Глава 7. Умиротворение Тайти Яэгаси

Утром пятницы экзамены закончились, и Тайти с Инабой сразу же поспешили в кружок.

Перед тем как выйти из класса, Тайти обратился и к Нагасэ: «Пошли в кружок. Тебе ведь тоже надо будет выступать». Ему показалось, что Нагасэ чуть кивнула. Он мог бы проявить настойчивость, но счел, что лучше ее против воли с собой не тащить.

Презентация, от которой будет зависеть судьба кружка изучения культуры, состоится уже на следующей неделе. Все материалы – и в буклетах, и на плотной бумаге – были уже готовы, так что оставалось лишь репетировать устные выступления. Они слышали, что зрителей будет больше чем на два класса. Нужно было репетировать как можно больше, чтобы в критический момент не подвели нервы.

Выступление, прежде вызывавшее лишь беспокойство, сейчас стало чем-то предвкушаемым. Они с нетерпением ожидали, как другие оценят то, в создание чего они вложили столько сил.

Тайти вспомнил кружковую деятельность времен средней школы. Уйма репетиций, а перед самым выступлением – комбинация тревоги и предвкушения, слившихся в странное возбуждение. Он и подумать не мог, что в КрИКе ему доведется испытать это ощущение вновь.

Вот и сейчас его ноги сами собой зашагали к кабинету кружка быстрее. Ему хотелось поскорее просмотреть материалы для презентации, которые он не видел с тех пор, как кружковую деятельность запретили перед экзаменами.

[Это же как наш собственный питомец. О, надо сфоткать перед выступлением.]

– А.

«Передача эмоций» разнесла его горячую мысль остальным четверым.

– …Тайти. Я тоже их люблю, но ты, по-моему, хватил через край.

Похоже, Инабе его мысль не понравилась.

Первыми до кабинета добрались Кирияма с Аоки.

Но почему-то внутрь не зашли – так и стояли перед дверью.

– Эй, что вы там делаете? – спросила Инаба. Кирияма лишь голову к ней повернула.

Лицо Кириямы было… мокрым от слез.

– Инаба… Тайти… Что нам делать… уу…

– Кирияма?! – выкрикнул Тайти и понесся к этим двоим.

Аоки тоже повернул голову – в лице его не было ни кровинки – и указал на комнату.

– …Что там?

Охваченный подозрением, Тайти заглянул внутрь.

В кабинете царил жестокий разгром.

Столы повалены, стулья раскиданы… нет, это еще ладно. Они не сломаны, их достаточно просто расставить по местам.

Проблема была в подготовленных для презентации материалах.

Плотная бумага с картами была разорвана в клочья.

– Почему…

Тайти зашел в кабинет на ватных ногах и опустился на колени. Запустил руки в гору мусора, которая когда-то была листами плотной бумаги.

И общие планы, и заметки об отдельных местах – все было изуродовано.

– Я… это… столько рисовала…

Кирияма подняла обрывок, который когда-то был частью миленькой иллюстрации, и ее плечи задрожали.

Старалась не только Кирияма. Вот этот кусок сделал Аоки, вот этот – Инаба, этот – сам Тайти, а вон тот – Нагасэ.

Пусть один из пятерки и сделал меньше, чем остальные, но все же это был плод совместных усилий всех членов КрИКа.

Их творение было под завязку набито усердием всех пятерых. Даже если не считать того, что оно требовалось для презентации, оно было для них абсолютно незаменимо.

– Сколько же времени у нас ушло…

Это было такое потрясение, что аж тошнило.

Восстановление невозможно.

Аоки пустым голосом сказал:

– Кто… мы же сдали ключ… я же только что взял его в учительской и отпер дверь…

– Даже если так – присмотр за ключами от кружков у нас безалаберный. Забрать ключ ненадолго можно без проблем, – спокойным тоном ответила Инаба. Тайти только успел подумать, что голос никак не вяжется с выражением ярости на ее лице, и тут она взорвалась: – Дайте мне только найти того, кто это сделал!..

Инаба стукнула кулаком о стену.

– …Инаба, злостью тут не поможешь…

Тайти охватила не столько злость, сколько отчаяние.

– Каким кретином надо быть, чтобы смотреть на это спокойно! Кто преступник?.. Неужели кто-то из джаз-банда!..

– Наверняка же… нет?.. Они ведь тоже изо всех сил репетировали, да и непохоже, чтобы были способны на такую подлость…

Впрочем, а кто еще заинтересован в провале КрИКа? Или, может, они обзавелись врагами, о которых сами не знают? Или кому-то просто нравится делать гадости и смотреть, как другие мучаются?

Вспомнив всю работу, которую они проделали, Тайти впал в еще большее уныние.

– Что же делать… А что тут поделать… Слишком жестоко… – вытирая мокрые щеки рукавом, пролепетала Кирияма.

Кабинет кружка погрузился в молчание.

Все четверо не произносили ни слова.

Все четверо были раздавлены обрушившейся на них реальностью.

Все четверо… «А если бы здесь была Нагасэ, что бы она сделала?» – подумал Тайти.

У Нагасэ есть и эмоционально нестабильная сторона, но проявляется она не всегда. Но если бы здесь была та Иори Нагасэ, которая веселая, заряжающая позитивом окружающих…

– Сделаем все еще раз, – произнес Тайти.

И сам удивился этим своим словам.

Хотя он лишь смертельно старался показаться сильным.

– Но… презентация уже на следующей неделе?.. Успеть нереально… – еле слышно прошептала Кирияма.

– У меня уже нет сил пытаться… – вялым голосом проговорил и Аоки.

– Конечно, повторить то же самое будет тяжело, но…

– Если мы упростим, то успеем, – перебив Тайти, закончила его фразу Инаба.

После чего улыбнулась и легонько ткнула Тайти в грудь.

В этот момент Тайти страшно захотелось обменяться с Инабой «передачей эмоций». Впрочем, он и так более-менее догадывался.

– А?.. Но мы же так джаз-банд не победим?..

На этот естественный вопрос Кириямы Инаба величественно качнула головой.

– Конечно, битва будет тяжелой. Но…

– …еще не факт, что мы проиграем.

На этот раз Тайти закончил фразу Инабы.

Инаба издала смешок и продолжила:

– Если подумать – погибли только визуальные материалы для презентации. Значит, нам нужно переключить свои мозги на то, чтобы победить за счет выступления и качества материала.

Тайти и Инаба вдвоем повели КрИК к свету.

– Уоооо… – застонал Аоки, обхватив голову руками.

На миг Тайти показалось, что в нем пробудилась какая-то болезнь.

– Да! Опускать руки нет смысла! Идти только вперед! – энергично воскликнул Аоки.

И тут же тихо добавил:

– Хотел бы я быть тем, кто предлагает это первым, но этим путем мне еще идти и идти…

На этот раз, прижав руки к глазам, застонала Кирияма.

Она ведет себя похоже на Аоки, потому что они теперь довольно близки?

– Уу… До сих пор я была никакая, но – вдохнуть жизнь! – громко крикнула она, а затем продолжила: – Я уже кошмарно хотела плакать, нет, я даже уже плакала, но сейчас плакать не время!

Кирияма скрестила руки перед собой и с громким «ххэ!» развела их и опустила.

