударить Тамао, но всего лишь легко хлопнула её по груди.

«Ах, Нагиса-тян и вправду такая милашка!» — Тамао нахмурилась, но в душе радовалась, что стоит так близко к Нагисе.

— Прошу прощения за вторжение.

Дверь в класс вдруг отворилась. Спокойный-властный голос вмиг изменил атмосферу в комнате. Одноклассницы Нагисы, обычно старательно не замечавшие посторонний шум, одновременно обернулись.

В проходе стояла невероятно красивая девушка — столь потрясающе красивая, что, казалось, она воплощала в себе все цветы, что дрожали снаружи.

— С…Сидзума-сэмпай!.. — воскликнула Нагиса. Вспомнив, что Сидзума ей говорила, она тут же поправила себя: — Сидзума-онээ-сама!

***

Это случилось неделю назад, в первый день Нагисы в новой школе.

Сидзума, стоя под дождем из лепестков, протянула свою нежную белую ладонь. Нагиса недоуменно застыла.

Что? Почему она протянула мне руку? М-м-может, она хочет подержаться за руки?! Она же с-сказала «пойдем со мной», так что, возможно, она хочет показать мне путь, но за руки-то держаться зачем? Понимаю, если бы это было в начальной школе, но... ну, сейчас я перешла в старшую, так что… Мне постоянно говорят, что я выгляжу как ребенок, но неужели я так похожа на младшеклассницу? Не стоять же мне здесь вечно, ой-ой-ой…

Испуганная Нагиса робко посмотрела на Сидзуму. Та по-прежнему стояла, не шевелясь. Незнакомка выглядела доброй и мягкой, но сильной, а её благородная улыбка будто притягивала Нагису.

Сидзуму будто вовсе не беспокоило, что Нагиса обомлела, и она во всей своей красе неподвижно стояла под порывами ветра, протянув руку.

Она доброжелательно подала руку Нагисе. Волосы завораживающе развевались на ветру.

Девочка смотрела на руку Сидзумы, спокойно ждавшей её, и…

Нагиса взяла ладонь и со всей силой сжала обеими руками. Резко, внезапно, грубо.

Ее щеки налились румянцем. Но даже сквозь крепкую хватку Сидзума чувствовала всю мягкость ладоней Нагисы.

Сидзума удивилась тому, насколько Нагиса была груба, но в тоже время её руки были очень теплыми.

«Еще никто не сжимал мою руку с такой поразительной силой. Мои миленькие цветочки брали мою руку нежно и робко, будто прикасались к тому, что может легко сломаться»

В свою очередь Нагиса чувствовала всю тонкость и холод ладони Сидзумы и от этого запаниковала.

О нет, поверить не могу. Зачем я это сделала? Почему я просто так сжала её руку? Я думала, как же странно с кем-то держаться за руку. Потом я подумала, как же глупо я сейчас глупо выгляжу. ПОТОМ я подумала о том, какая же она красивая. ПОТОМ я подумала, что она не хочет держаться за руки. Интересно, почему она стоит так спокойно? Ох, как же много вопросов, я больше не могу…

Обе девушки посмотрели друг другу в глаза.

«Ах, что мне делать? Я же напугала её!»

Ах, что случилось? Тело сразу наполнилось теплотой.

Между ними словно проскочила искра.

***

— Сидзума-онээ-сама!

— Это Сидзума-онээ-сама…

— Что же она забыла у четвероклассниц?

Слушая шёпот прекрасных голосов, Сидзума медленно поклонилась монахине и величественно улыбнулась.

— Прошу прощения, что помешала вашим занятиям, сестра. Я пришла за ученицей, которая сегодня отвечает за святую воду.

Класс разразился восторженными вздохами. Девочки будто готовы были растаять на месте.

— А-ах… Как же идеально и красиво она поклонилась!

— Я могу смотреть на неё вечно!

— Мне наконец-то довелось увидеть Сидзуму-онээ-сама! Теперь это мой самый счастливый день в жизни!

Монахиня вежливо ответила:

— О, ну что вы. Ханадзоно-сан, полагаю? Вы сегодня, должно быть, очень заняты?

Бодро улыбнувшись, монахиня полистала классный журнал.

— Ответственная за святую воду сегодня… О Боже, сегодня это наша новая ученица, Аой-сан!

Нагиса и Тамао замерли.

Что-о?.. Я?

Нагиса на мгновение забыла, как дышать. Всё в классе посмотрели на неё.

Ох, чудесно. Они меня взглядами будто ножами колят.

В воцарившейся тишине Сидзума медленно подошла к Нагисе.

— Тогда пойдём, Аой-сан.

Она протянула руку Нагисе, властно посмотрела на неё и прямо сказала:

— Возьми меня за руку, пожалуйста. Ну же, скорее.

Но Нагиса только робко потерла кончики пальцев, так что Сидзума схватила её за руку и притянула к себе.

Нагиса потеряла равновесие и упала прямо на грудь Сидзумы.

С задних парт послышался взвизг. Объятая руками Сидзумы Нагиса вспомнила...вспомнила тот день. Она вспомнила большие глаза Сидзумы, её острый и волевой взгляд. Кукольные, совсем как у ребёнка, невинные глазки Нагисы отражались в очах Сидзумы.

***

То же самое произошло и неделю назад. Они, две окутанные розовым туманом девушки, встретились взглядами. Никто из них не замечал, что происходит вокруг. Широко раскрытыми глазами они смотрели только друг на друга, не отрываясь и словно пытаясь запечатлеть образ в памяти. Они смотрели, не произнося ни слова, и всё вокруг было как в замедленной съёмке — а они просто смотрели друг на друга.

Слова Сидзумы эхом отдавались в ушах Нагисы:

— С этого дня ты моя младшая сестрёнка. Называй меня Сидзума-онээ-сама. Если ты нарушишь обещание… — Сидзума укусила пальчик Нагисы. — Я тебя накажу.

Сидзума вынула палец Нагисы изо рта, и на нём блеснула влага. Порыв весеннего бриза обдал укушенный палец.

***

Даже сейчас Нагиса чувствовала холод на кончике пальца. Девочка уже готова была упасть в обморок, но в классе раздался спокойный голос Сидзумы:

— Я отведу тебя.

Сидзума крепко обняла Нагису. С удовлетворённой улыбкой на лице девушка вывела из класса покрасневшую Нагису, держа руку на её плече.

Скрипнув, захлопнулась тяжелая дверь, и класс зашумел.

«Ох, Сидзума-онээ-сама…», — Тамао, увидев, как Нагису оторвали от неё, от злости скрипнула зубами.

***

Где-то в это же время…

— Интересно, что же сейчас делает Нагиса-онээ-сама?..— сорвался едва слышимый шёпот с губ Тиё Цукидатэ. Девочка сейчас находилась к комнате для подготовки к занятиям класса Один-Цветок женской академии Святой Миатор. Её тёмные, будто смола, волосы были пострижены в короткий боб. Невинная впечатлительная девочка происходила из высших слоёв общества. Она ходила в тот же детский сад, что и Сидзума, и сейчас училась в Миатор. Как только занятия кончились, класс начал уборку.

Тиё ненадолго перестала подметать пол, выглянула в окно, чтобы посмотреть на цветущую двойными бутонами сакуру, и вспоминала. Вспоминала день, когда она встретилась с Нагисой. День, когда она решила, что Нагиса будет её «старшей сестрой»…

***

Это произошло около недели назад — Клубничные Спальни только распахнули свои двери, знаменуя начало нового учебного года. Тогда сакура тоже цвела, но у неё не было двойных бутонов, которые Тию считала красивыми, но немного скромными на вид. Нет, это была дикая вишня, но её розоватые лепестки и хрупкий стан создавали вокруг дерева ауру невесомости и прозрачности, как у облачка.

Сидзума-онээ-сама тоже там была, прекрасная и благородная, само воплощение сезона цветения сакуры.

Тиё погрузилась в воспоминания и даже не заметила, что начала шаркать ногами. Отчего-то она вдруг засуетилась.

«Завтра же Пасха… Не знаю, почему, но у меня такое чувство, что завтра случится что-то чудесное», — размышляла Тиё, но вдруг чей-то голос окликнул её:

— Тиё! Библиотечный совет уже собирается!

— Хорошо! Я скоро буду!

***

— А, смотрите, это Сидзума-онээ-сама!

— Как у вас дела, Сидзума-сама?

— Вы, как всегда, прекрасны, Сидзума-онээ-сама.

Вокруг то и дело кто-то что-то говорил. Радостные возгласы заполнили устланный красным ковром коридор. Круг смущенных девочек, уважительно склонявших перед Сидзумой головы, расходился как рябь на воде.

— Всё хорошо, всё хорошо. Пожалуйста, не волнуйтесь так, мои прелестные маргаритки.

Радостные восклицания и поклоны девочек ничуть не тронули Сидзуму. Она просто шла по коридору, помахивая рукой и улыбаясь, словно королева, которая одаряла подданных улыбкой. Восторг всё разрастался, как готовый вот-вот лопнуть пузырь.

Нагиса, глядя, как Сидзума ведёт себя подобно королеве, залилась румянцем.

Сидзума-онээ-сама, должно быть, гораздо поразительнее, чем я думала.

Сидзума шагала по коридору быстро, с широкой улыбкой на лице, как и всегда, как вдруг она заметила, что рядом идущая Нагиса поникла. Сидзума опустила голову и бросила взгляд на лицо девочки. Её длинные волосы вздымались и завивались, от них исходил цветочный аромат.

— Ох, милая моя Нагиса-тян, что-то случилось?

— Нет, ничего...

Сидзума так прекрасно улыбнулась Нагисе, что у неё перехватило дыхание. Теперь Сидзума походила на величественную богиню.

От волнения Нагиса покрутила головой. Девочка почувствовала, что подобная ей не должна быть рядом с кем-то подобным Сидзуме. Нагиса никогда не была настолько не уверена в себе.

Сидзуму позабавило личико Нагисы. Она пыталась сдержать врожденную игривость.

— Ах, Нагиса-тян, не дуйся ты так!

Сидзума взяла Нагису за подбородок и подняла голову девочки, чтобы смотреть ей прямо в глаза.

В их росте было больше десяти сантиметров разницы. Сидзуме пришлось наклониться, чтобы посмотреть в лицо Нагисы. Огромные круглые глаза девочки заслезились.

«Какие прекрасные и восхитительные очи!»

По телу прошла дрожь...

«Преданные, милые, как у щеночка»

…И легкий холодок начал сковывать девушку от головы до пят.

«Ах, не могу больше терпеть»

Лицо Сидзумы стало ближе к лицу Нагисы, будто её толкала неведомая сила.

Сидзума поцеловала Нагису в лоб.

Коридор заполонили крики.

— О-о-о!

— Сидзума-сама! Сидзума-онээ-сама! Она только что!..

«Я всё же сделала это! Я совсем позабыла, что мы на людях, прямо посреди коридора в Миатор!»

Сидзума схватила Нагису за запястье.

— Пойдем, Нагиса!

Они ускорили шаг.

— В-вы идете слишком быстро!

Крики и злобный вой девочек быстро утихли.

Сидзума остановилась у входа. За дверью распростёрлась широкая зелёная лужайка, ведущая в задним воротам.

Нагиса наконец-то смогла перевести дыхание.

Ух, Сидзума-онээ-сама очень хороша в спорте, хотя и я не такая уж и медленная… Поверить не могу, что даже в такой длинной юбке она может бегать так быстро не сбивая дыхание.

— Отлично. Я думаю, мы обманули их с этим поцелуем, — проговорила про себя Сидзума, осматриваясь, есть ли кто у задних ворот.

— То есть? Как мы их обманули?

— Ну, это... в общем, всё хорошо, всё хорошо, — помахала Сидзума рукой перед глазами Нагисы. — Ну, мы сбили с толку мои прелестные цветочки, так ведь?

— А, да, думаю, вы правы. Это хорошо! Но вы меня напугали! Я и не знала, что вы такая быстрая!

Сидзума смотрела на лучезарную улыбку Нагисы и хихикала.

«Хе-хе-хе… Ну и ну, ты и правда такая невинная и сладенькая, а, Нагиса-тян? Единственная, кого здесь обдурили, — это ты, мой миленький щеночек»

Сидзума медленно положила руку на бедро Нагисы и серьезным тоном сказала:

— Кстати, Нагиса-тян. Ты же знаешь, что завтра Пасха? Это очень важный для католиков день. Поэтому мы пойдем с тобой в монастырь и наберем немного святой воды для классов.

— О, так вот что они имели в виду под ответственной за святую воду! Вы же говорите про монастырь в Парке Девы?

— Да. Так что у нас с тобой будет небольшое свидание в саду. Разве не чудесно?

Сидузма взяла Нагису за руку и неспеша вывела её во двор.

***

Женская академия Святой Миатор — школа для девочек с долгой и выдающейся историй, построенная на закате эры Мэйдзи.

Старый монастырь, стоявший на вершине широкого холма, который называли Холмом Астреи, был первым зданием школы. Когда школу основали, здесь могли получить образование только девочки из обеспеченных семей. Даже сейчас в Миатор учились по большей части юные благородные девы из элиты общества.

