— Доброе утро, — поздоровался Джинто, глядя на закат солнца Сафугнофф над Гузорнью.

— Для меня уже день, — Лафиль, скрестив ноги, сидела на софе и с пустым выражением лица смотрела головизор.

— Ты уже понимаешь их язык? — спросил Джинто, поворачиваясь к ней лицом.

— Немного, — ответила Лафиль.

— По этому поводу вас постоянно дезинформировали. Это абсолютно неприемлемо, вы имеете полное право знать…

Головизор имел вид тонкой коробочки, из ее верхней грани подобно статуе торчало изображение верхней части женщины-диктора.

— Очередное пропагандистское шоу оккупационных войск? Оно правда такое интересное?

— Совершенно неинтересное. Но больше делать нечего.

Это точно, мысленно согласился Джинто. Все, что мы можем — это говорить друг с другом и смотреть головизор. Голографические передачи на Класбуле вгоняли в тоску. Будь они на Делктау, по голо передавали бы больше, чем Джинто был способен посмотреть, и любую из этих передач он мог бы смотреть, когда захочет. Здесь же выбора не было.

Разумеется, дело было не в культурной отсталости Класбула. Еще совсем недавно здесь выходило в эфир не меньше передач, чем на Делктау. После вторжения Объединенного Человечества переменилось все. Если где-то что-то и сохранилось как было, то это было исключение; и тут Джинто и Лафиль ничего поделать не могли.

— Уже поела?

— Нет пока.

— Ну тогда, наверно, я сделаю себе завтрак и заодно тебе обед, — Джинто зевнул. — Ты что хочешь?

— Что угодно, все равно оно мне не понравится, — ответила Лафиль. Такой ответ вовсе не был вызван ее плохим настроением — она сказала чистую правду.

— Тогда предоставь это мне, — Джинто подошел к стоящему в углу комнаты автоповару. Под автоповаром располагался большой пакет с банками; одну из банок Джинто оттуда и извлек. «Говядина с красной фасолью, отваренная по-болкосски. Две порции», — прочел он на банке. Джинто понятия не имел, как еда отваривается по-болкосски. Он даже и что такое Болкос не знал. Но изображение на банке выглядело аппетитно. Джинто засунул банку в автоповар, выставил уровень приправ на «средний» и поместил тарелку для готового блюда. Машина принялась за стряпню.

Уже третий день Джинто с Лафилью жили в гостинице Лимзейл. Они принялись искать, где бы остановиться, сразу, как только бросили машину. Эту гостиницу они нашли очень быстро и в ней остались, заплатив сразу за десять дней. Номер состоял из спальни, гостиной и ванной. Кухни не было, но в углу гостиной стоял автоповар, так что какую-никакую еду Джинто и Лафиль могли себе состряпать. Кроме того, в гостиной имелись софа и головизор.

Сразу после заселения в номер Джинто вышел в город и купил там сменную одежду и запас еды на несколько дней. С тех пор ни Джинто, ни Лафиль своего номера не покидали. Разгуливать по улицам любому из них вряд ли было бы разумно.

Интересно, что про нас думает местный персонал. Эта мысль Джинто слегка беспокоила. При вселении он указал имена Сай Джинто и Сай Лина. Если бы его спросили, он готов был ответить, что они брат и сестра. Портье, однако, ничего не спросил — возможно, решил, что они супруги, если, конечно, ранние браки на Класбуле были в порядке вещей.

Однако, независимо от того, были ли Джинто и Лафиль братом с сестрой или мужем с женой, то, что они не выходили из номера три дня подряд, было необычно. Если бы они находились на Делктау, вокруг уже поползли бы слухи. Жители Делктау обожали совать свой нос в дела других. Если в ком-то обнаруживалось что-то необычное, все считали своим долгом выяснить, в чем дело.

А как здесь, на Класбуле? Портье умирал от любопытства по поводу нашей личности? Или же он был заинтересован исключительно в том, чтобы мы не занимали номер сверх оплаченных десяти дней?

Если ему интересно, лучше бы он просто пришел к нам и спросил, что происходит. Вряд ли мы сумеем что-нибудь придумать, чтобы утолить его любопытство, но, возможно, оно хоть разгораться перестанет.

Худшее, что может произойти — если портье расскажет о нас кому-то еще. Парочка заперлась в номере и целых три дня носа не кажет. Чем они там занимаются? Не правда ли, отличная тайна, на разгадывание которой стоит потратить время?