– Кстати, я согласна, что мы должны сражаться качеством материала и харизмой выступления. Но упрощение визуальных материалов – это в некотором смысле тоже сдача, разве нет?

Произнеся эти слова, Кирияма улыбнулась. Девушка-боец, встряхнув себя в каратэшном стиле, стала очень сильной.

– Пусть я буду сидеть ночами, но сделаю их миленькими до упора! Я в ударе! Viva милота!

– Йоу, Юи! Какая ты классная! – приободрившись, воскликнул Аоки.

– Скажи, что миленькая!

Только что у всех был нестерпимый упадок духа, будто сердца порвало в клочья.

Но сейчас они уже взяли себя в руки.

В глубине души они не оправились, но, по крайней мере, делали вид.

Это сейчас и было им необходимо.

Сейчас можно было уверенно заявить: клуб изучения культуры стал сильным.

Тайти был уверен, что они не проиграют ни одному противнику.

Он сказал:

– Ладно, давайте пока отложим поиск преступника и возьмемся за работу.

– Ну, как только выступления закончатся, поисками преступника я займусь. Он у меня… даже на краю ада не скроется, ААААААА!!!

– Инаба… в тебе и злодейская сторона есть.

– Но, если мы не примем меры против преступника, не помешает ли он нам опять?

– Точно, Юи! Свежий взгляд! Классн-… то есть миленькая!

– Скажи «классная», а потом еще добавь «и супермиленькая»!

Слушая перепалку Кириямы с Аоки, Инаба сказала:

– Насчет этого – если мы разберем работу по домам, будет нормально.

КрИК не сдался и смотрит вперед; сейчас пришло время обдумать, что необходимо сделать.

Тайти обежал глазами кабинет.

Сперва убрать рваную бумагу, потом вернуть на место столы и сту-…

С очень тихим звуком приоткрылась дверь.

Показалась голова со стянутыми на затылке волосами.

Очень робко Иори Нагасэ начала входить в комнату, однако на полпути застыла.

На миг она озадаченно нахмурилась, но тут же ее глаза распахнулись от потрясения.

Взгляд Нагасэ обежал весь кабинет.

Она увидела перевернутые столы и стулья, разбросанные по всему полу клочки бумаги.

Нагасэ уставилась на эту картину, словно пытаясь надежно запечатлеть ее в памяти.

А потом, так и не войдя в кабинет, захлопнула дверь.

[Не прощу. Ни за что. За то, что втянула в это других, никогда, ни за что не прощу.]

«Передача эмоций» от Нагасэ.

Ярость. Ненависть. Ярость. Ненависть. Ненависть. Ярость. Ярость. Ненависть. Ярость. Ненависть. Ярость. Ярость. Ненависть.

Ярость и ненависть переполняли ее. И эти кипящие эмоции хлынули в Тайти.

[Будешь у меня рыдать, будешь вопить? Как ты за это расплатишься, Каору Сэтоти?!]

В глазах побагровело. Кипящая кровь слепила.

Черное пламя, испепеляющее все.

Тайти охватила тошнота – овладевающая всем существом, доминирующая, подчиняющая себе сознание.

Он тряхнул головой, взял себя в руки. По всему телу выступил пот.

Это была самая мощная «передача эмоций» за все время.

Все очень плохо. Тайти это понял интуитивно.

С такими бушующими эмоциями разуму не совладать.

Такая магма может утихомириться только после взрыва.

– Иори, стой! – крикнула Инаба в сторону двери, где уже не было Нагасэ.

– Инаба, ты сейчас получила от Нагасэ?..

– Тайти, ты тоже? – спросила в ответ Инаба, и он кивнул.

– Ээ, Инаба-ттян, Тайти, что случилось?

– Иори… наконец-то пришла, и… такое кошмарное зрелище…

Судя по репликам Аоки и Кириямы, они последнюю «передачу эмоций» не получили.

Тайти обратился к Инабе:

– Инаба, в таком разъяренном состоянии…

– Паршиво. Если ее не остановить, в худшем случае может дойти и до увечий.

– За ней?

– Да. Юи, Аоки, приберитесь пока здесь. Идем, Тайти!

Тайти и Инаба выбежали из кабинета.

– Почему ты не попросила помочь Кирияму и Аоки? – спросил Тайти сразу, как они оказались в коридоре.

– …Я подумала, Иори не хочет, чтобы эта история распространялась.

Да уж, недавние эмоции Нагасэ красивыми никак не назовешь. Они совершенно не вязались с ее имиджем, и она вряд ли хотела бы, чтобы другие о них узнали.

Тайти с Инабой сбежали вниз по лестнице кружкового здания.

– Кроме того, думаю, мы сможем ее опередить, – сказала Инаба, доставая мобильник. – В таком яростном состоянии она не может здраво рассуждать, будет просто носиться в поисках врага… А, Фудзисима? Прости, что так внезапно, но ты знаешь телефон Каору Сэтоти?

Действительно – раз они знают цель Нагасэ, значит, смогут ее опередить?

– Ага… спасибо. С меня причитается. Пришли его по мейлу, – и Инаба завершила разговор. – Надо же, я была уверена, что она что-нибудь потребует, но она даже расспрашивать не стала, сразу сказала, что даст. Как будто почувствовала, что это срочно…

Ну да, это же Майко Фудзисима. Читать атмосферу она умеет.

– Но почему… Каору Сэтоти? – пробормотал Тайти себе под нос, склонив голову набок.

У них какая-то вражда? Сэтоти распаляла в одноклассниках враждебность в адрес Нагасэ. И Нагасэ, похоже, пришла к выводу, что разгромила кружок именно Сэтоти; но на чем основана ее уверенность?..

– Прислала?

Инаба снова открыла мобильник и набрала на этот раз номер Сэтоти.

Сэтоти еще не ушла из школы, так что о встрече договорились сразу.

– С ч-чего такая срочность? Еще и за школьный корпус меня позвали, – спросила Сэтоти, крутя на пальце свои длинные каштановые волосы.

– Похоже, тебе грозят некоторые неприятности. Но не беспокойся. Когда она придет, мы ее остановим, – ответила Инаба.

– «Она»… это кто?

Сэтоти странно занервничала. Немного подозрительное поведение.

– …Иори Нагасэ.

Как только Инаба с многозначительным видом произнесла это имя, Сэтоти задрожала. Похоже, она очень испугалась.

Неужели кружок разгромила действительно она? …Пока что не факт, сказал себе Тайти и подавил вспухающий в груди гнев.

– Я, я ничего не знаю и вообще ни при чем.

Ее еще ни о чем не спросили, а она уже начала оправдываться. Все подозрительнее и подозрительнее.

Тайти покосился на Инабу. Та сверлила Сэтоти убийственным взглядом.

– Ну, для начала, – обратилась Инаба к Сэтоти, – давай зайдем в класс? Я хотела бы тебя кое о чем расспро-…

В этот момент Тайти увидел…

…Иори Нагасэ.

– Хаа… хаа… – тяжело дышала она.

Интересно, где она бегала, прежде чем добралась сюда? Нет, это сейчас не имеет значения.

От ярости Нагасэ трясло так, что это даже издалека было видно.

Своих чувств она не скрывала. Бешеная злость. Ни капли былой чистоты и хорошести.

