Антракт: «Дневник Нагисы-тян в Миатор».

Сегодня, во время обеда меня снова позвали.

«Ученице Класса Четыре-Луна, Аой Нагиса-сама.

Есть несколько вещей, касающихся соревнования за титул Этуаль, которые мне хотелось бы с вами обсудить.

Приходите на крышу Дома Иоанна сегодня, во время обеденного перерыва.

Обсудим всё конкретнее.

Глава ассоциации распространения любви леди Сидзумы и Каори, Сэн Ямасина, класс Пять-Цветок»

Ух… Это же письмо-вызов!

А-а-а, мне страшно!

Тамао-тян, которая сидит рядом со мной, показывала на письмо пальцем и хихикала. Она сказала: «Ну и ну, Нагиса-тян, тебя опять вызывают? Так же как и вчера? Какая же ты известна! Ты так популярна у старшеклассниц… Завидую тебе!»

Блин… Ну зачем она меня так дразнит. Я в Миатор только месяц и уже чувствую, будто нахожусь между раем и адом.

Под адом, разумеется, я имею в ввиду то, что меня вызывает страшная старшеклассница.

Может звучать странно, но с момента объявления о соревновании за титул Этуаль я вдруг оказалась в центре внимания всей школы. Даже когда я иду по проходу, то тут и там слышу, как кто-то шепчется: «Смотрите, это же та девочка, Нагиса Аой!», «По мне так в ней нет ничего особенного».

Они перешептываются об этом, словно их не заботит, что я всё слышу. Мне стыдно.

Но они правы. Я и в самом деле никакая не особенная. Мне хочется накричать на них и сказать, что всё это какая-то ошибка, но я не могу сделать этого, так как понимаю, что все они чувствуют.

Переведясь в Миатор, я случайно встретила Сидзуму-онээ-сама в Парке Девы… Мне не было известно, насколько она особенная. Я просто думала, что в Миатор учатся несколько очень хорошеньких девочек.

Да, всё верно. Теперь, когда думаю об этом, то осознаю, что Сидзума-онээ-сама много кому нравится.

До сих пор помню эту протянутую руку, словно она принадлежит какой-то богине.

Я чувствовала, что улечу на небеса, если возьму её. Откуда же мне было знать, что она — королева Миатор. И когда остальные девочки увидели, что она проявляет интерес ко мне, к обычной девочке, которая только что перевелась в Миатор…

Это было нисколько не смешно.

Наверно, единственное, что мне остаётся сделать, это терпеть… как и вчера, как и позавчера, как и позапозавчера… как и всю эту неделю.

Тамао-тян говорит, что я мягкая. Но я не могу успокоиться, даже когда я одна.

Сидзума-онээ-сама влюблена в меня, и это, как бы сказать… всё будто не наяву. Словно я сплю и могу менять этот сон под себя.

Но когда эта пугающая старшеклассница вызвала меня, то я внезапно поняла, что это вовсе не сон.

Тамао-тян каждый раз предлагала мне пойти вместе, но я отказывалась, хоть и благодарна ей за это. Мне остаётся только смириться и от всего сердца постараться объясниться… и надеяться, что меня поймут.

Звучит так, будто я непутёвая?

Эх, опять дверь проскрипела. Это ещё одна старшеклассница…

«Прошу прощения. Я Кохару Эбисава из класса Пять-Снег. Где Нагиса Аой, девочка, которая участвует в соревновании за титул Этуаль вместе с Сидзумой-онээ-сама?»

А-а-а, мне страшно…

Спасите меня кто-нибудь!..

***

«Тук-тук-тук-тук-тук-тук»

В кромешной тьме Клубничных Спален разносился чёткий отзвук шагов в балетках.

Время: 20:45.

Расплывчатый свет фонарика медленно скользнул мимо комнаты.

— Комната двести восемнадцать… Все спокойно, — с улыбкой пробормотала сестра Катарина.

«Беда. Я же усну, если не буду осторожной», — зевнула она. — «Закончу ночной обход здесь и вернусь к себе и немного отдохну».

Каждую ночь она читала толстую книгу «Легенда о Святом Франциске», потому постоянно немного недосыпала.

Это была тихая весенняя ночь. Монахиня бросила взгляд в окно и увидела на небе большую круглую желтую луну.

***

— Постарайся не шуметь, ладно?

— Хорошо!

«Цык-цык-цык-цык-цык-цык», — повторяла в уме Нагиса это, словно заклинание. Волнуясь, она вышла из своей комнаты и последовала за Тамао. Тело девочки дрожало от приятной прохлады.

Одетая в ночную пижаму-мантию, Нагиса, держа ботинки в руках, дышала так тихо, как только могла. Посмотрев вниз, в тихий зал, она с облегчением выдохнула.

Слава Богу… каким-то образом мы всё-таки дошли до сюда и остались незамеченными. Еще немного, и мы окажемся во внутреннем дворе.

Вдруг Нагиса заволновалась.

А… почему так тихо? Оно точно состоится в эту ночь?

— Эй, Тамао-тян, а полуночная вечеринка точно сегодня?

— Тс-с!

— Ай, прости, прости. — Нагиса заговорила тише прежнего. — Но ведь здесь так тихо… Как будто никого нет… или словно все на самом деле спят, но…

— Ты очень сильно удивишься, когда мы дойдем до двора. О, прислушайся-ка, — Тамао приложила пальчик ко рту, чтобы Нагиса замолчала.

С серьёзным выражением лица Нагиса начала вслушиваться и едва различимый шум достиг её ушей.

— О!

— Слышишь?

— Да, но ведь по Клубничным Спальням кто-то постоянно ходит по ночам и проверяет, так ведь? Меня первый раз в жизни пригласили на полуночную пижамную вечеринку, но нас же отругают, если поймают?

— Не волнуйся ты так об этом, Нагиса-тян. Всё под контролем.

— О, ладно. Я же только месяц назад перевелась сюда, так что мне не о чем беспокоиться, да?

— Ой, да ладно, не надо так. Наивность — самая лучшая в тебе черта. Кроме того, ты могла не заметить, но несколько минут назад монахиня на обходе прошла мимо нас. Сегодня ночью дежурит сестра Катарина. Она та еще соня и очень добрая, так что всё будет хорошо!

— А, поняла! Теперь я могу расслабиться. Я же такая недотёпа, боялась, что создам лишнего шума и всё испорчу.

В этот момент из рук Нагисы выпали её ботинки.

— Ш-ш-ш! — прошипела Тамао, отчего Нагиса сжалась в комочек. — Ты и правда такая недотёпа, Нагиса-тян. Давай, нам надо уходить как можно скорее. Уверена, что вечеринка сейчас в самом разгаре. Не думаю, что твоё появление вызовет какое-то волнение, но на всякий случай не отходи далеко от меня. Не подходи к Сидзуме-онээ-сама! Сегодня очень важное событие — канун соревнования за титул Этуаль. Это самое важный общественное мероприятие в Клубничных Спальнях, и если ты сделаешь что-то не так… старшеклассницы начнут делать кое-что существеннее, чем просто вызывать тебя, — подмигнула Тамао. Она подобрала ботинки, которые выронила Нагиса, огляделась вокруг, чтобы убедиться что их никто не заметил. Успокоившись, Тамао крепко схватила руку подруги, как будто та была потерявшимся ребенком, и пошла.

***

Перед Нагисой раскинулся внутренний двор Клубничных Спален. Откуда-то исходили звуки элегантной музыки — трёхтактной мелодии, возможно, вальса. Кто-то притащил дисковый проигрыватель на вечеринку.

В центре двора стояли несколько больших столов, украшенных белыми крестами и башенками из различных пирожных и сладостей. Всё освещалось множеством свечей, и можно было заметить посуду самых разных расцветок и даже тёплые чайники-заварники, обстановка соответствовала вечеринке на свежем воздухе. Вокруг столов играли девочки, одетые в разноцветные пижамы и неглиже. Все наслаждались праздником.

— Ух ты, я не знала, что вы сделали что-то подобной этой ночью.

Нагиса села на ступеньки в тени фонтана. Она хотела что-то пробормотать про первоклассные женские школы, подобные этим, как вдруг с ней кто-то заговорил:

— Что-то не так? Ты чего тут одна сидишь?