А три дня превращаются в четыре, четыре в пять, и тайна становится все интереснее, и вот она уже привлекает внимание других… в конце концов мы станем местными знаменитостями, сами о том не подозревая. И, что еще хуже, портье на вид был как раз из тех людей, которые обожают сплетничать.

Джинто вздохнул. Возможно, мне следовало бы вылезать наружу время от времени. Он уже начинал испытывать клаустрофобию.

Спали Джинто и Лафиль по очереди. Это имело простое физическое объяснение: в номере была лишь одна кровать. Кроме того, необходимо было постоянно дежурить. Но главной, хотя и неочевидной, причиной было то, что Джинто и Лафиль в конце концов придушили бы друг друга, если бы им приходилось проводить все время вместе.

К ним вряд ли подошло бы определение «влюбленная парочка». Проведя вместе целый день, они начинали злиться друг на друга. Собственно, Лафиль и так, похоже, испытывала раздражение.

Треть суток каждый из них спал, еще треть наслаждался одиночеством, и, наконец, последнюю треть Джинто и Лафиль проводили в обществе друг друга. Даже несмотря на такое расписание, несомненно было, что, если все и дальше будет так же продолжаться, рано или поздно они крупно поцапаются из-за какого-нибудь пустяка. Ситуацию осложняло то, что и Джинто, и Лафиль были вооружены. Они вполне могли бы реально поубивать друг друга, и это было бы совершенно не смешно.

Автоповар звякнул.

Джинто извлек тарелку с говядиной по-болкосски и взамен поместил в автоповар пустую. Выставив уровень приправ на «низкий», он снова запустил повара. Процедура была утомительной. Джинто вполне мог бы готовить обе порции одновременно, если б ему не приходилось изменять уровень приправ. В первый раз он так и сделал. В результате Джинто впервые за несколько недель насладился густым, насыщенным вкусом пищи; Лафиль же отказалась после первого глотка — для нее еда была сильно пересолена. После того случая Джинто готовил для нее пищу с меньшим количеством специй, но даже при минимальных настройках еда оставалась для принцессы чересчур соленой.

Автоповар снова звякнул.

Джинто поставил обе тарелки на поднос, добавил две чашки чая со льдом и отнес все это к Лафили. Обеденным столом им служила поверхность все того же головизора. Возможно, обитатели Класбула терпеть не могли смотреть голо во время приема пищи.

— Я ставлю поднос, — предупредил Джинто, видя, что Лафиль по-прежнему смотрит головизор.

Изображение изменилась. Женщина стала совсем маленькой, а над ней висело какое-то старинное на вид орбитальное сооружение.

— Что это? — Джинто поставил поднос, из-за чего изображение потеряло четкость и начало дергаться. Звук, однако же, оставался громким и чистым.

— …их целью являлось исследование космоса. Они считали, что машины, способные к адаптации, подойдут для этой работы лучше, чем обычные роботы. Учитывая уровень технологий того времени, такое решение было верным…

— Это о том, как нас создавали.

— Аб?

— Да.

— …вот что такое на самом деле Аб! — сделала кульминационное заявление женщина-диктор под драматичную музыку, играющую на заднем плане. — Таким образом, Аб не люди, они просто биологические машины…

— Отвратительно, — Джинто потянулся к выключателю головизора. — Я его вырубаю, давай поедим.

— Давай.

— …свободные граждане, мы должны поставить Аб на место. Они органические машины, и они должны служить людям! Это место — самое для них подхо… — звук отключился вместе с головизором.

Джинто снял посуду с подноса. Лафиль взяла свою тарелку и чашку и принялась есть.

— Насчет этой передачи, — посреди трапезы произнесла Лафиль.

— Насчет этого вранья, которое они несли?

— Это не вранье.

— Э?

— Наши предки на самом деле были созданы как органические машины. Ты этого разве не знал?

Джинто моргнул. Он этого действительно не знал.

Bar Gureil до основания Frybar была окутана завесой тайны. Причина этого была отлично известна. Приблизительно за сто двадцать лет до основания Frybar в городе-корабле «Абриел» произошло чрезвычайное происшествие, в результате которого погибли старые навигационные записи — единственная документация в истории Аб. С того момента, впрочем, Bar Gureil тщательно задокументирована.