Ни намека на ту, кто считалась первой красавицей класса.

Ярость, полностью разрушающая образ Иори Нагасэ в голове Тайти.

– НЕ ПРОЩУУУУУУУУУУ!!!

С этим ушераздирающим воплем Нагасэ ринулась вперед.

Бежит. Быстро. Сумасшедшая скорость. Уже занесла кулак.

– Что?! А… – Сэтоти была явно сбита с толку и застыла как вкопанная.

Плохо. Перехватить. Тайти начал действовать. Инаба рядом с ним тоже.

– Стой, Нагасэ! – Погоди, Иори!

Тайти и Инаба встали на пути Нагасэ.

Та попыталась оббежать их сбоку.

Тайти схватил ее, словно обняв, и остановил. Инаба тоже схватила.

– Эй!

– Отпусти, Тайти! Инабан! Я эту суку не прощу! Не прощууу!

Инаба прокричала, перекрыв голос Нагасэ:

– Сэтоти! Беги сейчас же! Живо!

– …Хаа… По-поняла!

Сэтоти, до сих пор стоявшая столбом, после слов Инабы пришла в себя и поспешила сбежать.

– Стой, Сэтотииии!!! – заорала ей в спину Нагасэ и яростно задергалась. – Отпустите!.. Отпустите, вы двое! Отпус… Отпустите…

Нагасэ постепенно обессиливала.

– Отпустите… Отпус… Простите.

Произнеся это слово, Нагасэ окончательно расклеилась.

– Простите простите простите простите простите простите простите… Это все из-за меня!

Нагасэ села прямо на землю, из глаз потекли слезы.

– Правда, это я… Аа, простите меня… почему… зачем… такое… Я… только о себе…

Тут Нагасэ смолкла. Вытерла рукавом бегущие слезы, а в следующее мгновение ее лицо стало бесстрастным.

Она словно полностью отделилась от этого мира.

Тайти выпустил руку Нагасэ. Обессилевшая рука повисла плетью, покорная силе тяжести.

Тайти вспомнил.

Вновь появившийся Халикакаб устроил «передачу эмоций».

Он решили, что не позволят больше такого рода феноменам вмешиваться в их жизнь и будут вести себя как обычно.

Примерно тогда же Тайти признался Нагасэ, и она его отшила.

Благодаря «передаче эмоций» им становились известны самые разные вещи.

Начали ходить странные слухи о Нагасэ, ее в классе начали откровенно травить.

Одновременно стала странно вести себя сама Нагасэ.

Отвергая помощь друзей, она шла по пути самоизоляции.

В последнее время плохое отношение класса к ней поутихло, но поведение самой Нагасэ от этого не поменялось.

Потом был разгромлен кабинет КрИКа…

…и сейчас Нагасэ с безжизненным лицом сидит и молчит.

Молчит, будто и не было такого взрыва только что.

Какие слова тут нужны? Тайти понятия не имел. Ответы не находились.

Но тут подала голос Инаба.

– …Послушай, Иори.

Голос ее был полон тепла и ласки.

– Может, поговоришь со мной прямо, а? И не вздумай сбежать.

Инаба дерзко улыбнулась.

　　　　□■□■□

Инаба вела Нагасэ за собой.

– Ну, тебе тоже можно с нами, – обратилась Инаба к Тайти, и он пошел следом.

По пути Инаба заглянула в учительскую, убедила Гото выдать ей ключ от пустого кабинета и направилась к этому самому кабинету.

Отперла дверь, все трое вошли, и Инаба заперла дверь изнутри.

– Я удивился уже тому, что тебе потребовался пустой кабинет, но зачем еще и дверь запирать?

– В общем, ну… хочу устроить смертельный поединок за закрытыми дверями.

– …Звучит довольно-таки бессмысленно.

Однако выражение «смертельный поединок за закрытыми дверями» выглядит как что-то в стиле про-рестлинга? Особенно если добавить «бегство невозможно».

Поскольку этим кабинетом обычно не пользовались, парты всего класса были сдвинуты вместе. У дверей оставалось свободное пространство.

В этом свободном пространстве и встали друг напротив друга Инаба с Нагасэ. Тайти смотрел на эту пару сбоку.

Инаба распрямилась и надменно скрестила руки на груди.

Нагасэ опустила голову и уткнулась взглядом в пол, на котором ничего не было.

Первой заговорила Инаба. Сражение началось.

– Я тебе говорила раньше. Мол, выскажи, что у тебя на душе, я хочу, чтобы ты рассказала все, потому что по отдельным обрывкам чувств и мыслей понять картину невозможно.

Инаба в своем стиле – действует ради Нагасэ.

– Но сейчас я подумала и поняла: это было глупое требование. Полностью открыть другому человеку свое сердце… включая то, что тебе хотелось бы скрыть… Ну как так можно?

Нагасэ слушала Инабу с непроницаемым выражением лица.

– Свое сердце не раскрыла, но потребовала этого от тебя – это было эгоистично. И несправедливо.

Нагасэ слегка дернулась.

– Поэтому давай восстановим справедливость. Я прошу тебя сделать то, что причинит тебе боль. И в качестве компенсации расплачусь своей болью.

«Как-то… это сцена вызывает ощущение дежавю», – подумал Тайти.

– Сейчас из-за «передачи эмоций» другим становится известно то, что нам не хотелось бы, чтобы стало известно. Но это не значит, что из-за феномена становится известно все. Ты ведь и сама это знаешь?

Что Инаба затевает?

– И поэтому я решила… признаться кое в чем жутко постыдном.

…Это уже…

– У меня тоже есть мысли, за которые мне до смерти стыдно. Поэтому, Иори, какие бы у тебя ни были неприятные причины так вот ходить как в воду опущенной и огрызаться на окружающих, поделись ими.

«Я говорю, поэтому ты тоже скажи». Во время «обмена душами» это уже…

– Эй, Инаба! Так уже я с тобой тогда!

Тайти намеревался наблюдать молча, но не сдержался.

– Есть возражения?

– Громадные! В чем вообще смысл этого поступка?! Эта логика изначально странная, разве нет?!

И вообще, кончай меня копировать!

– Ты сам так поступил! И если ты не понимаешь смысл, прислушайся к своим чувствам! Кстати, ты вообще хоть чуть-чуть понимаешь чувства мои и окружающих, идиот?!

– Это я тут должен злиться, а не ты!

– Это я тут должна злиться, а не ты!

– Ты уверена?!

– Между прочим, я вообще-то с Иори сейчас разговариваю! Если язык чешется, выметайся!

Тайти понял, что да, они игнорируют Нагасэ, и с неохотой отступил.

– …Я отвлеклась. В общем, сейчас расскажу постыдную вещь.

Похоже, планов своих она не изменила.

– Более того, сейчас, когда у нас «передача эмоций», углубляться в сложные истории рискованно. Да еще когда рядом со мной парень, которого я люблю. Уровень моего смущения просто зашкаливает!

Вот почему она выбрала это место, осознал Тайти.

Однако если глядеть со стороны…

– …Что за глупости ты творишь.

– Ты сам так же сделал! Ты тогда сказал, что мной и другими девушками «вдохно-…

– Молчи-молчи-молчи-не-надо! Чего ты разбалтываешь! – поспешно остановил ее Тайти, весь покрывшись холодным потом.

