Когда Шэнь Мяо и Ло Тань добрались до фасада крытого соломой дома, Хуэй Сян и Ба Цзяо стояли под рожковым деревом, а Цун Ян и Мо Цин сидели под деревом, крепко сжимая мечи и сдвинув брови.

Хуэй Сян внезапно закричала:

— Вернулись! — Ба Цзяо быстро подбежала и увидела, что Ло Тань и Шэнь Мяо следуют за странным даосским священником, направляясь к ним. Ло Тань все еще была в порядке, но Шэнь Мяо спотыкалась по пути, а все ее тело было испачкано грязью. Ее волосы были несколько грязными, и появился характерный запах.

Хуэй Сян и Ба Цзяо посмотрели друг на друга, и их мысли совпали. Ба Цзяо спросила:

— Фужэнь, это…

Ло Тань хотела что-то сказать, но Шэнь Мяо дернула её за рукав. Когда она оглянулась, Шэнь Мяо слегка покачала головой, и девушка проглотила слова, которые были у нее на устах.

Шэнь Мяо:

— Пойдём.

Однако даосский священник Чи Янь заговорил:

— Поскольку вы торопитесь, нет необходимости использовать ту дорогу, по которой вы пришли. Я укажу более близкий маршрут, — он провёл нескольких людей по окружной и вдруг там появилось поле, где была видна перекрещивающаяся тропинка.

По словам Бэнь Юэ, путь, по которому шли брат и сестра, был путём через поле, и в этот момент всё совпало. Казалось, что эти брат и сестра не пошли по тому маршруту, который выбрала Шэнь Мяо и остальные, иля сюда, а вместо этого использовали эту тропу.

Чи Янь сказал:

— Вы все можете следовать по этой дороге до конца, выход там, — затем он посмотрел на Шэнь Мяо и улыбнулся: — Судьба Фужэнь уже предопределена, как и сказал этот бедный священник.

Шэнь Мяо спокойно посмотрел на него:

— Даосский жрец хочет сказать, что судьба скоро проявит себя?

— Предопределение судьбы живёт согласно своим правилам. Замыслы небес не должны разглашаться, — даосский жрец загадочно улыбнулся. — Но вскоре этот бедный священник снова встретится с Фужэнь. В то время, надеюсь, что Фужэнь будет так же аккуратно, как вчера вечером, собирать червей с Хун Сю Цао. Тогда появится шанс на примирение.

Эти слова не были негативными или позитивными, а скорее непонятными. Другим показались его слова водой, но и Шэнь Мяо также не догадывалась о чем речь. Дело было только в том, что оставалось слишком много вещей, на которые нельзя было положиться. Если посчитать, с учётом времени от прибытия сюда и пребывания здесь целую ночь, сегодня наступила шестой день. Пилюли Гуй Юань могли поддерживать его самое большее десять дней, кроме того, старый Императорский Врач сказал, что яд Се Цзин Сина начал распространяться, и на седьмой день положение уже будет критическим. У них действительно не было времени задерживаться.

Попрощавшись с Чи Янем, Шэнь Мяо и остальные пошли по этой маленькой тропинке в поле. Эта маленькая тропинка действительно была похожа на то, что говорил даосский жрец Чи Янь, гораздо легче идти по ней, чем по тому маршруту через лес.

Когда они садились в карету, Хуэй Сян не удержалась и заговорила:

— Фужэнь, что этот даосский священник заставил Вас сделать? Что случилось вчера вечером? — она видела печальный вид Шэнь Мяо и не верила, что ничего не произошло.

Шэнь Мяо ответила:

— Ничего особенного не произошло. Возвращение назад сейчас в приоритете, — затем она взяла инициативу в свои руки и поднялась в карету. Видя, что Шэнь Мяо не желает больше говорить об этом, Хуэй Сян и остальные внезапно стали подозрительными, но беспомощными. Кроме того, раны Се Цзин Сина не терпели отлагательств, поэтому они поспешили обратно.

В карете Ло Тань спросила Шэнь Мяо:

— Младшая Сестра Бяо, почему ты не хочешь говорить об этом? — с точки зрения Ло Тань, Шэнь Мяо взвалила на себя такие огромные страдания ради Се Цзин Сина, и это в любом случае было очень трогательно. Даже обычные муж и жена не смогли бы на такое решиться. Молодая Леди опустилась на колени, чтобы стать фермером, и занималась тяжелой работой всю ночь. Это было то, что не каждый мог сделать. Шэнь Мяо страдала, но не сказала другим, а держала это в секрете. Что хорошего было в этом?

— Такие вещи делаются не для того, чтобы рассказывать и хвастаться, — сказала Шэнь Мяо. - Более того, если эта информация распространится, она повлияет на репутацию резиденции Принца Жуя. Этот вопрос заканчивается здесь, ты не должна говорить другим.