— О, Тамао-тян сказала мне, что принесёт чего-нибудь попить, вот и жду её. Она сказала, что вся шумиха о том, что я участвую в соревнования за титул Этуаль еще не улеглась, так что будет лучше, если я не буду подходить к столам в центре… Ха-ха-ха-ха.

Нагиса подумала, что это был кто-то из её класса, но стоило ей обернуться, как у неё тут же отвисла челюсть.

— Я, я, я…

— Боже, неужели настолько сильная шумиха была? Должно быть, это было ужасно для тебя, Нагиса-тян. И теперь ты не можешь повеселиться на вечеринке. Бедняжка.

Н-н-не я начала всё это!

Перед Нагисой стояла Сидзума. Она была одета в вельветовый гаун бордового цвета поверх блестящего кремового неглиже.

— Не против, если я присяду? — На лице Сидзумы расцвела улыбка и, не дождавшись ответа, она села рядом с Нагисой.

Девушка вежливо предложила бокал, наполненный прозрачной жидкостью с пузырьками. Жидкость блестела золотом на свету.

— Как красиво.

Сидзума рассмеялась, будто могла с точностью сказать, о чем думала Нагиса.

— Всё хорошо, это не алкоголь.

Нагиса посмотрела еще раз и увидела, что Сидзума держала ещё один бокал.

Она прошла через все трудности, чтобы принести это мне…

Нагиса залилась румянцем, когда поняла, что это означало.

Наверно, она меня искала.

От одной этой мысли у Нагисы в груди все сжалось.

Наверно, всё же хорошо, что Сидзума-онээ-сама немного... самую капельку заинтересована во мне.

Нагиса снова засмущалась, и чтобы скрыть неловкость, она сделала глоток золотистого напитка из своего бокала. Пузырьки лопнули, и во рту защекотало.

Среди суеты толпы, которая с каждой минутой становилась только возбуждённей, Нагиса улавливала едва слышные мелодии вальса.

Интересно, сколько же сейчас время.

Сидзума, специально пришедшая сюда для того, чтобы отыскать Нагису, почему-то молчала. Вскоре между девушками воцарилась уютная тишина.

Прекрасный профиль Сидзумы, которая безмолвно смотрела на веселье; далекий шум толпы…

Нагиса просто… хотела услышать это от Сидзумы.

— Сидзума-онээ-сама, почему вы решили побороться за титул Этуаль вместе со мной? — Слова полились сами, прямо и без какого-либо стеснения.

— А ты не хочешь этого, да, Нагиса-тян? — мягко ответила Сидзума. — Ты не желаешь сражаться за титул Этуаль вместе со мной?

Сидзума ответила на вопрос Нагисы собственным вопросом. Нагиса решила честно и серьезно поговорить о том, чтобы терзало её.

— Ну… поначалу… Поначалу я думала, что это была нелепость. Я даже никогда не мечтала о соревнование . И вот что меня до сих пор волнует. То, что переведённая ученица вступает в борьбу, звучит абсурдно. С того самого мига, как об этом объявили, меня вызывало множество старшеклассниц… и все они говорили одно и то же — что я буду вам только помехой. Я не понимала, что должна делать. Даже сейчас всё выглядит так, что я сижу не прямо рядом с вами, — поникла Нагиса.

— Ой, прости меня. Я сделала всё, не подумав об этом. Не думала, что это вызовет столь сильную реакцию.

— О, вы сделали это, не подумав? Это всё объясняет. Именно так я и отвечала всем, что вы сделали это по настроению, без всякого умысла, так что не стоит воспринимать меня как вашего партнёра всерьёз. — С каждым словом голос Нагисы становился всё тише и тише.

— Да, я сделала это не раздумывая… но я серьёзна как никогда! — Всё это время тон Сидзумы был необычано добрым, но вдруг она подняла голос, словно злилась.

Сидзума-онээ-сама…

Лицо Сидзумы было очень серьёзным, почти пугающим. Даже не глядя на Нагису, она начала запинаться, что ей было вовсе не привычно. От такой прямоты неожиданного признания Нагисы почувствовала, что сейчас говорила истинная Сидзума.

— Честно говоря, после того случая… мне много кто постоянно говорит об этом. «О чем ты вообще думала?!», — так звучали их слова. Кто-то считает меня эгоисткой из-за того, что я пытаюсь выиграть корону, когда меня ей уже венчали. И еще кто-то считает, что с такой переведённой ученицей, как ты, Нагиса-тян, мне ни за что не выиграть. Меня спрашивали — не собираюсь ли я опорочить священную корону Этуаль.

Нагиса не могла поверить своим ушам — неужели есть кто-то, кто говорит подобное благородной Королеве Школы?

— Разумеется, меня вовсе не заботят их мнение. Я всегда буду делать то, что захочу, не взирая на то, что об этом скажут остальные. Пускай это всё началось спонтанно, но теперь это стало тем, что я хочу больше всего на свете. Неважно, как всё началось — я получу то, что желаю. Сделаю то, что хочу. Временам я сама думаю, что я импульсивная. Но именно этот импульс всегда толкает меня вперёд! Так я живу. Мне не о чем жалеть, но… — прервалась Сидзума. — Я не хочу… причинять тебе неудобства, Нагиса-тян. И я не хочу… — вдруг она повернулась к Нагисе. — Я не хочу, чтобы ты меня ненавидела. — Лицо девушки наполнилось болью. — Пожалуйста, скажи мне правду: Если ты этого не хочешь бороться вместе со мной, то я откажусь от борьбы за титул Этуаль.

Ошеломленная Нагиса помотрела на Сидзуму.

— Нет, что вы! Я никогда не возненавижу вас, Сидзума-онээ-сама! — потрясла она головой. — Не думаю, что кто-то во всем мире может вас ненавидеть Я… Если я могу вам хоть чем-то помочь, хоть чем-то, то я сделаю это! Если вы будете бороться за титул Этуаль, тогда и я буду! Ну, на самом деле я очень счастлива! Да, меня это испугало, но если я буду с вами, Сидзума-онээ-сама, то я буду счастливой. Потому что я люблю вас, Сидзума-онээ-сама.

Нагиса задыхалась.

А-а-а, это звучало так, будто я признаюсь ей в своих чувствах!

Девочка поспешно прикрыла рот ладонью.

— Спасибо. Ты такая милая девочка. Теперь… ты разочарована? — Белокурая красавица опустила глаза и положила ладонь на голову Нагисы и растянула губы в улыбке, в которой читалась насмешка над собой.

— Н-ничуть! Сидзума-онээ-сама, вы… Сидзума-онээ-сама, вы очень красивая и потрясающая, совсем как богиня. Ещё вы так сильно заботитесь обо всех, даже о такой, как я. Вы очень хороший человек.

Нагиса хотела подбодрить поникшую Сидзуму, но очень расстроилась, что это были единственные слова, которые она могла сказать.

— Спасибо тебе. Я знала, что ты скажешь что-то в таком духе, Нагиса-тян. Сама не понимаю, почему, но я становлюсь совершенно другой, когда нахожусь рядом с тобой. Раньше я этого не осознавала, но теперь чувствую, что это — настоящая «я».

Сидзума придвинулась к Нагисе.

— Ты не будешь против?

Нагиса не поняла, о чем говорила Сидзума, но та даже не стала дожидаться ответа и внезапно положила голову на колени Нагисы.

— С-сидзума-онээ-сама…

— Ш-ш-ш, тише...

Нагиса отчётливо видела уязвимое лицо Сидзумы и её закрытые от удовольствия глаза. Девочка чувствовала вес и тепло её головы на своих бёдрах. Она не могла пошевелится. Тёплое дыхание Сидзумы проходило сквозь тонкую ткань пижамы и щекотало место ниже пупка. Девочка молилась о том, чтобы Сидзума не услышала, как бьётся её сердце. В глубинах тела Нагисы появилась тёплая липкость и влажность.

В молчании прошло некоторое время .

— Сидзума-онээ-сама, вы уснули? — боязливо пробормотала Нагиса.

— Ещё немножко… позволь мне побыть так еще немножко.

Веки Сидзумы всё еще были прикрыты.

— Это самое прекрасное… самое прекрасное чувство из всех, что я испытывала.

***

— За победу Спики в соревновании за титул Этуаль! До дна! — провозгласила тост Сион Томори.

