1.

Моя квартира полностью провоняла. Почему? Ну, потому что я сплю рядом с мусорным контейнером. Как я могу быть такой ленивой? Что более важно, почему я такая нервная?

Я зашла в рабочую комнату и посмотрела на два моих компьютера. Слабое сияние от экранов создавало призрачные тени на стене. На одном компьютере был открыт условно-бесплатный редактор текста, а на другом словарь “Reader Plus” с более, чем 46 тысячами записей. На углу стола кучками лежали непрочитанные западные книги и другие дополнительные источники, включая “Англо-японский словарь случайных домов” и “Новый краткий японско-английский словарь” Сансейдо. Я не знала, почему я хранила два словаря, хотя прекратила ими пользоваться давно. Электронные словари с их расширенными функциями поиска и портативностью были более удобными.

Мне нужны были эти книги и программы для моей работы переводчика. К несчастью, я просто полностью испортила свой последний проект и крайний срок быстро приближался. Все, что я могла, это смотреть на часы, наблюдая как уходит время.

Я села за стол. Отложив все дела в сторону, я кликнула по иконке ALTIMIT OS и надела лицевой дисплей, или ЛД, на свою голову. Внутренний динамик завибрировал. На мгновение я могла сбежать от приближающегося конца и от докучающих редакторов и даже моей темной, вызывающей судороги двухкомнатной квартиры. Я могла сбежать от реальности и войти в Мир.

Мак Ану.

Мой аватар, Хокуто, была милой, мало одетой молодой ведьмой с остроконечной шляпой. Она была известна как Мастер волны или заклинатель. Она была моим вторым Я и новым персонажем. Поскольку она выглядела значительно моложе меня, я использовала специальный программу преобразования голоса, чтобы сделать свой голос соответствующим. Использование этих устройств было частью веселья ролевой игры в Мире.

Я только вошла, когда заметила копейщика (говоря игровыми терминами, тот, кто пользуется копьем) по имени Альбирео в водной столице Мак Ану. Он стоял на балконе второго этажа старого здания, расположенного вдоль реки. Но не его персонаж привлек мое внимание, а его копье. Не такое, как все, что видела раньше, а я очень хорошо знала большинство оружия в Мире. Я увеличила и изучила неизвестные свойства и замысловатую окраску.

Я просто захотела узнать больше, так что я отступила достаточно далеко, чтобы изучить персонажа, державшего копье. У него была коричневая кожа с сияющими черными волосами, подобными гриве волка. На нем был пластинчатая туника без рукавов, что означало, что он не был падшим рыцарем. Я не думала, что он торговец или бандит из-за его копья, которое обычно символизирует порядок.

Любопытство взяло надо мной вверх. Я захотела побольше узнать об этом оружии и его хозяине. Я осторожно приближалась к его дому. Факт того, что у него был дом, означал, что он – высокоуровневый игрок. Я пыталась придумать, что скажу ему, когда энергичная музыкальная тема Мак Ану неожиданно прекратилась и переключилась на опасную боевую песню.

— А! — удивленно произнесла я. Программа чата автоматически подхватила мой голос и отразила текстом на экране.

Хокуто: А!

Как я могла забыть, что сегодня день Вторжения монстров? Дура, дура, дура!

Обычно монстры не вторгаются в основные города вроде этого, но раз в месяц огромная орда отвратительных монстров прорывается сквозь духовные барьеры и атакует. К несчастью, мой персонаж Хокуто первого уровня.

Внезапно появилось несколько гоблинов и каждый из них смотрел на меня. Я выделила входную дверь и быстро постучала.

Альбирео: Кто там?

Ответил знакомый голос с другой стороны.

— Помоги! — завопила я в панике. — Меня атаковал гоблин! Он убьет меня! ПОМОГИ!!!

Моментом позднее я встретила Альбирео.

2.

Я чувствовала, будто бросила все. Я не хотела возвращаться к реальности и тому, что неправильно перевела. Беспокойство пожирало меня.

Я усиленно трудилась над моей четвертой иностранной новеллой: книге о террористах в северной Ирландии. Это не был ужасный неправильный перевод, но, на самом деле, поскольку я не была террористом и не было никакого желания им стать, то не могла также, как и ребята IRA и SAS обойтись со всеми оружиями и взрывами. Иными словами, я не знала, черт возьми, о чем они разговаривали или как перевести то, что я читаю на японском. Просто потому, что кто-то может читать по-английски, это не значит, что они могут столь же хорошо перевести.