Разумеется, вероятность того, что Аб позабыли собственную историю, была чрезвычайно мала. Но Аб о себе говорили очень редко, поэтому донести их историю до своих подданных они не смогли, а может, не сочли нужным. Так что люди на подконтрольных Аб планетах давали волю воображению в вопросе «каким могло быть прошлое Аб».

Кстати, припоминаю — что-то подобное я слышал на Делктау. Правда, тогда я от этой истории отмахнулся, я счел ее выдумкой.

— Нет, не знал, — честно ответил Джинто.

— Не то чтобы мы скрывали правду, но теми событиями мы едва ли можем гордиться, потому и говорить о них не любим. Письменных документов не осталось, так что все просто передается от родителя к ребенку.

— Мой родитель эту историю, похоже, не знал.

— Этого не может быть. Lonyu Dreu Haider наверняка присутствовал на церемонии посвящения в дворянство. Эту историю знает любой Аб.

— О… но мне он ничего не рассказал, — возможно, подумал Джинто, просто не счел нужным.

— Понятно. Ну тогда я тебе расскажу…

Лафиль начала рассказывать.

Когда-то на Земле была цепь вулканических островов. Из-за географического положения этого архипелага его обитатели были открыты влиянию самых разнообразных культур. Хорошие элементы чужеродных культур они впитывали, в результате чего их собственная культура стала совершенно уникальной.

Однако развитие средств транспорта и глобализация экономики не могли не отразиться на этом архипелаге. Сперва местные жители принимали изменения с радостью и преуспевали. Но со временем культуры разных уголков планеты начали сливаться воедино, и культура архипелага оказалась под угрозой. Часть жителей архипелага сочла возможность исчезновения своей культуры неприемлемой.

Ради сохранения своего культурного наследия эти люди решили покинуть Землю. Человечество тогда уже использовало орбитальные поселения, и эмигранты нашли себе новый дом в поясе астероидов. Улетел с архипелага менее чем один человек из тысячи, но для сохранения культуры этого оказалось вполне достаточно.

Они полагали, что культура их архипелага в тот момент была «заражена чужеродной культурой», поэтому они предприняли попытку вернуться к прошлому. Они перестроили свой язык, основываясь на самых примитивных словах. Огромное количество слов изменили свои значения или получили дополнительные, чтобы вместить в язык последние достижения техники.

Когда был открыт первый Sord Loeza и человечество распахнуло двери к иным мирам, эмигранты задумались о том, чтобы улететь в другую звездную систему. Их население стремительно росло, и они тосковали по жизни в Nahen, пусть даже и не в Солнечной системе.

Но тут против них обернулся их же изоляционизм. В общемировых проектах по колонизации космоса для них не нашлось места. Тогда они принялись за собственный межзвездный проект. К сожалению, у них не было Sord Loeza, который бы позволил им путешествовать на релятивистских скоростях; все, чем они располагали — это атомные двигатели.

Чтобы добиться своей цели, невзирая на медленность кораблей, и облегчить работу в космосе экипажей этих кораблей, они вошли в запретную область генной инженерии. Они принялись конструировать тех, кто должен будет помочь им достичь цели.

Из общины отобрали самых талантливых, на основе их генетического материала создали тридцать живых существ. Эти существа не рассматривались как люди, поэтому, чтобы отличать их от людей, их волосы генетически сделали синими — у людей волос такого цвета быть не могло.

— Эти волосы, — Лафиль показала на свою прядь и нахмурилась, осознав, что теперь эта прядь черная, — ну, синие волосы были нашим рабским клеймом.

— Тогда я не понимаю, — покачал головой Джинто. — Зачем тогда вам так нужны синие волосы?

— Мы их оставляем, чтобы помнить наше происхождение, а также в знак напоминания о нашем первородном грехе.

— О первородном грехе?

— Да, о первородном грехе всей расы Аб.

Одно из созданий погибло в процессе подготовки, но остальных прародителей Аб поместили в низкоскоростной космический корабль в соответствии с планом. После короткого, но интенсивного ускорения корабль достиг своей удручающе низкой предельной скорости и пополз в направлении своего места назначения. Если там, в месте назначения, не окажется водорода, этот корабль даже назад вернуться не сможет. Ни один нормальный человек не согласился бы на нем лететь. Но прародители Аб людьми не считались, и их мнения не спрашивали.