Вокруг раздались выкрики учениц Спики.

— До дна!

— За будущую Этуаль — Аманэ-сама! До дна!

В центре круга стояла Аманэ, которая чувствовала себя крайне неудобно. Она осушила бокал одним глотком и прошептала на ухо Сион:

— Теперь… я могу уйти?

— Я понимаю твои чувства, Принц Аманэ, но это же долгожданный канун соревнования за титул Этуаль… Пожалуйста, побудь с нами еще немного, — с улыбкой ответила Сион, не показывая своего недовольства.

Аманэ замолчала, состроив кривую мину, но все же решила остаться.

От досады Сион закусила губу.

«Ради всего святого! В ней такой потенциал настоящей звезды, но поведение разочаровывает», — думала она. — «Не будь она такой застенчивой, люди болели бы за неё ещё сильнее».

Но обычно Аманэ даже не приходила, потому что её не интересовали такие полуночные вечеринки — как бы тайные, но в то же время и открытые для забав и игр, и то, что Принц пришла на праздник, стало знаком того, что меры Сион возымели эффект.

Теперь, если Сион удастся удержать Аманэ внутри круга поклонниц, пока те не разойдутся, чтобы повеселиться на вечеринке, то её задание будет выполнено.

Только эта мысль проскочила в уме Сион, как к ней вдруг громко обратилась Канамэ Кэндзё:

— Ты уверена, что мы выиграем соревнование за титул Этуаль? — Девушка злобно улыбнулась и отпила красноватой жидкости из бокала.

— Канамэ! — попыталась её прервать стоявшая рядом Момоми.

— Теперь, — ничуть не остановилась Канамэ. — когда Принц Аманэ наконец вступила в борьбу, все, кажется, радуются, но я... волнуюсь… сможем ли мы победить. Сидзума Ханадзоно из Миатор решила принять участие во второй раз подряд, чего раньше никогда не случалось. Говорят, что глава студсовета Миатор Миюки Рокудзё, та ещё плутовка, придумывает несколько серьёзных стратегий. Но мы, в Спике, полагаемся на Аманэ-сама, чья кадэт — обычная третьеклассница.

— Но на ней… — поторопилась Сион. — На ней настояла Принц Аманэ. С Аманэ-сама в качестве энэ неважно, кто является кадэт, победа определённо за Спикой. Вы же все это уже осознали, да?

— Да, что с тобой не так, Канамэ? Ты ведешь себя странно!

Момоми подошла к Канамэ, чтобы взять её бокал, но та потянула сосуд на себя, и немного жидкости алого, как кровь, цвета пролилось на плитку внутреннего двора.

— Замолчи! Ты и правда думаешь, что я позволю что-то… что-то подобное? — продолжала Канамэ. — Я ждала этого с самой начальной школы, но… Принц предпочла… предпочла МНЕ эту неизвестную переведённую третьегодку!

Кто-то вышел из круга.

— Я н-не собиралась!... — Маленькие глаза девочки были полны слез, а её плечи ужасно тряслись. Не вымолвив ни слова больше, она убежала, и слышен был только стук обуви по плитке.

Без всяких колебаний Аманэ последовала за девочкой.

— Подожди, Хикари!

Она даже не бросила взгляда на остальных, будто Хикари была единственной, кого она видела.

— Канамэ-сама, ты заставила её плакать! — дразня сказала стоявшая рядом длинноволосая девушка — Яя Нанто.

— Я даже не знала, что она там! — плюнула «Гамлет», пытаясь скрыть сожаление.

— Хикари-тян маленькая и миленькая девочка, так что она не слишком и выделялась, чтобы ты заметила её, — почти нараспев молвила Яя. Она и Канамэ знали друг друга уже очень давно.

От того, что Хикари и Аманэ покинули их, Канамэ потеряла весь запал. Однако, невзирая на разговор Яи и Канамэ, открылся ящик Пандоры. Остальные ученицы Спики незамедлительно отреагировали, выражая мнения относительно действий Аманэ.

— Что такое с Аманэ-сама? Судя по поведению, у неё и правда с этой девочкой всё всерьёз!

— Аманэ-сама восхищаются все ученицы Спики. Мы не можем позволить этой переведённой ученице присвоить её себе!

Кто-то сказал, что надо пойти за Аманэ и выяснить, что случилось, как Сион хлопнула в ладоши и суматошно сделала заявление:

— Это финальный тост нашего празднования! Пожалуйста, наслаждайтесь вечеринкой! Однако… — Глава студсовета попыталась оправдать своё прозвище «Снежная королева», улыбнувшись так холодно, как только могла. — ...беря во внимание действия Принца Аманэ, студенческий совет Спики запрещает любое вмешательство учеников Спики до конца соревнования за титул Этуаль!

Это было спонтанное решение. Все замолкли.

— Множество лет наше превосходство в соревновании за титул Этуаль было самым драгоценным желанием. Теперь, когда Принц Аманэ решила вступить в борьбу, учитывайте, пожалуйста, что если кто-то будем вмешиваться в личные дела Аманэ или рассердит ей, студенческий совет использует все силы, которые имеются в его распоряжении, чтобы принять меры наказания.

Где-то в далеко раздавалась кульминация мелодии вальса.

***

Вскоре Аманэ поймала Хикари на тёмном заднем дворе общежития Спики.

— Прости… Прости, прости меня, Хикари! — сказала Принц, обнимая оцепеневшую девочку. — Я не хотела ранить тебя, Хикари! Просто если я должна участвовать в борьбе за титул Этуаль… то ты единственная, о ком я могу думать как о партнёре!

Хикари молча тряслась в руках Аманэ.

— Прости. Я не думала, что всё будет вот так… что всё это случится с тобой. Я виновата в этом, Хикари.

Боль пронзала тело Аманэ. Принц обняла своего ангела еще крепче. Щёки девушек, терзаемые холодным ветром, прижались друг к другу.

Шок привёл Хикари в чувства. Сердце девочки забилось сильнее.

Аманэ-сама меня крепко обнимает. До этого момента я не думала, что должна быть партнёром Аманэ-сама… Наверно, то, что я перевелась в эту школу, было ошибкой. Хотела бы я никогда не встретить Аманэ-сама… Если бы я не встретила её, мне бы не было так больно.

Подобные мысли проносились в голове Хикари, пока она бежала, но Аманэ поймала её, держала и не отпускала. Принц извинялась перед ней снова и снова, словно в припадке страсти умоляя её.

Хикари больше не могла ни о чем думать.

— Всё хорошо… Теперь со мной всё хорошо, — наконец слабо проговорила она.

Девочка заёрзала и подняла голову и увидела напротив лицо Аманэ.

— Хикари…

Аманэ выглядела так, будто была готова расплакаться. Хикари тоже хотела плакать, но что-то остановило её.

Я не должна… не должна делать так, чтобы Аманэ-сама плакала из-за меня.

— Я была слаба. Простите. Может, я и не смогу вам чем-то помочь, но если вы так говорите, Аманэ-сама… — Хикари заставила себя улыбнуться, но её глаза до сих пор были полны слёз. — Я сделаю всё, что в моих силах! Я хочу помочь вам хоть чуточку, Аманэ-сама

— Хикари!

Аманэ не знала, что ей еще сказать. Она просто крепко обнимала Хикари. Даже после этого она не могла отпустить свою возлюбленную.

«Я должна защитить её»

***

— Какие же хорошие сладости, не так ли, Тикару-онээ-сама?

На полях полуночной вечеринки глава студенческого совета женской школы Святой Люлим Тикару Минамото и неунывающая второклассница Кидзуна Хюга пробовали сладости, которые порекомендовала Тикару.

— О, правда? Я рада. Эти галеты пекутся в монастыре в Нагано. Там у ордена Астреи есть свои представители. Эта выпечка особенная, её не продают, и только жители Холма Астреи могут их отведать. Полагаю, ты можешь сказать, что на вкус эти галеты как домашние, потому что их пекут наши же монахини, — с улыбкой ответила Тикару и приготовила новую порцию чая в заварнике.

— О, не знала об этом. Какие же хорошие. Мне бы хотелось, чтобы их продавали, чтобы я могла кушать их когда захочу.