Я была в депрессии или, возможно, нервничала. Но из-за чего-то я чувствовала себя больной. Меня тошнило, хотя и не ела на днях. Возможно, мне стоило что-нибудь съесть.

Вместо этого я вошла в игру.

Я прочитала на доске объявлений о литературе. Я отправляла анонимные комментарии до того, как стала профессиональным переводчиком. Теперь меня атаковали читатели на разных языках с неправильно переведенными частями, которые я с трудом осилила, безжалостно высмеивая мои усилия. О, Боже.

Их слова словно ножи резали мою ранимую душу.

Если переведенная книга была хорошо принята, вера возвращалась к автору. Но, если книга не продавалась, тогда это всегда было ошибкой переводчика. Читатели знали только переводчиков, когда они выражали недовольство.

Мне нужен комфорт. Настоящий, теплый, расслабляющий комфорт. Я хочу кота. Но вместо этого холодное электронное киберпространство отгоняет одиночество и страх. Я подсела как наркоманка, которой постоянно нужна новая доза.

Пока искала, заметила, что листы, доказывающие перевод короткой новеллы (в течение двух дней), были разбросаны в беспорядке по всему столу. Даже в эпоху электроники, лучшие редакторы все еще читают корректуру с шариковой ручкой и хорошей старомодной бумагой.

Мне нужно закончить эту работу и переходить к следующей новелле, в которой примерно пятьсот страниц. А сдать надо через два месяца. А я еще не начинала. Разумеется, я не начинала, в первую очередь, потому, что я – волонтер, а уже во вторую – переводчик.

Я бегло просмотрела разбросанные страницы. Там не было ни одной красной пометки, как доказательства. Я не могла начать. Я боялась, страшилась, что сделаю еще больше ошибок, неправильно переведу снова. Моим самым большим страхом всегда была неудача.

В конце концов, мои глаза закрылись.

По крайней мере, я могла забыть о своих страданиях, когда играла. Я искала удобство, открывая дверь Мира…

Девочка в красном.

Пришлось его кое-как убедить, но все же он позволил мне войти. Он, на самом деле, спас меня от гоблинов. Но не только это, он также нашел и победил босса из события Вторжения, доказав мне, насколько силен был его персонаж.

Когда он закончил сражаться – кровь была повсюду – я поспешила назад и ждала снаружи его дома. Я практически заставила его создать группу со мной. Как только он это сделал, то заметила, что держит за руку маленькую девочку.

Он – ребенок?

Девочка была одета в красную одежду с красной очаровательной накидкой на ее тонких плечиках. Ее глаза были полностью закрыты. Я была в ужасе, когда поняла, что она была слепой. Так вот почему Альбирео вел ее за руку всюду, куда бы ни шел. Ее звали Ликорис и она не разговаривала, хотя, похоже, Альбирео мог с ней как-то общаться.

Поскольку она появилась, когда сформировали группу, я знала, что она – не обычный игрок.

Альбирео игнорировал мои вопросы о ней и сказал, что она – часть события, которое он проходит, и что она должна оставаться с ним до завершения события.

Только он успел мне это объяснить, как появилось два необычных персонажа: Орка и Балмунг.

Как на Орку ни смотри, он был огромным и напоминал варвара. Балмунг же, носивший слабо светящуюся серебряную броню, был более наивен и, если можно выразиться, обладал классической красотой. Никто из них не видел Ликорис, поскольку мы сидели вместе.

Альбирео сказал мне не упоминать Ликорис. Разумеется, я согласилась, но меня волновало… Почему он хочет скрыть ее, если она всего лишь персонаж события?

Балмунг и Орка заметили Альбирео, когда тот сражался с боссом и их впечатлили его умения. Они пришли пригласить его присоединиться к их группе, чтобы сразиться с Одним грехом.

В Мире Один грех известен как самое трудное событие из всех созданных и быстро получил репутацию самого непроходимого. Орка пришел просить у Альбирео помощи, но он им отказал.

В маленьком разговоре, последовавшим за этим, Балмунг посмотрел на Альбирео и сказал:

— Мы узнаем большинство оружия в Мире, просто взглянув на него… Но твое…

— Ты имеешь ввиду его? — Альбирео поднял свою алебарду, которая, на самом деле, являлась двухсторонней секирой на длинном копье, украшенная красивым декоративным узором.

— Где ты его получил? — спросил Орка. — Это награда в событии? Как оно называется?