В этой школе девочки обучались с самого детского сада и до выпуска. Передовые методики обучения и железная дисциплина, поддерживаемые католическими монахинями, и полностью закрытая для мальчиков территория сделали школу невероятно популярной среди знати и богатых семей, которые хотели дать своим дочерям наилучшее образование, но сталкивались с определенными трудностями при выборе подходящего заведения.

Естественно, известность поднимала статус школы, который рос вместе с всё появляющимися богачами. Бешеная популярность принесла с собой огромный поток кандидатов, на которых у школы не хватало ни площадей, ни персонала. Именно для того, чтобы снизить нагрузку, и были основаны две школы-сестры — женский институт Святой Спики и женская школа Святой Люлим.

Миатор всё так же делал акцент на дисциплине и совершенном традиционном первоклассном образовании, Спика же поощряла свободомыслие и независимость девочек, а краеугольным камнем Люлим являлось счастье её учениц и воспитание современных жен и мудрых матерей. В каждой школе царила своя атмосфера, разнообразные учебные методики привлекали разных кандидатов, и «три сестры Холма Астреи» всё также были самыми популярными школами в округе.

Встав у подножья холмов, можно увидеть, что Миатор высится в самом центре, слева стоит Спика, а справа — Люлим. У каждой школы есть свой кампус, спортивный зал, внутренний двор и даже собственный парадный вход. Хоть школы и называли «сёстрами», каждая их них очень отличалась и работала независимо друг от друга.

Однако некоторыми зданиями школы пользовались вместе, например просторным концертным залом, где проходили различные мероприятия, большим театром и несколькими другими постройками, а также зданием женского монастыря, «матери» этих «сестёр», и церкви при нём. Кроме того, школы делили между собой широкий парк — Парк Девы, который раскинулся за зданиями школ. В центре парка было небольшое озеро, а на вершине холма стояла красивая часовня.

Было и ещё одно общее для школ место, напоминающее треугольник здание, возведенное в самом дальнем углу кампуса. Многие называли его Клубничными Спальнями. Это было общежитие для учениц трёх школ Астреи. Большинство студентов, ходивших в эти школы, прибыли издалека, и общежитие было построено специально для них.

Также это здание служило для ещё одной цели, которую в эти дни преследовали лишь немногие школы, даже среди подобных Миатор с её долгой историей — изоляция и дисциплинирование учениц.

Хотя многие из юных девиц и происходили из строгих семей, голубая кровь в которых текла издревле, они всё равно были заперты в Клубничных Спальнях. Там они учились контролировать и планировать каждый аспект жизни, и в то же время их редкая красота была защищена от внешнего мира.

Это напоминало о старых временах, когда посещение женских школ являлось частью обучения домоводству и подготовкой девушки к тому, чтобы стать достойной женой. Девушки, жившие в Клубничных Спальнях, шли в школу через Парк Девы, а когда занятия заканчивались, возвращались обратно тем же путём, и они просто не могли никоим образом взаимодействовать с внешним миром.

Девочки буквально жили в школах, чистом мире внутри стен, который был создан только для них. В мире уроков, спортивных занятий, дружбы и любви, как душевной и связанной узами чувств, так и страстной физической близостью.

И всё это существовало только между девочками.

***

— Ну и ну, как же долго идти до монастыря, правда? — радостно махала руками Нагиса, идя по мерцающей лужайке.

— Да, да, — смягчилась Сидзума от взгляда на девочку. — Кампус Миатор большой, но Парк Девы просто огромен. Минутку. Нагиса, ты же первый раз идешь в монастырь? Я думала, что на церемонии открытия была месса.

— А, тогда я заполняла нужные для перевода бумаги, а потом монахиня отвела меня сразу в монастырь, так что я первый раз иду туда из школы.

Нагиса повернулась, чтобы посмотреть на Сидзуму; её личико сияло, как сочный свежий белый персик, залитый весенним солнцем. Она смотрела так нежно и смиренно… Сидзума еле-еле сдерживалась, чтобы не прикоснуться к ней.

— Ясно. Значит, Нагиса, когда ты была здесь в первый раз, ты прошла через настоящие главные ворота?

— То есть? Что за настоящие главные ворота?

Нагиса боялась, что опять что-то напутала, даже не поняв этого, и замолкла.

Когда Сидзума увидела испуганное лицо Нагисы, какое-то неопределенное чувство заполнило её сердце. Она протянула девочке руку.

— Должно быть, ты не знала. Они были здесь еще до того, как построили Миатор. Тогда на холмах стояли только женский монастырь и церковь. Если встанешь у ведущих в Миатор ворот, то перед тобой раскинется весь Холм Астреи. Смотри. Видишь огромные ворота, которые ведут в Парк Девы?

— Ого!

Рука Сидзума вдруг коснулась униформы на груди Нагисы. Её тёмно-зеленый галстук колыхнулся.

— Это настоящие главные ворота, ведущие в кампус и все здания на холме. Истинно святые врата, ограждающие эти земли, обитель непорочных дев.

Нагиса на секунду напряглась, но рука Сидзумы тянулась дальше и выше, указывай на самое дальнее место на холме, еле видное под ясным голубым небом.

С лёгким румянцем на щеках Нагиса смотрела туда, куда указывала Сидзума. Она видела не так чтобы много, но стоило ей прищуриться, как она заметила, что в тени большого дерева очень далеко от неё стоит что-то похожее на уголок бронзовых ворот. Она посмотрела на него и представила, на что же похожи гигантские главные ворота, ведущие в её школу с вековой репутацией. По спине пробежали мурашки.

Нагиса только и думала, как же прекрасна указывающая в небеса Сидзума, и немного подвинулась.

Сидзума же не упустила шанса, чтобы крутануться Нагисе за спину.

— Вот поэтому дорога от ворот до церкви называется старым подступом, — объяснила Сидзума, смотря на Нагису, которая пребывала в восторге от монументальности ворот. — Никто сейчас не ходит по этой дороге… Разве что во время коронации Этуаль, когда её устилают бесчисленными красивыми цветами. Это настоящее чудо. В Астрее много чего происходит…

Сидзума широко раскинула руки, но аккуратно, чтобы не задеть Нагису.

— Нагиса, а ты знаешь про самое большое и восхитительное... самое грандиозное событие в Астрее? Это соревнование за титул Этуаль. В нём ученицы выбирают пару, которая будет представлять все три школы. Это святое место, куда дозволено входить только Этуаль и её кадэт.

Нагиса разумом всё еще была у ворот у подножья холма. Сидзума рассматривала её невинное личико. Щёки девочки покрылись румянцем, будто озорная Сидзума её вовсе не заботила.

— Получается… — проговорила Нагиса. — Вы хотите сказать, что Парк Девы — это сердце Астреи, а Миатор, Спика и Люлим — её двор.

Сидзуме вдруг захотелось съесть Нагису в один присест. Она почти что обняла её.

— Скажи, Нагиса: тебя заинтересовало соревнование за титул Этуаль? Если ты пройдешь через все испытания, то сможешь стать половинкой величайшей пары среди всех трёх школ, благословлённой самим Господом. Много девочек мечтают прийти сюда и стать Этуаль.

«Ать! Пойма-а-ала!», — хотела было сказать Сидзума, как Нагиса с криком пробежала пару шагов, словно и не заметив, как руки Сидзумы почти что окружили её.

— О-о-о! Там замок!

Нагиса повернулась к Сидзуме с широко раскрытым ртом.

«В такой ротик можно запихнуть большой… рисовый шарик»

Это открытие на секунду выбило Сидзуму из колеи, но она многозначительно улыбнулась, когда посмотрела на здание, на которое показывала Нагиса.

— Ах… Хе-хе. Тайный сад.

***

Скрип кресла нарушил спокойствие в главном зале библиотеки. Ученица в белой униформе отодвинула кресло и встала из-за большого читального стола. Двубортный жакет с белым воротничком подчёркивал талию; на бедрах изящно порхала мини-юбка. Это была униформа-«матроска» женского института Святой Спики.

В напряжённой, как мембрана барабана, тишине высокая девушка резко привлекла к себе внимание учениц, сидевших вокруг и следивших за каждым её движением. Они пронзали её взглядами из-за раскиданных на столе книг. Когда девушка посмотрела в ответ, они тут же спрятали глаза за книги. Кто-то схватился за толстый переплет, и книга стукнулась об стол.

«Даже здесь?..»

Девушка мысленно вздохнула. Она взяла книгу, которую читала, встала с места и подошла к столу библиотекаря. За ним стояла хрупкая девочка с короткой стрижкой в форме школы Миатор.

Девушка из Спики обратилась к ней:

— Спасибо. Можешь поставить книгу на полку вместо меня?

— Конечно. Простите, что её нельзя забирать из библиотеки, — ответила девочка с повязкой члена библиотечного комитета, похожая на первогодку, с таким видом, будто готова была сейчас расплакаться.

«Надеюсь, ты не будешь так нервничать из-за меня», —

Высокая ученица, Аманэ Отори, продолжила:

— Ничего страшного. Я и здесь увидела всё, что хотела.

— Правда? Просто замечательно, — извинилась девочка, пожимая плечами. — Все «Справочники Астреи» очень толстые и тяжёлые, особенно тот, что про Миатор, из-за фотографий учениц. Поэтому их и нельзя выносить из библиотеки.

— Понятно. Меня это удивило, потому что я даже не представляла, что кому-то эта книга вообще может понадобиться. Я думала, этот запрет защищает личную информацию.

— Это тоже верно, но… вот, посмотрите.

Девочка из библиотечного совета открыла книгу на странице, которую занимала одна фотография.

На ней были изображены похожая видом на королеву высокая, красивая, почти взрослая девушка со скипетром в руках и короной на голове, и прижавшаяся к ней хрупкая, как цветок, девочка с очень светлыми коричневыми волосами, которые венчала маленькая тиара, и доброй улыбкой на лице. Обе были одеты в форму женской академии Святой Миатор.

Страница выглядела так, будто её переворачивали уже очень много раз. Девочке-библиотекарю даже не пришлось искать её, книга сама открылась на ней.

Аманэ вздрогнула.

«Именно на них я и смотрела только что»

— Это фотография с прошлого соревнования за титул Этуаль. Все ученицы в школе обрадовалась, потому что им повезло лицезреть рождение величайшей за последнее время пары Этуаль. Я слышала, что все хотели сделать копию этой фотографии, и толпа вызвала огромную шумиху. Были даже те, кто пытался порвать или украсть её. — немного поникшим тоном сказала девочка, но, взволнованная безмолвием Аманэ, тут же улыбнулась. Она отчего-то представила, что её собеседница может подумать, что в Миатор плохо с нравственностью, и быстро попыталась сменить тему. — Здесь много фотографий и других красивых девушек. Я уверена, что книгу запрещено выносить, чтобы её не потеряли.

— Полагаю, ты права.

Заметив, что Аманэ была немногословной, девочка из библиотечного совета снова нахмурилась.

— Это… Вы уверены, что всё хорошо?

— А… Да, ничего страшного. Как ты и сказала, там была фотография, которую я хотела увидеть. Я хотела посмотреть на неё где-нибудь в спокойном и тихом месте, чего про библиотеку Спики не скажешь, — добавила Аманэ с немного горькой улыбкой; в её словах про библиотеку собственной школы чувствовалась толика самоиронии.

— Правда? Много учениц из Спики и Люлим приходят в нашу библиотеку. Мне так радостно слышать о том, что людям из других школ нравится здесь… Приходите к нам, не стесняйтесь. Я считаю, это место замечательно подходит и для чтения тоже! В следующий раз я покажу вам лучшие уголки библиотеки!

Девочка улыбнулась, она была словно сама чистейшая и ярчайшая невинность. Аманэ это поразило и просто не могла не улыбнуться в ответ.

«Если ученицы из Спики и Люлим часто сюда приходят, значит, слава Тайного сада всё растёт, только и всего. Что ж, ладно»

— Ха-ха-ха. Спасибо большое. Ты очень любишь это библиотеку, да?

— Да. Мне кажется, что я могу здесь расслабится. Мне становится лучше. Пока я понимаю, что даже мелочи мне по плечу, я счастлива.

Аманэ нависла над столом. Её лицо стало ближе к лицу девочки, будто она пыталась пронзить его глазами.

— Как твоё имя?

— М-меня зовут Тиё Цукидатэ. Я искренне надеюсь, что всем удобно пользоваться этой библиотекой, — Улыбка выдала стеснительность девочки, но в это раз она дала понять, что относится очень ответственно к обязанностям по защите этой великой библиотеки.

— Какое красивое имя. А я Аманэ…

— Я знаю, — лицо девочки озарила улыбка.

— Что?

— Вы Аманэ Отори, класс Пять-Труа женского института Святой Спики… правильно? Вы достаточно знамениты, поэтому я и узнала. Для меня большая честь встретить вас, — скромно сказала Тиё.

«Она меня знает?»

Аманэ посмотрела на Тиё и почувствовала облегчение от того, что здесь есть похожие на неё девочки.

«Выходит, такое случается, даже когда я прихожу в другую школу. Возможно… дальше будет только хуже»

Аманэ осознала, что сможет вытерпеть это еще один год.

