1
  1. Ранобэ
  2. Заботы Тилеи
  3. Арка 1

Глава 29 - Семейный совет - важная штука, не так ли? (Продолжение)

– Онэ-сама, я вернулась.

Вместе с голосом Тиму, донесся звук открывающейся двери. Похоже она вернулась. Обычно, я встретила бы ее с улыбкой, но сегодня все иначе.

– Мам, пап, оставьте Тиму на меня. Я определенно заставлю ее подумать над своим поведением.

– Стой, Тилия. Сколько раз мне нужно повторить, чтобы ты поняла? Эта девочка – не Тиму, она убьет тебя!

– Прекрати уже, Сэра! Это правда, что Тиму внезапно начала по странному выражаться, но насколько я могу судить, они с Тилией прекрасно ладят.

– Папа прав, мам. Подобного просто не может произойти между мной и Тиму.

– И Тилия. Я думаю, что заставлять свою сестру называть тебя “Онэ-сама” – куда большая проблема. Ты ведь не припираешь свою сестру, верно?

– Нет, нет, что ты, я не заставляла ее. Тиму сказала, что хочет меня так называть

– Правда? Но, знаешь, ты не выглядишь расстроенной из-за этого.

Ууу. Пап, а ты зришь в корень!

Все верно. Я не заставляла ее так меня звать, но и не запретила тоже.

Все ведь в порядке? Я просто хотела немного окунуться в мир «Маримата» [1].

– Для начала, как ее старшая сестра, я должна удостовериться, что она получила хороший выговор. Пап, подождите тут немного с мамой, окей?

– Ах-!? Тилия, стой!

– Сэра, мы подождем здесь.

– Дорогой, отпусти меня. Я должна остановить ее … Ты, что, не против, чтобы Тилия умерла?

– Да прекрати уже наконец!

– Ахх. Ну почему ты не понимаешь!

– Тилия, мама утомилась и не видит настоящего положения вещей. Хорошенько поговори с Тиму!

– Хм, позаботься о маме, хорошо?

– Да, оставь это на меня.

– ЭТО - ВЫ ОБА НЕ ВИДИТЕ НАСТОЯЩЕГО ПОЛОЖЕНИЯ ВЕЩЕЙ!

Мама продолжила выкрикивать разные фразы, вроде «Тиму – демон» или «Тилия будет убита». Похоже мне нужно поторопиться и поскорее примирить их. Я направилась в комнату Тиму, чтобы вернуть их чувства друг к другу.

– Тиму!

– Ах, Онэ-сама. По правде говоря, я по уши в реорганизации «Родовой Гвардии», и мы были бы рады, если бы вы смогли прибыть с проверкой, Онэ-сама. Если «Родовая Гвардия» сможет лицезреть вас собственной персоной, их боевой дух невероятно возрастет.

Реорганизация «Родовой Гвардии» …

Ха, так вы ребятки опять играли в «Армию Владыки демонов». Под предлогом проверки, на этот раз, они приглашают меня поиграть с ними? Обычно я бы согласилась, но…

– Я не пойду. Тиму, с этого момента тебе запрещено выходить на улицу.

– Ч-, Что вы имеете в виду в виду, Онэ-сама?

– Тиму, присядь там.

– П-, Поняла.

С кротким выражением на лице Тиму присела, и я передвинулась, чтобы быть напротив нее. Теперь мы сидели по разные стороны стола.

Я впилась в нее взглядом.

– Онэ-сама …?

Тиму, казалось, почувствовала мое плохое настроение. Она глядела на меня с тревогой. Ууу, если ты будешь смотреть на меня с таким печальным лицом, мне будет сложно читать тебе нотации, знаешь ли.

Но я обязана. Если я снова буду ее баловать, это станет повторением прошлого раза.

– Тиму, ты ничего не хочешь мне рассказать?

– Дайте подумать. Благодаря вашим методам обучения моя сила необыкновенно возросла. Хоть я и недостаточно компетентна, прошу, позвольте мне помочь вам на пути к господству.

– Нет, я не это имела ввиду … Тиму, ты помнишь, как я отшлепала тебя в тот раз?

– Да. Мне крайне стыдно по этому поводу. Я до боли осознаю свою глупость и слабость в тот момент.

– Ты подумала над этим, я права? Ты поклялась мне, что не сделаешь чего-то подобного вновь, верно?

– Да, я не совершу подобную ошибку снова.

Тиму …

Таким образом, ты собираешься строить из себя дурочку до конца, ха. Пусть ты больше и не проявляешь жестокости ко мне, но если ты перенаправила ее на маму, то, знаешь ли, ничего не изменилось. Или, может, ты думала, что все будет нормально, пока я не знаю об этом?!

Тиму, подумать только, что ты стала такой трусихой … Онэ-чан в печали.

Ах, Это похоже на модель “мой ребенок особенный”, ведь так? Родитель чрезмерно доверяет своему ребенку и совершенно не замечает, что их ребенок становится преступником. Это - опасный знак.