— Эти галеты почти всегда доставляют для особых мероприятий и праздников Люлим, так что скоро тебе снова удастся их отведать. Сейчас же… А, да, когда закончится первый этап соревнования за титул Этуаль, «л’Увертюр брийант», настанет очередь первого «Птит курон», церемонии представления. Интересно, кто же там будет?..

— Птит галет?!

— Хе-хе-хе-хе… Нет, «Птит курон». С французского это переводится как «маленькая корона». В соревновании за титул Этуаль входят три этапа, после которых остаётся только одна пара, однако пары, занявшие первые места в двух других этапах получают маленькие короны. Те, кто занимают первое место в последнем испытании, нарекаются Этуаль, так что Этуаль должны получить хотя бы одну корону, но в первом и втором испытании несколько пар, оказавшихся близко к победе, могут поучаствовать в следующем, если они не заняли первое место и выиграли корону этого этапа, так что двум, которые станут Этуаль, не обязательно получать корону в одном из двух начальным испытаний. Если же пара оказывается на вершине пьедестала во всех трёх испытаниях, они смогут повесить три короны на большой скипетр, которые Этуаль держат при себе, и им оказывается высочайшее почтение… Не терпится увидеть, сможет ли Аманэ-тян выполнить эту задачу, — Тикару посмотрела на группу учениц Спики, что стояли вдали.

— Тикару-онээ-сама, вы снова говорите о Принце! Я знала! Вы тоже любите Принца, да? О, у меня появилась чудесная идея! Почему бы вам, Тикару-онээ-сама, и Принцу Аманэ…

С набитым галетами ртом Кидзуна подпрыгнула. Она хотела сказать «не попытаться стать Этуаль вместе», но начала задыхаться.

— Боже, нет! Вот, выпей чаю. — Тикару взяла чашку Кидзуны и поднесла её ко рту девочки. Кидзуна отпила немного, её лицо покраснело.

«Мне, скорее, подойдет не принц, а принцесса… Нет, скорее, милая девочка, как ты»

***

Наконец настало утро нового дня, когда должно было начаться первое состязание кадэт, которое входит в первое испытание соревнования за титул Этуаль, «л’Увертюр брийант».

В коридорах женского института Святой Спики то тут то там кто-то взбудораженно говорил.

— Эй, ты слышала?

— Да!

— Это правда, что состязанием кадэт будет не «Экзамэн сюр л’Астрея»?

— Похоже на то! Они сказали, что только в этом году всё решат «Уста истины».

— Но почему?! Сначала же должен быть тест, чтобы проверить минимальные знания кадэт об Астрее… они же делают это каждый год.

— Ну, понимаешь… в этом году участвуют и переведённые ученицы…

— А, точно! Да, партнёры Сидзумы-сама из Миатор и Аманэ-сама как раз новички, которые перевелись только этой весной. В «Экзамэн сюр л’Астрея» они точно оказались бы в невыгодном положении. Не могу говорить об этом вслух, но…

— Да, я тоже так думаю.

— Что? Я ещё даже ничего не сказала!

— Но я и так поняла, что ты хочешь сказать. Фаворитизм, да?

— Да.

— Ты права. Я хочу, чтобы Аманэ-сама стала Этуаль в этом году ради Спики, так что я не хочу загадывать заранее, но…

— Всё идёт к фаворитизму.

— Да.

— Мне интересно, взбешены ли другие участники. По большей части исполнительный комитет этого года состоит из учениц Спики, да? Спику могут осудить за то, что она заходит слишком далеко, но…

— Соглашусь.

***

«Динь-до-о-он-динь-до-о-он-динь-до-о-он»

Звон колокола, возвещающий о начале состязания кадэт, раздался ровно в час дня. Во всех школах Холма Астреи были отменены послеполуденные занятия.

Хоть «л’Увертюр брийант» и было частью знаменитого соревнования за титул Этуаль, оно являлось лишь одним из трёх испытаний. Состязание кадэт же были лишь разогревом.

В любой другой год, ученицы, которые не были прямо вовлечены в состязания, просто расходились по домам, однако много кто оставался, чтобы увидеть всё своими глазами. Но в этом году, когда схватка между Аманэ и Сидзумой наконец-таки состоится и во всех школах царил восторг.

Но сейчас должен был пройти не «Экзамэн сюр л’Астрея», обычный письменный тест о знаниях о Холме Астреи, а куда более драматичное соревнование — «Уста истины».

Название этого соревнования пошло от знаменитых «Уст истины» в Риме. В Астрее же, в стене, расположенной близко к входу в Парк Девы, вместо лица сурового морского бога Нептуна были вырезаны лики ангелов и святых.

Никто не знал, когда и почему это сделали, просто приняли как часть истории.

Глубоко в центре была вырезана большая пятиконечная звезда. Юные дамы, что проходили рядом, в шутку назвали это «Устами истины». Так продолжалось многие годы, и в какой-то момент её начали использовать в ритуале давания клятвы между друзьями и возлюбленными.

Об «Устах» рассказывали множество легенд. Кто-то говорил, что если двое положат руки в звездообразное отверстие и дадут клятву друг другу, а один из них солжёт, то его руку тут же отрежут, или на него упадёт метеор. Другие говорили, что если двое дадут клятву друг другу, их благословит святой архангел.

Разумеется, большинство юных дам сами судили, считать эти легенды правдой или нет, но некоторые все же верили. Кто-то начал считать «Уста» неким детектором лжи. Некоторые заходили так далеко, что это заставляло их принять истину в своём сердце, если кто-то перед «Устами» хоть немного колебался, то его считали недостойным доверия.

И всё же некоторые юные дамы выросли и стали приличными женщинами.

Сегодня, ученицы собрались перед вратами, ведущими в Парк Девы.

Через «Уста истины» была повязана белая лента, выступающая печатью.

***

«Тук-тук-тук-тук-тук»

Нагиса бежала по пустым коридорам Миатор, щёки её горели так сильно, что, казалось, из макушки вот-вот пойдет пар

Я должна поторопиться, должна поторопиться… иначе опоздаю на состязание кадэт!

Но перед ним я непременно должна… должна пойти в библиотеку!

Несясь ветром по проходам школы, Нагиса вспомнила заклинание, которое этим утром Тамао с улыбкой на лице наложила на неё перед тем, как покинуть их комнату.

— Всё будет в порядке. Уверена, первое испытание будет тебе под силу. Конечно, я не могу принять вашу с Сидзумой-онээ-сама пару, но… я же тоже ученица Миатор и хочу, чтобы ты постаралась ради школы, — С этими словами Тамао разбросала горсть лепестков розы перед Нагисой и окропила девочку розовой водой перед тем, как в привычной для себя манере бешено вылететь из комнаты. — Это заклинание, которое накладывается в общежитии Миатор. Теперь всё будет хорошо. Аромат роз будет успокаивать тебя. Удачи, Нагиса-тян. Ты теряешься, когда начинаешь волноваться, и я немного волнуюсь…

Тамао вспомнила, как Сидзума поцеловала Нагису, и хихикнула.

Нагиса нервно рассмеялась и улыбнулась, стараясь показать, что сделает всё, что в её силах. На самом деле она ощущала, будто находится под невероятным давлением, и, ссутулившись, покинула комнату.

Нагисе казалось, что будь Тамао сегодня сама собой, то точно сказала бы, что подруга проиграет и что весь этот сыр-бор, к счастью, сегодня закончится. Хоть Тамао и была обычно несколько циничной, постоянно говоря что-то вроде того, что Миатор — это школа для девочек из высшего света, которые ничего не знают про настоящий мир, но в ней была и другай сторона, не столь депрессивная.

— Да, пускай ты и перевелась недавно, но ты всё равно можешь вступить в борьбу, чтобы представлять Миатор. Если всё сложится не слишком удачно — ну, так тому и быть.

Нагиса выдохнула, и выдох её растворился в тишине Клубничных Спален.

***

Когда утренние занятия, которые начались очень мрачно, подошли к концу, кто-то сзади передал письмо Тамао.

— Это от кого-то сзади, — сказала Тамао и передала записку Нагисе. Зеленая бумага, которой пользуются в Миатор, была сложена в форме маленькой пятиконечной звезды.

Нагиса обернулась, но никто даже не выглядел как тот, чьему перу могло принадлежать это письмо. Никаких странных намерени в сложенном листе, на котором была надпись: «Нагисе-тян», она не видела.