— Я приду сюда ещё раз. Надеюсь, нам удастся вздремнуть вместе, пока мы читаем более интересную книгу. Удачи тебе с делами в библиотечном совете.

Девушка обернулась и ушла, помахав рукой.

Раздался грохот стульев. Несколько учениц, что подслушивавших разговор девочек, подбежали к столу библиотекаря.

***

То был не замок, а библиотека.

Сидзума многозначно улыбнулась и решила, что устроит Нагисе экскурсию и покажет путь, раз уж девочка ни разу в ней не была.

Среди изобилия маленьких белых цветов возвышались белокаменная стена и здание, внешне напоминающее старинный замок. С фасада отчетливо виднелись деревянные двери высотой с трёхэтажный дом. Нагиса видела такие сложные двери лишь однажды, во время школьной поездки в музей изобразительных искусств.

Эти двери были столь тяжёлыми и массивными, что девочки смогли отодвинуть только одну створку. За дверьми скрывался похожий на пещеру зал размером с классную комнату, потолок которого подпирали гигантские колонны.

Когда Нагиса вошла внутрь, её шаги отдались эхом от каменного пола, выполненного в виде большой чёрно-белой шахматной доски. Холодный воздух обдал её кожу. Вокруг было так тихо, и Нагиса подумала, есть ли здесь кто-то ещё. Из яркого Парка Девы она шагнула в совершенно иной мир. Нагиса невольно посмотрела на куполообразный потолок высоко вверху. Она увидела красивые витражи, напоминающие составленные из множества геометрических фигур лилии, и ахнула.

Нагиса потеряла дар речи. С самого поступления в Миатор её не отпускало чувство, что она на какой-то экскурсии.

«Похоже, Нагиса даже и не представляла себе подобные места»

Сидзума с улыбкой посмотрела на Нагису.

— Что случилось? Ох, Нагиса, ты раскрыла ротик как зевака! — сказала Сидзума с улыбкой на лице, встав позади застывшей от изумления Нагисы.

— Ах! Н-нет, п-прошу прощения!

— Не надо извиняться, — Сидзума протянула ладонь к губам Нагисы. — Господи, Нагиса! Да у тебя слюна течет!

Нагиса немного оторопела, но Сидзума с улыбкой на лице пригласила её пройти вглубь библиотеки.

Пугливые шажки Нагисы отражались от пола, создавая потрясающие звуки.

— Пожалуйста, подождите меня!

Догнав Сидзуму, Нагиса ступила в святую святых — главный зал. Пол в этой части здания с высокими стенами — выполненная из полированного хрупкого дерева мозаика — разительно отличался от того, что был на входе. Здесь царили полумрак и тишина.

Несколько похожих на фонари ламп свисали высоко на потолке, и Нагисе задумалась, как же в них меняют лампочки. Её поразило это пустое на вид место, но, присмотревшись вглубь, она заметила что-то похожее на кассу и очертания людей тут и там, освещенные оранжевыми лампами в виде бутонов.

Хоть Нагиса и не видела никого, она слышала едва уловимое шуршание отовсюду вокруг неё.

Так тихо. Я думала, что здесь никого нет. И всё же… здесь так прохладно и тихо… Тут царит какое-то волнения. Словно свеча горит, не издавая ни звука.

Сидзума подошла к Нагисе и прошептала:

— Это место зовётся Тайным садом. Здесь тихо и темно, но так волнующе… Таинственно, не находишь? Даже ходит слушок, что здесь есть они.

— Кто, они?

— Ну, кто-то, кого ты, Нагиса-тян, возможно, ненавидишь.

— Кто-то, кого я ненавижу? Кто же это может быть?

— Скажем… Это начинается на «п» и рифмуется с «варение».

— Варение… Ах, привидения! — бездумно вскрикнула Нагиса.

— Тс-с! Не кричи так! Это же библиотека.

Сидзума спешно закрыла рот Нагисы своей ладонью, но это выглядело так, будто она веселилась.

Поверить не могу, что в такой прекрасной библиотеке бродят привидения.

Нагиса немного расстроилась. Она и вправду ненавидела привидений.

— Смотри, — шепнула ей Сидзума на ушко, — Вот и чудесные и прелестные привиденьица!

Поддавшись призыву Сидзумы, Нагиса взглянула вперёд. Неподалёку от них стояла подвижные книжные полки, и сквозь щели она разглядела, что прямо за ними еле мелькали люди.

— Не волнуйся. Они нас оттуда не увидят, — тихо сказал Сидзума.

Нагиса заглянула меж полок и услышала голоса:

— Но…

— Ты же сказала, что собираешься сделать это, так?

— Да… но…

— Предоставь всё мне. Тебе не придётся ни о чем думать.

— Думаю, я…

— Тс-с. Не говори ничего. Я и без слов понимаю, чего ты хочешь.

Из-за книжной полки показалась чья-то рука в белом рукаве униформы, которая за что-то схватилась. Длинные, идеально ровные волосы трепыхались на форме. Сладкий пряный мускус исходил от волос и проникал через полки.

— Хикари-тян, моя ненаглядная. Всё хорошо, — сказала девушка с длинными волосами. Она нежно потянула другую девочку на себя и приобняла её. — Как же я хочу, чтобы ты хоть немного поняла мои чувства…

— Ах! Яя-тян?!

— Тс-с! Тише.

— Ах! А-а-ах...

Первая девушка прижала вторую к себе покрепче, скручивая её и поднимая юбку. Такие короткие узкие юбки носили ученицы Спики. Юбка девочки поднялась, обнажив трусики и белую кожу ягодиц, что виднелась под их каймой. Другая девочка водила по ним руками.

— Ах… — простонала вторая. Рука, гладившая её ягодицы, забралась вверх, отчего испытывающая чувственное наслаждение снова задрожала. — А-а-ах…

В самую кульминацию Сидзума повернула Нагису к себе и взглянула ей прямо в глаза:

— Этого тебе достаточно, так ведь, Нагиса-тян?

Нагисе хотелось увидеть чуть больше, но она чувствовала, что ей повезло, что не стала смотреть дольше.

Что это такое? Что это такое? Что это такое?

Словно прочитав мысли Нагисы, Сидзума прошептала ответ. Она рассказала слухи об этом месте и что здесь надо делать. Здесь только с виду было пусто, но на самом деле парочки наслаждались тайными свиданиями всюду среди книжных полок.

— Это священные скромные свидания невинных дев, — сказала Сидзума. — В библиотеке тихо, мало кто сюда приходит, и им никто не мешает. Говорят, что в давнюю пору это было популярное место для свиданий девочек, которым не терпелось увидеть друг друга, и его прозвали Тайным садом. Хоть и их называют «свиданиями», вовсе не обязательно, что они перерастут в нечто большее.

Нагиса не верила в слова Сидзумы. Похоже, что у девочек была только одна возможность признаться друг другу в любви: спрятаться в тени книжных полок, раскрыть перед собой книги и стараться глядеть друг другу в книги, чтобы их щёки соприкоснулись, но они могли сделать этого без влияния величественной, таинственной, чудесной атмосферы библиотеки.

— По крайней мере так у обычных девочек. — продолжила Сидзума. — Именно поэтому сюда стоит приходить, чтобы посмотреть на невинные восхищённые лица младшеклассниц, которых сюда пригласили старшеклассницы. Иногда можно увидеть и таких вот девочек, которые забывают обо всём, хе-хе-хе. В такие моменты я чувствую, что мне достался какой-то приз. Когда два человека любят друг друга, им хочется касаться телами снова и снова, и это естественно, Нагиса-тян.

Б-беда. Так это и есть свидание? Это же… Это же… И после этого они…

Сердце Нагисы бешено застучало. От мыслей она почувствовала, что её охватил жар.

Сидзума, казалось, не заметила дискомфорт Нагисы.

— Хе-хе. Похоже, что девочки из Спики уже давно знают об этом месте. Но, судя по всему, они новички, раз делают это здесь. Есть уголок получше…

Они — только новички?!

Нагиса снова потеряла дар речи. И…

Что?!

...Она и не заметила, как Сидзума обняла её.

Сердце Нагисы забилось сильнее. По спине побежали струйки холодного пота. Она вспомнила парочку, которую видела только что.

Вспомнила белоснежную униформу, смятую крепким объятием.

Вспомнила юбку, скользнувшую вверх.

Вспомнила руку, скользившую по белым бёдрами.

Это простое совпадение. То, что мы оказались в такой ситуации, — всего лишь совпадение, я уверена… Э-это потому что я недавно кричала… Она пыталась меня остановить, и...

Нагиса отчаянно пыталась убедить себя в этом. Но от мысли, где она находится и что только что видела…

Неужели девочки здесь и правда вытворяют такое?

Ей захотелось сию же секунду сбежать.

— Сидзума-онээ-сама… Ну… Мы же им мешаем, наверно… Может, нам пора уходить…

Нагиса хотела отстраниться от Сидзумы, но та, казалось, всячески этому мешала.

— Тс-тс-тс… — Сидзума нежно погладила Нагису по затылку и прошептала ей прямо в ушко: — Ну же, не надо так, Нагиса. Это же ведь ты сказала, что хочешь прийти сюда, и сама пригласила меня.

Дыхание Сидзумы прошлось по щеке Нагисы.

Нагиса задрожала. Голос Сидзумы был очень возбуждающим. Её дыхание навевало аромат розы.

Розовый туман полностью поглотил сознание девочки.

— Именно поэтому мы и пришли сюда… разве не так? Я так рада, Нагиса… Всё хорошо, я позабочусь обо всём. Я буду нежна с тобой. Очень нежна…

Рука Сидзумы медленно спустилась от шеи Нагисы к её груди.

Ч-что?! Это, это же… Нет, быть не может… Мы же обе девушки!

Галстук на шее Нагисы колыхнулся.

Ах, а-а-ах, всё так и есть!

Нагиса больше не смогла терпеть, когда почувствовала ладонь Сидзумы на груди.

— Я-я-я покину вас! Мне-е... надо в туалет.

Нагиса закрыла глаза, оттолкнула Сидзуму и выбежала из зала.

Сидзума была ошарашена.

— Что? Это первый раз, когда что-то подобное случилось.

«Почему…»

Несколько мгновений назад Сидзума могла сказать, что розовая пелена затуманила разум Нагисы, пока она была в её руках.

Сидзума думала, что это должно сработать. Обычно она доводила девушек до такого состояния, что они сами падали в её объятия.

— Ещё никогда я не заходила так далеко и упускала добычу. В туалет надо, говоришь? — фыркнула Сидзума, — Ты точно не поняла, что произошло. Но да неважно. Ты, Нагиса, стала только интереснее для меня.

Сидзума с явным наслаждением улыбнулась и последовала за Нагисой.

«Ведь ты смогла отвергнуть меня…»

***

— Боже. Сидзума-онээ-сама, Сидзума-онээ-сама, Сидзума-онээ-сама!!!

Нагиса быстро шла на выход, склонив голову вниз и не отводя глаз от пола.

Мне так стыдно! Я даже знаю, как мне теперь смотреть Сидзуме-онээ-сама в глаза! Да, обстоятельства вынудили меня оттолкнуть её. Ох, я же, наверно, разозлила её. Она же хотела показать мне, как следует обращаться со святой водой… А что если она говорила о другом, а я не так её поняла? Когда я почувствовала, как кончики её пальцев касаются моей кожи меж пуговиц на форме, я что-то представила. Да, всё так и есть. Форма очень плотно сидит, и она не расстегнется просто так. Я уверена в этом.

Нагиса всё шла к выходу, не глядя вперёд, и от этого в кого-то врезалась.

— П-прошу прощения!

Она подняла голову и увидела, что перед ней стояла участница библиотечного совета, первоклассница Тиё Цукидатэ.

— Нагиса-онээ-сама!

— Тиё-тян!

Руки Тиё вдруг потеряли силу, и книги, что она держала, упали на пол.

Тиё была самой младшей в совете и стала его участником только потому что у неё не было иных талантов.

«Мне нравится работать в этой прекрасной библиотеке и я рада, что работаю здесь», — думала Тиё. — «Правда, ничего особенного со мной за это время ни разу не случалось, но теперь я вся дрожу! Мне довелось увидеть Нагису-онээ-сама в библиотеке!»

Тиё чувствовала, что от счастья её сердце готово выпрыгнуть из груди.

«Я поговорила с ослепительным Принцем Спики, Отори Аманэ-сама, а теперь мне повезло встретить и Нагису-онээ-сама!»

Тиё хотела понять, за что же ей досталась такая награда.

— Нагиса-онээ-сама! Вы книгу ищете? Я состою в библиотечном совете! Я очень рада видеть вас! Пожалуйста, позвольте мне помочь ва…

Но радость Тиё продлилась недолго.

«Стук-стук-стук-стук» Позади Нагисы раздавались звуки шагов бегущего человека — нечасто их услышишь в библиотеке. Тиё вздохнула одновременно с обернувшейся Нагисой. Навстречу им приближалась девушка с длинными волосами. Это могла быть только…

Тиё не могла поверить своим глазам.

— С-сидзума-онээ-сама?!

Сидзума даже не посмотрела в сторону Тиё.

— Нагиса-тян! Вот ты где! — обняла она вдруг Нагису. — Я тебя поймала и больше не отпущу!