Я почувствовала невероятную удачу, поскольку я пришла сюда первой. Я села на подлокотник и внимательно слушала.

— Боюсь, что не могу вам сказать.

— Почему? — спросил Орка.

“Да, почему?” — подумала я.

— Это тайна, — мягко ответил Альбирео.

— Тайна? — скептически произнес Балмунг и я не могла осуждать его.

Альбирео пожал плечами.

— Я не хочу говорить. Давайте оставим это.

— Надеюсь, что это не читерская вещь, — коварно пробормотал Балмунг.

Орка аж подскочил:

— Балмунг! Достаточно! — Он повернулся к Альбирео. — Прости, Альбирео, он не хотел оскор...

— Нет. — Альбирео прервал его, махнув рукой. — Это вполне закономерный вопрос. Я понимаю, почему ты так думаешь, поскольку я не был честен с вами с самого начала. — Он вздохнул и кивнул себе. — Это божественное копье Одина.

Всем понадобилось мгновение на размышление.

— Следующий вопрос, — продолжил Балмунг, — где ты его получил?

— Он не хочет рассказывать нам это, — сказал Орка.

Я хотела, чтобы Орка заткнулся. Я надеялась, что сидящий с Балмунгом подтолкнет Альбирео сказать больше информации.

— Нет, все в порядке, — сказал Альбирео. — Я не хочу никакого недопонимания меж нами. Я скажу прямо, но прошу вашего доверия в этом деле.

Они согласились. Я притихла.

— Это копье из Эры Фрагмента.

— Ты имеешь ввиду бета версию? — Голос Орки подскочил до предела. — Альбирео, ты был одним из игроков-тестеров оригинала?

— Да, — просто сказал Альбирео.

Для бета версии Мира, называемой Фрагмент, была отобрана маленькая группа среди тысячи игроков. Если копье настолько старое, тогда оно, на самом деле, редкая и уникальная вещь.

— Невероятно! Это абсолютно невероятно, так ведь, Балмунг? — Орка продолжал радоваться. — Ты знаешь, что Балмунг тоже был тестером?

Альбирео нахмурился.

— Ты был тестером в бета версии?

Я могла сказать, что Альбирео был невероятно удивлен – впрочем, как и я! Среди миллионов игроков, чтобы более трех изначальных игроков вот так встретились? Я хотела вступить в разговор и сказать им, что я тоже играла в Фрагмент, но заставила себя остаться в образе только что созданного новичком персонажа.

— Мы пойдем в Один грех завтра утром в 9 часов.

С молчаливым, мрачным кивком Альбирео отклонил их приглашение. Я никак не могла понять почему. Хоть он и извинился, заявив, что предпочитает играть соло, это большая редкость. Я подозревала, что это как-то связано с маленькой девочкой в красном. Я решила приглядеться и посмотреть, что я могу узнать о загадочном Альбирео и его древнем копье.

Как только Орка ушел, он переключился в режим шепота и сказал:

— Эй, Хокуто.

Я также переключилась, чтобы Альбирео не слышал наш разговор. Это было одной из особенностей игры в киберпространстве — возможность вести приватный разговор в середине толпы. Почти как телепатия или что-то подобное.

— Какие отношения у тебя с Альбирео? Он сказал, что причина, по которой ты в его группе потому, что ты ‘особенная’.

Я моргнула от шока.

— Он сказал, что я – особенная?

Меня интересовало, что они говорили друг другу в режиме шепота. Теперь я знаю, что они говорили обо мне.

— Раз он сказал, что я – особенная, то я не могу ничего сказать против, — храбро сказала я, скрывая волнение.

— Вы знаете друг друга в настоящей жизни?

— Да, мы – старые друзья. Мы вместе росли, — специально я сбила его с толку.

К счастью, это было все, что хотел узнать, и легкомысленно попрощавшись, оба воина ушли. Как только они ушли, Альбирео сказал, что нам нужно поговорить.

Он засмеялся.

— Я впечатлен. Ты была на удивление тихой.

— Потому что я не поняла ни слова из того, что ты сказал, — солгала я. Я продолжала играть новичка, особенно, раз я хотела держаться поблизости с Альбирео. Его копье заинтересовало меня, особенно, из-за того, что оно было из Фрагмента.

Я вспомнила анонимное сообщение, что системные администраторы используют копье как инструмент при отладке. Если эта информация правдива, то оно должно быть от кого-то из игры.

Меня интересовало то, чем Альбирео занимается в реальном мире.