Ло Тань спросила:

— Принц Жуй тоже не должен знать?

Шэнь Мяо кивнула.

Ло Тань сказала:

— Я понимаю, — затем она посмотрела на Шэнь Мяо: — Иди отдохни пока. Мы достигнем Лун Е только завтра. Ты не спала всю ночь и совсем не отдыхала, так что выглядишь очень усталой. Даже если я решу скрыть это от всех для тебя, твой внешний вид скрыть не получится.

Шэнь Мяо кивнула, прислонилась к повозке и закрыла глаза. После работы в течение всей ночи, она действительно чувствовала себя сонной и усталой. В дополнительной помощи не было нужды, так как она была на грани сна и заснула сразу же, как только закрыла глаза, не заботясь о том, какие удары претерпела карета во время путешествия.

Этот ночной сон был очень коротким. Казалось, что она только уснула, когда ее уже разбудили. Она открыла глаза и увидела, что Ба Цзяо смотрит на нее:

— Фужэнь, Молодая Леди Ло, мы прибыли в резиденцию.

Ло Тань тоже проснулась, и они вдвоём спрыгнули с кареты. Было уже утро следующего дня, и солнце стояло высоко. Шэнь Мяо похлопала себя по сердцу, и когда она увидела, что главные двери резиденции Принца Жуя закрыты, ее сердце сжалось.

Резиденция Принца всегда была в состоянии повышенной готовности. Те, кто охранял её, были выходцами из армии Мо Юя и обычно вели себя строго. Теперь там вообще никого не было. Может быть… что-то случилось?

Ло Тань также это заметила и в ее сердце появились некоторые плохие предчувствия, но она боялась причинить сердечную боль Шэнь Мяо, поэтому не смела сказать ни слова. Первым заговорил Мо Цин:

— Фужэнь, давайте сначала войдём и посмотрим.

Цун Ян и остальные были подчиненными Се Цзин Сина, и, естественно, они тоже волновались. Когда они вошли в резиденцию принца и увидели, что она пуста внутри, их сердца стали еще более подозрительными и беспокойными. Шаги Шэнь Мяо стали тревожными, и она наткнулась на другого человека. Этот человек подскочил в шоке и, оглянувшись, увидел Шэнь Мяо и был поражен:

— Фужэнь, вы вернулись.

Этим человеком был Тан Шу.

Одежда Тан Шу казалась потрепанной, а не обычной резкой и правильной. Шэнь Мяо поспешно спросила:

— Что случилось? Почему в резиденции никого нет?

— Фужэнь, почему Вы вернулись только сейчас? Никто не знает, как просочились новости о жизни Господина, висевшей на волоске, но в эти дни появилось множество людей, которые спрашивали тайком и в открытую. Резиденция работала над сокрытием, и люди при дворе снова пришли в себя. Это действительно беспорядок. Цзи Фужэнь несколько раз посылала людей спросить о вашем местонахождении и со стороны Императора…

Ло Тань сказала:

— Младшая Сестра Бяо была занята поисками этого Высшего для Мэй Фу. Кстати говоря, мы уже получили…

— Совершенно верно, — Тан Шу ударил себя по голове, — Я забыл сообщить вам хорошую новость. Господин очнулся.

Шэнь Мяо и Ло Тань были ошеломлены одновременно, и Шэнь Мяо спросила:

— Очнулся?

— Именно так, — сказал Тан Шу. - Фужэнь не знает об этом. В ту ночь, когда Фужэнь ушла, раны Господина внезапно воспалились, и яд невозможно было остановить. Императорские Врачи из Дворца все говорили, что эти таблетки Гуй Юань не смогли спасти жизнь Господина. Даже когда пришёл Господин Гао, у него тоже не было других путей и он сказал, что Принц Жуй не сможет прожить и двух дней. Казалось, что Господин был не в лучшем состоянии, - Тан Шу говорил с каллиграфическим размахом со многими поворотами, что сердце каждого начало ёкать.

Ло Тань была волнительным человеком и не могла не спросить:

— А потом?

— А потом разнеслась весть о том, что Господин может не выздороветь. Никто не знал почему, но она распространилась на улицы. Цзи Фужэнь была встревожена и, видя, что весь Лун Е знает об этом, она просто отправила сообщение, чтобы пригласить врачей для лечения болезни Господина. Тот, кто сумеет его вылечить, будет вознагражден золотом. К счастью, кто-то увидел послание и дал Господину Гао траву, которую Господин Гао превратил в пилюлю для Господина. Раны Господина тогда медленно зажили и рано утром он даже проснулся один раз. Господин Гао и Императорский Врач осмотрели его и подтвердили, что раны Господина заживают, а яд устранен.