Нагиса покорно замерла.

Картина повергла Тиё в шок, и на её больших, почти что кукольных глазках появились горячие слёзы

«Кап… кап-кап-кап» Тиё смотрела на них, и слезинки-бриллианты падали одна за другой.

«Что со мной? Почему я снова плачу? Если Нагиса увидит меня в таком виде, она испугается», — корила себя Тиё. — «Дура! Дура! Дура! Ну же, Тиё, ты не должна плакать! Но!.. Но… А-а-а-а! Нагиса-онээ-сама… Сидзума-онээ-сама уже забрала её себе!»

Не произнеся ни слова, Тиё выбежала, горько плача. Нагису это ошеломило так, что она не могла и двинуться.

Что случилось?

Сидзума посмотрела на удаляющуюся Тиё, потом на Нагису, и от этого она почувствовала себя виноватой. С необычным для неё неловким выражением лица Сидзума обратилась к Нагисе:

— Теперь, когда ты видела библиотеку, почему бы нам не отправиться к источнику Лурд*? Он как раз по пути в монастырь. Этот загадочный источник может являть чудо, и даже между мной и тобой может что-то произойти.


***


Тиё всё бежала и бежала, пока наконец не обнаружила себя в коридоре стоящей напротив двери в классную комнату Нагисы. В последнее время это стало привычным место для Нагисой. Для Тиё это словно святая земля… которая навевает воспоминания об их первой встрече с Нагисой.

Тиё все так же плакала.

«Нагиса-онээ-сама наверняка думает, что я большая нюня», — не давали ей покоя горькие мысли. Её лицо блестело от слёз.

Тиё и тогда тоже испытывала трудности…


***


Посреди коридора упала маленькая белая бабочка. На миг Тиё задумалась, какая же она красивая, но потом поняла, что она не двигалась и вовсе застыла. Ноги девушки ослабли и она не могла сделать и шагу.

«Я должна идти в учительскую, и мне всё равно придётся пройти мимо неё», — думала Тиё.

Тиё любила цвета и поэтому состояла в кружке садоводства, а одной из её сильных сторон были знания о насекомых. Она могла прикасаться к красивым бабочками и восхитительным коконопрядам.

Но даже Тиё было страшно приближаться к мёртвому существу. Ещё совсем недавно бабочка радостно порхало в небе, а сейчас в коридоре лежит безжизненная оболочка. От одной мысли об этом Тиё стало грустно, она почувствовала, как нечто страшное лишает её ноги силы, и увиденное отразилось ужасом на лице девушки.

— Бедное создание. И надо же именно в таком месте…

Голос, что услышала Тиё, принадлежал девочке, которую она раньше в школе не видела.

Когда девочка увидела бабочку, она подошла к ней и легонько положила на ладонь. Она сделал это так любяще, с улыбкой нежной богини.

Девочка слегка подула на ладонь, и от этого крылья бабочки задрожали. Тиё это казалось прощальным обрядом — девочка дарила бабочке последние ощущения тепла.

«Она прощается с ней. Какая добрая», — думала Тиё.

Эта девочка подарила любовь тому, к кому Тиё даже боялась подойти.

Девочка выпустила бабочку в окно в коридоре

— Будь хорошей девочкой! Лети к себе домой!

Пускай бабочка и было уже мертва. Тиё решила, что старшеклассница явно считала, что она до сих пор жива.

«Лучше ей вернуться в землю, чем лежать посреди холодного коридора», — размышляла Тиё, глядя на девочку постарше.

Но затем… случилось чудо.

Тиё думала, что мёртвая бабочка просто упадёт на землю, но когда она почти приземлилась, она застыла в воздухе и через секунду снова зашевелилась, замахав крыльями.

Это была самая настоящая магия, думала Тиё. Богиня, что была добра даже к почти мёртвому насекомому, назвала своё имя — Нагиса Аой.


***


«Я всегда мечтала однажды отобедать вместе с Нагисой-онээ-сама в саду. Я считала, что от одного только наблюдения за ней издалека буду счастлива. Думала, что она после уроков заметит меня, прячущуюся за колонной, и наконец получу эту возможность… Но теперь моей мечте не суждено сбыться. Если Сидзума-онээ-сама влюбилась с Нагису-онээ-сама… у меня нет никаких шансов», — думала Тиё, и ручейки слёз снова текли по коже. — «Должно быть, это моё наказание за слишком нахальные мысли. А ведь я всего лишь хотела, чтобы онээ-сама заметила меня».

Вдруг кто-то позвал её.

— Тиё-тян? Тиё-тян, что случилось? Почему плачешь?

Это была Тамао. Похоже, что она возвращалась в общежитие.

— Т-тамао-онээ-сама, — шмыгнула носом Тиё.

Девочка рассказала Тамао обо всем случившемся, и от услышанного Тамао воспылала от зависти.

— Сидзума-онээ-сама обняла Нагису-тян? Я категорически, ни за что не могу позволить этого!

Тамао представила, что Сидзума делала с Нагисой в библиотеке, и картинка того, как Нагиса всё это претерпевала, загорелась в голове Тамао. У неё взыграло воображение.

«Я не могу этого позволить!» — властно решила Тамао в мыслях. — «Забавляться с Нагисой-тян — это моя работа!»

Раздался звонок, возвещающий о конце учебного дня.

Динь-ди-и-инь…


***


Динь-ди-и-инь…

Девочка обернулась на звук.

— Что? О нет, уже пора возвращаться по комнатам.

Солнечный свет ярко сиял в окне на пятом этаже, заливая красным блеском длинную комнату.

— Что ж, на сегодня тогда всё?

Женский институт cвятой Спики, что находился к востоку от женской академии cвятой Миатор, был самым высоким зданием в округе. На верхнем этаже находилась комната для собраний студенческого совета школы. Белым стальным обрамлением, четырьмя стеклянными стенами и перегородками из матового стекла она напоминала современный офис.

— Тогда решено. В состязании Этуаль этого года мы пройдём через «Труа Люмьер». Первый этап, «л’Увертюр брийант», состоится в конце апреля. Мы известим участников.

Обворожительная девушка в белой форме Спики стояла напротив одной из стеклянных стен, от солнечного света окрашенной в яркий оранжевый цвет. Просмотрев кучу документов, она продолжила:

— Нам известно количество пар, которые уже заявили об участии: четыре из женской академии Святой Миатор, пять от женского института Святой Спики и ещё три выдвигает женская школа Святой Люлим. Если взять в учёт возможные изменения, я думаю, что всего будет пятнадцать пар. Примерно половина отсеется в первом соревновании, а половина от оставшихся сойдёт после второго, «л’Эпрёв д’амур». Последнее испытание, Лё Дернье Миракль, пройдёт в школе, пара от которой займёт первое место во втором конкурсе. Коронация Этуаль запланирована сразу же после после него. Однако нам нужно время на подготовку, и я думаю, что у школы, которая победит в «л’Эпрёв д’амур», могут возникнуть проблемы, поэтому…

Глава студенческого совета Спики, Сион Томори, беззвучно выдохнула. Всю эту речь она произнесла на одном дыхании.

Она была красивой, худой девочкой в белой форме Спики, которая шла ей. Длинные волосы орехового цвета разлились по спине, и только верхняя часть была уложена. Изящно обнажённый лоб придавал девушке умный вид, а маленький приподнятый нос и острый подбородок добавляли капельку суровости. Она производила такое серьёзное впечатление, что единственная вещь, которой ей не хватало — это очков в серебряной оправе.

Красавица с острым, незатуманенным разумом — так можно описать Сион Томори.

«Теперь я могу немного и отдохнуть. Пусть все плывёт по течению, а там придёт моё время. На данный момент я сделала все, что могла», — мысленно расслабилась девушка.

Сион собрала бумаги в одну кипу и стукнула ею о стол, чтобы листы выровнялись.

Девушка посмотрела на сидящих возле неё, пытаясь прочесть выражения их лиц. Вокруг большого стола в комнате студенческого совета Спики сидели по три представителя — глава, заместитель и секретарь — от каждой школы.

Сион собралась с силами, выпрямилась и продолжила.

— Как вам всем известно, женский институт Святой Спики начнёт приготовления заранее…

— Позволь я тебя перебью?

Девушка, сидевшая за треугольным столом слева, подняла руку.

— Что-то не так, глава студенческого совета школы Люлим? — спросила Сион, сузив брови.

«Чего она хочет? Мы же почти закончили», — заволновалась она.

— Хочешь сказать, в этом году подготовку делает Спика? — вежливо, не так остро, как минутой ранее, но напрямую спросила поднявшая руку девушка. Она мягко наклонила голову. На ней была форма женской школы Святой Люлим с характерным шахматным узором персикового оттенка.

Это была глава студенческого совета школы, Тикару Минамото, учащаяся в классе 5-А женской школы Святой Люлим. Длинные роскошные волосы свисали на спине, а возле каждого уха она, как благородная дама, повязала по банту. Она казалась высокой, но очень утончённой. В больших добрых глазах, прикрытых чёрной чёлкой, ощущалась мудрость.

Девушка наклонила голову, волосы слегка всколыхнулись, как бы поддерживая вопрос.

— К чему это ты сказала так?

— А что? Почему ты вспомнила об этом сей…

От ошеломления Сион тут же замолчала. На столь прямой вопрос она не могла ничего ответить, поскольку на на собраниях студенческих советов школ она занималась совсем не этим.

«Ведь факт того, что Спика победит в этом году в состязании Этуаль, неоспорим!» — так Сион решила мысленно.

Остальные находящиеся в комнате думали так же, в этом сомнения у неё не возникали… но она не могла заявить об этом так открыто.

Вдруг откуда-то послышался приглушённый смешок.

— Хе-хе-хе-хе… Глава Тикару, полно вам. Все и так уже всё знают. Это к тому, что наш Принц Спики — Этуаль этого года! Вам об этом известно, и вы ещё спрашиваете? Негодяйка вы, глава Тикару. Сион здесь трудится не покладая рук, а вы ещё и дразнить её смеете. Думаете, что Сион такая миленькая? Как же я вам завидую.

— Эй, М-момоми! — запаниковала Сион, — Кхм... то есть Киясики-сан, о чем это вы? Если будете так говорить…

Сидевшая рядом с Сион Момоми Киясики из класса Пять-Ун, занимающая пост заместителя главы студенческого совета женского института Святой Спики, прекрасно понимала, в каком состоянии пребывала Сион. Она спряталась за любимым веером и продолжила:

— Ой, Сион, будто ты так удивилась. Ты хочешь сказать: «Если будете так говорить, всё будет кончено», да? Хе-хе-хе. Всё хорошо, присутствующие здесь и так всё уже знают. И все знают, что глава Тикару очень добрая, хоть она и очень любит дразнить тебя. Давай, выше нос!

По краям лица девочки свисали кудряшки; у Момоми были большие, как у куклы, глаза, пышные ресницы, длинный высоко посаженный нос и изящный рот. Её улыбка была настолько «благоухающей», что, казалось, окутывала всю комнату ароматом духов

Оказалось, что Момоми дружила с главой студенческого совета Люлим. Несмотря на повергнутую в шок Сион, разговор не остановился.

— Ох, Момоми-тян, — сказала Тикару. — Я люблю тебя не меньше Сион-тян. Ты единственная во всей Спике, кому так идут вьющиеся локоны.

— Вау! Глава Тикару, мне так приятно от ваших слов! Позвольте тогда в следующий раз мне последить за розарием, ладно?

Момоми обратилась к Сион:

— Если будешь волноваться из-за такого вот, то будешь недостойна своего прозвища, как думаешь, Снежная Королева? Ты же должна быть самым величайшим чудом Спики за всю её историю.

Момоми помахала веером, заставляя Сион посмотреть прямо.

Сион сидела с раскрытым ртом, но стоило ей услышать прозвище «Снежная Королева», как она тут же пришла в себя.

— Пф, будто это прозвище меня волнует!

«Что ж, пусть. Теперь уже нет никакого смысла скрывать этого», — взяла себя в руки Сион. — «И правда: все уже всё знают, так? В этом года, она наконец-то поборется за титул Этуаль. Ещё тогда, когда она поступила в Спику, в первый класс средней школы, все говорили о том, что она непременно выиграет это состязание. Она чрезвычайно популярна, но очень стеснительна, и поэтому всегда отказывалась от участия. Сейчас она уже на пятом году обучения, и это её последняя возможность. Я уверена, она наверняка думает, что в шестом классе будет слишком занята вступительным экзаменами, и не сможет отвергать предложения вечно, поэтому в этом году точно вступит в борьбу. К нашей удаче, в этом году не ожидается грозных соперников. Она станет величайшей Этуаль из всех, что три школы когда-либо видели! И я — я стану самой известной главой студсовета всех времён, и превращу этот год в год Спики и наслажусь им от всего сердца!»

— Прошу простить меня, глава студенческого совета Люлим, — обратилась Сион к Тикару. — Похоже, я обмолвилась об этом слишком рано. Я слышала, что Отори-сан собиралась принять участие в этом году, и я просто… У меня привычка волноваться о вещах, которым предстоит только случиться.

