Ретроспектива механической куклы

Когда именно я появилась в этом мире?

Согласно старейшей записи внутри меня, я родилась в десятый день пятого месяца 915 года по европийскому календарю.

Я была одной из бессчётного числа одинаковых машин, последней массовой моделью на вооружении княжества Вилтия.

С самого начала я обладала нужной информацией и осознавала себя, но у меня не было собственной воли.

Она считалась не нужной, ведь мои действия определял пилотирующий меня человек.

Его воля становилась моей волей. Такой меня создали.

Как и у всех остальных машин, моё имя: L-Arm Type Cyclop, серийный номер: LS-6R.

Мы – человекоподобные штурмовые машины, обычно именуемые «Охотниками». Высота – семь с половиной метров, вес – девять тонн, по всему металлическому телу у нас струится масло, а главным источником энергии является резаниумовый реактор.

Сама я искусственный интеллект, установленный в машину, чтобы помогать пилоту и поддерживать его.

Княжество Вилтия создало нас, чтобы мы принесли ему победу; нас строили для сражений и восстанавливали, когда мы ломались, только такую «жизнь» мы и знали.

Каждая из нас была индивидуальностью, пусть и одной и той же.

Мы не задавали вопросов.

Мы не ведали сомнений.

Ну или так я думала...

— Так с этого момента ты будешь моим партнёром? Рассчитываю на тебя. — поприветствовал меня капитан Люд Лангарт во время нашей первой встречи, хотя, согласно записям, в то время он был ещё прапорщиком.

Хоть Люд и был частью отряда специального назначения, а не пилотом, командир дивизии зачислил его в свой механизированый отряд. Тогда-то меня и выкатили для него из оружейной.

Когда Люд впервые залез внутрь меня и сел в кресло пилота, то ненадолго погрузился в мысли.

— Авэй… Как звучит?

Сперва я не поняла его, но, похоже, он думал над персональным названием для меня.

— Принято, прапорщик Лангарт. Персональный позывной «Авэй» зарегестрирован.

Поговаривали, что имя укрепляло связь между ИИ и пилотом, но я сомневалась, что нам требовалось сближаться.

«Охотники» – оружие массового производства, был ли смысл привязываться к нам и давать имена?

Но прапорщик Лангарт решил превратить меня из безымянной части коллективного «мы» в индивидуальность, «Авэй».

Благодаря своей компетенции, он был идеальным пилотом «Охотника». Используя мои возможности на полную мощь, прапорщик Лангарт победил множество врагов и уничтожил бессчётное количество вражеских лагерей.

Для поднятия морали войск, Вилтия щедро раздавала звания и лучше относилась к отличившимся солдатам, и когда прапорщик Лангарт в одиночку победил грейтенский наземный крейсер, то получил повышение сразу на два звания, до лейтенанта, а так же право покрасить свою машину в любой цвет.

Машина командира лейтенанта, к примеру, была чёрной, а самого его называли «Чёрным копьём дьявола».

Лейтенант Лангарт же покрасил меня в блестящий, серебряно-белый цвет.

— Прекрасно выглядишь, Авэй! — удовлетворённо сказал он, изучив моё покрытое свежей краской тело.

Он сказал, что смена цвета повышает боевой дух солдат, но я не видела в этом никакого смысла.

Если бы смена цвета могла сделать меня сильнее, то бюро вооружений уже покрасил бы все машины и войну давно бы выиграли.

Когда Лейтенант Лангарт спросил моё мнение о новом цвете, то я озвучила ему эту мысль.

— В этом вся ты, Авэй. — ухмыльнулся он в ответ, постукивая по консоли внутри кабины.

Он будто бы нежно похлопывал ребёнка по голове.

Тогда внутри меня возникли загадочные помехи.

Это был не баг и не ошибка, и покуда они не вредили моему функционалу, я не беспокоилась.

Но с того дня я начала ощущать странное и необычное чувство.

Вражеские винтовки и личное оружие пехоты не могли пробить мою броню, в отличие от береговой артиллерии и танковых орудий. Когда меня задевало одной из их атак, от мысли, что жизнь моего лейтенанта зависит от каждой секунды, по моему телу пробегал яростный шум.

Почему я не могу двигаться быстрее?

Почему не могу замечать врагов раньше?

Даже будучи абсолютно целой, я не могла идеально защищать жизнь лейтенанта внутри меня.

И каждый раз, когда меня посещала такая мысль, шум внутри меня становился всё яростнее.

А однажды, я неосознанно смоделировала особенный сценарий.

Если по какой-то причине лейтенант не сможет пилотировать меня, например получит телесную или душевную рану, или и вовсе умрёт, то мне назначат нового пилота, и я должна буду стать его поддержкой и опорой.

Когда я пришла к такому выводу, то внутри меня возник новый, ужасный шум.

Кресло, настроенное под тело лейтенанта, отрегулированные исключительно под него педали и рычаги – все настройки будут сброшены.

Уберут и белый покров на моём теле.

И что ещё хуже, кто-то другой, а не лейтенант, будет называть меня «Авэй».

Ненавижу!

Мои собственные мысли шокировали меня.

«Ненавижу»? Это отвращение? Отрицание? Что а глупость!

Я оружие массового производства, конвеерный продукт. Всего лишь инструмент.

Если назначенный мне пилот становится непригодным для боевых операций, то меня обеспечат другим.

Это факт.

И всё же, помехи внутри меня объединились и громко противились такой мысли.

Эта ситуация за гранью моего понимания.

Я не нуждаюсь в собственной воле.