— Сейчас время, когда я выхожу из игры, — сказал Альбирео, а затем зевнул.

Я кивнула разочарованная, но я не могла придумать причины, чтобы он остался. Но несколькими секундами спустя он еще не ушел.

— Я не могу выйти из игры, — сказал он.

Я думала, что он шутит. Я пошутила, что он может позвать системного администратора, но он серьезно на меня взглянул и ответил:

— Не следует вызывать системных администраторов для устранения таких проблем. Вероятно, это исправится в ближайшее время.

— Может, это девочка, — поддразнила я. — Может быть, она не хочет, что Ал уходил?

— Ал? Кто такой Ал?

— Ты. Твое имя слишком длинное и труднопроизносимое, так что я буду звать тебя Ал. Также я думаю, что буду звать ее Лико.

Альбирео, похоже, рассердился. На самом деле, трудно было это сказать.

Но до того, как он ушел, я переключилась в режим от первого лица и впервые заметила его глаза. Они были разных цветов: один – голубой, а другой – желтый. Я заметила, что с каждой секундой он интересовал меня все больше.

3.

Я ринулась в отдел фантастики местного книжного магазина, купила книгу по кельтской мифологии и прочитала ее сразу после полудня: так родилась моя любовь к кельтской мифологии. Позднее я взяла, что смогла в местной библиотеке: легенда о короле Артуре подскочила в рейтинге моих любимых мифов. Я не могла просто остановиться на Малори или Теннисоне, я давно прочитала “Книга красного” и “Книга белого”, найдя в библиотеке переводы древних позолоченных текстов.

Я, в конце концов, поняла, что оригинальные кельтские мифы сначала переводились на английский, а уже потом на японский. Это фактически позволило переведенным словам влиться в меня, как если бы слушала музыку новой эры во время медитации. Вот почему, когда я и заинтересовалась человеком, который перевел мои любимые книги, это и заставило меня тоже стать переводчиком.

Я страстно училась, чтобы поступить в университет с иностранным языком, где профильным был бы английский. Поскольку мало кельтских книг было переведено на японский, я хотела изучить английский, чтобы наслаждаться другими книгами, которые были только на этом языке.

В тоже время я встретила Вильяма Батлера Йейтса. Он возродил ирландскую литературу, выиграв Нобелевскую премию, и считался лучшим поэтом двадцатого века. Я решила писать выпускную диссертацию по нему.

К несчастью, я закончила со средним баллом. За те четыре года я поняла, что не смогу найти работу, связанную с переводами кельтской мифологии. Фактически, я была любителем книг, которому не интересны исследования или расширение изученного. Я любила книги и истории, но я не могла найти работы в издательстве. Так что я решила повысить знание английского до хорошего (голод довольно-таки хорошая мотивация) и пошла работать в административный офис маленькой компании, который работал с английской литературой.

Я ушла после трех утомительных лет, похожих на туман, когда я пыталась о них думать. Затем я временно работала, пока посещала еженедельную школу переводчиков. Я пыталась писать новеллы, думая, что это хороший творческий выход, но мне не хватало твердости закончить все. А когда мне стало тридцать, то недостаток во всем стал символом отсутствия стабильной карьеры. Моя жизнь стала полным разочарованием.

Шепчущая, Ночная, Алхимия.

Хоть и был выходной, я должна была поработать над переводом. Вместо этого я отправилась в локацию: Плененный, Падший, Ангел, чтобы присоединиться к Альбирео.

Я пришла как раз вовремя, чтобы увидеть, как Орка и Балмунг победили монстра-босса Одного греха, считавшегося непобедимым. Вот для этого я увильнула от своей работы. Мне не была она интересна или Один грех. Я пришла увидеть Альбирео.

Почему я так преследовала его? Возможно, я хотела узнать, действительно ли он был системным администратором. Если слухи правдивы и его копье обладает способностью к отладке, тогда это означало, что Альбирео на самом деле работал на CC Corp., которая также объяснила бы, почему он играет в одиночку (поскольку работодатели, вероятно, не разрешали объединятся в группы с обычными игроками).

Но почему он вообще играет? Было ли это отдыхом от работы? Занимался отладкой нового события? Трудно что-то понять о нем на раннем этапе.

Также там была и Ликорис.

Альбирео участвовал в событии, действуя больше как заядлый игрок, нежели системный администратор.

Тем временем с Ликорис произошло несколько странных изменений. Вначале она была слепой, а теперь могла видеть. Похоже, что Альбирео делал успехи в событии.