Девочка, получавшая вызов изо дня в день, без трепета открыла письмо и прочитала его… и была потрясена.

«Аой Нагиса-сама, есть кое-что, что я очень хочу показать вам перед тем, как начнётся первое состязание кадэт.

Если вы не увидите этого заранее, боюсь, Миатор ни за что не выиграет. Хоть вы и перевелись в школу недавно, меня очень тронули ваши каждодневные старания. То, что вы движетесь вперёд, невзирая на неудачи, невзирая на мудрые советы старшеклассниц! Единственное слово, которое может описать это всё, это «сожаление».

Мы хотим вам помочь из теней, чтобы вы смогли пережить состязании кадэт и совершить полноценный дебют на небосводе Астреи.

Пожалуйста, вы должны, обязаны встретиться со мной до соревнования.

Я буду ждать вас в библиотеке, у драгоценное зеленой звезды Миатор. Там вы узнаете всю правду о нынешнем соревновании за титул Этуаль и Сидзуме-сама.

Молюсь, чтобы Сидзума-онээ-сама и честь победы Миатор была вечно защищена.

Ваша поклонница».

Мудрый совет? Сожаление? Я много чего не понимаю, но… А! Значит, этот человек поддерживает меня, да?

Конечно, одноклассницы Нагисы были очень добры к ней, однако после начала путаницы с Сидзумой, девочка стала постоянным объектом открытой и скрываемой зависти и неприязни со стороны учениц Миатор. Это письмо можно назвать первым случаем, когда кто-то, незнакомый ей, обратился к ней с теплотой.

Да! Есть и кто-то, кто меня поддерживаем! Письмо было очень вежливым и немного загадочным, так как некоторые моменты было очень сложно понять, но всё же… В любом случае, я очень счастлива! Я сделаю всё, что будет в моих силах!

После обеда Нагиса едва-едва ускользнула от Тамао, которая хотела побыстрее прийти в место проведения соревнования.

— Прости, я кое-что забыла. Возьму и сразу же вернусь, хорошо?

Нагиса вышла из класса одна.

***

Собралась толпа, и воздух наполнился восторгом. То тут то там слышались перешептывания.

Раздалось громкое «дзынь!», дававшее понять, что микрофон был включен, и все услышали голос Сион:

— Спасибо вам всем, что решили прийти. Скоро начнётся состязание кадэт первого этапа соревнования за титул Этуаль, «л’Увертют брийант». Участницы, пожалуйста, подойдите сюда.

Шум толпы, собравшейся перед вратами, ведущими в Парк Девы, за мгновение многократно стал громче.

Где-то среди толкучки находились Сидзума и Тиё, и говорили они о Нагисе:

— Я не вижу Нагису-тян. Что же случилось?

— Она опаздывает… Я волнуюсь. Возможно, Нагиса-онээ-сама где-то потерялась, — сказала Тиё, что стояла рядом с Сидзумой. С того дня, как Нагиса была ответственной за святую воду, она и Тиё стали подругами.

— Да, наверно, я должна была встретить её. Нагиса же такая растяпа. Она из тех, кто крупно ошибается в самый важный момент! — заявила Сидзума.

Тиё подумала, что видеть Сидзуму в таком состоянии было презабавно, и не могла сдержать смех.

— Ах, наверно, вступать в борьбу за титул Этуаль тоже было ошибкой?..

— Но именно из-за Нагисы-онээ-сама вы решили завоевать титул Этуаль во второй раз, да? — кивнула Тиё в ответ на шутку. — По правде говоря, я видела фотографию, на который вы, Сидзума-онээ-сама стояли с короной Этуаль. Выглядело это так величественно, что я почти заплакала… это было поистине потрясающе. Хоть и говорят, что такое бывает лишь раз в жизни, но вы снова собираетесь сделать это… Должна быть, вы очень сильно любите Нагису-онээ-сама.

Тиё вдруг почувствовала, словно ком встал поперек горла, когда она поняла, что в итоге сказала.

— О, я-я не это имела в виду. Простите меня, Сидзума-онээ-сама… — Девочка была готова вот-вот расплакаться.

— Ничего страшного, не волнуйся, — после небольшого мига раздумий ответила Сидзума, не поведя и бровью. — Ты всё верно сказала о том, какая я была.

Хитоми Тоги, одна из поклонниц Сидзумы, наблюдала на началом соревнования за титул Этуаль из тени.

***

Нагиса задыхалась.

Я сделала это.

Она стояла напротив огромных дверей библиотеки и пыталась перехватить дыхание. Нагиса была в этом гигантском здании — Тайном саду — всего один раз, когда Сидзума-онээ-сама привела её сюда. Ей было немного страшно заходить сюда самой, потому что она боялась, что увидит нечто подобное, что видела в прошлый раз, но сейчас у неё не было времени думать об этом.

— Что ж, я захожу! — Нагиса настроила себя и положила ладони на одну из дверей.

С громким и глухим скрипом дверь отворилась.

Перед Нагисой раскинулся теперь уже знакомый шахматный узор пола.

Девочка боязливо зашагала вперёд, шаги отражались эхом по всему зданию. Когда глаза привыкли к тусклому освещению, она увидела несколько людей в зале. Теперь Нагиса чувствовала не восторг, который она испытывала раньше. Атмосфера напоминала о… тихой и заброшенной библиотеке.

— Наверно, сегодня здесь не так людно, — сказала про себя Нагиса.

— Всё потому, что сегодня состязание кадэт, и все ушли, чтобы посмотреть его, — раздался где-то в стороне голос.

А-а-а!

Испугавшись, Нагиса посмотрела туда, откуда шёл голос, и увидела стойку библиотекаря. За столом сидела член библиотечного комитета и кадэт прошлого года, Мидзухо Кано. С ухмылкой она объяснила младшекласснице, которую видела впервые, почему находилась в библиотеке.

— Здравствуй. Если ты здесь за чем-то особенным, не стесняйся и спроси. Так как я сегодня выполняю обязанности члена библиотечного комитета, я не могу посмотреть состязание кадэт. Я хочу помочь вам всем, чем смогу.

Да, я должна поторопиться. Здесь находится кто-то, кто поддерживает меня! Я должна хоть чуточку побыть полезной Миатор. Уверена, все меня поймут, я точно знаю это!

Нагиса подумала, что старшеклассница и член библиотечного совета, которая жаловалась, что не сможет посмотреть состязание кадэт, но выглядела так, что ей всё равно, казалась доброй.

— Ну, я жду кое-кого! Я получила письмо, в котором сказано, что кто-то очень хочет встретиться со мной перед состязанием кадэт. Возможно, я немного опоздала, но вы не знаете, приходил ли сюда кто, кто ждёт Нагису Аой из класса Четыре-Луна?

— Нагису Аой из класса Четыре-Луна? Так ты же… — прервалась на полуслове Мидзухо, широко раскрыв рот. — Но почему ты здесь?! Скоро же начнётся состязание кадэт.

— Всё хорошо! Нет, в смысле, не в этом дело… Просто я должна с кем-то увидеться перед началом! С нынешним положением дел я совсем не уверена, что смогу выиграть, так что… ну, как только я увижу того, кто хотел повидаться со мной, я побегу так быстро, как только могу, так что всё будет хорошо! Я уверен, что успею вовре…

Вдруг Нагиса замолкла. Она заметила кое-что — зеленую пятиконечную звезду. Звезду Миатор точно такого же зеленого цвета на галстуке школьной формы. Девочка тут же вспомнила слова из письма — «Я буду ждать вас в библиотеке, у драгоценной зеленой звезды Миатор».

Звезда была на обложке толстой книги со специальным рисунком и блестящим листом фольги, что лежала на столе, за которым сидела Мидзухо. Она находилась между белой звездой Спики и красной звездой Люлим.

Книга называлась «Справочник Астреи».

— Простите, это…

— Да, это «Справочник Астреи». В нем собрана история каждой из трёх школ…

Ведомая неведомым порывом, Нагиса схватила книгу, игнорируя остальную часть объяснений Мидзухо. Между страницами девочка заметила зеленую закладу, на которой от руки маленькими буквами были написаны слова «To Nagisa».

Что это?

