Глава 1915.

Мир преодолел кризис разрушения.

После превышения времени ожидания соединения Вы будете принудительно отключены.

Члены Гильдии Вооруженных до зубов не сразу поняли содержание мирового послания.

Ещё совсем недавно некое святое существо, явившееся светом, омывшим мир, благословило Хаята и помогло остановившемуся сердцу героя забиться вновь.

Однако в тот момент, когда Богиня ушла, система ввела общественность в заблуждение, как будто она принесла миру опасность. И игрокам потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это явное искажение фактов. Напряжение накалилось до такой степени, что они почти почувствовали сочувствие к Баалу.

— Мощь системы больше, чем я думал. Маловероятно, что в будущем эпосы Грида пойдут ему на пользу.

До сих пор эпосы Грида в основном работали в его пользу. Оглядываясь назад, можно было с уверенностью сказать, что это стало возможным только благодаря благосклонности системы к Гриду. Сам по себе эпос представлял собой систему, использовавшую мировые сообщения и наоборот, система могла ослабить эпос.

— Должно быть, Грид тоже этого ожидал, — посреди торжественной атмосферы небрежно сказал Кац. Когда-то он стал свидетелем того, как Грид одним ударом убил 2-ого Великого Демона. Действительно, Грид оставался Гридом даже без помощи эпосов.

— Нам не нужно беспокоиться о Гриде, а следует найти способ двигаться вперёд, — продолжил Кац, сделав самоуничижительное замечание.

Сегодня Грида с ними не было, и несмотря на сотрудничество тысяч людей, члены Гильдии Вооруженных до зубов не смогли уничтожить ни одного дракона, даже самого низкого уровня. Они достигли намеченной цели по спасению членов башни, да и то только с помощью Кранбеля.

Они были бессильны.

В конце концов, никто не смог опровергнуть слова Каца, стоявшего, стиснув зубы.

Охота на драконов? До сих пор никто, кроме Хаята, этого не сделал.

Само собой разумеется, что игроки не могли охотиться на драконов. Они знали, что это очевидно, но всё равно были возмущены. Они были вооружены оружием и доспехами дракона, а это всё равно, что нести на своих плечах добрую волю и веру Грида. Сво бодный м ир ра нобэ Возможно, в глазах дракона они были всего лишь пылинкой, но если бы они работали все вместе, то в определенной степени могли бы оправдать его веру.

Однако они не смогли этого сделать.

— Души нет.

На сцене, где пересекались все виды эмоций, раздался чей-то голос.

Многим людям он показался незнакомым, потому что говорил малоизвестный Найт, которого Лауэль нанял непосредственно в качестве инспектора. С тех пор, как он присоединился к Гильдии Вооруженных до зубов, прошло совсем немного времени, а из-за возложенной на него миссии Найт вообще мало общался с одногильдийцами.

— Этот человек… возможно, в таком состоянии он никогда не сможет открыть глаза.

Найт, сидевший рядом с Хаятом, говорил как врач, ставящий диагноз пациенту, поэтому никто не посмел критиковать его позицию.

Найт владел разновидностью скрытого класса под названием «Бог Смерти», и в его распоряжении имелась способность накладывать проклятия на душу субъекта, а также потреблять специальный ресурс, называемый «датчик души». Это означало, что он мог идентифицировать душу.

— Похоже, что в момент смерти душа покинула его тело. Я думаю, что он, вероятно, сейчас блуждает в аду.

— Я немедленно сообщу в отделение ада, чтобы найти его душу.

Юра вытащила хрустальный шар. Это был предмет, через который можно было общаться с Красным Демоном в аду. Однако Найт отреагировал скептически:

— Число душ, живущих в аду, должно исчисляться десятками миллиардов. Интересно, легко ли будет его найти? В частности, внешний вид душевного тела отличается от фактического внешнего вида. Его трудно узнать, потому что большинство из душевных тел выглядят так, как они выглядели в моменты абсолютного счастья или когда пережили тяжелую травму.

— Тогда нам следует просто подождать, пока Хаят вернется сам?

— Кто знает? Должно быть он думает, что умер, но… он может поверить, что физического тела, в которое можно было бы вернуться, нет. К тому же его воспоминания не останутся нетронутыми, поэтому шансы на то, что он вернётся самостоятельно, невелики.

В конце концов, это означало одно:

— Думаю, мне придётся забрать его самому.

