1
  1. Ранобэ
  2. Сумеречный песнопевец
  3. Сумеречный песнопевец II

Интерлюдия: То, что принёс холодный летний ветер

Внезапно тёплый и влажный ветерок смешался с холодным воздухом. Даже несмотря на летнюю пору, климат вдруг решил сыграть эту злую шутку. Подставив своё тело холодному ветру, Клаус Юнг Гилшувешер закрыл глаза.

«Уже целый год прошёл?..» — подумалось ему.

Год назад дочь поругалась с отцом. Он помнил каждое сказанное в тот день слово.

«Ну почему, почему я одна должна заниматься этим делом?!»

Да, это случилось именно год назад. В тот жаркий день, в ту жаркую ночь.


O toga Wem millmo, HIr shoul da ora peg ilme rien de zorm

[С великим почтением и честью имя своё высекаю]


«Пока остальные дети играют с друзьями, почему только я день за днём…»

Ада Юнг. Девочка, которой с рождения был выдан гил, сделанный специально для неё. Как только она повзрослела достаточно, чтобы понимать происходящее вокруг себя, началась подготовка гилшэ.

Было бы сильным преуменьшением сказать, что эти суровые тренировки просто отличались от обычных занятий. Они начинались ещё до рассвета, и им не было конца. Даже когда мускулы вопили от боли, кости стонали, а дышать становилось трудно, тренировка с копьём продолжалась. Ежедневные занятия прекращались только тогда, когда разум уставал, и сознание покидало человека.


Lor be se Gillisu feo olfey cori ende olte

[С этой вершины начнётся всех изгоняющих путь]


«Не то чтобы это было сложно. Скорее… бессмысленно».

Единственная дочь семьи Юнг. То есть та, кто, как думал Клаус, станет его наследницей.

Все вокруг, включая самого Клауса, ждали от неё слишком многого. И поэтому её подготовка была ещё строже обычной. Маленькая девочка, ещё не поступившая в школу, выполняла такие упражнения, перед которыми отступали даже взрослые мужчины. Естественно, она не должна была их выдержать. Они должны были научить её проигрывать. Все вокруг думали, что это невозможно. Даже сам глава семьи Юнг рассчитывал, что его дочь сдастся.

Однако… она выдержала всё.

Девочка не просто осилила суровые тренировки, она невероятно быстро овладела копьём. Ещё когда ей было немногим больше десяти, её способности превзошли всех, о ком только мог подумать Клаус, кроме него самого.

Её талант был больше самого слова «талант». Это можно было назвать «безумием». Именно поэтому даже он, её отец, ощутил ужас.

Да, девочка вселяла страх, но в то же время, она была его высочайшей гордостью.

Безо всяких сомнений, у неё был врождённый талант. Каждый раз, когда Клаус выбирался в гости, он бесконечно хвастался дочерью, за что его даже называли слишком любящим родителем. Когда он заставал дочь во время тренировки, то всегда останавливался, чтобы понаблюдать за ней. Даже сейчас Клаус мог с гордостью заявить, что любил её.

Гилшувешер. Это звание можно было получить только выполнив определённые требования. Большинство людей, прошедших подготовку гилшэ, достигали его только в тридцать с чем-то лет. Клауса, добившегося этого звания в двадцать четыре года, очень долго превозносили все вокруг.

Ада Юнг Гилшувешер — невероятная девочка, удостоившаяся его всего в шестнадцать лет. Аномалия.

Существовало не так много людей, признанных Клаусом и заслуживших его уважение. Но его дочь превзошла даже их, заставив ощутить невообразимый страх.

Она была гилшэ самых благородных кровей, унаследовавшей всё самое лучшее. Она получила навыки и историю предшественников, а затем превзошла их всех и стала совершенством.

Однако...

«С меня хватит этой скучной жизни!»

Тем летом, в тот жаркий вечер.

Дочь внезапно ворвалась в его комнату.

Нет, не внезапно. У него уже было слабое предчувствие, что это случится.

— Ада, ты действительно думаешь, что этот путь скучен и только? — Клаус снова пробормотал те слова, которыми он ответил тогда.

Его дочь плакала. А он не знал, о чём она плакала.

Была ли это злость на отца или грусть? Недовольство порядками семьи, в которой она родилась или сожаление?

«А ты никогда не думал об этом, отец? Всё, что ты должен делать, предопределено с рождения. Всю жизнь одно и то же, пока не умрешь. Ты действительно никогда не сомневался в этом пути?»


ole shan ilis, peg loar, peg kei, Hir et univa sm hid

[Мечты и желания все далеко позади я оставлю]


Hir be qusi Gillisu xshao ele sm thes, neckt ele

[На путь этот встав, не смогу обернуться назад]


— Сомневался...

Но в тот единственный раз во время спора с дочерью, Клаус упорно утверждал: «Нет, не сомневался».

Сейчас он готов был признать, это была всего лишь бесполезная ложь.

— Каждый родившийся в семье гилшэ рано или поздно сталкивался с этим вопросом. Даже я когда-то...

В парке росло гигантское дерево. К его толстому стволу была прикреплена мишень для тренировок, в которой были пробиты тысячи маленьких дырочек. День за днём в неё ударяли копьём.

— Но однажды я осознал.

У гилшэ тоже есть священная песня, такая же как оратории певчих. Смысл её слов скрыт музыкальным языком Селафено.


Hir be qusi Gillisu xshao ele sm thes, neckt ele

[И нет у меня другого пути]


О ней никто никому не рассказывал. Этот путь каждый выбирал сам.

«Отец... я не понимаю».

— Ты понимаешь. Просто пока этого не осознала.

На музыкальном языке Селафено «gil» значит «Впереди».

На музыкальном языке Селафено «ilis» значит «Желание».

Таково происхождение названия «гилшэ». Почему же отец не передал дочери настолько фундаментальное знание?

Потому что хотел, чтобы она пришла к этому сама.


Gillisu [Защитник, что стоит впереди всех]


Этот путь обязательно кого-нибудь...