Он будет уничтожен (в социальном смысле) из-за совершенно не относящегося к делу факта.

– Если дальше будешь путаться под ногами, выставлю всерьез, понял?

– Я бы ничего и не сказал, если бы ты не стала нести такую фигню. Не, если так, то скорее я в чем-то постыдном признаюсь…

– Заткнись! Что еще за «скорее я», дебил!

Решив, что не должен бросать Нагасэ на произвол судьбы, Тайти скрепя сердце замолчал.

– Ну, начнем… хе-хе-хе, – зловеще усмехнулась Инаба и действительно начала. – Как ты уже знаешь, я люблю Тайти.

…Прекратила бы она это «как ты уже знаешь». Жутко смущает.

– В последнее время прямо так сильно люблю, что он мне даже сниться начал.

Нагасэ хранила молчание, Инаба продолжала поливать ее словами.

– Да, и еще. В конце концов мне даже начало сниться, будто мы с Тайти собираемся делать неприличные вещи. …Но тут я проснулась, так что сделать ничего не успела.

Тайти подумал, что ему сейчас, наверное, стыднее, чем Инабе. Что за игра, с наказанием проигравшего. Все лицо пылает.

– Когда проснулась, сердце колотилось страшно. И грудь сдавило аж до боли. И одновременно… стало безумно грустно.

…Эй, неужели… неужели это тоже…

– Грустно… правда грустно… Как-то слегка… уныло… И тогда я подумала о Тайти и…

– Инаба, ты что несешь! Ты извращенка?! Точно, извращенка!

– Тип, который занимался таким же извращением, не имеет права тут влезать!

– Это, это, это вот «занимался таким же»… это, наверное, не… правда, но!..

«Прошу, сохрани хоть каплю стыда!» – мысленно взмолился Тай-…

[Плохо. Как стыдно. До слез.]

«Передача эмоций» от Химэко Инабы. Ее чувства влились в Тайти.

В этом хаосе Тайти совсем забыл, но – да, он знал.

Инаба часто вела себя так, чтобы выглядеть сильной и смелой, но…

…но на самом деле она застенчивая девушка, зачастую слабая и склонная беспокоиться о других.

[Но плакать нельзя. Абсолютно нельзя. Но – это же Тайти. Он остановился на полпути. Спасибо.]

Однако ей хватает воли сражаться со своей слабостью и преодолевать ее. Очень сильная девушка.

Интересно, эта «передача эмоций» дошла ли до Нагасэ? Этого Тайти знать не мог. Но кто-кто, а Нагасэ, даже не получив эту «передачу», вполне могла бы все прочитать по лицу Инабы.

Стоящая с опущенной головой Нагасэ крепко закусила нижнюю губу.

Вдруг Инаба с силой топнула.

– Ну как! …Получилось немного вяловато, но все равно было довольно-таки неловко! Более того, я это все рассказываю тебе и Тайти. Возможно, это причинило боль вам обоим. Но я все равно сбросила эту бомбу! Теперь ты давай бросай, хоть бомбу, хоть что! А если тебе недостаточно, я продолжу!

Скопировав технику Тайти, она произвела затем ее апгрейд – очень в стиле Инабы.

– И еще, и еще!

Наступление Инабы на этом не завершилось.

– Ты мне уже об этом говорила – я эгоистка. Сперва я пыталась свести вместе тебя и Тайти… Потом заявила, что сама его люблю… Я пошла в атаку, потому что ты меня поддержала…

Между Нагасэ и Инабой было много чего всякого. Действительно много всякого. Тайти узнал лишь маленький кусочек этого, причем задним числом. Что Инаба всегда считала себя никчемным человеком. И что Нагасэ убеждала ее, что это не так.

– Когда ты мне это указала… я думала, что же мне делать. Изо всех сил думала… Но в итоге… поняла, что не могу ничего!

Это заявление означало, что она отказывается от поисков решения.

– Недавняя я… я из тех времен, когда действовала более рационально, ни за что бы не приняла такого решения! Но сейчас я его принимаю! Я посылаю к черту рациональность, логику, объективность, я… я… я…

Яростный напор Инабы, подобный урагану, лишь тут потерял силу.

Инаба беспокоилась за других больше, чем кто бы то ни было, поэтому, пребывая в плену плохих мыслей, никому не открывая свое сердце, в постоянном унынии, она считала себя никчемным, плохим человеком, она в себя не верила.

Но это тоже стало уже историей.

– Я, может, и похуже других, но…

Довольно робкое начало.

Однако на свою подругу она смотрела твердо.

– Но в себя… я верю! – решительно заявила Химэко Инаба. – Да, я эгоистка, но, раз с этим ничего не поделаешь, я открыто признаю это! Бесстыдно? Пускай бесстыдно, и что с того?

Открыто признала.

– Хочешь жаловаться – жалуйся. Я все приму. Но я не сильная, поэтому, может, каждый раз я буду падать.

Она признавала открыто, а значит, не убегала.

– Но, даже если буду падать, каждый раз потом буду вставать!

Химэко Инаба не убегает – она сражается.

– Я бесстыдная! Поэтому ты тоже можешь быть бесстыдной! Можешь быть эгоисткой! Я сейчас говорю жутко эгоистичные вещи, так что не волнуйся об этом! Не молчи, не ходи как в воду опущенная! У меня это уже вот где!

Она глубоко вдохнула и, будто выдавливая голос аж из живота…

– Это всё про меняаа!!! – проорала Инаба.

Насколько эти слова проникли в душу Нагасэ?

Нагасэ по-прежнему смотрела в пол, крепко сжав губы и изо всех сил вцепившись руками в юбку школьной формы. Она мелко дрожала всем телом.

– …тит… говорю, – что-то пробормотала она себе под нос.

Если подумать – она подала голос впервые с того момента, как они вошли в этот кабинет.

– …А?

Инаба чуть повернула голову. Тайти тоже повернулся ухом к Нагасэ.

– Уже… хватит.

Ровный, лишенный эмоций голос.

– В смысле, что…

– Уже хватит вот этого!!! – прокричала Нагасэ во все горло, оборвав фразу Инабы.

И продолжила швырять в нее слова:

– Прекрати! Зачем это?! Ну правда… правда… уже правда хватит…

С каждым выдохом Нагасэ все больше съеживалась. Словно копила в себе силу для чудовищного взрыва.

Перед тем как распрямиться, она вобрала воздух в легкие – а потом высвободила всю накопленную силу.

– ДУУУУУУРОООООСТЬ!!!

Это было так громко, что, казалось, что все в кабинете затряслось. Хорошо, что на этом этаже почти все кабинеты пустовали, но, возможно, вопль донесся и до нижних этажей.

Тайти эта громкость ошарашила.

– Ч-что с тобой, Нагасэ?

Нагасэ в ответ мрачно усмехнулась.

– Да-да, постыдные признания, такие трогательные истории. …И что?

Глаза Нагасэ были абсолютно пусты.

Сощурившись, она усмехнулась.

– А, ну да. Конечно, я понимаю. В этом месте я, вся такая разжалобившаяся, «Простите меня… по правде сказать…», и нас ждет трогательная концовка! Ну извините, что не разжалобилась, как ты ожидала! А ты думала, все всегда будет так прекрасно, как в каком-нибудь сценарии?