А затем произошло то, о чем я не слышала.

Обычно, единственным путем перемещения из одной области в другую были Врата хаоса, у которых был адрес из трех слов, описывающих область, в которую пытались переместиться. Но они были единственным способом путешествия меж областями. Или, по крайней мере, я так думала.

Хоть и был выходной, я должна была поработать над переводом. Вместо этого я отправилась в локацию: Плененный, Падший, Ангел, чтобы присоединиться к Альбирео.

Я пришла как раз вовремя, чтобы увидеть, как Орка и Балмунг победили монстра-босса Одного греха, считавшегося непобедимым. Вот для этого я увильнула от своей работы. Мне не была она интересна или Один грех. Я пришла увидеть Альбирео.

Почему я так преследовала его? Возможно, я хотела узнать, действительно ли он был системным администратором. Если слухи правдивы и его копье обладает способностью к отладке, тогда это означало, что Альбирео на самом деле работал на CC Corp., которая также объяснила бы, почему он играет в одиночку (поскольку работодатели, вероятно, не разрешали объединятся в группы с обычными игроками).

Но почему он вообще играет? Было ли это отдыхом от работы? Занимался отладкой нового события? Трудно что-то понять о нем на раннем этапе.

Также там была и Ликорис.

Альбирео участвовал в событии, действуя больше как заядлый игрок, нежели системный администратор.

Тем временем с Ликорис произошло несколько странных изменений. Вначале она была слепой, а теперь могла видеть. Похоже, что Альбирео делал успехи в событии.

А затем произошло то, о чем я не слышала.

Обычно, единственным путем перемещения из одной области в другую были Врата хаоса, у которых был адрес из трех слов, описывающих область, в которую пытались переместиться. Но они были единственным способом путешествия меж областями. Или, по крайней мере, я так думала.

Только мы нашли Орку и Балмунга в Одном грехе, как тут же переместились в Шепчущую, Ночную, Алхимию, не подходя даже близко к Вратам хаоса.

Технически, это должно быть невозможно, но это случилось. Было только два способа объяснить случившееся: баг в системе или чит. И я не думала, что это был баг. К несчастью, поскольку я играла новичка, то не могла спросить Альбирео об этом феномене. Но меня интересовало, стояла ли за этим Ликорис или из-за того, что Альбирео был системным администратором и обладал силой перемещаться по Миру своей волей?

Как только мы перенеслись, Альбирео, Ликорис и я оказались под ночным небом. Это была прекрасная теплая ночь и мы были в хорошем расположении духа. Спустя какое-то время я могла сказать, Альбирео и Ликорис разговаривали в режиме шепота. Но это было странным для НПС, и я хотела узнать, о чем они разговаривали, но я не могла слышать их и не было какого-либо удобного случая спросить.

Я подняла глаза к звездам и думала о разноцветных глазах Альбирео.

4.

Большинство людей, читавших мои переводы, встретив меня, удивлялись, что я – женщина. Мое имя – Харука – не было особенным для моего пола, а мои переводы звучали больше по-мужски да и большинство переводимых мною авторов были мужчинами, поэтому я часто ошибалась.

Это было для меня похвалой и, думаю, одной из причин, по которой меня выбрали тестером Фрагмента (бета версии).

Эта ошибка помогла изменить жизнь. Вскоре после начала я присоединилась к группе, обсуждавшей иностранные новеллы. Мы обменялись адресами пользователей и стали друзьями. Когда я одному из них сказала, что уделяла время переводам, она захотела встретиться со мной в реальной жизни. Когда мы встретились, то узнала, что она была редактором огромной издательской компании. Она дала мне первую работу по переводу.

Я сразу же ушла со своей временной работы и стала волонтером. К несчастью, там платили не очень хорошо и не было длинных послесловий, что издательская компания переживает кризис. Но работать дома все же лучше, нежели каждый день рано утром ходить в офис. К тому же предоставленная свобода позволяла бродить по Миру, когда бы я не захотела.

Разумеется, мой босс также играл в Мир, что вызывало трудности, когда приближались крайние сроки. Фактически, поэтому я создала Хокуто, так чтобы играть в Мир, не боясь, что меня узнает редактор. Я проводила бесчисленное количество времени в игре.

Но я все же не расставалась с мечтой однажды перевести бестселлер. Вот почему я искала истории в Мире. Я искала Эмму Вилант. Это стало целью моей жизни.

Скрытый, Забытый, Священный.