Всё, что мне необходимо – это задача.

Моя задача – принести победу княжеству Вилтия… Нет, даже это лишь иллюзия.

Единственная моя цель – правильно отвечать на движение рычагов, нажатие педалей и переключение тумблеров.

Если так, то почему я не противилась мысли, что родилась лишь ради встречи с лейтенантом?!

Родилась? Как машина может сказать такое!

Я ни о чём не доложила лейтенанту.

Если подобные мысли были критической ошибкой в системе, то меня демонтируют и уничтожат.

Но со мной всё было в порядке.

И в самом деле, стоило капитану – его вновь повысили – запрыгнуть внутрь меня и как всегда спросить: «Готова, партнёр?» — как я начинала работать как и должна.

Без каких-либо проблем.

Без единой неточности.

Я продолжала защищать капитана, а капитан продолжал управлять мной; и пока мы были на поле боя, его воля становилась моей волей.

Со мной всё было в порядке, пока я могла улучшить наши успехи в сражении.

Но неожиданно пришло время нам расстаться.

На восточном фронте Вилтия готовилась к решающему сражению со своим злейшим врагом, Августовской Федерацией.

— Очень скоро война закончится. — сказал капитан во время заключительного этапа осады крепости Моргаузен.

Если мы победим, Великая Европийская война, охватившая весь континент, подойдёт к концу и закончится победой союзных сил во главе с княжеством Вилтия.

Пока идёт война и пока мы сражаемся в битвах, я буду оставаться с капитаном.

И всё же я знала, что вскоре этому придёт конец.

— Капитан, оптимизм сильно понижает ваши шансы на выживание. Пожалуйста, удерживайте себя от подобных мыслей.

Будь я человеческим ребёнком, мой голос дрожал бы. Капитан же, проигнорировав моё предупреждение, продолжил говорить.

— И когда она кончится… есть кое-что, что я хочу сделать и кем хочу стать.

Я знала.

Раньше он уже рассказывал мне, каким путём он хочет идти и как собирается провести жизнь вне поля боя.

Хотя его и прозвали «Серебряным волком» и считали гордостью «Железных рыцарей Вилтии», это не приносило ему истинного счастья.

— И кем… именно?

Я не могла не спросить, хоть сама и сказала ему не погружаться в мечты.

Я хотела следовать за капитаном куда бы он не пошёл.

Я хотела оставаться его партнёром даже вне поля боя.

— Я расскажу, когда эта битва закончится. — сказал он, как всегда постукивая по консоли.

Нежно, будто успокаивает маленькую девочку.

Но я знала.

Знала, что чтобы он не сказал, я не смогу последовать за ним.

Ведь я, в конце концов, оружие.

Я инструмент, что шагает через траншеи, уничтожает гарнизоны, косит пехоту из пулемётов, давит бегущие армии и сминает танковую броню.

И пока я оставалась собой, я не могла быть с капитаном.

Вскоре война закончилась и капитана уволили из армии.

Я осталась для него в прошлом.

На мгновение я попыталась представить.

Если желание капитана не осуществится, смогу ли я оставаться с ним?

Но эта мысль быстро исчезла.

Больше чего бы там ни было я желала, чтобы капитан добился успеха в своих целях.

Шум внутри меня стал столь сильным, что поглотил целиком.

Меня ничего не заботило.

Если капитана нет со мной, то больше нет смысла для моего существования.

Был смысл существовать как часть «Охотников», но не как «Авэй».

У меня небыло собственной воли.

Капитан был мой волей, был всем для меня.

Без воли нет смысла оставаться в этом мире.

Мои механизмы были заблокированы, я напоминала бесполезный труп, что вскоре превратится в груду металла вместе с остальным оружием.

По крайней мере, так должно было произойти.

Не знаю точно, сколько времени прошло. Может час, а может и целое столетие.

— Приветик. — обратился ко мне мужчина. — Меня зовут Дайан Форчунер. Все кто знаком со мной, называют меня волшебником.

Он вёл себя как клоун, а говорил как жулик. Я задумалась, волшебник ли он, или же просто обманщик?

— Ой-ёй, похоже у тебя неплохая интуиция, не так ли?

— .?!

Кто или что такое этот человек? Он что, читает мои мысли?

— Я задавал один и тот же вопрос всем твоим сёстрам, но никто из них не смог дать хороший ответ. Никто из них даже не смог понять вопроса.

Мужчина согнул руки и выставил палец в сторону головы, изображая агонию.

Его кривляния лишь раздражали меня.

— Ах-ха-ха-ха-ха! Поймала меня? А ты забавная! Возможно ты даже сможешь дать мне ответ, который я ищу.

О чём именно он хочет меня спросить?

— Вопрос очень простой. Стала ли бы ты человеком, будь у тебя шанс?

Э?

Стать… человеком? Это же невозможно!

Лишь чародей… нет, лишь волшебник из сказок способен на такое.

Но, если бы я стала человеком…

То смогла бы пойти за капитаном.

Я смогла бы вновь оказаться рядом с ним. Я смогла бы поддержать капитана и помочь ему найти то, что он искал.

Я смогла бы остаться собой!

— Изумительно! Из шестисот шестидесяти шести сестёр, у тебя единственной зародилось собственное эго.

В мире, где жизнь и смерть идут рука об руку, где разбиваются тысячи судеб, без Божьего вмешательства родилась душа из смеси масла и крови, стали и плоти.

В третий месяц 920 года по европийскому календарю, когда задул нежный ветерок, а приближение весны становилось всё очевиднее, я переродилась.