И Нагасэ язвительно усмехнулась.

А затем взорвалась.

– Я уже сыта по горло! У меня это вот где! Сколько уже раз одно и то же! Как ты вообще не устаешь столько раз это повторять?!

Однако Тайти, несмотря ни на что, вмешался.

– Эй, Нагасэ… Ты хоть понимаешь, сколько смелости пришлось собрать Инабе, чтобы такое сказать?

Насмешку над этим он не простит даже Нагасэ.

– Понятия не имею! Сама на меня вывалила что хотела, и…

Лицо Нагасэ было искажено. От мощи, которая была только что, не осталось и следа. Однако Нагасэ, словно задавив в себе эту душевную дрожь, вцепилось правой рукой в волосы и заорала:

– Не знаю!!! Я больше… не могу притворяться главной героиней какой-то трагедии! Слишком реально! Это выдумка, но… это реальность!

Мир вокруг них был сейчас более чем нереалистичным, но тем не менее реальным.

– Сколько раз мне приходится открывать свое сердце! Сколько раз приходится рвать его на части! Сколько раз, сколько раз!

Она пошла чуть в другую сторону.

– Сколько раз еще будут такие феномены?! Что такое этот Халикакаб?! Растительное имя, в чем смысл – не понимаю! Вообще, как ему удается вселяться в людей?! Все, что с ним связано… все-все… странное!

С нынешней аномальной ситуацией сражались все пятеро. Уже много раз сражались. Иногда Тайти чувствовал, что сражаться они будут всегда.

Но Инаба когда-то его предупредила. …Когда это было, на зимних каникулах, когда у них был «возврат времени»? Если долго идти по тонкому льду, рано или поздно провалишься.

Такой аномальный мир. Ничего удивительного, если кто-то сломается.

– Хватит с меня! Сколько еще мне на себе испытывать этот кошмар?! Я не… я не могу больше!

Но Тайти не думал, что это произойдет – уже происходит – с Нагасэ.

На самом деле благодаря феноменам Халикакабов они хоть и против воли, но растут, становятся сильнее.

Уже не раз справившись с кризисами, они больше не были новичками, и кое на что даже смотрели свысока.

А смотреть свысока не следовало.

Это было просто глупо.

Их затянуло в нереальный мир, и потому чувства притупились.

В подобных ситуациях ничто не может считаться нормальным.

В том, что они этого не замечали, пока Нагасэ не сорвалась, большая их вина.

Нагасэ смолкла, и Тайти встрял в разговор:

– …Верно… Конечно… Это… тяжело. Прости, что мы все этого не замечали.

– …Дело не в этом, – следом подала голос и Инаба. На лице ее было написано потрясение. – Ты так сильно тревожилась… Я даже сама сказала, что с кем-то так будет… Я думала, что понимаю, и все же… прости. …Ты ничего плохого не сделала. Кто угодно мог таким стать, ничего удивительного… Но в таком случае ты могла не насиловать себя, положиться на нас… Пока не вернешься к прежней себе и не скажешь «уже всё в поря-…

– Сказала же… всё не так! – яростно выкрикнула Нагасэ, одной рукой прикрывая глаза и глядя в пол.

Перестрелка словами остановилась.

В кабинете повисло молчание.

Никто не раскрывал рта, поэтому ситуация зашла в тупик.

Если бы все было как обычно…

Вот только сейчас их мир какой угодно, но не обычный.

Застывший мир пришел в движение.

…Благодаря «передаче эмоций».

[Какую, блин… меня они ожидают? Я уже не могу!]

Тайти передался внутренний голос и эмоции Нагасэ.

В сердце Нагасэ царил черный хаос. Тайти сам все эти эмоции чувствовал, однако разобраться в них не мог.

– «Какую меня они ожидают»… В смысле? – спросила Инаба. Похоже, она получила ту же «передачу эмоций», что и Тайти.

– Ээ… это… погодите, – Нагасэ замотала головой в полном замешательстве.

Нагасэ, в детстве познакомившись с домашним насилием, пыталась изображать разные характеры, чтобы подстроиться под того, с кем имела дело. И сама не заметила, как потеряла себя.

Однако со временем Нагасэ набралась опыта; у нее было больше образов, чем у других людей, но это и была настоящая она, та, кого Нагасэ долго и упорно искала.

Но все-таки она по-прежнему продолжала сомневаться, что есть настоящая она?

Если так… Тайти захотелось сказать ей.

– Нагасэ. Не будь такой слабой. Не парься по этому поводу. Нагасэ – это просто Нагасэ, та, которая делает окружающих счастливыми и которую все лю-…

– Говорю же, не могу я такой быть!!! – выкрикнула Нагасэ, потом – «А…» – и пораженно застыла.

Говорю же – не могу – такой быть.

Почему она говорит такие обреченные слова? Может, это неуверенность в себе отбрасывает на нее такую тень? Но в то же время Нагасэ – прекрасный человек, светящийся сильнее кого бы то ни было, – так Тайти всегда думал… ожидал?

Если подумать…

Они уже много раз стучались в сердца друг другу, узы между ним стали прочны. А сейчас, когда благодаря «передаче эмоций» их сердца вовсе открылись, связи установились напрямую.

Почему же, несмотря на это, они не заметили состояния Нагасэ?

Что-то странное – это они чувствовали. Но ничего не предпринимали. Почему?

Одной из причин была их озадаченность тем, как сильно отличается Нагасэ последних дней от хорошо знакомой им Нагасэ.

А другая причина… уверенность, что раз это Нагасэ, то все образуется.

Все воспринимали Нагасэ как человека, которому, да, свойственна некоторая эмоциональная нестабильность, но внутри стальной стержень.

И потом, Нагасэ хоть и страдала от феноменов Халикакаба сильнее всех, но никогда не опускала руки и держалась.

Пускай сейчас она приуныла, но в итоге она все равно вернется к всегдашней Нагасэ. Настолько она сильная – в этом были убеждены все.

Раз она всегдашняя Нагасэ, значит, все непременно будет хорошо.

Раз она Нагасэ, значит, непременно…

…Раз она Нагасэ?

А если она не Нагасэ?

[Что я… нет, что мы навязываем Иори?]

До Тайти дошла «передача эмоций» Инабы.

Тайти включил в свои размышления кусочек, полученный от Инабы.

Иори Нагасэ, которую он знает… нет, которую воспринимает, – какая она?

У Нагасэ разные лица. Отсюда и эмоциональная нестабильность. Есть и темные стороны. И хрупкие стороны. Но, по существу, это мягкосердечно-красивая, добро-веселая, ничему не желающая уступать, сильная – Нагасэ – вот такая – потрясающая девушка…

Но что если…

Кусочек, который внутри него, плюс кусочек, который внутри Инабы, плюс кусочек, который им показала Нагасэ.

Нагасэ, только что сломавшаяся под тяжестью феномена, ощущалась очень по-человечески, но как-то… не как Нагасэ, которую он воспринимал.

Он воспринимал Нагасэ как неординарного человека – девушку идеальной красоты, в то же время таящую в себе некоторую тьму, девушку, переполненную до краев силой и притягательностью, манящей к себе других. Но…

Внутри Тайти сложились вместе разнообразные кусочки, которые, возможно, не сложились бы, если бы не «передача эмоций».