Садящееся солнце слабо освещало Мир. По озеру гуляла рябь из-за легкого бриза. Облака зависли на границе сумерек.

— Где мы, Ал? — спросила я.

— Это Скрытая, Забытая, Священная зона. — Его слова звучали холодно, как темнеющее небо.

Мы пересекли мост и приблизились к старой церкви, сделанной из серого камня и цветного стекла. Зловещая тишина иногда нарушалась мелодией органа, звучавшего внутри.

— Это священное место в Мире.

— Почему оно священное? — спросила я с любопытством.

— Потому что оно взято из книги. Ты слышала об “Эпитафии сумерек”?

— Э… что? – Я притворилась, будто это не знаю.

— Это поэма, взятая в качестве основы при создании игрового мира. Основа истории. — Глаза Альбирео смотрели на горизонт.

В нашем путешествии Альбирео восстановил зрение Ликорис и систематически открывал тайны Мира. Желая побольше узнать, я держалась, как можно ближе, продолжая расспрашивать его.

— Кто это?

— Немка по имени Эмма Вилант. Она выкладывала ее на своем веб-сайте.

Итак, Альбирео многое знал, впрочем, как я и думала. Я думала, что, если он работает в CC Corp., он может знать больше меня, но если это было так, то он этого не показывал.

Я попыталась копнуть глубже.

— Так что случилось?

Альбирео глубоко вздохнул.

— Изначальная версия была утеряна. Бета версия Мира была выпущена в мае 2007 года. Когда тест бета версии завершился в июле, начали распространяться слухи, что игра основана на веб новелле.

— Книга Эммы.

— Верно.

— Ты начал играть с тех пор, как вышла бета версия, — сказала я.

— Можно я не буду отвечать, — пошутил он.

Я засмеялась.

— Сайт Эммы перестал существовать задолго до начала слуха, — продолжил Альбирео.

— Почему он перестал существовать?

— Эмма Вилант исчезла тогда.

Итак, все, что он говорил, можно было бы найти в Интернете. Но мне нужно было больше.

— Продолжай, — поддержала я.

— Я собрал все, что смог о ней и ее книге. Из того, что я узнал, Эмма исчезла из онлайн мира где-то в 2004 или 2005. Самое последнее, когда она появлялась, это было 24 декабря 2005. Ты понимаешь смысл этой даты?

— Это когда что-то уничтожило Интернет, правильно?

Он кивнул.

— Правильно. Вирус “Поцелуй Плутона”. За 77 минут по всему миру вся коммерческая активность, полагавшаяся на Интернет, исчезла. Это было огромным ударом по мировой экономике. Правительства, финансовые институты, транспортные системы, бизнес, - все перестало работать. Данные были нарушены и удалены, поезда сталкивались, самолеты падали. Это был апокалипсис. Даже компьютеры Пентагона, у которых предполагалась идеальная защита, стали жертвой. Когда их отключили, это стало причиной, чтобы военная автоматическая система начала обратный отсчет. Если бы сеть не перезапустили, когда это случилось, мир был бы уничтожен в ядерном взрыве. Ты знаешь, кто создатель злого вируса, выпустивший его?

— Десятилетний малыш.

— Вот именно. Полагается, что он жил в Лос Анджелесе. В этом городе не создали ничего хорошего.

— Да, — согласилась я.

— Большинство персональных компьютеров было также повреждено. Количество потерянных данных неизмеримо. Я был одной из жертв.

— Что случилось?

— Я потерял свою близкую к завершению диссертацию, над которой я работал месяцами.

— У тебя не было резервной копии?

— Теперь я их делаю.

Я засмеялась, но это, определенно, было не смешно. Вирус “Поцелуй Плутона” обанкротил агентство по подбору временного персонала, где я работала. А в целом это было бедствием.

Но, если он писал свою диссертацию во время “Поцелуя Плутона”, то ему больше двадцати, но меньше тридцати, то есть он был моложе меня. Я внезапно почувствовала смущение, играя роль наивного подростка.

— В любом случае, до Поцелуя Плутона люди всегда испытывали вирусы и червяки. Сегодня это невозможно представить из-за ALTIMIT OS.

— Звучит ужасно.

— В любом случае, вот поэтому нет больше копий “Эпитафии сумерек”. Она была утеряна из-за вируса и, вероятно, исчезновения Эммы.

— А печатных копий нет?

Альбирео вздохнул.