Нагиса открыла страницу, на которой находилась закладка, и увидела фотографию размером со всю страницу. На ней была изображена Сидзума-онээ-сама с короной Этуаль, и она улыбалась так элегантно, так прекрасно, даже немного пугающе. Рядом с Сидзумой стояла красивая девочка, головую которой венчала маленькая тиара.

— О-о, это же… — Мысль тут же вылетела из головы Нагисы. Она замолчала.

Мидзухо посмотрела на страницу, которую открыла Нагиса, и усмехнулась.

— А, это. Всё верно. Сидзума-сама попросила меня побыть её партнёром, так что у меня не было какого-то иного выхода… Эта просьба внушала благоговение. — Девушка заметила выражение лица её собеседницы и быстро продолжила: — Но это совсем не то, о чем ты думаешь! Не волнуйся по этому поводу. Я… Я знаю Сидзуму-сама уже очень давно, ещё с самой начальной школы… Мы поладили, но я не из тех, кто может быть её партнёром. Расслабься. Она вне моей досягаемости. Тогда просто не было подходящего партнёра. — Глаза Мидзухо заслезились. — Я по случайности оказалась рядом с ней… так что можешь не волноваться. Кроме того, в прошлом году этого желали все, кто учился в Миатор, — слабо улыбнулась девушка.

В глубине души Мидзухо сочувствовала младшекласснице. Нет, можно даже сказать, что она… поддерживала её.

Солнечный свет, проникавший через стеклянный люк в крыше, красиво отражался от мягких каштановых волос Мидзухо. Нагису поразила её доброта, она сердцем чувствовала что эта девушка действительно любила Сидзуму-онээ-сама

Она куда важнее и красивее меня. Если Сидзума-онээ-сама вне её досягаемости, что что уж говорить обо мне! Я и Сидзума-онээ-сама — мы как небо и земля, как крот и богиня, как камушек и галактика!

Во время раздумий Нагиса заметила очень маленькие знаки — текст, который был написан рядом с фотографией.

***

— Хорошо. Следующая пара, подойдите, пожалуйста.

У входа в Парк Девы, глава студенческого совета Спики Сион Томори вела состязание кадэт, которое пока шло без заминок.

Две девушки, которых вызвала Сион, встали перед отверстием в форме пятиконечной звезды, вырезанной в рельефе ангела.

Сион прикрыла их головы девушек фатой, после чего они преклонились, взяли друг друга за руки и положили их внутрь отверстия.

— Глубже…

Следуя указаниям Сион, двое засунули руки так глубоко, что их стало невозможно увидеть. Затем начался опрос:

— Я обращаюсь к энэ. Мана Ёноги из класса Пять-Луна женской академии Святой Миатор, клянешься ли ты оберегать и помогать кадэт, что стоит подле тебя, несмотря ни на что?

Кажется, главным правилом считалось то, что верным ответом было «Да».

— Да, клянусь, — ответила энэ.

— Тогда, — продолжила Сион. — закрепите вашу клятву.

Энэ из Миатор вытащила руку из отверстия, встала, позвала свою кадэт и что-то прошептала ей на ушко, отчего девочка залилась румянцем.

Затем энэ обняла свою кадэт.

Отовсюду в толпе послышался шёпот одобрения.

— Как классно…

— Меня тоже защити…

Бурные аплодисменты зазвучали всё громче, и многие начали закидывать цветы в плетеные корзины, что стояли перед зрителями. Вокруг стояли вазы с цветами, и если зрителям пара понравилась, то они брали цветы и бросали их.

— Далее я обращаюсь к кадэт. Эстель Такэда из класса Пять-Ун женского института Святой Спики, клянешься ли ты оберегать и помогать энэ, что стоит подле тебя?..

Всего будет пять вопросов. Если корзины не будут заполнены цветами до верха, пара выбывает. Большая часть «звёздных» кандидатов останутся, но как минимум треть участников будет отсеяна на этом этапе.

Места каждой пары станут известны на состязании энэ, которое состоится на следующий день. Пара, занявшая первое место, получит первую маленькую корону — первую «Птит курон».

Обычно «Уста истины» проводятся во втором этапе. По своей сути оно считается опросом популярности пары.

***

Тамао, ничуть не волнуясь, появилась среди зрителей состязание кадэт.

— О! Я нашла Тиё-тян!

— А, Тамао-онээ-сама!

Тиё выглядела такой облегчённой, что была готова заплакать, однако когда девочка увидела, что Тамао была одна, она тут же поникла.

— Нагиса-онээ-сама… Нагиса-онээ-сама пропала! — Она всё же не выдержала, и на землю упала слезинка.

— Что-о-о?! — обомлела Тамао. — Нет! Она же мне несколько минут назад говорила, что забыла что-то, и мы разошлись… Она сказала, что всё будет в порядке и скоро придёт. Ах, а я уже обрадовалась. Она выглядела такой радостной, что я посчитала, будто у неё есть какой-то секретный план или что-то подобно. Я думала, она наконец-то восприняла соревнование всерьёз…

«Я знаю, что Нагиса не из тех, кто просто сбежит, даже если дело складывается как нельзя ужасно», — подумала Тамао. Она вспомнила улыбку Нагисы, которая никогда исчезала с её лица — подруга всего смела выдерживала вызовы старшеклассниц, что случались с ней последние несколько дней.

— Интересно, что же произошло? — Лицо Тамао вдруг сделалось серьёзным, отчего Тиё забеспокоилась ещё сильнее.

— И что нам делать? Скоро будет очередь Нагисы-онээ-сама и Сидзумы-онээ-сама. Как только Сидзуму-онээ-сама позовут, всё будет кончено, — дрожащим голосом сказала первоклассница.

— Сколько уже пар прошло?

— Семь, почти половина. Нагиса-онээ-сама и Сидзума-онээ-сама — десятые по счёту, так что…

— У нас нет выбора. Единственное, что мы можем сделать, так это попытаться сделать так, чтобы их позвали позже. Я пойду и попробую сделать что-нибудь. Тиё-тян, как только я закончу, мы вместе пойдем искать Нагису-тян, ладно?

— К-конечно!

«На Тамао-онээ-сама всегда можно положиться», — Тиё, глядя на исполненное уверенностью и силой лицо Тамао, немного успокоилась, и на сердце стало теплее.

***

Нагиса всё стояла в библиотеке и смотрела на страницу «Справочника Астреи». Текст, сопровождавший фотографию с прошлогоднего соревнования за титул Этуаль, был написан маленькими знаками:

«Энэ, Сидзума Ханадзоно из класса Пять-Снег женской академии Святой Миатор, и её кадэт, Мидзухо Кано, также из класса Пять-Снег, стали Этуаль. Во время коронации Сидзума Ханадзоно посмотрела на небо и призналась: “Этот титул Этуаль я посвящаю нашей незаменимой дружбе и моей прелестной маленькой сестре, покойной Каори Сакураги, которая должна была стоять здесь в качестве моей кадэт. Всю свою любовь я отдала тебе…” Речь растрогала каждую ученицу Миатор до слёз, и это день вошёл в историю титула Этуаль».

Нагиса почувствовала, что её поразили пулей прямо в сердце.

Она снова вспомнила слова из письма — «Молюсь, чтобы Сидзума-онээ-сама и честь победы Миатор была вечно защищена».

Что вообще происходит?!

В этот миг зазвенели часы библиотеки.

«Динь-дон-динь-дон»

Стрелка показывала, что наступило два часа дня.

***

— Я обращаюсь к энэ. Аманэ Отори из класса Пять-Труа женского института Святой Спики, клянешься ли ты оберегать и помогать кадэт, что стоит подле тебя, несмотря ни на что?

В отличие от предыдущих пар, которых ученицы встречали восторженными криками, за этой парой они следили, затаив дыхание.

Несмотря на смену настроя толпы, Сион спокойно задала первый вопрос.

Аманэ встала на колено перед «Устами истины» и ответила:

— Да, клянусь.

Девушка посмотрела на своего партнёра. Хикари, преклонившая колено рядом, дрожала и не даже не пыталась посмотреть на Аманэ и просто смотрела вперёд, закрыв глаза.

Принцу почему-то стало её жаль.

«Должно быть, она волнуется… Ах, как же она прелестна!»

Подобные мысли загорались в голове Аманэ, и от этого она рассмеялась.

— Тогда закрепите вашу клятву, — сказала Сион.