— Да, глава студенческого совета Спики, мы уже всё знаем, — ехидно ответила оппонентка сладкой улыбкой. Сион едва услышала её. — Но, думаю, не стоит вам так расслабляться?

— Расслабляться?

Это слово никто не мог проигнорировать.

В окно проникал свет закатного солнца. За секунду Сион завелась не на шутку. Она подошла к Тикару и пристально посмотрела на неё.

— У вас какая-то новая информация? У Люлим есть сильный кандидат? Вы это хотите сказать, глава Тикару?

Ситуация в комнате накалилась.

— Ой, страшно-то как! — пробормотала Момоми. Она раскрыла веер и словно заговорила с пандой, что был на нём изображён: — Сион-тян и правда самая что ни на есть Снежная Королева.

Тикару даже и не шелохнулась и только подмигнула.

— Глава студенческого совета Спики, вы делаете мне больно. Ну же, Сион-тян, мы же знаем друг друга ещё с самого детства, и ты сама понимаешь, что я тебе никогда не вредила, и сейчас незачем. Сион-тян, не такая уж я и забияка. Но… точно ли мы хорошо знаем друг друга? Однако… я слышала, что в Миаторе появилась новая четвероклассница, которая недавно перевелась к ним.

Сидевшую напротив Тикару, то есть по правую руку Сион девушку из студенческого совета академии Миатор слегка дёрнуло.

— Я не наслышана о переведённой в Миатор старшекласснице, — ничуть не испугалась Сион.

Между тремя представителями Спики воздух накалился. На лицах девушек из Миатора виделось беспокойство.

— Ещё недавно прошёл слушок… — медленно продолжила Тикару. — что предыдущая Этуаль заинтересована в этой переведённой ученице.

Сион Томори встала так резко, что стул, на котором она сидела, упал. Она посмотрела на другую девушку, что находилась за столом.

— Предыдущая Этуаль?!

Та, на кого Сион смотрела, — глава студенческого совета академии Миатор, Миюки Рокудзё из класса Пять-Цветок, — глубоко выдохнула.


***


«Их здесь нет. Их здесь нет. Их ДО СИХ ПОР здесь нет! Пресвятая мать-богородица!», — от волнения Тамао чуть не коснулась кончика ветки дерева перед ней. Тени от стволов, которые будто пытались скрыть её, сгущались.

Тамао и не заметила, что рядом с ней стояла Тиё, выглядевшая напуганной и вопрошающе смотревшая на неё.

— Ой-ой, прости! Я не хотела… Я тебя напугала, да?

Тиё покрутила головой, как бы говоря «вовсе нет». Увидев милое личико Тиё, Тамао немного успокоилась.

— Сидзума-онээ-сама и Нагиса-тян запаздывают.

— Да. — Тиё посмотрела на большие часы на запястье, которые на её маленькой ручке выглядели странно. — Они могут не успеть вернуться в общежитие прежде, чем наступит комендантский час.

— Сидзума-онээ-сама говорила, что они хотят пойти к Лурду, да?

— Да. Хотя тогда стояла далеко от них, и мне могло это только послышаться… — слегка поникнув ответал Тиё.

— Зная Сидзуму-онээ-сама, всё так и будет. Сперва Тайный Сад, а теперь чудесный источник… Уверена, она опять затевает что-то неладное.

Тиё эти слова Тамао так напугали, что она невольно отступила и издала беззвучный крик.

«Вшш» Вечерний бриз прошёлся по траве.


***


— Вы всегда в курсе всех новостей, глава Тикару, — угрюмо сказала Миюки. Одетая в классическую форму школы Миатор угольного цвета, она спокойно села, закрыв глаза. Её роскошные чёрные волосы были коротко подстрижены до подбородка, даже чуть ниже, кончики блестели, словно мокрые. Острые края причёски, словно олицетворявшие характер Миюки, закрывали почти треть её красивого лица. — И вы говорите, что вы — единственная из глав студсовета, кто ещё занимает этот пост просто потому, что других кандидатов на него нет. Как скромно. Вы, Тикару, являетесь главой ученического совета уже два года, с четвёртого класса, чего раньше никогда не было. Похоже, после всего этого я не могу называть вас «Святой матерью Люлим, которой чужды амбиции». Я впечатлена тем, что вам стало известно об этом раньше Спики, когда они так нацелены на взятие титула Этуаль. Полагаю, этого и следовало ожидать…

— Секундочку. Это вы что, так над Спикой подшутили?

Сион загорелась недовольством, однако Миюки всё так же спокойно сидела. В её глазах появились проблески сильной воли, готовя к тому, что дарованное ей природой лидерство вот-вот проявит себя.

— Полагаю, этого и следовало ожидать от того, кого называют «Серой императрицей Астреи».

— Благодарю за комплимент, — холодно ответила Тикару. — Но, думается мне, это прозвище, «Серая императрица Астреи», разве оно не подходит именно вам? Ведь это же вы «Принцесса Рокудзё», интриганка, которая может насылать мстительных духов. Я прекрасно знаю, что из-за того, что Сидзума-сама сейчас в шестом классе, а у Спики есть Аманэ Отори, Миатор не отдаст титул Этуаль без боя.

Момоми снова заговорила, как бы с пандой, изображённой на веере :

— Ух, страх какой. Я и не знала, что глава Тикару такая проницательная. Страх какой…

Тем временем Сион взяла себя в руки.

— Получается, всё так и есть?

— Да. Ты наконец это поняла, Сион-тян? Я рада, — нежно улыбнулась Тикару. — Аманэ-тян поистине чудесная, и я думаю, что роль Этуаль идеально подойдет ей. Меня ничуть не удивляет, что ты так завелась от того, что в этом году Спика может выиграть состязание, однако…

— И-и-и ничуть я не завелась!

— Но ведь думала об этом? — сказала Момоми панде, чтобы не навлечь на себя взгляды со стороны. — Не ты ли смотрела в окно в спальной комнате и кричала в ночное небо: «Быть главой студсовета в тот же год, в который загорелась звезда наша, Принц Спики! Должно быть, это судьба! Сама Звезда Спики направляет меня!»?

— Миатор никогда этого не допустит, — продолжила Тикару, проигнорировав Момоми.

От слов Тикару Сион затаила дыхание.

— К вашему сведению, это не такой уж и секрет. Таков Миатор. Какими бы они ни казались тихими, если они не на самой вершине, если они не первые, они ни перед чем не остановятся. То, что две трети из всех Этуаль учились в Миаторе, не простое совпадение, или это всего лишь из-за того, что Миатор существует так долго. Даже если и найдется девушка, которую все остальные готовы признать Этуаль, если она не из Миатор, они ни за что не примут этого. Всяк, кто вздумает недооценивать Миатор, могут вскоре обнаружить ловушку, в которую они вот-вот попадут…

— Аха-ха-ха! — внезапно засмеялась Миюки. — Ох, полно, глава Тикару, не надо так говорить. Просто у меня такой дурной нрав, только и всего. Не говорите о тёмной стороне Миатор, прошу. Я всего лишь… всего лишь не хочу преклоняться перед Этуаль из другой школы, пока я на посту главы студсовета. Думаю, многие из моих соучениц считают так же.

После этих слов все подняли кипы бумаги и ножницы, что лежали на столе, и медленно готовились расходиться по домам, игнорируя огорошенную Сион.

— Всё так, как вы и сказали: мы уже почти что проиграли состязание Этуаль в этом году. — открыто заявила Миюки. — Ведь Принц Аманэ уже в пятом классе. Если мы примем факт того, что Тикару находится во главе студенческого совета Люлим два года подряд, то даже у нас есть шанс на победу, однако…

— Однако? — сурово посмотрела на неё Сион.

— Однако вы и так знаете… — пронзительным взглядом ответила Миюки, усмехнувшись про себя.

Прозвище «Принцесса Рокудзё» уходит корнями в знаменитую семью Миюки. Выглядела Миюки как истинная японка. Блестящие прямые волосы, подстриженные в короткий боб, делали её бледную кожу ещё бледнее, а тонкая переносица, добрые глаза и маленькие розовые губки придавали утончённость и статность истинной принцессы.

— Всё совсем так, как и сказала глава Тикару, — Миюки смущенно опустила глаза.

— Как сказала Тикару?

«Тикару сказала, что недавно в Миатор перевелась старшеклассница, а это неспроста» — вспомнила Сион. — «И по неведомой причине предыдущая Этуаль заинтересовалась ей… Но к чему это? Причем тут предыдущая Этуаль?»

— Похоже, ты вспомнила, — сказала Миюки. — Всё верно… Да, Сидзума Ханадзоно, предыдущая Этуаль, онээ-сама, которой восхищаются все ученицы Миатора, проявила интерес к новой четверокласснице, которая только перевелась в школу. Я сама об этом только недавно услышала, но… Я слышала, что когда они обнимались, всем вокруг приходилось прикрывать глаза — от того яркой была эта сцена. И я с точностью девяносто девять процентов могу сказать… — Миюки наиграно улыбнулась. — что Сидзума-сама скажет: «Я хочу попытаться стать Этуаль вместе с ней».

— Но Сидзума-сама шестиклассница и готовится к вступительным экзаменам. Кроме того, она уже была Этуаль.

— Ей это не важно. Для неё становление Этуаль было всего лишь еще одним необходимым школьным опытом. Может, она не особенно-то и хочет стать Этуаль, но для неё было бы странно этого не хотеть. Может, она и выглядит так, что не особо привязана к этому титулу, но если она использует его как предлог для любви, то история становится совершенно иной. По моим данным, для Миатор очень необычно принимать ученицу, которая проучилась средние классы в другой школе… — прищурилась Миюки. — Да… Полагаю, вы можете сказать, что она блаженная? Я немного удивлена, почему Сидзума-сама так страстно желает её, но очевидно, что девочка не понимает всех законов Миатор и только доставляет Сидзуме-сама неудобства.

— Она доставляет Сидзуме-сама неудобства? — внезапно прервала её Момоми. — Ух ты, должно быть, в ней должно быть что-то ещё.

— Конечно, вскоре она предстанет перед нашим студсоветом, это лишь вопрос времени. — продолжала Миюки. — Вот только есть одна загвоздка…

— И какая же? — восторженно спросила Момоми.

— Эта девочка-четвероклассница совершенно не знает обычаев Миатор и не имеет понятия о чудесной сестринской любви. И всё же Сидзума-сама ужасно рада тому, что она может стать может стать её партнёром.

— Ух… Ужасно... — пробормотала Сион, избегая этой темы. — Они же в конце концов расстанутся? Когда Сидзума-сама преследует очередную жертву, она, ну, тратит много энергии. Нет ничего, чего бы она не смогла добиться, но на это уходит много энергии.

Миюки встала. У неё было неожиданно узкое и тонкое телосложение.

— Когда Сидзума-сама задумывает сделать что-либо, ей всё оказывается по плечу, даже соревнование за титул Этуаль. Да, я знаю о планах студсовета Спики на этот год, но мы ни за что не упустим такую возможность. Поймите, пожалуйста: мы будем соревноваться с вами.

Миюки медленно, но учтиво поклонилась. Выглядело это необычно, поскольку она уже опустила голову, и всё это выглядело так, как будто поклон был знаком протеста.

Сион заметила поведение Миюки.

— Рокудзё-сан, вы… вы объявляете войну?!

Сион не раздумывая взмахнула рукой и указала пальцем на Миюки совсем близко к её глазам и носу. Так близко и так сильно…

Вот черт, думала Сион. Но было уже поздно. По спинам всех присутствовавших пробежал холодок.

— Ну и ну, — Миюки натянула улыбку, нежно схватила руку Сион, чтобы убрать её. — О том же самом я могу спросить и вас, Томори-сан. То, что вы только сделали, запрещено в Астрее. Это знак вызова.

— Ой, я не хотела…

В испуге Сион попыталась убрать руку, но Миюки усилила хватку, и Сион не могла ею двинуть.

Показывать указательным пальцем юным дамам запрещено, особенно если они стоят прямо перед человеком и тычут ему в нос. В Астрее говорили, что это знак вызова на битву.

Миюки медленно подошла к Сион, угрожая ей:

— До сей поры я думала, что нет необходимости бросать тебе вызов… Однако благодаря несвоевременному вмешательство главы Тикару, мне больше нет нужды скрывать этого.

Миюки поднесла ладонь Сион к губам и поцеловала её.

— С суженым врагом надо бороться с любовью. Студенческий совет академии Миатор принимает ваш вызов. Будьте нежны с нами. Сейчас же прошу нас извинить, время покинуть вашу школу.

Миюки обернулась и быстро, без оглядки вышла из комнаты. Оставшиеся двое учениц Миатора, заместитель главы и секретарь, последовали за ней. Сион могла только стоять и молча смотреть, как они уходят.


***


Первый звонок, возвещающий об окончании занятий, в Миатор раздавался в 16:30, второй ознаменовал окончания занятий в кружках и клубах, в половину шестого вечера. Был еще и специальный звонок ровно в шесть часов, но его можно было услышать только во время мероприятий вроде культурного фестиваля. Второй и третий звонки могли прозвенеть как на пятнадцать минут раньше, так и меньше в зависимости от освещённости на улице, но первый звонок круглый год раздавался неизменно в одно и то же время.