— Видимо, сайт Эммы был построен так, чтобы люди не могли сохранять, печатать или копировать страницы. Если и была печатная копия, то она единственная, кто ее видел. Есть только один способ – это переписать все руками.

— Это звучит утомительно. Никто не побеспокоится об этом. Особенно, когда ты онлайн все время.

— Правильно. В любое время могли зайти на сайт и почитать, так что с этим никаких проблем.

— Так оно потеряно?

— Может быть и нет. Видимо, был страстный фанат, кто-то, кто, на самом деле, переписал и перевел текст на английский. Кто бы не сделал печатную копию, вот почему вышел Фрагмент, который мы использовали в бета тесте.

— Так кто перевел?

— Кто знает. Кто-то из тех, кто пользуется интернетом. Или может группа людей. Хотя мы и не знаем, Фрагмент нуждается в проверке на подлинность. Кто знает, может перевод на английский был основан на оригинальной работе Эммы Вилант? И если и так, то кто знает, насколько точен перевод?

Я одна из тех редких людей, собиравших куски Эпитафии. Я владею немецким на базовом уровне, но я прошла через все английские, японские и некоторые немецкие сайты, связанные с историей. Я даже создавала персонажей на иностранных серверах, чтобы там собрать информацию.

— Ты имеешь ввиду, что он может быть ошибочен? — прощупывая почву, спросила я.

— Перевод весьма неточный процесс. Неизбежно изменения должны быть сделаны, чтобы приспособить к публике и культуре, для которых текст переводиться. Точность не всегда важна, также, как и уместность, в этом случае, рассказа истории.

Он настолько чувствителен к этой теме? Возможно, Альбирео тоже переводчик? Звучит так, что он, определенно, этим занимался.

— Да иногда, — продолжил он. — Но это не всегда ошибки. Например, шутка на английском не может быть переведена из-за разницы в культуре и языке. Некоторые слова звучат одинаково, как обнаженный и медведь1, но у них разные значения. Но просто потому, что два слова звучат одинаково, это не значит, что они будут одинаковы и на другом языке.

Юмор часто играет этой тонкостью, что просто нельзя передать при прямом переводе. Так что вместо перевода пытаются сохранить контекст сцены, но изменения пишутся, чтобы сохранить интерес читателей. Кроме того, еслиделать полностью прямой перевод, то текст может получиться нечитаемым!

— Ты прав, — сказала я, пытаясь не позволить себе испытывать какие-либо чувства к нему. По какой-то причине мне все трудней и трудней становилось продолжать играть роль второго персонажа Хокуто. Все больше и больше я начинала действовать, как мой первый персонаж, Харука.

— Но, если переводчик зайдет слишком далеко, оригинальный замысел будет разрушен. Это нехорошо как для читателя, так и для оригинального писателя. Слова весьма деликатны. Помни это.

Если бы он знал, насколько я была согласна с ним. Но мне нужно было узнать, что он мог еще знать.

— Но ты сказал, что Мир основан на “Эпитафии”.

— Да.

— Так как они прочитали ее? — спросила она.

— CC Corp., видимо, получала тысячи электронных писем каждый день, в которых звучал этот вопрос.

— И они ответили?

— Они никогда не отвечают.

— Почему не отвечают?

— Итак, вернемся немного назад. Английская версия “Эпитафии” началась со сцены ‘Центр озера’. Мы как раз тут и находимся.

— Центр? — спросила я, хотя и знала, о чем он говорит. Я даже посещала церковь в прошлой версии.

— Это означает середину. Знаю, что это странная фраза, но так ее перевели. Я не могу сказать точнее. В любом случае, оригинальная история так сильна, что даже фрагмент истории привлекает людей. Меня она также привлекает. Я был полностью погружен в Мир и хотел посетить все, если бы это было возможно. Вот, что внушает это место. Не только это место, но и вся игра в целом. Я помню, что когда был младше, то любил брать фрагменты разных историий и пытаться соединить части вместе во что-то более связанное. Я даже пытался узнать больше о Эмме Вилант, так что я могу понять ее лучше кого бы то ни было.

Я чувствовала, что он и я могли бы быть единомышленниками, так много схожего было в нашем мышлении. Я ценила каждое его слово.

— Вау! Думаю, что я бы с наслаждением читала “Эпитафию”.

— Не уверен.

— Я думала, что ты сказал, что новелла очаровательна.

— Да. Но она и тяжела.

— Ты имеешь ввиду, что ее сложно читать? — спросила я по какой-то причине. Мне все же нравилось дразнить его своим фальшивым незнанием.