В полете они наткнулись на Sord Loeza. Истратив на торможение все имевшееся у них топливо, пра-Аб сумели захватить этот Сорд. Это был большой риск, но в итоге он оправдался. После захвата Sord Loeza прародителям Аб удалось перестроить свой корабль под юанонную тягу, несмотря на ограниченность ресурсов, которые были в их распоряжении. Так пра-Аб получили крылья, на которых они могли лететь сквозь космос.

Но, после того как прародители Аб свернули с назначенного пути, у них не оставалось выбора, кроме как прервать связь со своим родным городом. Они желали стать независимой расой, и они объявили о своей независимости посреди космической пустоты, будучи сами единственными свидетелями этого объявления.

— Это и есть ваш первородный грех? Но почему предательство родного города — преступление?

— Нет. По такому поводу мы не испытывали бы вины. Но это было еще не все.

Древние Аб остановили свой корабль в ближайшей к ним звездной системе. Теперь ресурсов у них было в изобилии, и они принялись расширять свой корабль. Это было необходимо из-за постоянного роста населения. То, на чем предки Аб летели изначально, было простым исследовательским судном, но теперь у них получился настоящий город-корабль.

Нельзя сказать, что Аб ненавидели свой родной город. Да, родной город эгоистично и хладнокровно возложил на них свою миссию. Но он же, родной город, позволил Аб чувствовать пространство: они дали Аб Frokaj. Но что действительно ощущали Аб — это страх. Они боялись, что родной город пошлет другие корабли на их поиски. Если посмотреть на это рационально, страх Аб был абсолютно безоснователен. У родного города просто-напросто не было возможности послать за ними другие корабли.

Но для предков Аб родной город был чем-то богоподобным. Он, казалось, мог абсолютно все. Древние Аб нашли в компьютерных базах данных своего корабля нужную информацию и сконструировали оружие. Взрослое население корабля образовало армию и начало заниматься военной подготовкой. Руководили подготовкой в то время навигаторы — прямые предки Лафили.

На корабле тогда было много работы, и работы очень трудной. Население было небольшим. Устраивать школы по обучению каждой из необходимых специальностей было невозможно. Поэтому специалисты в каждой профессии брали учеников и обучали их персонально. Потом эта система ученичества стала наследственной. От родителя к ребенку стали передаваться все профессии, не только профессия навигатора. А существовавшие тогда семейства стали впоследствии древнейшими дворянскими родами Империи.

Основательно подготовившись, предки Аб решили сделать первый ход. Иными словами, они решили напасть на родной город.

— По-моему, это довольно поспешное решение, — заметил Джинто.

— Мне тоже так казалось, и я спросила отца.

— И что?

— Отец сказал, что наши предки постоянно жили под гнетом страха, и они боялись, что этот страх будет над ними всегда. У них не было иной цели, кроме как избавиться от этого страха как можно скорее.

— Не уверен, что я это понимаю…

— Честно говоря, я тоже не очень понимаю. А возможно, и отец. Только те, кто жил в то время, способны были понять, каково это. Ну вот, и наши предки вернулись в Солнечную систему…

Все закончилось быстро.

Лишь позже Аб узнали, что, поскольку их предки не вернулись вскоре после отлета, а также благодаря строительству новых юанонных кораблей, родной город уже снарядил и отправил множество колонизационных судов. Поэтому к моменту возвращения Аб город уже был заметно ослаблен.

Если бы тогда древние Аб это знали, они бы поняли, что у родного города не было ни желания, ни возможности посылать кого-либо на их поиски. Тогда древние Аб, возможно, не напали бы. Получилось же так, что родной город вступил с ними в переговоры. Древние Аб владели весьма впечатляющим кораблем и не менее впечатляющими знаниями, и родной город попытался вновь их поработить.

Древние Аб прекратили переговоры практически сразу и всеми силами атаковали город. Их было намного меньше, чем жителей города, но все они были солдатами и не испытывали недостатка в оружии. А для жителей родного города войны давно остались в прошлом. У них не было ни малейшего шанса оказать сопротивление городу-кораблю, внезапно превратившемуся в крепость-корабль.

В Солнечной системе жили и другие нации, но ни одна из них не вмешалась. Даже если бы они и хотели — атака была проведена стремительно, а между городом и другими нациями было приличное расстояние. Вмешательство было просто невозможным. Впрочем, если бы кто-то и вмешался, это бы не помогло: боевая мощь предков Аб была выше, чем у всей Солнечной системы.