Обычные ученицы должны были расходиться сразу после звонка, потому им, прелестным студенткам, вверенным школе семьями, надо вернуться до того, как станет темно.

Выходя из школы, ученицы шли в два места. Кто-то спускался с холма по пути, ведущему к ближайшей остановке, другие же шли вдоль зданий школы, проходя перед женской школой Святой Люлим, обходили край Парка Девы и направлялись прямо к Клубничным Спальням.

Здание, стоящее ближе всего к глубинам Парка Девы, выглядело невзрачно, но крепко построенным из кирпича и черепицы. Сочная зелень Парка Девы служила ему полем, и от этого Спальни имели неописуемую атмосферу, напоминающую о каком-то секретном убежище.

Клубничными Спальнями, в которые могут войти только самые успевающие ученицы, использовались всеми тремя школами. Здание имело необычную треугольную форму, и каждой школа была отведена одна из сторон. В центре находился открытый внутренний двор. К общежитию Миатор было приставлено место для молитв, похожее на плодоножку клубники, и вскоре ученицы стали называть Клубничными Спальнями всё общежитие. Его настоящее название — Залы Астреи.

Переходить из общежития одной школы в общежитие другой было строго запрещено, и углы треугольника не были соединены, имелись лишь крытые переходы на втором этаже, и только те, кто получил разрешение заведующей общежитием или монахини, служившей сестрой-хозяйкой, могли пройти по ним.


***


Скоро закончатся внеклассные занятия в Миатор. Возвращение в Клубничные Спальни из школы занимает чуть меньше двадцати минут, так что Сидзума и Нагиса должны вернуться как раз по этой дороге. Тиё и Тамао решили подождать их именно здесь. По большей части это задумала Тамао, Тиё же думала, что умрёт от восторга.

«Поверить не могу! Я жду здесь мою дражайшую онээ-сама! Я хочу увидеться с Нагисой-онээ-сама, но как быть с Сидзумой-онээ-сама… Как я должна поприветствовать её?» — металась Тиё. — «Возможно, она думает, что я ей только надоедаю, потому что Нагиса-онээ-сама и правда ей очень нравится. Я — никто по сравнению с ней! Я знаю это, знаю! Я только путаюсь у них под ногами…»

Из глаз Тиё снова потекли большие слёзы, и вдруг она услышала шорохи, издающиеся с другой стороны деревьев столь огромных, что казались одной живой изгородью.

Она узнала голос монахини, и похоже, она кого-то отчитывала.

— На вас это совсем не похоже, Ханадзоно-сан. Впредь будьте осторожней. Вы уже должны быть в общежитии, так что скорее возвращайтесь домой.

Тамао слегка раздвинула ветки деревьев и выглянула: Сидзума и Нагиса с опущенными головами стояли перед монахиней возле закрытого бокового входа в церковь.

Церковь была закрыта, потому что ученицы часто останавливались здесь по пути куда-нибудь ещё. Сидзума и Нагиса были ответственными за святую воду, но они не успели вовремя, потому монахине пришлось принять необходимые меры, чтобы пустить их.

Монашка ушла, и Сидзума начала жаловаться, махая тяжёлой хрустальной бутылью для святой воды:

— Сестра Сакауэ такая доставучая, занудная и строгая, честное слово. Надоеда. Они называют это святой водой, но по сути же это обычная вода, разве нет?

— Ну и ну, — Тамао не стерпела и взорвалась смехом. — Сидзума-онээ-сама, разве вы должны так говорить?

— Кто там?!

Тамао высунула голову в дыру между ветками.

— Тамао-тян?!

Сидзума и Нагиса были ошарашены. От одного взгляда на Тамао Нагиса сразу же развеселилась, но Сидзума почувствовала себя слегка неудобно.

«Пока между ними ничего нет», — уверила себя в мыслях Тамао.

Голосом, достаточно тихим для того, чтобы её не услышали, Тамао прошептала на ушко Тиё:

— Похоже, у меня еще есть шанс!

Эти слова прозвучали для Тиё как гром среди ясного неба, и она подняла голову.

Тамао медленно вышла вперед и обратилась к Сидзуме:

— Вы как раз возвращались домой, да, Сидзума-онээ-сама?

— Да.

Сидзума смотрела куда-то вбок, вглядываясь в даль, но тут она повернула голову и посмотрела прямо в лицо Тамао. На секунду создалось ощущение, что от неё исходила аура хладнокровной сильной королевы. Тамао это выбило из колеи, но она тут же монотонно продолжила:

— Уже давно прозвучал последний звонок. Оставаться допоздна? На вас это так не похоже.

— Да, но мы, ну, сегодня ответственны за святую воду. — безразлично ответила Сидзума. Она вела себя небрежно, будто пыталась оторвать репей, прицепившийся к форме. — Мы немного заплутали, потому и опоздали.

Немного заплутали? А я-то думала, что она устраивает мне большую экскурсию по Парку Девы. На нас даже монахиня накричала…

Нагиса бросила вопрошающий взгляд на Сидзуму, которая полностью проигнорировала её и посмотрела в деревья, сиявшие красным от заката.

— Солнце садится.

Ещё совсем недавно Сидзума веселилась и развлекалась, совсем как идеальная старшеклассница, которых Нагиса знала, но быстрая перемена в её настроении взволновали Нагису.

Ох, Сидзума-онээ-сама… До недавнего времени… буквально мгновение назад вы веселились…

Ошеломлённая преображением Сидзумы, Нагиса ни с того ни с сего подумала, не такая ли Сидзума на самом деле, и была потрясена.

Когда я смотрю на Сидзуму-онээ-сама, она вся такая красивая и чудесная, даже взрослая. Странное слово, конечно, но оно, думаю, подходит. Я удивилась тому, как Сидзума-онээ-сама вела себя в библиотеке, но… Я уверена, это всё из-за особой атмосферы того места. Я уверен, что ошибалась.

Мысли пробегали в голове Нагисы одна за другой, пока она глядела на Сидзуму, потерянно смотревшую на деревья.

Я оказалась во власти этой странной атмосферы, и мне показалось, что она меня с... соблазняет.

Вдруг Нагисе стало стыдно.

Интересно, о чем же Сидзума-онээ-сама думала… Может быть, все остальные догадываются, о чем я думаю, и теперь считают, что я глупая. Да, я такая дура. Я даже на секунду подумала, что кто-то вроде Сидзумы-онээ-сама может в меня влюбиться…

Подул ветер. Нагиса задрожала.

Брр, холодно!

Волосы Сидзумы развевались на холодном весеннем вечернем бризу.

Сидзума-онээ-сама…

Нагиса незаметно для Сидзумы поглядывала на неё, и от этого ей стало немного грустно, но она всё равно продолжала всматриваться.

Тамао краем глаза смотрела на Нагису и понимала, что сейчас происходило: Нагису пока что не отвергли.

— А, вот оно что. Цукидатэ-сан только что рассказала мне, что видела вас и Нагису-тян… Ой, прошу, разрешите мне вас представить. Нагиса только что перевелась и учится со мной в классе. Так уж совпало, что мы сидим рядом друг с другом и даже живем в одной комнате в общежитии! Мы чудесно ладим!...

— Верно, так уж совпало, — сказала Сидзума так, что только Нагиса смогла расслышать её.

— Тиё-тян рассказал мне, что произошло, и, ну, учитывая место, расспросила подробнее. — продолжила Тамао. От её слов Тиё покраснела. — Я волновалась, что моя Нагиса-тян вместе с вами могла сделать что-то неправильное...

Моя Нагиса-тян? — неожиданно повысила голос Сидзума.

— Да, моя Нагиса-тян.

Тамао улыбнулась так широко, что даже закрыла глаза. Улыбка эта словно говорила, что вся скромность, с которая Тамао говорила до этого момента, была напускной.

— Вот как, да? Твоя Нагиса-тян вместе со мной могла сделать что-то неправильное?

— Да, именно. Моя подруга Нагиса-тян еще не привыкла к этому месту, и когда я услышала, что её прибрала к себе звезда школы вроде вас, Сидзума-онээ-сама, то подумала, что она совсем растеря… то есть, сделала что-то грубое.

Чем дольше Сидзума держала рот на замке, тем больше Тамао осаживала её насмешками.

— Она и вправду сделал что-то грубое, да? Сидзума-онээ-сама, пожалуйста, простите её. Она пока не привыкла к жизни в Миатор. Если она сделала что-то не так, в этом виноват весь класс Четыре-Луна. Нет, в этом виновата лично я. Хоть мы и делим с ней одну комнату, я до сих пор не рассказала ей о традициях школы. Накажите меня. Накажите меня за все неудобства, что причинила Нагиса-тян…

Ни с того ни с сего Тамао начала нагонять драму. Она села на колени, склонила голову и сложила руки в замок, как при молитве.

Сидзума молча посмотрела на Тамао.

Тиё застыла на месте.

«Щёлк-щёлк-щёлк-щёлк»

Когда Нагиса услышала эти звуки, ей показалось, что между двумя девушками нависла огромная сосулька.

— Боже, Тамао-тян, только не твои шутки! Не надо вставать на колени.

Возмущённая, она встала между Тамао и Сидзумой.

Ну почему девушки в Миатор так любят делать из мухи слона?

Нагиса протянула руку Тамао, помогая ей встать.

— Любишь ты подурачиться, Тамао-тян! Не надо так говорить о себе! Ты красивая, умная и веселая, и ты очень добра ко мне, переведенной ученице. Я благодарна тебе за всё, что ты для меня сделала.

Радостная Тамао нежно взялась за протянутую Нагисой ладонь и решительно встала. Ладонь Тамао была холодной.

Неужели Тамао-тян ждала здесь так долго?

— Послушай, Тамао-тян. Я, может, недостаточно сильна для того, чтобы быть твоим лучшим другом, зато ты уже моя лучшая подруга во всём Миатор!

Тамао растаяла от слов, что покинули уста Нагисы.

— Н-нагиса-тян…

«Удивительно, какая же ты честная и искренняя», — думала Тамао. Слова Нагисы, которыми сама Тамао никогда не смогла бы поделиться, поразили её в самое сердце. В Миатор, где вокруг неё было множество девушек, она видела «лучших друзей» и «любовников» больше, чем смогла бы сосчитать, но все подобные слова казались ей пустышкой, если их произносили на публике. Тамао чувствовала, что слова теряли что-то важное, что это была отчаянная попытка прекратить обманывать.

Каждый раз, когда Тамао слышала «мы же ведь лучшие друзья навсегда», она отвечала на них, но вместе с этим теряла частичку себя.

Но слова Нагисы были совершенно иными. Тамао заметила это ещё с самой первой встречи с ней. Теперь она начала понимать, почему так привязана к Нагисе.

Тамао имела привычку пытаться брать ситуацию под свой контроль, разбрасываясь поверхностными словами. Но слова Нагисы всегда были просто словами, ни больше ни меньше. Они всегда были по существу.

«Ты такая честная и откровенная», — размышляла Тамао. — «До невозможности честная и откровенная. Может, я такая извращённая из-за дома, в котором выросла».

Тамао вспомнила далёкое прошлое, и от этого ей стало немного одиноко.

Слова про лучших друзей навсегда отличались от того, что Тамао представляла себе, но теперь когда Нагиса сказал об этом сама, ей показалось, что она всегда хотела иметь такого друга, с которым она будет всю жизнь.

— Нагиса-онээ-сама и правда очень замечательный человек, разве не так? Она словно непорочный ангел. Я думаю, любой, кто встретится с ней, непременно влюбится в неё! — сказала Тиё, сама того не заметив. Ей привиделось, что вокруг Нагисы летают восхитительные белые бабочки.

Тамао скрыла свою неловкость.

— Знаешь, Нагиса-тян, мне очень приятно от твоих слов. Думаю, я целую неделю смогу прожить, только думая от твоих словах. Должно быть, ты витаминки, которые Всевышний послал только мне. Ах, как же я хочу тебя съесть! Полагаю, это означает, что я — твоя номер один, верно? — с намёком подмигнула она.

— Ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха! Опять ты говоришь всякие нелепости, Тамао-тян! Ты такая забавная! Так ведь, Сидзума-онээ-сама?

Нагиса обернулась, чтобы посмотреть на Сидзуму, но её встретила лишь тишина.

Что?

От Сидзуму исходила морозная аура, словно вся она была ледышкой.

— Похоже, вы вдвоём вовсю веселитесь.

«О нет, я наговорила лишнего. Наверно...», — затрясла головой Тиё.

Тамао тут же отошла от Нагисы и стояла с раскрытым ртом.

Сидзума сделала шаг в сторону Нагисы, даже не глядя на неё, и нежно положила ладонь на голову девочки.

— Нагиса-тян, я очень рада, что у тебя есть такая хорошая одноклассница. — Подул ветер, и трепыхающиеся волосы Сидзумы скрыли её лицо. — Похоже, что у тебя не будет проблем с рекомендацией.

— Рекомендацией? — удивлённо переспросила Нагиса.

— Да. Рекомендация для участия. К твоему сведению, в конце месяца пройдет «л’Увертюр брийант». — Тихий голос Сидзумы раздался эхом в разросшихся вечерних тенях.

— Л… «л’Увертюр брийант«? Неужели вы… — побледнела Тиё.