— Не совсем. Я не совсем это имел ввиду. Содержание очень тяжелое. Я не уверен, что она продавалась бы, если бы выпустили. Даже трилогия “Властелин колец” Толкиена была прочитана лишь малым количеством посвященных фанатов в Японии, до того, как выпустили фильм.

Я любила Толкиена, но я не хотела, чтобы он узнал, насколько сильно.

— Но не стала ли “Эпитафия” известной повсеместно из-за игры?

— Да. Но тебе не нужно быть поклонником истории, чтобы быть поклонником игры. В этом разница. И еще они одинаковы. Я не уверен, но думаю, что Эмма будет рада узнать, что ее история живет и изменяется ежедневно.

— Это более позитивное мышление.

Он торжественно кивнул.

— Она бессмертна, даже, если большинство игроков никогда не слышали о ней. Образы ее воображения живут.

Я последовала за Альбирео в церковь. Мы прошли к большому окну под четырьмя тикающими часами и спустились в главный зал.

Мы остановились перед алтарем.

— Пожалуйста, Альбирео, — сказала Ликорис, внезапно остановившись позади Альбирео.

— Эй, Лико заговорила, — сказала я удивленно. Это было впервые, когда я слышала, что Ликорис что-нибудь произнесла.

— А ты разве не замечала?

— Замечала что?

— Голосовой чат в любой церкви автоматически переключается из Группового режима в Режим разговора.

Мои брови поднялись.

— Нельзя ничего скрывать перед Богом. — Альбирео обратил свое внимание на Ликорис. — Я привел тебя сюда специально.

— Ал, что происходит? — Я была смущена, ведь не знала, о чем они разговаривают.

— Ты действительно хотела, чтобы я получил ту вещь от демона из источника? — спросил он.

Какую вещь?! Я не понимала, о чем они разговаривают. Его аватар ничего не держал, но я не могла взглянуть на его список вещей.

Луч света из верхнего окна упал прямо на лицо Ликорис. Она выглядела почти как ангел, иными словами, божественно, хоть и, смотря невинными широко открытыми глазами, просила:

Ликорис: Пожалуйста, Альбирео. Дай мне yromem.cyl.

Моя часть приключения здесь и закончилась. Моментом позднее Альбирео и Ликорис исчезли во вспышке света, вновь нарушив правила Мира.

Их внезапное исчезновение оставило мне желание найти какое-нибудь завершение. Я решила написать Альбирео сообщение. Если возможно, то я хотела встретиться с ним в реальной жизни.

Альбирео, ты и твои слова тронули мое сердце. Ты стал особенным для меня и я рада, что встретилась с тобой. Я надеюсь, что ты, возможно, чувствуешь тоже. Я не знаю, куда ты и Лико исчезли, но я не хочу, чтобы мое путешествие так закончилось. Пожалуйста, свяжись со мной.

Моя мышка указывала на иконку “Отправить”, но вместо этого я нажала на “Удалить”. Я надеялась на слишком многое.

Я вышла из игры как Хокуто и вернулась в меню выбора персонажа. Опустив курсор ниже Хокуто, я выбрала персонажа ниже.

Вместо написания сообщения, я сочинила поэму, используя слова, которые знали только я и он. Потому что он, как и я, увлекался игрой, я знала, что он увидит сообщение.

Я написала его от имени другого моего персонажа.

Тема: Один грех.

Сообщение от: В. Б. Ятес.

Победив злого избранного,

Которого ни с кем не сравнить.

Балмунг Лазурного неба,

Орка Лазурного моря

Вместе они поскачут на полной скорости.

В глубине моей души

Их имена останутся.

Вы – никто иные,

Как потомки Фианны.

Вместе с воином,

У которого глаза цвета звезд.

В. Б. Ятес

Отправив свое сообщение на доску объявлений, я вышла.

Я устала. Меня мучила встреча с моим неправильным переводом и вина из-за приближающегося крайнего срока, но по какой-то причине я чувствовала удовлетворение. Работа могла и подождать. Я была опустошена.

Я сходила за подарком от своего редактора: ирландским самогоном. Мне его подарили почти десять лет назад, в девяностые.

Я сделала большой глоток и заползла в кровать.

Пока я ждала ответа Альбирео, начала засыпать. Я радовалась. Хоть я и знала, что мой редактор терпеливо ждет мой перевод, меня это не волновало.

---

1. Речь о слове bear