Найт пойдёт и приведёт Хаята обратно!

Никто в нём не сомневался. Став инспектором, он тщательно обыскивал и наказывал коррумпированных дворян в различных уголках Империи. Также за ним числилась репутация очень хорошего человека, верного своей роли. Он был «надёжным талантом», поэтому Лауэль лично завербовал его.

— Скажи мне всё, что тебе нужно.

Лауэль пообещал Найту свою полную поддержку. Неважно, были ли это эксклюзивные предметы или какой-то человек, Лауэль пообещал Найту, что тот получит всё, что ему необходимо.

— Есть один человек, который мог бы оказать большую помощь, но… — почесал голову Найт.

— Кто это?

— …Это Сейрон.

— …

Лицо Лауэля напряглось, а выражения лиц Вооружённых до зубов вообще стали гнилыми.

Душевный Хищник Сейрон — он был одним из заклятых врагов Гильдии Вооружённых до зубов, и с самой меньшей вероятностью принял бы их просьбу о помощи. А даже если бы он сам предложил свою помощь, ему было трудно поверить. И уж было бы совсем хорошо, если бы он просто не ударил в спину.

— Должно быть, это тяжело, да? Тогда, пожалуйста, пришли как можно больше солдат для поддержки. Это займет много времени, но мы сможем добиться успеха, используя численное преимущество.

— Нет, — прервал Кац Найта, который всё ещё чесал голову. — Я сделаю Сейрона нашим партнером.

Такое утверждение прозвучало даже более уверенно, чем необходимо.

Члены Гильдии Вооруженных до зубов замерли в растерянности.

— Это… Возможно ли это?

— Легко, — по лицу Каца расплылась злая улыбка, которая напомнила им о его первых днях в качестве злодея. — Я могу осуществить его желание.

***

Найт действительно связался с Сейроном и ушёл в ад.

Выражения лиц членов башни и членов Гильдии Вооружённых до зубов посветлели. Именно благодаря этому они теперь могли с нетерпением ждать воскрешения Хаята.

Когда всё немного успокоилось, заговорил Факер:

— Траук находится в пустыне близ Рейдана.

Факер всегда отличался особой сдержанностью и говорил только тогда, когда это было необходимо, но даже сейчас своим тихим голосом он привлёк всеобщее внимание.

— Он настолько серьёзно ранен, что в подобном положении даже древний дракон не может легко восстановиться. Похоже, что «красный дракон», о котором говорили апостолы, наряду с Хаятом сыграл не менее важную роль.

На мгновение взгляд Факера, словно изучая, переместился на Хаята. Он отчётливо помнил свои ощущения от холодеющего тела Хаята, и в его глазах читалась жестокая ярость и чёткое убийственное намерение.

— Это наш шанс убить древнего дракона.

В дальнейших объяснениях не было необходимости.

Тем временем Лауэль внимательно следил за ситуацией.

Древний дракон, раненый после серии сражений… ублюдок, который всё последнее время сражался без перерыва, теперь столкнулся в пустыне с Богом Меча Бибаном. По совпадению, это был оплот Мари Роуз. Конечно, он не хотел бы втягивать в бой беременную королеву, но исход мог оказаться положительным.

Если бы два абсолютных существа объединились, это стало бы тяжким бременем для раненого древнего дракона. Во-первых, абсолютное существо не было непобедимым. Доказательством тому служил Хаят, который сейчас лежал здесь, почти бездыханный. Да, это была прекрасная возможность, и если они упустят эту возможность, у них, возможно, никогда не случится второй шанс убить Траука.

— Я собираюсь задействовать всю армию. Сариэль, пожалуйста, свяжись с апостолами, которые отправились по делам, и сообщи им о нашем пункте назначения.

Сегодня большинство членов Гильдии Вооружённых до зубов уже погибли дважды и были вынуждены выйти из системы, однако выжило более 100 человек. Каждый из них был лучшим…

И вот, Гробница Богов подхватила этих элитных игроков, членов башни и апостолов, и все они «отправились в плавание».

***

Земля, пропитанная историей…

История, накопившаяся ещё до зарождения человечества, простиралась далеко за пределами знаний и воображения отдельного человека. То же самое происходило и с Рейданской пустыней. С тех пор, как эти земли ещё не превратились в пустыню и до нынешних времён, здесь родились бесчисленные существа, которых ждал общий смертный конец.

