Дедушка Е Чунлоу, чьи волосы и борода, в силу возраста, уже полностью поседели, плавно плыл по воздуху, сидя верхом на своем Пятикрылом Драконофениксе с трепыхающимися от ветра рукавами.

Дедушка Е Чунлоу, казалось, даже не пытался как-то по-особому относиться к старейшине Секты Дивного Древа. Его отношение можно было считать почти безразличным, словно его совершенно не заботило положение старейшины Те.

– Шангуань И приветствует мудрого наставника! – Шангуань И поспешил поприветствовать и поклониться.

– Тянь Шао приветствует мудрого наставника!

Цзян Чэнь слегка улыбнулся, когда заметил появление Е Чунлоу, и, приблизившись, сказал:

– Дедушка, похоже, теперь я ваш должник.

– Ха-ха, маленький хитрец. Если уж говорить о долгах, то это я перед тобой в долгу. Если бы не ты, то смерть Драконофеникса разбила бы мне сердце.

Е Чунлоу от души рассмеялся, окинув Цзян Чэня многозначительным взглядом. Дедушка уже давно находился здесь, но не показывал своего присутствия, потому что ему хотелось увидеть, как Цзян Чэнь будет действовать в подобной ситуации.

И к своему удивлению он обнаружил, что Цзян Чэнь не собирался бежать, даже когда столкнулся с гнетущей аурой старейшины Те!

Даже дедушка не мог понять, откуда у Цзян Чэня взялось столько уверенности. Какие еще козыри он припрятал в своих рукавах?

Хотя Цзян Чэнь и выглядел так, словно убить Синь Удао и других практиков на первом уровне духовной сферы было для него проще простого, однако разница между различными уровнями боевого Дао была разграничена предельно четко. Для него было бы попросту невозможно сражаться против старейшины Те, находящегося на шестом уровне духовной сферы.

Даже лук Да Юй не представлял угрозы для практика на пике земной духовной сферы!

Это было фундаментальное различие в их силе, которое невозможно было бы преодолеть с помощью простых трюков.

И даже несмотря на то, насколько велик потенциал его боевого Дао или насколько могущественны таинства боевых техник, все это было бы совершенно бесполезно перед лицом абсолютной разницы в силе.

Одолеть противника, который выше тебя по уровню, было возможно, но всему есть предел.

Потому существовали определенные ограничения. Еще можно было сражаться с практиком, чей уровень превосходил твой на один или даже два, но сражаться с тем, чей уровень был выше на четыре или даже пять пунктов, было совершенной глупостью.

Как Цзян Чэнь мог не знать, что с такой разницей в силе со старейшиной Те любые его трюки окажутся бесполезны?

Или как Цзян Чэнь, обладая столь необыкновенной интуицией, мог не догадаться, что Е Чунлоу вскоре появится?

Дедушка Е был уверен, что с его уровнем развития даже старейшина Те не сможет обнаружить его присутствия, не говоря уже о Цзян Чэне, который был только на первом уровне духовной сферы. Поэтому совершенно точно не было никакого способа, которым Цзян Чэнь смог бы обнаружить его.

"Если же он просто догадался, что я приду, то уверенность и хладнокровность Цзян Чэня перед лицом такой большой опасности дадут фору любому из его сверстников," – дедушка Е мысленно вздохнул. Но даже независимо от причины, это уже было чудом, что кто-то на первом уровне духовной сферы смог сдержать свою волю и сердце, когда столкнулся со столь мощной аурой практика земной духовной сферы, и при этом не сбежал!

Увидев, что Е Чунлоу решил вмешаться в это дело и даже начал игнорировать его присутствие, беззаботно разговаривая и смеясь вместе с Цзян Чэнем, старейшина Те ощутил новый прилив унижения.

Усилием воли подавив в себе вспыхнувшее пламя гнева, он тихо произнес:

– Дедушка, все происходящее – это личная обида между мной и Цзян Чэнем. Зачем вы вмешиваетесь?

– Личная обида? – Е Чунлоу слегка улыбнулся. – Лу Уцзи вступил в сговор с внешним врагом и подверг всю столицу реальной опасности. Цзян Чэнь казнил его во имя правосудия и защиты столицы, а Секта Дивного Древа, насколько я помню, является покровителем королевства Небесного Древа и потому должна похвалить Цзян Чэня за его праведное деяние. И какие здесь могут возникнуть личные обиды? Или же старейшина Те все еще переживает о том, что произошло после Осенней Охоты, и потому хочет воспользоваться этой возможностью, чтобы отомстить?

Это был вполне очевидный вывод.

Услышав эти слова, старейшина Те пришел в ярость:

– Во имя правосудия? Чушь! Лу Уцзи – племянник моей жены, и потому я ему прихожусь дядей. Но он был умышленно убит Цзян Чэнем без всякой на то причины, и вы еще говорите мне, что я, старейшина Те, должен закрыть на это глаза?! Дедушка Е, я всегда уважал вас и не хочу ссориться с вами. Но если вы хотите вмешаться в мои семейные дела, то это означает, что вы решили стать врагом всей семьи Те и всей Секты Дивного Древа!

– Можешь даже не пугать меня своей сектой. Остальные могут бояться твоего отца, вот только эта груда старых костей ‒ не боится! – Е Чунлоу с вызовом посмотрел на своего оппонента. – Если уж ты хочешь услышать чушь, тогда хорошо, поговорим про кровное родство. Цзян Чэнь ‒ мой спаситель, и я восхищаюсь им до такой степени, что считаю его своим племянником. Твой племянник совершил преступление и был за это казнен, как того и заслуживал. И если ты имеешь что-то против этого, можешь смело подойти ко мне. Я готов принять любую твою атаку!

На сей раз слова дедушки были произнесены ни быстро, ни медленно. Он не был подобен дьяволу, а также не выходил из себя. Тем не менее он четко обозначил свою позицию, что Цзян Чэнь важный для него человек, и если кто-то захочет хоть пальцем тронуть Цзян Чэня, то им сначала придется иметь дело с ним!

После всех этих слов, не говоря уже о старейшине Те, даже Шангуань И, который наблюдал за всем со стороны, был полностью поражен. Ведь Шангуань И уже знал, что уважаемый наставник был высокого мнения о Цзян Чэне, высоко ценил его и даже восхищался им, но Шангуань И и представить себе не мог, что уважаемый наставник ради Цзян Чэня будет готов открыто противостоять старейшине Те, о чем он только что и предупредил.

И дедушка Е даже не шелохнулся, когда старейшина Те упомянул своего могущественного отца.

Как это можно назвать простым восхищением?

Да он, можно сказать, относился к Цзян Чэню, как к собственному сыну!

Если бы не досконально изученное и проверенное происхождение Цзян Чэня, то Шангуань И начал бы подозревать, что Цзян Чэнь ‒ внебрачный сын наставника Е.

Тянь Шао был поражен даже сильнее. Он никогда и подумать не мог, что столь величественный дедушка Е, который был для него подобен богу, будет готов обидеть могущественного главного старейшину Секты Дивного Древа из-за юноши-чужеземца!

Стоит отметить, что даже наследный принц был не в состоянии получить подобное к себе отношение!

В этот момент все гвардейцы потеряли дар речи от такой новости.

Они вдруг осознали, что смерть Лу Уцзи была напрасной.

Как они смогут отомстить, если Цзян Чэня защищает сам Е Чунлоу? И что с того, что с ними заместитель начальника Ян? Что с того, что старейшина Те тоже с ними?

Разве они только что не видели, что даже старейшина Те оказался бессилен против него?