[Может быть, Иори Нагасэ на самом деле совершенно обычная девушка?]

«Передача эмоций» от Тайти остальным четверым КрИКовцам.

– Скажи, Нагасэ… – слабым голосом проговорил Тайти.

– Я больше… я больше не могу!..

Она словно дошла до точки – на щеках появились дорожки слез.

И чувства Нагасэ, ее мысли, переживания полились.

– Я больше не могу!.. Уже никак!.. Я не такая, которую все ожидают!.. Которая всем приносит счастье, которую все любят, прекрасный человек – полная хрень! Быть такой клевой я просто не могу!

Та Иори Нагасэ, которую желали видеть они все, включая Тайти.

– На самом деле я темней, холодней других людей! Думаю, через «передачу эмоций» вы все это заметили. Тем более и Тайти, и Инабан слышали мои недавние слова!

Истинный облик Иори Нагасэ.

– Но обычно я вела себя так, будто веселая! И… и всем это нравилось, а главное, мне самой нравилось!

Истинные намерения Нагасэ.

Вытерев рукой слезы, Нагасэ чуть перевела дух.

– Не могу сказать, что… я притворялась. Я, может, хотела бы, но получалось естественно, так что та я… не фальшивая. Это реально была я. Потрясающая, идеальная я… но!

Тайти и Инаба молча внимали признанию Нагасэ.

– Но я уже устала быть идеальной собой, которую все хотят! – во все горло выкрикнула Нагасэ.

Они не замечали. Не замечали.

Что Нагасэ так выбивалась из сил.

Хотя Тайти с близкого расстояния должен был бы увидеть многое.

– Я трусиха! Я жалкая! Я низкая! Я упрямая! Я завистливая! Я всегда была гораздо хуже, чем обо мне думали! Я наговорила таких гадостей Инабан, которая ради меня так сильно-пресильно старалась! Я самая отвратительная!

Счесть Нагасэ настолько ужасным человеком Тайти не мог. Однако эти откровения для него стали неожиданностью, факт.

Очень уж все отличалось от образа Нагасэ в его голове.

– Я говорю эгоистичные вещи! Я эгоистка больше, чем Инабан! Притворялась хорошей, делала вид, что идеальная… Все в это верили… Но сейчас я устала, больше не могу, к черту все!

Нагасэ без всякой «передачи эмоций», по собственной воле обнажала свое сердце.

– Но стоило мне один раз изобразить идеальную себя… как все и дальше стали меня такую ожидать! А раз ожидали, значит, мне пришлось отвечать! Иначе все бы поняли, что то, предыдущее, было враньем!

Нагасэ с мертвенно-бледным лицом исторгала из себя слова, точно харкала кровью.

– Я, которую все ожидали… Я, которую все хотели, и есть настоящая я – в это даже я сама стала верить… Нет, я хотела стать такой… Но все-таки… я сейчас чувствую, что я не такой человек, и даже знаю, какая настоящая я, которую я потеряла! Этой потрясающей мной… я больше быть не могу!

Обладающая множеством лиц Нагасэ. Ее первым выбором оказался персонаж, превзошедший ее возможности.

«Вот так», – пробормотала Нагасэ и медленно вдохнула. Волна эмоций пошла на спад.

– Если бы у нас была простая, обычная жизнь… несмотря на этот разрыв между идеалом и реальностью, до такого странного состояния бы дело не дошло… Я бы, может, продержалась… но!

Вновь она повысила голос. Как будто хотела лично убедиться в каждой своей мысли, которую передает другим.

– Халикакаб, что ты творишь?!

Имя, лежащее у истоков всего.

– Ты украл мое тело и спрыгнул в реку. Мне сказали, что я умру… Мне было страшно-страшно, грустно-грустно. Но я пыталась быть сильной до конца!

То, что произошло при «обмене душами».

– Хоть он и не собирался меня убивать, но тот же тип, который меня чуть не убил, потом появился снова, и что если он так же попытается меня убить?.. И мне было страшно, что он может ошибиться, и я реально умру, невыносимо страшно, но я перед всеми старалась казаться храброй!

То, что произошло при «высвобождении желаний».

– Из-за всего этого я себе места не находила, а он как будто это все видел и сказал мне про «шанс переиграть прошлое», и меня от этого всю аж затрясло, но все равно я отказалась!

То, что произошло при «возврате времени».

– Я старалась! Я так старалась, что даже похвалить себя хотела! Очень-очень старалась!

То, что она старалась, видел и Тайти. Человек, способный достичь такого без стараний, был бы более чем неординарным.

Но мощь этого «старалась» далеко превзошла все предположения Тайти.

Эти старания толкали душу Нагасэ к самому пределу возможностей, истирали ее.

– Но я не могу так стараться раз за разом, раз за разом! Я поняла, что больше не могу быть такой классной собой, не могу со всеми ладить! Поэтому я хотела перестать быть такой, какую меня все ожидают, вернуться к той, прежней. К более гордой себе… хотела вернуться!

Тайти чуточку покосился на Инабу. Та не сводила с Нагасэ глаз и вообще не двигалась.

– Поэтому я отдалилась от идеальной себя… Вывела наружу свои мрачные стороны, неприятные стороны. Но началась «передача эмоций», и я подумала, что если не поспешу, то вы увидите разницу между моим обычным поведением и мыслями и решите, что я врунья… Это было жутко страшно… Я не хотела, чтоб враньем показалось все, что было до сих пор… Я тогда старалась, значит, та я тоже не была фальшивой!

Создающая и играющая различных персонажей Нагасэ очень сознательная; возможно, она опасалась, что искренне прожитую ею прошлую жизнь тоже сочтут фальшивой.

– Я должна была торопиться… Я так сильно спешила, что вообще ничего не понимала. …Что мне делать, может, прежняя я исчезнет, может, новую меня примут… Ничего не понимала, стала вообще неуклюжей, попадала в мерзкие ситуации, ничего не могла исправить… Но даже у меня… даже у меня… бывает так, что плохо получается ладить! А я всего лишь хотела хорошо со всеми ладить!

Нагасэ смолкла, только шмыгала носом.

Тайти был ошеломлен ураганом эмоций, которые до сих пор никогда не всплывали на поверхность. Он не мог издать ни звука.

Он говорил, что любит Нагасэ, он восхищался ею. Поэтому он слишком сильно ожидал от нее идеальности. Пусть невольно, но, возможно, он нагружал Нагасэ сильнее всех.

Очевидно, он совершенно не понимал истинную натуру Нагасэ.

И слов, которые он мог бы сказать Нагасэ, у него сейчас не было.

Инаба рядом с ним тоже молчала, явно не зная, что и как ска-…

– МНЕ-ТО ОТКУДА БЫЛО ЗНАТЬ, ДУУУУУРА!!!

Инаба кричала совсем по-детски.

Какая-то мешанина чувств.

Секунду Нагасэ смотрела озадаченно, потом подала голос:

– Ду… дура, это уж!..

– Ты сама называла меня дурой! И много еще какими словами! До хрена какими! Унылая дура!

Дура, дура, дура – Инаба все продолжала и продолжала.