Аманэ была не из тех, кто придумывал что-то особенное для таких выступлений, так что, как и остальные пары, она помогла Хикари встать.

— Клянусь защищать её.

Энэ гордо обняла свою кадэт, словно принцессу.

Аманэ, которая глядела в небо и просто прижимала Хикари к груди нежно, без всякого постороннего умысла, её большой рост и сияющее величественное лицо — эта картина выглядела освежающей.

Неописуемо яркая, расслабленная улыбка Аманэ, которую она нечасто показывает на публике, была наполнена чувством истинного счастья. Золотая аура счастливой и любящей друг друга пары, которую видели все, ярко сияла в весеннем солнечном свете.

Крики толпы, которые нельзя описать как одобрительные или недовольные, становились всё громче, чего не было при прошлых парах.

— А-а-а!

— Всё, я больше не могу!

— Это так великолепно!

— Принц Аманэ!

— Обнимите и меня!

— Я не хочу видеть это!

Поклонницы Аманэ больше хотели смотреть на это, но продолжали кидать цветы, которые падали в корзину и около неё.

— Полагаю, этого… и стоило ожидать… Ха-ха, — ухмыльнулась Сион, после чего обратилась к зрителями: — Дамы, я понимаю, что вы сейчас чувствуете, но, пожалуйста, успокойтесь. Я задаю следующий вопрос.

Одна группа поклонниц Аманэ, которые подавляли желание бросить цветы, чтобы подольше посмотреть на момент славы Аманэ, склонились в ожидании.

Сион, чувствующая себя, будто она подкидывает всё больше и больше корма голодным птицам, расплылась в улыбке и задала очередной вопрос:

— Я обращаюсь к энэ. Аманэ Отори, клянешься ли ты любить кадэт, что всегда будет подле тебя, и отдавать ей всю свою неизменную любовь всю жизнь, даже если одной из вас суждено найти супруга?

Раздались крики не от мира сего.

***

Яя Нанто стояла на углу и скрипела зубами.

«Вот же ж! Поверить не могу, что Сион-онээ-сама проворачивает подобный трюк!», — злилась она. — «Задавать другие вопросы, когда пришла очередь Аманэ-онээ-сама, это же нечестно!».

— Если Сион-онээ-сама и дальше будет делать так, Хикари-тян еще сильнее влюбится в Аманэ-онээ-сама. И если невинная Хикари-тян влюбится в эту неуклюжую Аманэ-онээ-сама, то они только навредят друг другу! Почему этого никто не понимает! — пробормотала девушка.

Вдруг Яя услышала раздавшийся позади неё смешок.

— Я чувствую то же, что и ты. Звезда школы и переведенная ученица… точно. Это не роман. Очевидно, что потом им обеим будет больно. Но, похоже, в твоей паре эта «болезнь» проистекает куда тяжелее?

Яя обернулась и увидела ухмыляющуюся Тамао, которая своим видом показывала, что сочувствует товарке по несчастью.

— О, я не это имела в… — начала Тамао.

— Это только сейчас. Как только пройдет обычная простуда… даже Хикари-тян поймёт. Поймет, что если она останется с Аманэ-онээ-сама, ей будет только больнее и больнее. Она будет испытывать боль и страдание. И я хочу быть рядом с ней, когда это случится, — сказала Яя.

— В отличие от меня, ты очень терпеливая. Я завидую. — Тамао показала на переднюю часть толпы. — Стоит тебе только расслабиться… и ты уже не сможешь все вернуть назад.

Громкие чудесные голоса и еще больший шум разнёсся по округе. Яя обернулась и увидела Хикари в объятиях Аманэ. Казалось, сейчас Принц поцелует своего ангела в лоб, дабы скрепить клятву.

— А-а-а! Хватит, я больше не могу!

С криками, скорее похожими на стон, ученицы подбросили множество цветов в небо.

***

Тиё смотрела на напряженную сцену между Аманэ и Хикари сквозь решетку из пальцев, сердце её стучало.

Внезапно появилась Нагиса, и девочка побежала прямо к ней.

— А, Нагиса-онээ-сама! Слава Богу! Я вас обыскалась. Где вы пропада…

Нагиса стыдливо извинилась, от её лица так и веяло холодом. Она даже не посмотрела в сторону Тиё и просто спросила:

— Я успела?

— Почти! Тамао-онээ-сама поговорила с комитетом и уговорила их изменить последнюю пару! Сидзума-онээ-сама уже готова и ждёт вас. Она сказала, что знала, что вы придёте…

Нагиса тихо поблагодарила Тиё и направилась к организаторам. Она выглядела необычайно одинокой.

— Онээ-сама, извините, — позвала Тиё из-за спины.

Когда Нагиса посмотрела через плечо, Тиё не знала, что и сказать.

— Что?

— У… удачи вам.

Нагиса слабо улыбнулась.

— Спасибо.

Перед рельефом скульптуры ангела острый голос позвал Нагису, и кто-то схватил её за руку.

— Нагиса, сюда.

Девочка опешила, но Сидзуму это не волновало, она даже не дала партнёру и слова. Сидзума наскоро поправила волосы Нагисе, прикрыла её фатой и полными уверенности глазами посмотрела ей в лицо.

— Вот так вот, — сказала Сидзума и расслабилась. — Я ведь волновалась. Животик заболел? Вдруг в туалет захотелось? — она ткнула пальцем в щёку Нагисы.

Не успела Нагиса ничего сказать, как…

— Ладно, наша очередь. Всё будет хорошо, Нагиса, тебе не придётся ничего делать. Просто иди за мной и всё будет хорошо, — сказала Сидзума, неправильно поняв, почему Нагиса такая потерянная.

Двое подошли к «Устам истины».

— Я обращаюсь к энэ. Сидзума Ханадзоно из класса Шесть-Снег женской академии Святой Миатор, клянешься ли ты оберегать и помогать кадэт, что стоит подле тебя, несмотря ни на что?

Первый вопрос Сион был одинаков для всех пар. Однако Сидзуму, которая очень любила устраивать представления, и не просто обняла свою кадэт, как это делали остальные энэ, а преклонилась перед Нагисой, тем самым скрепляя клятву.

Нагиса смотрела на это ошеломлённым, но пустым взглядом. Громкие слова поддержки и гул неодобрения шли со стороны зрителей, в воздух взлетали бесчисленные цветы, но их оказывалось недостаточно, чтобы заполнить корзину.

Настало время второго вопроса. Сион прокашлялась.

— Я обращаюсь к энэ. Сидзума Ханадзоно…

Внезапно голос Сион дрогнул, на мгновение она перестала дышать. Всё же она колебалась. То, что Сион делала, было очень жестоким. Когда она придумала вопрос, то в душе почувствовала себя настоящим демоном. Теперь девушка спрашивала у себя, должна ли она задать этот вопрос Сидзуме.

Однако от запинки Сион толпа только сильнее загорелась желанием узнать. Страсти накалялись, народ ждал следующего мига. Сион намеревалась сбросить такую сильную бомбу, что она сотрёт всё вокруг, и это должно будет привести к победе Спики…

…Но когда Сион посмотрела на Нагису, на её окоченевшее — возможно, от волнения — лицо и на Сидзуму, что преклоняла перед девочкой колено и очаровывающе улыбнулась, то Сион бессознательно подняла лицо к небу и закрыла глаза.

«Простите меня, Сидзума-онээ-сама, что я такая грешница», — извинилась в сердце Сион и задала вопрос:

— Хотите ли вы связать себя с кадэт, что стоит перед вами, как с единственным партнёром в этой и следующей жизни?

Жестокий вопрос, который задали Сидзуме, должен дать понять, хочет ли она, чтобы Нагиса стала её единственной возлюбленной, с которой она будет даже после перерождения, вызвал шквал криков и аплодисментов тех, кто собрался возле.

Нагиса не понимала, что происходит. Единственное, что она услышала, было стать единственным партнёром в этой и следующей жизни.

Рука Сидзумы, которая держала руку Нагисы в глубине «Уст истины», дрогнула. В голове девочки появилась картинка Сидзумы с короной Этуаль, её невероятная красота, сильная воля и величественная, как у королевы, улыбка — и слова «Посвящаю моей прелестной маленькой сестре, покойной Каори Сакураги, которая должна была стоять здесь в качестве моей кадэт. Всю свою любовь я отдала тебе…».

