Хотя Цзян Чэнь и сказал, когда уходил, что он не станет вмешиваться во внутренние дела Гвардии Драконьего Клыка и что это расследование все еще не закончено, однако в глазах Лу Уцзи это было лишь проявлением слабости.

По его мнению, если бы у Цзян Чэня имелось мужество, то в такое подходящее время он бы обязательно потерял самообладание и устроил бы сцену. А когда момент окажется упущен, а дело будет завершено, кто захочет обращать свое внимание на него, чужестранца-деревенщину, даже если он и решит каким-то образом обвинить его?

"Он действительно бесхребетный деревенщина, вылезший из какой-то дыры и не имеющий ни капли храбрости. Все его слова были лишь блефом. Ну да хватит об этом. Хоть я и не нравлюсь этому старику Чжоу, но пока на моей стороне дядя, он ничего не сможет мне сделать!"

Когда Лу Уцзи подумал об этом, он стал еще спокойнее и увереннее в себе. Если бы не эмблема Драконьего Клыка в руках Чжоу Кая, то Лу Уцзи сразу бы встал и ушел отсюда.

Цзян Чэнь был несколько удивлен, что Лу Уцзи не был задержан на месте преступления.

А еще удивительнее было то, что даже Чжоу Кай, казалось, не собирался развивать это дело. Он просто махнул руками:

– Молись, чтобы это дело решилось в твою пользу!

После этого Чжоу Кай просто удалился вместе с отрядом своих элитных солдат.

Когда Чжоу Кай ушел, унеся с собой эмблему Драконьего Клыка, Лу Уцзи в то же мгновение ожил и встал с пола, с налитыми кровью глазами отряхивая пыль с колен.

– Что за невезение, такое пустяковое дело с чего-то потревожило начальника. И этот старик, пользуясь его авторитетом, посмел унизить меня. Вот уж действительно не повезло!

– Генерал Лу, – к нему подошел дрожащий от страха подчиненный.

– Эй, вы чего все носы повесили? У вас мать умерла или что? Все закончилось, так почему же у вас такие кислые мины? – выругался Лу Уцзи.

– Генерал Лу, здесь что-то не так.

– Что-то не так тут только с клеветой старика Чжоу. Чего вы его боитесь? Пока у меня есть дядя, старик Чжоу ничего не сделает! – безразлично сказал Лу Уцзи.

А после сразу же сквозь стиснутые зубы проговорил:

– Что же до тупой скотины Цзян Чэня, как эта деревенщина посмела унижать меня? Пока он находится в королевстве Небесного Древа, я сделаю все возможное, чтобы он умер самой ужасной смертью!

Пусть Лу Уцзи никоим образом не пострадал, но изначально он уже практически держал победу в своих руках и, кроме того, сказал немало пафосных слов. А когда настал решающий момент, ситуация кардинально изменилась, и он был сброшен с небес на землю.

Цзян Чэнь, который, согласно словам Лу Уцзи, должен был неизбежно умереть, только что самодовольно посмеялся над ним.

И теперь вся его блистательная и пафосная речь стала лишь пустым звуком.

Привыкший действовать в столице по своему желанию и управлять ветрами и дождем, держа в своих руках жизни людей, Лу Уцзи считал, что был сильно оскорблен и опозорен.

– Эх, и после всех этих неприятностей, этот мальчишка Цзян Чэнь все еще жив. Я должен доложить об этом Северному Дворцу.

С такими-то невеселыми мыслями Лу Уцзи и пошел домой.

Однако, когда он почти добрался до дома, то вдруг подумал, что ему стоит пойти и объяснить все своему дяде, после чего сразу же направился к поместью заместителя начальника Ян Чжао.

– Что? Лу Уцзи просит о встрече? – в это время Ян Чжао уже ощутил на себе давление со многих сторон из-за чего его "голова была обожжена, а лоб разбит", то есть он был сильно занят и загружен. И когда он услышал, что к нему пришел Лу Уцзи, он злобно разбил чашку об пол и принялся извергать проклятия: – У этой скотины что ли совсем свиные мозги? Как он посмел прийти ко мне в такое время?

Хоть он и сильно ругался, но Лу Уцзи все же приходился ему родным племянником, а Ян Чжао с самого детства привык заботиться о своей сестре. И поскольку Лу Уцзи был единственным сыном его сестры, он относился к Лу Уцзи как к родному сыну.

– Уважаемый дядя, вы должны принять меры ради своего племянника и моей покойной матушки! – Лу Уцзи уже давно изучил своего дядю Ян Чжао и знал, что если он заплачет, то несмотря на грубое сердце его дяди, оно несомненно смягчится.

Он использовал этот трюк в самые критические моменты несколько раз за последние годы, и это всегда оказывалось полезным.

И действительно, хотя в Ян Чжао только что полыхало пламя гнева, но оно мигом развеялось, стоило ему только увидеть Лу Уцзи таким.

Черты лица племянника все еще напоминали ему о сестре.

– Эх, Уцзи, тебе действительно не следовало приходить сейчас.

– Почему? – удивленно спросил Лу Уцзи. Он не ожидал, что его обычно властный дядя сейчас будет таким подавленным.

– Ты ошибочно вел дело. И даже если бы они воспримут это как должностное преступление, ты должен был оставаться в штабе Гвардии Драконьего Клыка и ждать решения сверху. Но ты пришел сюда. И теперь скажи мне, что подумают люди, когда узнают об этом? Если ты мой племянник, то после преступления тебя сразу же помилуют?

Лу Уцзи вовсе не был дураком. Он сразу же понял основные моменты, на которые указал Ян Чжао.

Даже если справиться с должностным преступлением не составляло проблем, ему все еще требовалось пройти через официальное расследование. А такой наглый поход домой, несомненно, покажет окружающему миру, что даже если он и провинился, его не будут наказывать из-за родственной связи с Ян Чжао.

И подобное, без сомнения, было очень невыгодно для него.

– Черт, это все тот ублюдок, Чжоу Кай! А я-то думал, почему он так просто отпустил меня?! Он просто меня подставил! – вдруг дошло Лу Уцзи. Все же у него было немного мозгов.

Увидев его таким, Ян Чжао одновременно испытал жалость и гнев.

– Все же ты не полный дурак.

– И что теперь? – Лу Уцзи был крайне недоволен, когда обнаружил, что Чжоу Кай вырыл ему яму.

– Стыдно сказать, но мы оба должны разыграть перед ними страдальческий спектакль, – Ян Чжоу бросил веревку и пару терновых прутьев. – Сними одежду и свяжи себя. Я лично отвезу тебя главному. Главный начальник не из тех, кто забывает старых друзей. Надеюсь, что этим спектаклем я смогу унять его гнев.

Явка с повинной и прошение о наказании были довольно старым трюком, однако в такое время это был самый подходящий способ исправить сложившуюся ситуацию.