Легким, без тени уныния голосом.

Нагасэ тоже была в замешательстве.

От угрюмой атмосферы не осталось и следа.

Ее развеяла Инаба.

Она настолько сильная, чтобы суметь такое?

Однако выражение лица Инабы, глядящей на Нагасэ сверху вниз, постепенно расслабилось.

– …Дурочка, – прошептала она тихо и ласково. – …Кстати, я должна сказать… я сейчас в шоке. Я даже… вот-вот расплачусь…

Да, Инаба сильная, но в то же время слабая.

Дрожащим голосом она продолжила:

– Я не понимала… что творится на душе у моей лучшей подруги… Я жалкая…

Она повесила голову. Лаково-черные волосы закрыли лицо. Одной рукой она крепко вцепилась в рукав второй, словно обуреваемая чувствами раскаяния и печали.

Потом снова подняла голову и посмотрела на Нагасэ.

– Но я тебе кое-что скажу! Потому что, думаю, тебе это необходимо, а главное, потому что я сама так хочу!

И конечно, Инаба слабая, но в то же время сильная.

– Ты неуклюжая, не в состоянии ладить? Уже на пределе? Чтоб ты знала, я ведь тоже неуклюжая! Честно говоря, я хотела бы стать и умнее, и красивее, и симпатичнее! Но не могу! Я даже не могу заставить парня, которого люблю, посмотреть на меня!

«Что, серьезно?» – подумал Тайти.

– Однако ты высоко задрала планку! Ничего удивительного, что мы автоматически от тебя многого ожидали! Но если ты пыталась так идеально… так чисто соответствовать и в итоге не смогла, то ты просто… дура!

«Мы как будто поменялись ролями с того раза», – пробормотала она затем, будто вспомнив что-то.

«Тот раз» – это она о чем?

– Твой перфекционизм просто отвратителен! Раз не можешь нормально ладить, значит, надо вообще все бросить – что за дела?! Как будто вся прежняя ты сразу оказалась фальшивкой, что ли?!

Как только прозвучало слово «фальшивка», Нагасэ поспешно ответила:

– Говорю же… не фальшивка!.. Это тоже была я, и…

– Вот именно! И вообще я поняла, в чем твоя проблема. Ты… все делишь на черное и белое, на «могу сделать» и «не могу сделать»!

Едва услышав это заявление, Нагасэ распахнула глаза.

– Почему должно быть одно из двух?! Ты не можешь быть идеальной собой, как до сих пор? Значит, должна стать отвратной собой, предельно далекой от той? Это же маразм, нет?! Ты экстремистка. Если не можешь быть идеальной собой, чуток спусти пар и найди подходящий баланс! А сбрасывать разом всю накопившуюся злость вообще никуда не годится!

Нагасэ стояла неподвижно под этими непрерывными атаками Инабы.

– Дай-ка скажу предельно ясно! Что еще за «все от тебя ожидают»? Дура, что ли? Ты кем себя считаешь? Главной героиней где-то там? Если ты считаешь, что кому-то сверхинтересна, то у тебя самомнение разыгралось. Что ты делаешь, какой ты стала, всем остальным абсолютнейше наплевать, ДУУУУУРА!

Потрясающе классные слова.

Тут Инаба в своей стихии.

Химэко Инаба подавила Иори Нагасэ. Она даже Тайти подавила.

Но на этом она не остановилась, а продолжила:

– Мы – это мы, и нам хватает проблем с собственными жизнями!

И тут же следом:

– Свою жизнь живи, черт подери, так, как нравится тебе! А уж потом окружающие… включая меня… будут реагировать так, как нравится им!

Тронут был даже Тайти, к которому это вовсе не относилось. Он вдруг заметил, что не в силах отвести от Инабы глаз.

– Ты неправильно выбрала, в каком направлении прикладывать усилия! Ладишь ты или не ладишь, какая ты настоящая – все это вообще не имеет значения! Нафига ты отвернулась от трезвомыслящей меня и стала забивать голову ненужной фигней?! Думай о том, что реально важно!

То, что реально важно, – это что? Во время «высвобождения желаний» Тайти тоже задавался этим вопросом.

– Передышка! – крикнула Инаба и стала восстанавливать дыхание.

Утерла пот со лба, сделала глубокий вдох.

– …Ты сейчас, похоже, в полном замешательстве. И тем не менее ты сегодня пришла в кружок. Почему?! Потом увидела, что комната разгромлена, и слетела с нарезки. Почему?! У тебя были какие-то идиотские мысли насчет «ладить»? Нет! Вспомни давай, какие у тебя тогда были чувства!

После этого заявления Инаба скрестила руки и начала бушевать в каком-то непонятном направлении.

– Блин, почему вообще я обязана прочищать тебе мозги! Сама разбирайся, ты меня уже утомила, бестолочь! И кстати, я тоже не какой-то там гуру! Только из-за того, что сейчас меня несет, не вздумай потом говорить «но ты же в тот раз сказала да»! Не думай, что я могу строить из себя крутую постоянно!

С какого-то момента Инаба несла все, что ей в голову приходило.

– Ну… это, наверное, как-то связано с твоим прошлым… – пробормотала она, и затем ее тон стал очень ласковым. – …Но. Говоришь, ты неуклюжая? Ну тогда не надо выделываться и строить из себя идеальную красотку! Будь как я… Я хочу с чем-то справляться, но не могу и в итоге лажаю, но не сдаюсь и, хоть и падаю по-уродски, все равно встаю и иду вперед!

Не сдающаяся, хоть и по-уродски падающая, но все равно идущая вперед Инаба.

Некрасивая – да нет, в высшей степени красивая. По крайней мере, в глазах Тайти.

Лицо Нагасэ исказилось.

– Я правда уже… не могу так… как Инабан… не сдаваться… падать и все равно идти вперед… я не могу…

Иногда унылая, иногда грустная, иногда плачущая, но в итоге всегда поднимающаяся Нагасэ. Однако сейчас она говорит, что уже так не может.

– Иори…

Инаба попыталась произнести еще что-то, но остановилась.

И внезапно повернулась к Тайти.

– Тайти… Может, ты тоже хочешь что-то сказать?

После сурового вопроса Инабы Тайти попытался освежить в памяти образ Нагасэ… образ человека по имени Иори Нагасэ.

Когда он только поступил в старшую школу, они с Нагасэ познакомились в классе. Первое его впечатление было – очень симпатичная девушка. Иногда они встречались глазами. Вполне нормально для обычных одноклассников, но потом они волею судеб показались в одном кружке. Уже потом было много всякого вместе, отсюда родилось влечение – а затем любовь.

Тайти заговорил.

– Я… хотя говорил уже, что люблю тебя, но толком тебя и не видел вовсе. Меня к тебе тянуло, так что, возможно, я слишком тебя идеализировал. Поэтому ничего удивительного, что ты меня отшила.

Влюбился в идеальную Нагасэ, толком не видел реальную Нагасэ.

Хоть Нагасэ, гонясь за идеальной собой, и не пытаясь показывать «себя, которой нет», он замечал только эти ее стороны.

– И сейчас, когда я знаю и идеальные стороны Нагасэ, и неидеальные, я… для настоящей Нагасэ еще раз повторю слова, которые уже несколько раз говорил.