— Я-я только что всё решила.

Сидзума резко выпрямилась и повернула голову, чтобы посмотреть Нагисе прямо в глаза.

— Сидзума-онээ-сама…

— Сидзума-онээ-сама…

Тиё и Тамао перебили друг друга. Тиё застыла, а Тамао покраснела.

— Я собираюсь участвовать в соревновании за титул Этуаль в этом году, и Нагиса будет моим партнёром. — сказала Сидзума. Она решительно подошла еще ближе к Нагисе и скорбно посмотрела ей в лицо. — Я буду очень рада провести время с тобой. Честно, я не хочу того, чтобы ты оказалась вовлеченной в что-то подобное.

Сидзума погладила Нагису ещё раз и положила руку на её щеку.

— Но… Тебе придется меня понять, хорошо?

Сидзума ущипнула Нагису большим и указательным пальцами.

— Разве я тебе не говорила? Если ты нарушишь обещание… — Сидзума медленно прислонилась к ушку Нагисы и прошептала: — Я тебя накажу.

Да, но… разве вы тогда говорили не о том, чтобы я называла вас «Сидзума-онээ-сама»?

Потрясённая болью в щеке (а может, настойчивостью Сидзумы) Нагисы не могла связать и пару слов.

— Я — Сидзума Ханадзоно, класс Шесть-Снег женской академии Святой Миатор. Я живу здесь уже долго, однажды надевала сияющую корону Этуаль, а потому не позволю никому ставить меня на второй план. Никогда.

Сидзума хлопнула Тамао по руке, и та отпустила юбку Нагисы.

— Я только повстречала тебя и поняла, что раньше даже не задумывалась об этом… Может, я была не в себе. Множество ловушек поджидают хорошие семена, которые только что посадили. Даже хорошее семя может быть поклёвано птицей, если оно упадёт на край дороги. Если семя упадёт среди камней, оно засохнет. Если семя окажется среди тёрна, ему не дадут прорости. Но…

Сидзума посмотрела на Тамао холодными глазами.

«Как же…» — пробежала дрожь по спине Тамао. — «Как же давно Сидзума-онээ-сама себя так не вела».

Сидзума сияла величавостью и силой, с которой Тамао не могла совладать. Ей казалось, что она объята невидимым огнём — холодным серебристым беззвучным огнём.

— Но если семя попадёт в хорошую почву, оно даст тридцать, шестьдесят или даже сто урожаев, и каждый раз ветки будут сгибаться от груза плодов. Заявляю, что это семя — моё. — Сидзума строго посмотрела на Нагису и протянула ей руку. — А хорошей почвой для этого семени буду я, Сидзума Ханадзоно.*

Ах! Эта мягкая, благородная ладонь, словно она принадлежит богине!

Нагиса думала, как же счастлива она будет, если возьмет Сидзуму за руку. Её будто приглашали в дивный мир, а эта рука — врата, ведущие в землю обетованную, где текут молочные и медовые реки. От такого предложения невозможно отказаться.

Сидзума улыбнулась от всего сердца, и улыбка эта притягивала.

— Нагиса, ты об этом не знала, поэтому я прощаю тебя. Но сейчас я тебе всё расскажу, так что хорошенько запомни. Всем в Миатор я отношусь с заботой, как старшая сестра. Вот поэтому меня и называют «онээ-сама». Я никому не позволю присвоить тебя себе, моя любимая кадэт. Символом нашей клятвы будет титул Этуаль, который мы получим вместе. Я, Сидзума Ханадзоно, обещаю тебе корону чудес.

Сидзума наклонилась и прильнула к губам Нагисы.

Разум Нагисы заволокло туманом.


«О чем это она? Что здесь вообще происходит?» — Тамао с недоумением смотрела на Сидзуму, чьи волосы окружили Нагису и мешали смотреть на неё. Она не могла поверить своим глазам. — «Неужели Сидзума-онээ-сама всерьез?..»

Тамао учится в Миатор со средней школы. Хорошо это или плохо, но она узнала почти всё о Сидзуме, которая старше её на два года. Тамао, считавшаяся первой или второй красавицей в своём классе, однажды даже положила глаз на Сидзуму, и много раз они работали вместе, участвуя в разных мероприятиях вроде месс.

Сидзума была самой красивой девушкой в школе, к тому же одарённой. Она знала, как применять свою красоту, и наслаждалась школьной жизнью по максимуму. Тамао чувствовала некую связь с ней.

Тамао, основываясь на свои знания Сидзуме, понимала, что сейчас она ведет себя странно. Она слышала, что обычно Сидзума преследовала и загоняла свою «добычу» на край обрыва и доводила до такого состояния, что там сама падала в её объятия. Тамао представляла всё себе именно так, а не это скручивание руки, тем самым заставляя.

Устроить всё так, чтобы «жертва» сделала, то, что она хочет, по собственной воле, — в этом заключается суть любви белой лилии.

«Это, наверное, потому… что Нагиса-тян милая. Потому что она совершенно обычная. Потому что я игралась с ней прямо перед Сидзумой». — размышляла Тамао. — «Интересно, она это всерьёз? Она и правда хочет стать Этуаль вместе с ней?»

То, что Сидзума-онээ-сама из-за своей сверхпопулярности выиграла титул Этуаль в прошлом году, сейчас не играет никакой роли. Её партнёр — переведённая ученица, которая в школе не провела и месяца. Такая абсурдная затея ни за что не удастся. А ведь до первого раунда турнира за титул Этуаль, л’Увертюр брийант, оставалось три недели.

«Хлоп, хлоп, хлоп, хлоп»

Неподалёку раздались восторженные аплодисменты.

— Замечательно. Именно этого мы и ожидали от Сидзумы-онээ-сама.

— Кто здесь?! — незамедлительно отреагировала Сидзума.

Из тени, шелестя листвой, появилась глава студенческого совета академии Святой Миатор, Миюки Рокудзё, во всей своей привычной невозмутимости.

— Миюки-онээ-сама! Как вы здесь оказались? — воскликнула Тамао.

— Надо же, какое совпадение. Недавно прошло заседание советов трёх школ, так что я решила немного срезать путь...

Миюки неторопливо улыбнулась. Тамао хотела сказать что-то ещё, но Миюки даже не повела глазом в её сторону. Она смотрела прямо на Сидзуму.

— Как я понимаю, всё совпало как нельзя лучше, Сидзума-онээ-сама. Если мне не послышалось, вы собираетесь участвовать в соревновании Этуаль в этом году вместе с переведённой ученицей, Нагисой Аой из класса Четыре-Луна, так?

— Что-о-о?! — раскрыла рот Тиё. — Миюки-онээ-сама, вы всё слышали?!

Миюки даже не глянула в сторону Тиё и одним движением руки заставила её замолчать.

— Потрясающе! Истинно потрясающее рвение! — похлопала Миюки еще раз. — Меня, как главу студсовета Миатор, ничто не может сделать счастливее. Кстати, у нас на собрании в Спике произошёл случай. Вы просто должны услышать об этом, Сидзума-онээ-сама.

Миюки рассказала девушкам о собрании. О том, как Спика уверена в своём кандидате, Аманэ Отори, которая непременно выиграет им корону Этуаль. О том, как сама Миюки и остальные представители Миатор пришли в недовольство от таких заявлений. Наконец, о том, как глава студсовета Спики, Сион Томори, спровоцировала её и вызвала на бой, говоря: «Если так уверены в победе — пожалуйста!».

— Глава студсовета Люлим, Минамото, кажется, поддерживает Спику. Сидзума-сама, теперь вы должны понять, что мы с студсовете Миатор чувствовали, когда услышали подобное. — Голос Миюки казался заплаканным.

— Я поняла, что ты хочешь сказать, — спокойно ответила Сидзума, держа Нагису за руки. Девочка почему-то не произнесла ни слова с момента появления Миюки.

— Спасибо вам больше.

Сидзумы сделала глубокий выдох, в котором чувствовалась печаль. Она с любовью посмотрела на Нагису.

Тамао была шокирована сложившейся картиной. Обычно уверенная и бодрая Сидзума не могла произнести и слова. Казалось, что она чувствовала и душераздирающую грусть, и радость одновременно.

— Тамао, прошу, позаботься о Нагисе-тян и Тиё-тян, — наконец вымолвила Сидзума, не отводя глаз от Нагисы. С глухим звуком она передала неподвижную Нагису в руки Тамао.

«Ох, нет! Нагиса, что с тобой?», — Тамао только сейчас поняла, в каком состоянии пребывала её подруга.

Сидзума бросила взгляд на Миюки.

— Идём.

Миюки низко поклонилась и сказала:

— Тогда давайте покончим с формальностями как можно скорее. Все бумаги в комнате студсовета.

Затем две девушки быстро зашагали прочь. Колыхавшиеся серебристые волосы Сидзумы исчезли в тени деревьев.

После долгого затишья Тиё наконец-то вымолвила:

— Тамао-онээ-сама, а что случилось с Сидзумой-онээ-сама?

— Я уверена, Сидзума-онээ-сама… — прервалась на полуслове Тамао. — Н-не знаю. Но главное то, что наша Нагиса-тян наконец у меня в руках.

Тамао посмотрела Нагисе в лицо. Глаза девочки были закрыты, а сама она ровно дышала.

«Боже, когда же она заснула?» — думала Тамао. — «Никогда не видел девушку, настолько сильно поражённую поцелуем Сидзумы-онээ-сама!».

Тамао успокоилась.

— Нам не понять, что сейчас чувствует Сидзума-онээ-сама. Но ничего, Тиё-тян. Сейчас мы с Нагисой-тян. Давайте втроём уже возвращаться в Клубничные Спальни. Мы и так опоздали, так что можем не торопиться и собрать цветов по пути. Думаю, монахини примут их в качестве извинений. Уверена, нам ничего не будет, если мы скажем про главу студенческого совета, Миюки-онээ-сама. Более того, мы и правда были с ней. Зная её, она как-нибудь сопоставит свою историю с нашей.

— Верно! — доверчиво посмотрела на Тамао Тиё, а потом бросила взгляд на Нагису. — Ах! Ох, Нагиса-онээ-сама… Похоже, она крепко заснула! И выглядит она счастливой!

— Да. Она совсем как невинный ребёнок, когда спит. — рассмеялась Тамао. Она потрясла Нагису, чтобы разбудить её. — Давай, просыпайся! Просыпайся, Нагиса-тян!. Пора идти домой! Я уверена, в Клубничных Спальнях нас ждут вкусный тортик и чай! Просыпайся, моя маленькая милашка Нагиса-тян! Если не проснешься, я буду щекотать твой животик!

Подул ветер, развевая волосы Нагисы. Веки девочки слегка дёрнулись. Из ниоткуда сладкий цветочный аромат, как на каком-нибудь тропическом острове, окутал их.


***


В Клубничных Спальнях то тут, то там раздавались шумы вечерней суматохи. Слышались радостные голоса девочек рассказывающих друг другу о том, как прошёл день, и о планах на ночь.

В секции общежития, отведенной для учениц Миатор, располагались общие с секциями других школ помещения, вроде обеденного зала и гостиной. Это был самый дальний угол, пол которого выполнен в виде серой мозаики. Также там была и огромная дубовая дверь.

Проходившая мимо девочка посмотрела на неё и задалась вопросом:

— Что? Общая купальня же закрыта. Но почему там горит свет? Кто-то заметил, что мы не могли попасть в купальню перед ужином?


***


«Вшшш» С другой стороны густого белого пара от стен отражался звук плеска воды. Общая купальня Миатор была выполнена в стиле римских терм, с большой яркой черепицей терракотового цвета. Три огромные статуи богинь, державших в руках вазы, стояли вокруг ванной, которая способна вместить тридцать человек. Из ваз текли ручейки. Вода, выливавшаяся из ванны, неспешно разливалась по полу.

— Фух, какая хорошая ванна, — прошептала одна девушка, чьи длинные волосы были погружены в воду.

— Да-а-а, — ответила другая девушка с короткой черной стрижкой и немного беспокойным выражением лица. — Возможность воспользоваться этой огромной всего двум людям выпадает нечасто.

Этот серьёзный голос принадлежал Миюки Рокудзё.

Вторая девушка рассмеялась и обернулась.

— Ну же. Не надо быть столь саркастичной. — хихикнула она. — Что такого в том, чтобы нарушить правила хоть разок?

Это была Сидзума Ханадзоно. Даже сквозь паровую завесу можно было увидеть, что её лицо такое же прекрасное, как у каменных богинь, расставленных вокруг ванны.

Миюки надула щёки и медленно выдохнула:

— Благодаря кое-кому теперь у меня появилось немного больше забот.

Сидзума, шлёпнув по воде, подошла к Миюки поближе.

— Я просто хотела немного успокоиться. Мы же часто говорили с тобой вот так вот, наедине?

С плеском вода выбралась за борта ванны.

— Да… Если бы не прошлый год.

— Уже год? Так давно? То есть прошёл всего год? А мне казалось, что гораздо, гораздо больше. И в то же время казалось, что это было только вчера.

— Да, — бросила Миюки.

Сидзума села напротив неё.

— О, Миюки, так ты тоже так считаешь? Ха-ха. Знаешь, Миюки, ты единственная, с кем я могу поговорить о прошлом.