В городе жило более миллиона человек, и всех их поглотила война. Часть была выброшена в вакуум, другие сгорели в охватившем город пожаре.

— Наши предки достигли своей единственной цели. Но лишь увидев горящие руины, они смогли понять, насколько сильно они любили свой родной город.

— Любили!?

— Да. Это была их родина, и они любили культуру этого города. Культура была единственной причиной, по которой этот город вообще существовал. Но теперь его не стало. На эмигрантов, также покинувших этот город, полагаться было нельзя. Так что ответственность за сохранение родной культуры легла на плечи наших предков. Они нашли себе новую цель — сохранение культуры и языка родного города.

— И это до сих пор цель Аб?

— Да. Именно тогда наши предки стали называть себя Аб. До того они обращались друг к другу просто «товарищ». На древнем Баронх, то есть на языке родного города, слово «Аб» обозначало людей космоса или людей океана. В эпоху космических скитаний вряд ли какое-либо иное название подошло бы им лучше. Ну, произношение этого слова, конечно же, немного поменялось.

— Но разве ваша цель — не сохранение культуры? Тогда, значит, это плохо, что поменялось произношение?

— Вовсе нет. Так всегда бывает. Перемены — тоже составная часть нашей культуры. Еще я слышала, что то, что восстановил родной город, само было смесью культур разных веков, а вовсе не какой-то «истинной» культурой. А раз так, нет смысла чересчур увлекаться прошлым. Развитие культуры тоже является частью ее сохранения. Все, что нам нужно — это не дать влиять на нас другим культурам.

— Наверно, ты права.

— По крайней мере, мы так считаем.

— Но откуда это известно врагам?

— Ничего удивительного. Все можно легко найти, если просмотреть архивы, оставшиеся в Солнечной системе. Даже в Frybar многие Nahen знают. Твои предки, скорее всего, ушли из Солнечной системы раньше, чем все это произошло.

— Наверно. Иначе мне бы наверняка рассказали в школе об уничтожении целой космической колонии.

— Аб уничтожили свою родину, которую так любили. Это и есть первородный грех нашей расы. Сохранить культуру, унаследованную нами от родного города — смысл нашего существования. Отец говорил мне, что быть Аб — значит, нести одновременно бремя и долг нашей расы. И я с ним согласна.

Помолчав немного, Лафиль спросила:

— Джинто, теперь ты не хочешь становиться Аб?

— О чем это ты? — Джинто выдавил улыбку. — Я ведь уже Аб, верно? Ты мне сколько раз об этом говорила.

— Ты прав, — кивнула Лафиль.

Джинто собрался было доесть уже остывшую говядину по-болкосски, как вдруг…

— Можно войти? — раздался за дверью женский голос.

— Нет! — рефлекторно воскликнул Джинто. Но дверь уже открылась.

— Прошу прощения, — в номер вошла женщина со стопкой новых простыней в руках. Женщина была смуглая и черноволосая, с приятным лицом. Джинто на глаз оценил ее возраст в тридцать с чем-то.

— В-вы кто? — дрожащим голосом спросил Джинто. Блеск в ее глазах напугал его до полусмерти.

— О, неужели по моей одежде неясно? Я горничная.

— Горничная… — Джинто смутился. Он и не знал, что в этой гостинице есть горничные.

— Да. Я пришла поменять ваше постельное белье.

Джинто немного расслабился, увидев, что Лафиль успела спрятать Frosh под импровизированной челкой.

— Но… — сказал Джинто. — Но раньше вы не приходили менять нам белье. Почему сейчас?

— О, это просто часть нашего стандартного сервиса.

— Мы всегда вот этим пользуемся, — Джинто указал на щель в стене. Когда они просовывали туда белье, оно, уже выстиранное, оказывалось у них под дверью менее чем через час.

— Я приношу извинения, думаю, меня неверно информировали. Но раз уж я здесь, можно я отнесу это в спальню?

— Эээ, нет. Я сам отнесу, — Джинто изо всех сил старался скрыть охватившую его панику. В спальне под подушками были спрятаны Kreuno и Klanyu, и если бы эта женщина решила сменить постельное белье, она бы наверняка их обнаружила.