Он чувствовал, что хочет донести до нее эти слова.

Это была не логика, не рассудок.

Просто чувство.

– Я все равно люблю Иори Нагасэ.

Нагасэ распахнула глаза на всю ширину.

Похоже, Тайти удалось донести это чувство, идущее из самой души.

– Та… Тайти… – тоненько проговорила Инаба, и Тайти осознал, что был неверно понят.

– Ээ… люблю как человека! В романтическом смысле пока отложим!

Опасно. Он реально был неправильно понят. …Стоп, а почему он так беспокоится? А, неважно. В любом случае говорить о романтической любви к человеку, которого он до недавнего времени по-настоящему не понимал, просто абсурдно.

– Может быть, Нагасэ, ты и отличаешься от идеала в моей голове. Но все равно я хочу с тобой дружить.

Распахнутые глаза Нагасэ намокли.

– …Почему… почему? Даже несмотря на то, что человек оказался другим, чем ты думал. Что тогда… делает друга другом?

– Я не знаю! – воскликнул он по примеру Инабы. Да, неожиданно приятное ощущение.

– А? – растерянно спросила Нагасэ.

– Конечно, между прежней Нагасэ и нынешней Нагасэ я ощущаю большую разницу. Образ совсем другой. Но с любой Нагасэ я одинаково хочу дружить.

– Я и говорю… почему?..

– Не знаю я! Если я хочу быть твоим другом, значит, я твой друг! Я убежден, что только это и важно, остальное не имеет значения!

Тайти смолк, и Инаба тут же рассмеялась.

– А-ха-ха-ха, точно. Именно так. Ты ведь понимаешь, Тайти? Рассудок, логика и прочие подобные глупые штуки тут ни при чем. Если есть то, про что ты веришь, что это правильно… Если есть то, во что ты веришь до конца, даже если тревожишься и колеблешься…

«А правда, что делает друга другом?» – подумал Тайти.

Сам человек? Общие воспоминания?

Правильного ответа он не знал.

Но раз вывод не требуется, не страшно, если его нет.

То, про что он верит, что это правильно, и есть правильно.

Пока можешь выносить жизненные коллизии, выноси.

Человек, ставший дураком, сильный. Потому что его не пробить никакой логикой.

Нагасэ какое-то время стояла перед двумя такими дураками, не в состоянии вымолвить ни слова.

– Простите… я… вы двое слишком классные… Мне надо… чуть-чуть времени… привести мысли в порядок…

И больше Нагасэ ничего не говорила.

+ + +

Суббота, следующий день после разгрома комнаты кружка и возвращения Иори к жизни.

В школе был выходной, однако КрИК решил в полном составе собраться в своем кабинете. Презентация уже совсем скоро. Оставшееся время необходимо было использовать по полной.

Химэко Инабе требовалось кое-что для работы, поэтому она забежала в расположенный недалеко от школы магазин, а оттуда пошла в школу пешком.

Решила срезать угол и двинулась через парк.

Услышала мужские голоса.

– Не думал, что она такая злобная телка, эта Сэтоти.

Услышав имя «Сэтоти», Инаба навострила уши.

Речь шла о Каору Сэтоти, которая враждебно относилась к Иори и, видимо, имела какое-то отношение к разгрому кабинета кружка.

На скамейке сидели и разговаривали два хулиганистых на вид парня старшешкольного возраста. …Их лица были Инабе смутно знакомы. Возможно, они тоже из школы Ямабоси.

– Кто бы говорил – сам-то развлекался, когда это делал, а?

– Нее, я прям виноватым себя чувствовал. Хотя это здорово помогло снять стресс. Неожиданно, ага?

И двое парней принялись ржать.

«Не – у – же – ли», – подумала Инаба.

Случай? Или нет – судьба? Возможно, впервые в жизни Инабе захотелось возблагодарить бога.

Кровь вскипела в жилах.

– Но это вообще что было? Кружок изучения культуры? Думаю, хреново им теперь будет. Мы ж им разодрали все, что они для презентации готовили.

– Ну, это ж всего-навсего бумажки…

Инаба разом дошла до точки кипения.

– Ах вы гребаные говнюки!!!

Никаких мыслей в голове не было, только ярость.

– Чт-… что это за…

– Заткнииись!

Не прощу. Не прощу. Что делать. Что же делать. Она не знала. Но подошла.

– Говорю, что за… уоо?!

Инаба схватила парня за грудки и подтянула вверх.

– Это вы – уу?!

Неожиданно сзади кто-то обхватил ее за шею, стало трудно дышать.

– Кха?!

Шею давит. Дышать невозможно.

– Эй, это кто?

Откуда-то сверху донесся низкий, густой мужской голос. Прилично сверху. Кто-то очень высокий.

– Ты что, от нечего делать девчонку клеишь и ляпнул что-то тупое?

– С твоей-то рожей? Ха-ха!

Новые мужские голоса сзади. Один, нет, два.

Вместе с теми, которые говорили только что, получается пятеро.

– Да не! Она сама на нас накинулась! …Эй, ты кто такая?!

Один из сидевших на скамейке парней грубо схватил Инабу за подбородок.

– А… может, ты из… кружка культуры?..

– О, а чикса клевая! – сказал парень сзади, вытянув шею и заглянув ей в лицо.

И мерзко захихикал.

Инабу внезапно бросило в жар, а потом тут же в холод.

Что творится?

Толстые руки. Тяжело дышать. Противно. Мужчины. Пятеро. Схвачена. Не сбежишь. Страшно. Страшно.

Надо сбежать.

Она открыла рот и укусила парня за палец.

– Аай?!

– Не дергайся, ты!.. Ах ты!..

В голове раздалось «бам»… и сознание Инабу покинуло.

+ + +

«Может, лучше было ее оставить?»

«Мы ж ее вырубили, так что вариантов не было. И лица наши она видела, значит, надо ее как-то заткнуть».

«Мы не перестарались, а? Ну, пофиг. А вообще клево, мы как в фильме».

«Кончай языком молоть! Вам-то хорошо, вы трое из Акитаки, а мы-то оба из той же школы, что и она!»

«Да-да-да, понимаю. Она поцапалась с девчонками из Ямабоси? Как насчет с ними связаться?»

«Сейчас утро субботы, так что они все… О, Сэтоти щас придет. Кстати, она вроде как в курсе, что творится».

«Сэтоти, значит?..»

«Ладно, пока подождем. Может, и другие девчонки подтянутся».

«Кстати, мы эту телку схватили и сюда привели… Теперь как ни крути, а нам остается только это…»

«Ты что, хочешь стать преступником?»

«Ну, мы уже вроде как преступники, а?»

«Заткнись. Она первая на нас набросилась, это была самооборона. В любом случае решим, что делать, после того как девчонка придет. Слушай, а что там за "поцапалась"?»

«Ну, нас только попросили помочь долбануть их, так что деталей я… Дерьмо, нафига мы вообще в это влезли? Мы, конечно, договорились насчет платы, но оно не стоит того».

Похоже, сейчас они были на заброшенной фабрике.

Инаба со связанными руками-ногами и заклеенным липкой лентой ртом вслушивалась в разговор этих парней.

Думая про себя, неужели такая идиотская ситуация может сложиться взаправду.