– Теперь, ты помнишь, что наговорила маме за последние несколько дней?

– Тот человек? Припоминаю, что попросила ее знать свое место, но … Ха-!? Могло ли случиться так, что она в чём-то была груба с вами? И вы поэтому сердитесь, так ведь, Онэ-сама? Откровенно говоря, она была моим родителем, пусть временным, поэтому я была с ней помягче. Я немедленно избавлю…

– Ты совершенно не понимаешь! Я сержусь из-за ТЕБЯ!

– Хииии… М-, м-, мои глубочайшие извинения. Я-, я в чем-то проявила н-, неуважение к вам …? Ч-, что же я…? Я… ”

– Не “Я”-кай !!!

– Хиии….Хииии…Я…а…Ах…

По всей видимости, окончательно разнервничавшись, Тиму начала путаться. Ее глаза наполнились слезами, а рот молча продолжал открываться и закрываться.

– Ты на самом деле не знаешь?

– Хиии…у…ммм…надо ли мне было немедленно избавиться от нее?

– ТИИИИИМУУУ! Не разочаровывай меня так.

– Хии….ик…а..у..ммм…ах….

Тиму окончательно разрыдалась и начала дрожать. При виде того, как моя младшая сестренка так дрожит, я почувствовала себя безумно виноватой.

– Тилия-сама, хоть я и осознаю, что это не вежливо с моей стороны, но я хочу кое-что сказать!

Извращенец (Нильсен) сделал шаг вперед передо мной.

– …Что?

– Миледи. Несмотря на то, что я не знаю, что происходит, пожалуйста, поясните Камилле-сама проблему конкретно, или она совсем запутается.

– Все нормально, Нильсен. Я нахожусь в заблуждении из-за того, что не могу оправдать ожиданий Онэ-сама.

– О-, однако это чересчур. Насколько я могу судить, вы служили Тилии-сама без единой ошибки.

– Посторонние не должны вмешиваться. Это - семейный вопрос!

– П-, понял. Пожалуйста, простите мне мое неуместное высказывание. Тем не, как преданному слуге, пожалуйста, позвольте мне сказать: прошу, найдите в себе силы верить Камилле-сама.

Извращенец (Нильсен) отчаянно покрывал Тиму. Он выглядел подобно самоотверженному рыцарю. Но под этим обличием скрывался тот, кто на самом деле растоптал сердце моей доброй мамочки. Вид того, как он строит из себя преданного слугу выводит меня из себя. В случае с Тиму я переживаю, но вот тебе не стоит ждать милосердия.

– Слушай, почему ты говоришь так, будто тебя это не касается? Ты повинен в том же самом!

– Я-, я в чем-то допустил ошибку?

– ЭТО НЕ УРОВЕНЬ ПРОСТО «ОШИБКИ»! Ты полностью предал мои ожидания. ОТДОХНИ НЕМНОГО НА ПОЛУ!

Я встала со своего стула и пинком отправила Извращенца (Нильсен) в полет. Он с силой ударился, распластавшись на полу. А затем я начала своей ногой шлифовать голову, все еще валяющегося Извращенца (Нильсена), об пол.

– ОООООХ! Т-, Тилия-сама, п-, почему вы так рассержены?

– Хааа? Как насчет того, чтобы воспользоваться своей башкой? Или она тебе только для украшения, чертов извращенец!

– Ах…ах…Онэ-сама. Пожалуйста остановитесь. Нильсен умирает!

– Тиму, я пытаюсь его убить, так что это естественно.

– О-, Онэ-сама. Нильсен - талант, необходимый вашему восхождению к господству. Пожалуйста найдите в себе силы простить его. Я возьму на себя его грех.

Как всегда, доверие между ними - не шутка. Я правда хочу продолжать издеваться над ним, пока он не сдохнет, но я также не могу допустить, чтобы Тиму расстроилась.

Извращенец (Нильсен), выглядел так, будто едва-едва избежал смерти. Если бы не слова Тиму, я бы серьезно закончила начатое, знаете? Я медленно убрала ногу с его головы.

– Фууух, фуух, фуух. Т-, Тилия-сама, если вы желаете забрать мою жизнь, пожалуйста, она ваша, так или иначе. Однако, хотя бы к Камилле-сама, не могли бы вы развеять свой гнев? Я смиренно прошу Вас.

Извращенец (Нильсен) уткнулся лбом в пол, умоляя меня. Он молил меня ради Тиму, терпя боль от моего пинка, оправившего его в полет. Когда я вижу его таким смиренным, мне хочется сказать ему, чтобы он вел себя также и рядом с мамой.

– Нильсен, прекрати это. Посмотри на выражение лица Онэ-сама. Она выглядит по-настоящему разочарованной тем, что я не оправдала ее ожиданий. Я разочаровала Онэ-сама. После подобного провала, вы хотите чтобы я продолжала жить? Я должна встретить свой конец прямо на этом месте!”

– К-, Камилла-сама, я прошу вас передумать …

– Хватит. Я решила пожертвовать собой ради Онэ-сама.