Теперь самая чистая линия в мире проявила историю, содержащуюся в каждой песчинке пустыни. И вот, жёлтая пыль, заполнившая собой всё небо, казалось покраснела и рассыпалась.

— Ку-ок…?!

Лившиеся потоки крови потушили окружающее пламя и ударили по чешуе Траука. Разрушительная сила удара оказалась столь значительной, что дракон почувствовал, как выкручиваются его внутренние органы, ранее уже повреждённые последним ударом Хаята.

Впрочем, ситуация Бибана мало чем отличалась. Он почти рухнул.

— Если ты намеренно втянул меня в бой…

Холодок пробежал по спине Бибана, и он стиснул зубы.

— … Я буду судить тебя как плохого парня, а не как друга моего дорогого мужа.

Достоинство королевы… однако благородный голос излучал огромное чувство принуждения, и Бибан сразу осознал личность человека, который стал на его сторону, и поэтому сказал сущую правду:

— Клянусь своим мечом, я не хотел этого делать.

То, что Траук врезался в пустыню Рейдана, оказалось чистой случайностью. Возможно что и сам Траук не желал этого, так как он не мог не знать, что находится здесь под землей.

— Это правда.

Женщина двинулась вперёд, осторожно лаская свой живот. Она была одной из немногих абсолютных существ земли и с момента своего рождения царствовала на «вершине» вампиров. В конце концов, она поглотила своего прародителя Бериаче «наоборот»… Да, это была не кто иная, как Мари Роуз.

«Я уверен, что большая часть Бериаче потеряна, но она до такой степени сильна!?»

Сила прародителя, поглощенная Мари Роуз, не была постоянной величиной. Сила крови растворилась в крови Мари Роуз и стала единой, но магическая сила неоднократно рассеивалась вместе с её дыханием.

Тем не менее Бибан вздрогнул. Это было то же абсолютное существо, но ощущение… совершенно другое.

Мари Роуз обладала мощной аурой, близкой к ауре древнего дракона.

Траук тоже это заметил и даже автоматически подумал, что столкнулся с врагом, с которым в его нынешнем состоянии справиться невозможно. При этом он не чувствовал ни гордости, ни стыда.

— Правитель вампиров. У меня не было намерения мешать твоему отдыху. Я уйду.

— Этот парень… — удивившись неожиданным словам Траука, Бибан нахмурился. Во многих отношениях было бы неловко, если бы Мари Роуз сейчас ушла.

— Ты делаешь это каждый раз, когда я тебя вижу.

Топ, топ.

Вопреки опасениям Бибана, Мари Роуз не остановилась. Каждый раз, когда следы её маленьких ножек отпечатывались на пустынном песке, пламя вокруг неё утихало, образуя лужу крови, более красную, чем само пламя.

— Зачем бесчинствовать, если ты собираешься каждый раз извиняться и убегать?

— …

Траук засомневался в своих ушах. Тон Мари Роуз и контекст её слов шокировали его.

— А если ты собираешься это сделать, в первую очередь — не греши.

— Твои слова и действия весьма оскорбительны.

В сложившихся обстоятельствах он пытался говорить вежливо, однако смысл слов Траука был предельно ясен: «Не смей так говорить с великим Огненным Драконом Трауком».

Впрочем, Мари Роуз даже не моргнула.

— Я такая же.

«Правитель вампиров»… Траук использовала этот титул из вежливости, ведь если бы он назвал это чудовище, сожравшее собственную мать, «дочерью Бериаче», она бы его поцарапала.

Тем не менее Траук был слишком близорук. Ему следовало бы назвать Мари Роуз «женой Грида».

— Я лучше умру, чем буду влачить несчастное существование.

И вот лужи крови, образовавшиеся по всей пустыне, перелились в озера, реки и океаны, и от ужасного кровавого аромата у Бибана закружилась голова.

— Это состояние вытягивания крови, проникшей глубоко в землю…

Траук понял уровень Мари Роуз и принял решение.

— …Я не могу позволить тебе жить.

Дуген-н!

В этот момент всё живое по всему континенту почувствовало пульсацию звёзд.

Самый большой и свирепый дракон… это были последствия колотящегося сердца Огненного Дракона Траука. Звук его сердцебиения распространился по всему континенту, и люди приняли его за звучание звёзд.

— Сегодня от моего Дыхания ты превратишься в пепел.

Слова Дракона выгравировались в пространстве, а море крови начало кипеть.