— Это первый раз, когда вы говорили об этом, Сидзума-сама, — с серьезным лицом ответила Миюки, одновременно думая: «И первый раз, когда ты улыбалась так ярко».

— О, правда? — снова хихикнула Сидзума, словно не понимая, о чем Миюки говорит.

«Теперь когда я думаю об этом, мне кажется, что утекло много воды с тех пор, как я была такой беззаботной, такой бодрой... Думаю, много что хорошего ожидает меня. От этого мне хочется сделать что-то реально выходящее за рамки. Это чувство восхищения перед грядущим — что-то, о чем я совсем позабыла»

— Я обрадовалась, когда увидела тебя, Миюки… Я знала, что ты поймешь мой настрой и непременно подхватишь его. Тогда ты чуть не расплакалась… Даже Тамао была одурачена, как считаешь? Я впечатлена. Но я с самого начала знала, что ты ни за что не отступишься от состязания Этуаль просто так. Конечно, у меня нет никакого желания участвовать в нём, но… — Сидзума подошла к Миюки еще ближе. Её лицо было так близко к щекам Миюки, словно касалось их. — Но ничего, всё хорошо. Я согласна. Но только на этот раз.

— Сидзума-сама, я не хотела!..

Только Миюки хотела было сказать что-то, как гибкие пальцы Сидзумы обхватили её мягкую грудь.

— Всё хорошо. В этот раз наши интересы совпали.

Сидзума ухмыльнулась и томным голосом сказала:

— Миюки-тян, ты так прекрасна, когда обнажена.

Сидзума отошла от Миюки, приблизилась к краю ванны и встала, создав волну.

Поднялся пар, Миюки бессознательно отвела глаза. Фигура нагой Сидзумы казалась слишком… слишком величественной.

Миюки попыталась сохранить невозмутимость.

— Я могу ополоснуть вас, если хотите.

Сидзума только повернула головой и ответила:

— Нет, я не могу попросить тебя об этом.

Миюки налилась румянцем, хоть и продолжала не смотреть на Сидзумы.

— Ох, от слишком долгого нахождения в ванной ты перегреваешься? Твои щёчки такие красные, Миюки-тян. — сказала Сидзума, будто говоря сама с собой. Она снова хихикнула и ушла, чтобы ополоснуться.

Миюки только и увидела, как Сидзума исчезла в плотном пару.

«Фу-у-ух… Это было страшно», — мысленно перевела дух Миюки. — «Сидзума-сама очень настойчива, когда остаешься с неё наедине».

Как-то справившись с натиском Сидзума, Миюки взяла себя за грудь. Вдруг она почувствовала, хоть и ненадолго, то же самое, что и переведённая ученица, на которую пал выбор Сидзумы.


***


— Эй-эй, Тамао-тян!

Нагиса вела себя немного оживлённее, чем обычно.

Сегодня… Как бы это сказать… Сегодня очень хороший день.

— Эй-эй-эй! Подойди!

Вот уже неделю Нагиса жила с Тамао в одной комнате.

Обычно Тамао всегда отвечала Нагисе и интересовалась тем, о чём она хочет поговорить… но сейчас ответа от неё не последовало.

— Эй-эй! Вот так надо пользоваться маской для лица? — отвернулась от зеркала Нагиса.

— Ха! Хе-хе-хе-хе-хе... — Тамао, сидевшая на кровати и самозабвенно заплетавшая волосы, захохотала. — Ох, Нагиса-тян, что же мне с тобой делать… Хе-хе-хе-хе...

— Что? А что, это неправильно? Когда я её надеваю, она закрывает мне глаза, и я ничего не вижу...

Нагиса слышала шаги Тамао.

— Глупышка, так не делается. Места для глаз должны быть вырезаны. Там даже отверстия есть. Смотри.

Холодные руки Тамао проскользили по голове Нагисы, и… Нагиса прозрела.

— А, вот оно что. Здесь есть дырки для глаз… Но ведь части глаз смазываются кремом, и я думала, что маску надо использовать так…

Маска для лица с косметическим кремом, которую Тамао дала Нагисе, приятно холодила кожу.

— Крем попадёт в глаза, если будешь так носить маску. Всё хорошо? Глаза не болят?

Тамао положила руку на лицо Нагисы и долго всматривалась в него. Свет отразился от стола Нагисы и блеснул в больших очах Тамао.

— Да, всё хорошо. Тамао-тян, у тебя глаза блестят.

— О-о-о чём ты?

Тамао смущённо отвела взгляд.

— Ой, извини…

Да, есть у меня привычка говорить обо всём, что я думаю.

Нагиса почувствовала себя немного виноватой, но в то же время она удивилась спокойно и смущенной Тамао.

Всю неделю они после ужина вместе шли в гостиную. Даже в собственной комнате они веселились — играли, мастерили, кушали что-нибудь вкусное. Тамао делала всё это для того, чтобы подбодрить Нагису. Это был первый раз, когда Нагиса видела Тамао такой спокойной, как сегодня ночью.

— Что-то не так? Ты какая-то поникшая, Тамао-тян.

— Я и поникшая? Ничуть! Я веселая, как и всегда.

Лицо Тамао украсила широкая улыбка. Она дёрнула за подол своего неглиже и вернулась к кровати.

Сегодня она и правда ведёт себя немного странно.

Нагиса не поверила словам Тамао. Обычно она ответила бы чем-то вроде «я так рада, что ты беспокоишься обо мне, Нагиса-тян!», а потом крепко обняла бы.

Ох, и о чём я только думаю? Когда я начала думать так? Н-не то чтобы я так ЖДАЛА этого!!!

Нагиса помахала рукой, избавившись от дурной мысли, и встала.

Тамао выдохнула.

— Ну же, что случилось? Сегодня ты сама не своя. Если хочешь, давай поговорим об этом.

— Всё хорошо. Если я тебе расскажу, этим ничего не решится.

— Что, совсем ничего? Хоть я и только перевелась сюда, но думаю, что уже начинаю привыкать к Миатор.

— Тогда… Сидзума многому научила тебя всего за один день!

Нагиса покраснела.

— Во-овсе нет… Это всё благодаря тебе, Тамао-тян. Ты была так мила со мной с самого первого дня. Ох, теперь, когда я подумала об этом, Сидзума-сама… то есть Сидзума-онээ-сама… Вечером она куда-то исчезла. Мне интересно, что же случилось. Тамао-тян, ты знаешь?

— Ох, Нагиса-тян… Ты ничего не помнишь?

— Что? Что ты имеешь в виду?

— Но…

Вдруг Тамао замолчала. «Боже, да она тебя даже поцеловала», — подумала она.

— Ладно. Наверно, хорошо, что ты об этом забыла.

— Что? Почему ты так говоришь?

— Не волнуйся. Это тебя не касается. Сидзума-онээ-сама ушла, чтобы уладить внезапно возникшие дела с главой студсовета.

— С главой студсовета? Круто. Сидзума-онээ-сама и правда очень важный человек. Она даже занята в студсовете… Подожди… Если Сидзуму-онээ-сама обожают во всех школах, почему она сама не возглавляет студсовет?

— А, ну, это потому, что главой студсовета Миатор обычно становится ученица пятого класса, которая ещё не озабочена вступительными экзаменами. А в прошлом году, когда Сидзума-онээ-сама училась в пятом классе, она стала Этуаль.

— Этуаль? Теперь мне показалось, что Сидзума-онээ-сама как-то говорила об этом. А что такое этот «Этуаль»? Какая-то должность в студсовете?

— Ты не знаешь про Этуаль? Ну… в двух словах не опишешь. — Тамао погрузилась в раздумья, пытаясь подобрать лучшее объяснение. — Можно сказать, что Этуаль — это символ школы… нет, не только этой школы — всей Астреи. Каждый год Этуаль выбирают из числа всех учениц. Это те, которых обожают и любят все и ставят в пример остальным. Выбирают Этуаль не как на обычных конкурсах красоты, потому что это не столько о внешности, сколько о любви к ним учениц всех школ. Да, Этуаль — не один человек, их всегда двое. Пары формируются добровольно, но обычно это старшеклассница, вроде Сидзумы, как бы старшая сестра, и одна младшеклассница, младшая сестра. Они и есть символ, пример того, как надо заботиться и любить друг друга, как сёстры. Вообще, были и девушки, которые правда любили друг друга, и которых парами называли только потому, что вместе они смотрятся как примерные ученицы.

Тамао отстранённо посмотрела куда-то вдаль.

— Этуаль выбирают с помощью трёх испытаний, по одному в течение трёх месяцев. Начинается всё в апреле с началом учебного года. В конце, перед последними церемониями, устраивают коронацию. После летних каникул у Этуаль появляется много обязанностей, вроде произнесения речей на таких событиях, как культурный фестиваль. Так что если Этуаль уже начали выбирать, ты, Нагиса-тян непременно увидишь Сидзуму-онээ-сама. У неё не так много власти, чтобы принимать какие-то важные решения. Скорее, это почётная должность, но… важная, сродни королевской.

— Хм, ясно. Теперь, кажется, я поняла. Это такая невероятная должность, что ты говоришь о ней очень торжественно.

— Вовсе нет. Я всегда говорю так, когда обсуждаю учениц старших классов. Но… ты в некотором роде всё же права. Девушка, чью голову венчает священная корона Этуаль… Как бы выразиться-то… Она будто сияет неописуемым благородным светом, как будто её зачаровали. Всем, кто живёт на этом холме, остается только любить и уважать её. Сидзума-онээ-сама красивая и уверенная в себе, да и как человек она замечательная. Но по-настоящему засияла она, когда стала Этуаль. Никто не мог устоять перед ней. Все хотели стать ближе. Она была как богиня.

Круто… В моих глазах она и правда как богиня.

Нагиса попыталась представить Сидзуму, когда она была Этуаль, и её партнёра, которая стояла возле неё, но ничего не получилось. Это было за гранью её воображения.

Нагиса заметила экстаз в глазах Тамао. По какой-то причине она поняла, что сейчас испытывает подруга.

— Эй, Тамао-тян, а ты не хочешь попробовать стать Этуаль? Я уверена, ты точно выиграешь. Да, я даже буду болеть за тебя!

От услышанного Тамао в панике подскочила.

— Не-ет, совсем нет! Такая, как я, только опорочит сам титул Этуаль. Кроме того, я всё ещё в четвертом классе. К тому же в Спике есть великий принц. Все считают, что в этом году Этуаль станет Принц Аманэ.

— Великий принц?

— Да. Принц столь великий, что даже девочки из Миатор думают, что у нас нет никаких шансов перед ней.

— Ты сказала «принц», но… это же девушка, да? — уточнила Нагиса.

— Хе-хе… Нагиса-тян, какая же ты всё-таки невинная! Конечно, это девушка. Но я думаю, ты всё поймешь, когда увидишь её. С какой стороны ни посмотри — настоящий принц.

— Хм… Поняла… Теперь мне хочется её увидеть!

— Ах ты негодяйка, Нагиса-тян! Я всё расскажу Сидзуме-онээ-сама! — в шутку пригрозила Тамао. — Ох, это может стать еще одной большой проблемой…

Нагиса представила это и приуныла, но почему-то это ещё и обрадовало её.

— Думаю, пора ложиться спать, — сказала Тамао.

С неохотой Нагиса повернулась к своей кровати и ответила:

— Но-но у меня же маска на лице.

— Ничего страшного. Я присмотрю за тобой, пока ты не уснешь, а потом сниму её твоего лица.

— Но я должна снять её!

— Нет-нет. Если я оставлю всё на тебя, Нагиса-тян, ты можешь снова сделать что-то странное и этим разбудишь меня!

— Всё со мной будет хорошо! Осталось только снять её.

— Тише! Если будешь спорить, я лягу к тебе!

— Эх… Хорошо.

Думая, почему Тамао угрожает ей из-за такой мелочи, Нагиса легла в кровать.

Ну и ладно.

За день произошло много всего, и Нагиса немного паниковала.

Если завтра будет то же, что и сегодня, у меня заболит голова, но… почему-то я рада. Боже мой, это делает меня какой-то странной?


Пять минут спустя…

— Слушай, Нагиса. Мне немного наскучило смотреть на тебя вот так… Можно я всё-таки лягу с тобой?

Тамао неожиданно залезла к Нагисе в кровать.

— Ой! Ой-ой-ой-ой-ой! Тамао-тян, ты слишком близко!

Шёлковое неглиже Тамао коснулось шеи Нагисы. Она почувствовала лёгкий аромат мыла.

Блин! Ну и пусть! В любом случае, пусть завтра будет таким же отличным днём!

Хоть Тамао и влезла без спроса Нагисе в кровать, но от взгляда на подругу она почему-то тут же простила её.

— Хорошо. Давай поспим вместе! Так даже теплее!

— Нагиса-тян….

Весенний день в Миаторе наконец подошел к концу. Для Нагисы Этуаль была не более чем звездой, сиявшей где-то в бескрайнем небосводе.

  1. Отсылка к французскому городу Лурд, одному из центральных городов для паломничества у католиков.
  2. Весь этот монолог Сидзумы является отсылкой к главе 13 Евангелия от Матфея.