Цзюнь Мобай и Лин Би'эр уже давно жаждали занять место Шэнь Цинхуна. С появлением еще более несговорчивого Цзян Чэня Шэнь Цинхуну пришлось иметь дело с тремя крайне амбициозными учениками, угрожающими его положению. Шэнь Цинхуну явно не светило ничего хорошего. Так что старейшина Цзинь Гу не хотел потворствовать развитию в Верховном Районе такой атмосферы. Он хотел подавить эти перемены в зародыше и на примере Цзян Чэня преподать урок всем остальным.

Старейшина Лянь Чэн чуть не лишился дара речи, выслушав старейшину Цзинь Гу. Какой же узколобый человек! Он повернулся к своему ученику:

— Цинхун, говори. Как ты собираешься решать эту проблему? Какой помощи ты ждешь от своего мастера?

— У вашего ученика все еще остается надежда, и я хочу положить всему этому конец, наконец-то вызвав Цзян Чэня на соревнование по Дао пилюль, — честно сказал Шэнь Цинхун.

— Ты уверен? — медленно спросил старейшина Лянь Чэн, оценивающе глядя на ученика.

Шэнь Цинхун уверено кивнул:

— Цзян Чэнь уже успел повлиять на мое сердце Дао. Если я не одолею его, в нем непременно появятся трещины.

Старейшина Лянь Чэн слегка вздохнул:

— Мы приходим в этот мир ни с чем, и уходим ни с чем. Изначально наши сердца не ведают печалей, но они поселяются там, когда мы наполняем их стремлениями к материальным благам и удовлетворением своих прихотей. Цинхун, твой мастер прочитал эти слова в одном древнем фолианте много лет назад и размышлял над ними в течение шестидесяти лет, пока не понял их смысл. Ты слишком много думаешь, отчего твое сердце Дао становится уязвимее к внешним влияниям. Если бы ты твердо придерживался пути Дао и не создавал столько проблем, теша свое тщеславие, ты бы не оказался в такой ситуации.

— Твой потенциал в боевом Дао невероятен, ты находишься на пороге сферы мудрости. Почему ты так упорствуешь в своей нетерпимости к чужим талантам? Разве ты со своим уровнем не получил бы место на состязаниях по Дао пилюль? Даже если Цзян Чэнь и Му Гаоци получат два места, любому ясно, что два других места достанутся тебе и Лин Би'эр. А что теперь? Ты лишь используешь свое положение лучшего гения, чтобы травить нескольких новичков.

— Тебе не кажется, что тебе стоит думать о предстоящей Великой Церемонии Мириады? Или даже загадочной Высшей Сфере Мириады?

Старейшина Лянь Чэн говорил убедительно, не отрывая взгляда от лица Шэнь Цинхуна. Он словно хотел прочесть мысли ученика.

Шэнь Цинхун деревянным голосом ответил:

— Речи достопочтенного мастера весьма разумны. Ваш ученик действительно был несколько ослеплен обстоятельствами и не видит общей картины. Но я уже принял решение касательно этого вызова и ищу поддержки моего достопочтенного мастера.

Старейшина Лянь Чэн был несколько разочарован. Он действительно хотел, чтобы Шэнь Цинхуна настигло мгновенное просветление, чтобы он забыл о вызове и о тех проблемах, которые возникли у него из-за Цзян Чэня. По правде говоря, его ученик никогда не позиционировал себя как соперника Цзян Чэня. Он в любой момент мог вполне достойно отказаться от любых претензий и сохранить лицо, поведя себя как и положено первому гению. Он мог даже подружиться с Цзян Чэнем.

И все же...

Шэнь Цинхун сделал иной выбор.

Старейшина Лянь Чэн был разочарован в нем. Он не одобрял решение Шэнь Цинхуна бросить Цзян Чэню вызов. Хотя он и старейшина Юнь Не кричали друг на друга и стучали кулаками по столу, все же они уважали друг друга. Но ни один из них ни за что не признался бы в этом.

Видя, что глава Дворца Дань Чи и старейшина Юнь Не поддерживают Цзян Чэня, старейшина Лянь Чэн не мог поверить, что этот юноша добился успеха обманным путем. Когда месяц назад Шэнь Цинхун начал мешать имя Цзян Чэня с грязью, старейшина Лянь Чэн был здесь ни при чем. Просто он был учителем Шэнь Цинхуна по боевому Дао и не мог публично осудить своего ученика. В то же время он хотел воспользоваться этой ситуацией, чтобы как следует оценить силу воли Шэнь Цинхуна. Казалось, что, хотя он обладал выдающимся потенциалом в Дао пилюль, он все еще был слишком незрелым.

— Как же ты собираешься соревноваться с ним? — спросил старейшина Лянь Чэн.

— Ваш ученик хочет соревноваться с ним в выплавке пилюль; победитель определится после одного матча. Поэтому ваш ученик хотел бы одолжить у вас Котел Небесного Пика.

Старейшина Лянь Чэн пристально посмотрел на Шэнь Цинхуна:

— Насколько я знаю, у Цзян Чэня есть Котел Небесного Плетения, который ему подарил глава Дворца Дань Чи. С моим котлом ты будешь с ним в равных условиях.

В истории Королевского Дворца Пилюль было пять драгоценных котлов: Небесного Рассеивания, Небесного Плетения, Небесного Пика, Небесного Происхождения и Небесного Древа. Из этих пяти Котел Небесного Рассеивания и Котел Небесного Древа тщательно оберегались в Зале Предков Королевского Дворца Пилюль. Еще не появился тот, кому суждено было использовать их.

У главы Дворца Дань Чи был Котел Небесного Плетения, который тот отдал Цзян Чэню. У старейшины Лянь Чэня был Котел Небесного Пика, а у старейшины Юнь Не — Котел Небесного Происхождения. Эти пять драгоценных котлов были свидетелями возвышения и славы Королевского Дворца Пилюль. Уже сотню лет ни Котел Небесного Пика, ни Котел Небесного Плетения не появлялись на публике. Поэтому старейшина Лянь Чэн засомневался, когда Шэнь Цинхун обратился к нему с просьбой.

Когда эти божественные котлы будут использованы друг против друга, это станет великим, запоминающимся событием, которое попадет в анналы истории. Старейшина сомневался, поскольку не хотел, чтобы битвой, которая войдет в историю, стала битва, в которой Шэнь Цинхун потерпит сокрушительное поражение.