– Камилла-сама …

– Онэ-сама, во имя вас я с радостью бы предложила вам свою жизнь. Я по-настоящему рада, что вы до этого момента одаривали меня, незаслуживающей этого, такой любовью.

– …Понимаю. Я не могу позволить вам покинуть этот мир в одиночестве, Камилла-сама. Рас уж дошло до этого, все члены «Родовой Гвардии» последуют за вами в загробную жизнь.

– О-, о чем ты говоришь! Я не могу этого позволить. Если вся «Родовая Гвардия» умрет, кто будет поддерживать Онэ-сама на ее пути к господству.

– О-, однако …

– Все хорошо. Я буду наблюдать за деяниями Онэ-сама из Валгаллы.

И подобным образом, цепочка из “Вы не можете” , “Я должен” и «Однако» продолжала повторяться между ними.

…Что это, черт возьми, за фарс?

Я вообще-то злюсь, вы в курсе?

Однако несмотря на это, они оба отыгрывают роли Хозяин-слуга даже при таких обстоятельствах. Вынужденная смотреть эту глупую драму, я захотела отругать их еще больше, но, возможно, я была потрясена тем, насколько серьезно их спектакль выглядел, поскольку не могла найти возможности вмешаться.

Вернее, ты же на самом деле не собираешься умереть, так ведь?

…Настолько став чунибье, она не может даже посмеяться над этим. Продолжая просто плыть по течению, Тиму и правда может умереть в конце концов.

– Ах… Простите, что отвлекаю вас, пока вы, ребятки, так увлечены, но…”

– Онэ-сама, я убедила Нильсена. Полагаю, что он продолжит преданно служить вам, Онэ-сама. Осознавая это я могу умереть спокойно.

– ААААААААААА! Серьезно, прекрати уже. Когда я вообще говорила, что хочу забрать твою жизнь! Даже в шутку ты не должна говорить подобного, так что перестань уже наконец!

– Э-, это не было шуткой и…

– Тиму, с этого момента ты не должна снова говорить о смерти. Я никому не позволю убить свою милую сестренку, во что бы то ни стало. Даже если этим кем-то будешь ты сама, Тиму.

– О-, Онэ-сама…Уууу…только подумать, что вы так обо мне заботитесь… Я, я действительно, не понимаю, что я сделала неправильно. Ууу…ууу…пожалуйста, простите меня, за это прискорбное состояние”.

Хаах, Ну правда, делать такое лицо, будто наступил конец света. Вид Тиму, разразившейся слезами, заставил сердце в моей груди сжаться в унынии.

Я так больше не могу!

Я просто никак не могу ее отшлепать, когда у нее такое выражение на лице. Я так говорю, хоть и знаю, что это плохо на нее влияет.

– Ну же, не нужно больше плакать.

Я начала вытирать слезы с ее всхлипывающего лица носовым платком, стараясь делать это нежно, не раздражая глаза.

– Ууу, Онэ-сама.

– Тиму, прекрати общаться с мамой с таким дурацки отношением. Нет, не только с мамой, но и со всеми людьми вокруг вас тоже.

– Ч-что вы имеете ввиду под этим?

– Фууух, я должна объяснить тебе все в мелочах?

– Н-, нет. Я понимаю. Все нормально. Онэ-сама, я покажу вам, что понимаю. Так что, пожалуйста, не бросайте меня”.

– Тиму, и речи не может идти о том, чтобы я тебя бросила, так ведь? Я больше не сержусь. Так или иначе, убедись, что хорошенько обдумаешь то, что я сказала сегодня, и дашь мне свой ответ позже, хорошо?”

– Д-, Да. Я больше не разочарую вас, Онэ-сама.

“Хорошо. Я буду ожидать лучше всего из Вас”.

Обняв Тиму, я мягко погладила ее по голове. Жесткое выражение исчезло с ее лица и на нем просматривалось облегчение.

– Прости. Я, наверное, напугала тебя?

– О-, Онэ-сама, ик… я буду. Я точно буду соответствовать вашим ожиданиям.

Хорошо…хорошо... Я плотнее сплела руки вокруг нее. Я продолжала мягко обнимать Тиму, чтобы ее успокоить.

После этого я посмотрела на униженного Извращенца (Нильсен), будто он был навозным жуком. Будь моя воля, я немедленно казнила бы его.

– Это также касается тебя – на полу. Хорошенько подумай о смысле, стоящем за моими словами!

– Понял. Я также постараюсь оправдать ваши надежды, Тилия-сама.

Очень надеюсь на это. Поскольку я не буду столь же нежна к тебе, как к Тиму. В следующий раз, если ты снова сделаешь что-то дурацкое …

Хуууу…После того, как я вложила в него столько усилий, видеть, как мой работник умирает, я тоже не хочу.


[1] Отсылка к ранобэ «Maria-sama ga Miteru». Если кратко, то, по-видимому, фигурирующие там девушки, учатся в школе, в которой они зовут друг друга «Онэ-сама» (очень уважительная форма обращения к сестре).