Цзян Фэн был шокирован. Он понимал, что его сыну, должно быть, очень повезло столкнуться с чем-то необычайным, что изменило его. Иначе он никогда бы не смог из неспособного сдать даже базовые экзамены бездельника превратиться в того, кто стал настоящим бельмом на глазу герцога Парящего Дракона.

– Чэнь'эр, эти… Птицы-Мечи, они все слушаются тебя? – спросил Цзян Фэн, и у него участилось дыхание.

– Отец, это мой козырь. Достаточно одного моего приказа, чтобы все эти Птицы-Мечи вступили в схватку не на жизнь, а на смерть!

Выражение лица Цзян Фэна выглядело необычайно странно. Он был взволнован чудесными переменами в своем сыне, но в то же время сетовал на состояние Вселенной и сожалел о судьбе человечества.

– Чэнь'эр, эти птицы – беспощадные хищники. Если они отправятся в столицу и нападут только на герцога Парящего Дракона, то это будет оправданно, ведь даже смерть не искупит всех его преступлений. Но если эти птицы выйдут из-под контроля, то пострадают невинные люди, и вся столица погрузится в хаос.

В конце концов, Цзян Фэн все еще оставался гражданином Восточного королевства. Он всегда был добрым человеком, и пусть даже у него была глубокая и прочная вражда с герцогом Парящего Дракона, он все равно не мог не беспокоиться, что безопасность мирных граждан окажется под угрозой, если армия Птиц-Мечей отправится в столицу.

– Отец, я полностью контролирую армию Птиц-Мечей. Однако, если ты так сильно беспокоишься о гражданах столицы, то твой сын может сначала выманить оттуда семью Парящего Дракона, а затем уже сразиться с ней насмерть в безлюдном месте.

– Будет просто замечательно, если у тебя получится это сделать, – Цзян Фэн был не из тех людей, кто говорит пустые слова доброты. – У моей семьи Цзян кровная вражда с герцогом Парящего Дракона, и ни один из нас не успокоится, пока жив другой. Если мы не воспользуемся этой возможностью полностью искоренить семью Лун, то в будущем нас из-за них будут ждать только невзгоды! В Восточном королевстве больше не останется места для нас.

– Слова отца совершенно верны. Этот мир огромен, и сыновьям семьи Цзян, возможно, придется обосноваться не только в Восточном королевстве. Не говоря уже о том, что по окончании войны эти земли не обязательно останутся в под властью Восточного клана, – легко рассмеялся Цзян Чэнь.

– Восточное королевство вполне может стать королевством Лун. И мы любой ценой должны этого избежать.

Хотя Цзян Фэн уже полностью разочаровался в Дунфан Лу, однако, если бы у него был выбор, он все равно предпочел бы, чтобы управлять королевством продолжала Восточная семья. Если же королевство окажется в лапах семьи Лун, это обернется настоящей катастрофой для семьи Цзян.

– Отец, а с чего бы королевству вместо Восточного называться Лун? Ты никогда не думал, что это оно может носить имя нашей семьи Цзян? Почему ты не принимаешь это в расчет? – холодно сказал Цзян Чэнь.

– Э?.. – высокое тело Цзян Фэна задрожало, – Чэнь'эр, твои слова, это же…

– Измена и мятеж? – хмыкнул Цзян Чэнь, – Отец, в мире боевого Дао уважают лишь силу. Этот Восточный клан не сделал ничего, кроме как отобрал землю у кого-то другого. Это значит, что каждый может занять императорский трон, и сейчас настала очередь моей семьи Цзян. Кроме того, моя семья Цзян точно не захочет, чтобы это королевство оставалось обычным.

Цзян Фэн надолго замолчал. Ему пришлось признать, что в словах его сына имелся смысл, из-за чего Цзян Фэн почувствовал небольшое искушение.

Как герцог, Цзян Фэн не был слепо предан правителю. Напротив, у него всегда имелось собственное мнение о политической ситуации в королевстве.

Таким образом, слова Цзян Чэня задели нужные струны в сердце Цзян Фэна, заставив его затрепетать от волнения.

Все верно… Почему клан Цзян не может претендовать на трон?

Разве герцоги, маркизы, генералы и министры занимали свои должности с рождения?

Восточный клан был совершенно бессовестным, так почему же семье Лун было позволено бороться за свое место в королевстве, а семье Цзян – нет?

Цзян Чэнь прекрасно понимал, что в разуме его старого отца сейчас идет ожесточенная борьба. Но в чем он был уверен наверняка, так это в том, что сердце его отца уже склонялось в сторону истинности его слов.

А кто бы не захотел оставить свое имя на страницах истории?

Какой мужчина не желал бы совершить достойное дело, заполучить новые земли и стать их правителем?

Кто сказал, что никто из сынов семьи Цзян не сможет взойти на трон и стать правителем королевства?

– Отец, это Нефритовый Диковинный Плод. Если ты его съешь, то твое развитие почти сразу же увеличится на целый уровень.

Цзян Чэнь получил шесть таких фруктов от Ман Ци. Первые три он съел сам, а оставшиеся три взял с собой.

– Увеличит мое развитие на целый уровень? – пораженно переспросил Цзян Фэн.

– Угу. Это духовный фрукт, вобравший в себя духовную энергию неба и земли. Он очень редкий, даже один такой можно получить лишь раз в сотню лет.

Цзян Фэн полностью доверял своему сыну, но он просто не мог не спросить:

– Чэнь'эр, а не лучше ли тебе самому съесть этот духовный фрукт?

– Я уже съел его, – улыбнулся Цзян Чэнь. – Еще один плод ничего мне не даст.

– Ха-ха. Тогда я просто не могу отказаться.

Услышав, что сын уже съел такой фрукт, Цзян Фэн перестал колебаться, и взяв Нефритовый Диковинный Плод, проглотил его за два-три укуса.

– Отец, чтобы прорваться на следующий уровень, тебе придется провести за тренировкой несколько дней. Потому я найду укромное место в этой части горной долины и оставлю несколько Птиц-Мечей, чтобы охранять тебя.

– Чэнь'эр, а чем собираешься заняться ты? – с любопытством спросил Цзян Фэн.

– Если отец не желает, чтобы армия птиц устроила беспорядки в столице, тогда твой сын должен будет вернуться и разведать обстановку. Вдруг клан Лун примется по всему городу разыскивать наших людей? Я же должен позаботиться об их безопасности, так ведь?

Сердце Цзян Фэна сжалось.

– Да, ты прав… Зал Исцеления прочно укоренился в столице, но в его распоряжении нет никакой реальной военной силы. Если герцог Парящего Дракона отбросит всякую осторожность, то даже Зал Исцеления окажется не в силах что-либо сделать.

Цзян Чэнь тоже прекрасно это понимал и согласно кивнул, а его взгляд переместился в сторону северо-востока.

Первым делом, вернувшись в поместье Цзян Хань, Цзян Чэнь достал зуб Ман Ци и направил в него истинную Ци, прося Ман Ци отправить армию Птиц-Мечей, чтобы те прибыли на место и ожидали его команды.

Ман Ци был весьма озабочен безопасностью Цзян Чэня, поэтому без промедления отправил ему на помощь двадцать дивизий Птиц-Мечей. Около двух-трех миллионов Птиц-Мечей одним большим, нескончаемым потоком отправились в путь. Они прибыли в назначенное место примерно через полдня.