— Да, но вы клиент, и я не могу…

— Все нормально, — с нажимом произнес Джинто. Затем он бросился в спальню и сорвал с кровати старое постельное белье. Вернувшись в гостиную с охапкой простыней в руках, Джинто вручил эту охапку горничной.

— О, большое вам спасибо, — женщина по-прежнему не выпускала из рук свежее белье. — Ну, хотя бы позвольте мне застелить вашу кровать.

— Нет, не нужно. Мы сами это сделаем, — Джинто был тверд.

— О, ну ладно, — горничная положила белье на софу и склонила голову набок. — Вам нужно что-нибудь постирать?

Джинто уже собирался покачать головой, но подумал, что было бы, пожалуй, не очень разумно так явно стараться выпроводить горничную. Бегом направившись в ванную, он схватил полотенце и, вернувшись, вручил его женщине.

— Благодарю, — горничная просунула полотенце и белье в щель.

— Эээ… — решил поинтересоваться Джинто. — Вы теперь будете каждый день приходить менять наше белье?

— Если желаете, то буду, — улыбнулась горничная.

— Тогда, эээ, пожалуйста, не надо. Достаточно приносить новое белье, а стелить его мы будем сами.

— О, ну ладно. Хорошо.

— И ничего, если мы изнутри запремся?

— Конечно.

— Мы вообще-то и сейчас заперлись, но вы все равно вошли…

— Я же из персонала гостиницы.

— Эээ… а здесь где-нибудь есть замки, которые персонал открывать не может?

— Сэр, если бы такие замки были, мы не могли бы обеспечивать вашу безопасность, — осуждающим тоном ответила она.

— О… ну да, конечно.

Фраза горничной была не лишена смысла. Если бы постояльцы все позапирались в своих номерах, у гостиницы были бы проблемы.

— Но в будущем, пожалуйста, не входите в номер, пока мы не скажем, что можно.

— Я всегда так делаю, — совершенно искренне заявила горничная.

— Но… — Джинто попытался было что-нибудь ответить, но передумал. Начни он сейчас ругаться на нее за то, что она вошла в номер, несмотря на запрет — ни к чему бы это не привело.

Горничная почему-то все никак не уходила. Она стояла на месте и многозначительно улыбалась, словно ожидала чего-то.

— Что-то еще? — недоумевающе спросил Джинто.

Горничная глубоко вздохнула.

— Сэр, с моей стороны очень невежливо спрашивать, но знакомо ли вам значение слова «сиф»?

Джинто слышал это слово впервые. Его снова охватил страх. Что конкретно нужно этой женщине? Чего она от нас хочет?

— Это еще называют «на чай», — продолжила горничная.

— Аа, понятно! — вскричал Джинто, радуясь, что наконец-то сообразил, что ей надо. — Понятно. Одну секундочку.

Джинто извлек из сумочки, которую он использовал в качестве кошелька, монету и протянул ее горничной. Та уныло взглянула на подношение. Джинто добавил вторую монету, и только тогда женщина снова заулыбалась.

— Это, конечно, не мое дело, сэр, но можно я еще кое-что скажу?

— Давайте.

Горничная подобрала маленькую мисочку, стоявшую рядом с щелью для белья. Предназначение этой мисочки для Джинто до сих пор было загадкой.

— Было бы замечательно, если бы вы клали сиф в эту мисочку и выставляли ее за дверь, пока ожидаете выстиранное белье.

— А, конечно. Я прошу прощения, это просто вылетело у меня из головы, — извинился Джинто.

— Пожалуйста, только не забудьте, — настойчиво сказала горничная.

— Да, конечно, — Джинто активно закивал. — Я немного больше оставлю, за три дня.

— Рада, что вы поняли, сэр, — горничная поклонилась. — А сейчас извините, я должна идти.

Как только дверь за ней закрылась, Джинто облегченно выдохнул.

— Что это было только что? — спросила Лафиль.

— Она пришла, чтобы намеками пожаловаться, что мы ей не платим.

— Но мы же уже заплатили им деньги.

— Мы заплатили гостинице. Но мы упустили из виду, что надо еще кое-кому платить.

— Иногда мне очень трудно тебя понимать.

— Правда? Ну, во всяком случае, мне совершенно ясно, почему горничная ворвалась к нам на третий день и была так настойчива. Они оставят нас в покое, если только мы будем следовать правилам, — сказал Джинто, после чего тихонько добавил: — По крайней мере, я на это надеюсь.