А, теперь я поняла. Даже такая глупая, как я, понимает это. У Сидзумы-онээ-сама был кто-то, кто гораздо, гораздо лучше подходит ей. Кто-то более ценный. У не был настоящий верный партнёр…

Но я не хотела знать об этом. Возможно, все думали, что я странная, слишком самоуверенная… кто-то даже злится на меня. Да. Всё так и есть. Такая, как я, и вместе с Сидзумой-онээ-сама? Теперь, когда я думаю об этом, то понимаю, что эта идея с самого начала была странной.

Разум Нагисы заполонила белая пелена. Она застыла.

Сидзума встала. Всё еще крепко держа руку Нагисы, она поднялась. Девушка повернулась к толпе, как будто вызывала их на бой, высоко воздела руку Нагисы и прокричала, почти что издавая рёв:

— Да… Я клянусь! Нагиса Аой будет моим единственным партнёром во веки вечные!

Вихрь криков, возгласов и воплей поднялся ещё до того, как Сидзума закончила речь.

— Ах, пожалуйста, ни слова больше! — закричали юные девы.

Небо окрасилось багровыми красками цветов, которые кидали, словно полотенце побеждённого бойца.

***

— Ты была так прекрасна сегодня, Нагиса! Я забуду про то, что ты опоздала из-за того, что хотела в туалет. Давай постараемся и завтра на состязании энэ, хорошо? — Как только закончилось состязание кадэт, Сидзума дала напутствие, присоединилась к нескольким девочкам, которые, видимо, были её поклонницами, и исчезла. Исчезла, не сказав Нагисе ни слова об истине.

Оставленная одна, девочка потеряла весь запал. Она почти начала думать, что всё, что только что случилось, было всего лишь плодом её воображения. Ошеломлённая, она смотрела, как зрители расходятся, и заметила стоящую в одиночестве Тиё. Она подбежала к ней.

— Тиё-тян!

— Нагиса-онээ-сама! Это было так… так потрясающе! — слезы текли из глаз Тиё.

Я вспомнила: Тиё же состоит в библиотечном совете.

Тиё сидела за стойкой в тот день, когда Нагиса и Сидзума были в библиотеке.

— Слушай, Тиё-тян. Могу я… кое-что спросить у тебя?

Тиё кивнула, будто ожидала этого вопроса, и рассказала Нагисе, что ничего не знает, потому что тогда она еще не училась в Миатор, но…

Она знала эту печальную историю.

Тиё и её друзья были самыми старшими в начальной школе — именно в этом возрасте маленькие девочки осознают радость перехода в среднюю школу, в которой они так давно хотели учится, осознают жедание вырости хоть ещё чуточку выше. Эти юные девочки чувствовали, что тогда им удастся мельком взглянуть на мир взрослых — мир старшеклассниц, которыми они восхищаются.

Но сколь много Тиё и её друзья ни говорили об этом, в конце они только охали.

Тогда Сидзума училась в четвёртом классе и уже была в центре вселенной Астреи. Все ожидали, что она станет Этуаль в следующем году и что у неё есть партнёр, которого все приняли, — Каори Сакураги из класса Три-Снег.

Говорили, что она была такой же красивой, как и Сидзума, но хрупкой, создававшей впечатление, будто она сделана из стекла, готово треснуть от малейшего прикосновения.

Каори отдавала Сидзуме всю себя. Многие девочки говорили, что она сможет жить без Сидзумы. Она полагалась на свою названную старшую сестру, но с точки зрения других людей, её место было достойным зависти.

— Вот… — робко ответила Тиё Нагисе. — Преданность Каори-сама Сидзуме-онээ-сама была очевидна всем. Что же касается Сидзумы-онээ-сама… Ну, еще с малых лет она была достаточной популярной, потому поначалу не относилась так к Каори. Но потом случилась беда… Каори заболела и упала в обморок. Это была настоящая трагедия.

Похоже, что через месяц после того, как она и Сидзума стали подругами, Каори узнала, что её поразила неизлечимая болезнь. В отчаянии Каори пыталась расстаться с Сидзумой.

— Точно не знаю, это слух, — извинилась Тиё. — Это свело Сидзуму с ума, после чего она постоянно находилась рядом с Каори. Если она увидела цветы, она непременно дарила их Каори. Она всего искала что-то вкусное или красивое для Каори. В Клубничных Спальнях специально обустроили комнату для больных, потому что Каори до самого конца хотела остаться в школе. Настолько долго, насколько возможно. И она хотела быть с Сидзумой.

К осени болезнь Каори начала проявлять себя. К середине зимы, обдуваемая холодным ветром девочка покинула школу.

Весной пришли вести о её смерти…

— Это всё, что я слышала, — с печальным видом сказала Тиё. — Все знали, что Сидзума-онээ-сама станет настоящей взрослой, когда вступит в борьбу за титул Этуаль. Это всё, то я знаю, но я уверена, что Тамао-онээ-сама известно больше моего, — скромно улыбнулась девочка.

От этой столь заразной улыбки Нагиса сама заулыбалась. Это была история, от которой кровь в стынет в жилах, но…

— Да. Теперь я чувствую, что Тамао боялась меня ранить этой истиной. Тиё-тян… спасибо тебе большое. Прости, что втянула тебя в это.

Увидев слабую улыбку Нагисы, Тиё засомневалась, сделала ли она все верно.

***

Ночь, ванная комната в стиле римских терм в Клубничных Спальнях…

— Ох, Нагиса-тян, что-то не так? Чего хандришь? Ты выглядишь не слишком веселой… — Тамао подбросила немного воды из ванны в воздух. — В такие времена надо… — она прыгнула бомбочкой в большую ванну.

— А-а-а! Хватит! Господи, Тамао! — крики раздавались и отражались эхом в затуманенной паром комнате, устланной плиткой терракотового цвета.

— Да брось, плавать вот так это же нормально. У себя дома в ванной так не поплаваешь. Думаю, это многим и нравится в Клубничных Спальнях.

Но сколько бы Тамао ни веселилась, Нагиса никак не могла поймать настрой подруги. Девочка мяла мокрую губку в руке, но она не мыла посуду или не обтирала себя, просто сидела, погрузившись в себя, и охала.

— Да, спасибо, но, знаешь, я так сегодня устала, — сказала Нагиса с утомлённым видом. Она улыбнулась так хорошо, как могла, но эта улыбка выглядела фальшивой.

В конце концов, Тамао-тян не опускает руки и старается меня подбодрить!

— Сегодня случилось столько всего такого, к чему я не привыкла, и я уверена, что устала из-за сильного волнения. Ха-ха-ха-ха!

— Ох, Нагиса, что мне с тобой делать… — Тамао почувствовала боль в груди. Даже она не может ничего сделать. — Да, я понимая. Тогда, сегодня я сделаю услугу и полностью помою.

Тамао встала во весь рост.

— Что-о-о? Т-ты не обязана!

— Ой, не стесняйся. Все хорошо!

Среди тумана в воздух поднялись пузырьки.

— А-ай! Щекотно! Хватит, Тамао-тян! А! Только не там! А-а-а!

***

В другой части Клубничных Спален волновалась ещё одна девушка.

— Всё ли будет хорошо?

Той, что одиноко стояла напротив балкона и смотрела на луну, которая этой ночью, во время праздника, посвященного началу соревнования за титул Этуаль, прошла фазу полнолуния и теперь вступала в последнюю четверть, была Аманэ Отори, семнадцатилетняя девушка, жившая в общежитии Спики в Клубничных Спальнях.

Весенняя любовь… Аманэ тяжело заболела этой сильной болезнью. То, как она смотрела на лицо Хикари, когда поцеловала её в лоб, отчего та упала в беспамятство… Аманэ не могла выкинуть эти воспоминания из головы.

Нравилось Аманэ это или нет, но противоборствующие друг другу ужас от того, что она заставила Хикари потерять сознание, и радость от взгляда на ангела, чьи глаза были закрыты, захватили тело девушки — и теперь оно билась в агонии.

— Ах! Я же почти как…

«Почти как Яя»

Аманэ вспомнила девушку из класса помладше, известную тем, что была «настоящей лесбиянкой», ненавидящей мужчин и проявляющей интерес только к девочкам.

«Может быть, я странная?»