Между тем старик Фэй также был вытеснен из Секты Дивного Древа, но он не захотел смириться с поражением и никогда не забывал о своем желании вернуться в секту. Даже сейчас, спустя десятилетия, несмотря на его приличный возраст, он все еще не смирился с этим.

Разве не решительное стремление "отрешиться от мирского и вступить в духовное" вынуждало его двигаться вперед?

Старик Фэй, должно быть, был сильным практиком духовной сферы, но, спустившись в мир смертных и оставшись без поддержки секты, он лишился бесконечного источника ресурсов для развития и потому в итоге превратился в обыкновенного старика.

Хотя в его распоряжении и оказалась огромная власть, но он прославился лишь в каком-то совсем заурядном королевстве. Как он и выразился, любой истинный ученик Секты Дивного Древа мог ткнуть его носом и облить грязью.

Таково же было различие между мирским и духовным. Это был путь боевого Дао. Вот почему существовало непрерывное восхождение наверх.

Благодаря личностям этих трех людей, Цзян Чэнь многое смог осознать.

Если он не сможет перейти из сферы истинной Ци в духовную сферу, то станет настоящим червем.

Переход от истинной Ци к духовной сфере являлся главной целью всех практиков. Но те, кто действительно мог завершить этот процесс, были гениями, облаченными в золотую чешую дракона.

Для тех, кто мог это сделать, это был несложный шаг.

Для тех, кто не мог, это была непреодолимая пропасть.

"Почему же в этом мире так мало практиков, которые смогли изменить свою истинную Ци? Почему столь низок процент успешного вхождения в духовную сферу? Из того, что я видел, дело не только в отсутствии хорошей духовной медицины. Похоже, что их знания о мосте между сферой истинной Ци и духовной сферой еще неполны. Возможно, практики этого мира считают, что переход из сферы истинной Ци в духовную сферу – это просто улучшение их боевого Дао, но они не могут понять, что это полная трансформация, процесс отрешения от мирского и вступления в духовное. Наращивание силы и повышение уровня важны, но перерождение и совершенствование силы сердца также важны. Несложно уяснить, что те, кто не способен понять этот принцип, не смогут преодолеть это препятствие".

Находясь в медитации, Цзян Чэнь, благодаря своему интеллекту, постиг сердцем множество тайн и незаметно для себя подвергся перерождению.

Это было не просто понимание истинного значения боевого Дао, но и понимание всего образа жизни.

И в некотором роде с этого момента Цзян Чэнь уже мог считаться практиком в полушаге от духовной сферы.

Теперь ему не доставало лишь последнего шага, после которого его истинная Ци перейдет в духовную сферу, раскрыв и сформировав духовный океан!

У Цзян Чэня была Пилюля Раскрытия Пяти Драконов для помощи в этом процессе. По сравнению с остальными, у него было преимущество в виде наличия таких ценных ресурсов.

"Мне по-прежнему недостает понимания в некоторых аспектах. Понадобится еще немного вдохновения, чтобы достигнуть полного понимания. И в тот момент, когда мне удастся завершить этот процесс, я войду в духовную сферу".

Но Цзян Чэнь понимал, что сейчас у него не было на это времени.

Он дал слово четвертому принцу Е Жуну прийти на праздничный банкет в честь дня рождения наставника Е, а также поздравить этого уважаемого и проницательного старца. Цзян Чэнь просто не мог нарушить своего обещания.

Выплавка пилюли заняла около десяти дней, на его медитацию тоже ушло несколько дней. По грубым подсчетам, до обещанного дня оставалась всего пара дней.

Когда Цзян Чэнь вернулся домой, то вдруг обнаружил, что там что-то случилось.

После того как Цяо Байши ушел в Южный Дворец, повседневные заботы легли на плечи дяди Цзян Чэня, Цзян Туна. А отец Цзян Чэня, Цзян Фэн, всего себя посвятил боевому Дао и почти не интересовался происходящим в особняке.

Хотя Гоуюй и являлась последователем Цзян Чэня, никто в семье Цзян не относился к ней так. В основном, она была для всех командиром личной охраны.

Это означало, что в отсутствие Цзян Чэня семье Цзян сильно не хватало лидера.

– Опять Гвардия Драконьего Клыка?! Неужели им показалось мало того урока, который я преподал раньше?

Когда Цзян Чэнь услышал из доклада Сюэ Туна, что Гвардия Драконьего Клыка снова что-то предприняла против них, его сердце охватил гнев.

– Юный господин, на этот раз все иначе. В соответствии с законами королевства Небесного Древа, незарегистрированные духовные птицы не могут совершать полеты над столицей. Братья Цяо забылись на мгновение, предоставив Гвардии Драконьего Клыка возможность отыграться на них. Они оба были схвачены вместе со своими Златокрылыми Птицами-Мечами. Мы обращались по этому поводу к командиру Тянь Шао, но он тоже ничего не смог сделать.

– А братья в порядке? – Цзян Чэня больше всего волновало, что с ними могло что-нибудь случиться.

– При задержании им немного досталось. Я ходил навестить их, и их жизням пока что ничего не угрожает. Похоже, какая-то великая личность скоро будет праздновать свой день рождения, и потому в столице действует трехдневный запрет на убийство живых существ. Гвардия Драконьего Клыка тоже должна придерживаться этого запрета, потому в эти дни их жизни должны быть в безопасности.

Сюэ Тун чувствовал себя беспомощным. Братья Цяо всегда вели себя неосмотрительно, оставаясь нахальными и бестактными. Пускай они действовали как душе угодно в Восточном королевстве, но в королевстве Небесного Древа на их головы, несомненно, должны были свалиться неприятности.

– Сюэ Тун, не стоит винить в этом себя. Ты сделал все, что мог, это точно не твоя вина. Теперь я сам обо всем позабочусь.

– Юный господин, Гвардия Драконьего Клыка наверняка воспользуется этой возможностью и раздует дело, каков ваш план?

Цзян Чэнь развел руками:

– Если к нам пришлют солдат, мы дадим им отпор генералами. Если поднимется вода – построим плотину. Завтра день рождения защитника королевства, наставника двора Е, именно из-за него такой переполох. И я отправлюсь на этот банкет вместе с четвертым принцем. Так что тебе больше не придется вмешиваться в это дело.

Снова Гвардия Драконьего Клыка!

В глазах Цзян Чэня промелькнул кровожадный блеск.

"Гвардия Драконьего Клыка, я уже один раз предупредил вас. И надеюсь, что это дело будет вестись по закону и никто не попытается вмешаться. В противном случае, я обязательно дам понять, что за мой гнев вам придется заплатить собственной кровью!"