– Мечта, о которой хоть раз в жизни грезил любой, кто хоть как-то знает магию? – Ян с отсутствующим выражением лица уставился на свою новую Мантию Яна Пэйджа. Ему стало любопытно, какой будет сила артефакта, рожденного под его собственным именем.

«Мечта…» – с этой оценкой Ян одел мантию.

Начало соответствовало одеянию Мишеля Гринривера. Мантия автоматически изменялась, чтобы соответствовать Яну, и села удобнее, чем любая другая одежда.

«…!»

Но важным было не это. Мечта, о которой хоть раз в жизни грезил любой, кто хоть как-то знает магию. Это выражение начало обретать форму в его чувствах.

«Мана...»

Сила собранной маны проникла через тело Яна. Пунктом ее назначения определенно было сердце маны. Какую силу это проявит? Повышение скорости восстановления маны? Увеличение ее объема? Нет, сила мантии не так проста. Она продвинулась намного дальше.

– Неограниченное количество маны, – Бертольдо указал на трансформирующееся одноименное одеяние Яна. С тех пор как Ян надел мантию, сердце маны лишилось рамок. То есть в сердце маны было вложено неограниченное количество маны.

– Это главное творение моей жизни.

Даже с окончательным объяснением от Бертольдо, Ян не мог произнести ни слова. Он только постепенно излучал ману из своего преобразованного сердца маны. Это чувство отличалось от всего, что он испытывал в прошлом.

Раньше сердце маны напоминало бутылку, а мана – воду. И в любой момент времени он мог чувствовать, сколько воды находилось в бутылке, как она плещется. Но сейчас…

«Нет ощущения плескания».

Пустого пространства, благодаря которому мана могла плескаться, больше не было. Он чувствовал, как будто бутылка была заполнена до самой верхушки и плотно закрыта крышкой. Волшебная бутылка с водой, которая не может потерять свое содержимое, независимо от того, сколько из нее выливают. Эта нереальная бутылка с водой отображала сердце маны Яна.

– Это… это невероятно.

– Разве я не говорил?

Даже Ян, который испытал на себе все, что касалось магии, потерял дар речи. Неограниченная мана. В ответ на реакцию Яна Бертольдо рассмеялся.

– Если бы это был Фран, он бы отреагировал более драматично. Кажется, что ты более зрелый. На самом деле, ваши черты лица значительно отличаются.

Конечно, Ян его не слышал. Он все еще был полностью загипнотизирован одеянием и превращениями.

«Сейчас я уже превзошел уровень своей прошлой жизни».

Ян был уверен в своем нынешнем уровне. Конечно, это не значит, что он восстановил восьмой класс, просто надев мантию. Качество маны все еще соответствовало седьмому классу.

«Я никогда не подозревал, что такие артефакты существуют».

Тем не менее маг седьмого класса, с почти безграничной маной, находится в совершенно другой плоскости. Что если он достигнет восьмого класса с нынешними условиями?

«Это будет зрелищно».

На самом деле, он еще не закончил. Он снабдил себя только одним артефактом. Осталось еще семь.

«Они все должны воплощать такую силу, как эта мантия».

При одной мысли об этом его сердце учащенно забилось. Вначале Ян не придавал особого значения артефактам. Как и в прежней жизни, он считал их полезными инструментами, которые можно использовать мимоходом.

По мере того, как человек достигает уровней высших классов, эффекты артефактов также становятся незначительными. Вот почему он отправился на поиски мастера. Это было из-за ожидания, что могут быть более мощные артефакты, чем нынешние. Другими словами, это было из-за мысли о возможности раскопать что-то, что может сыграть роль поддерживающей соломинки.

Вот как это было.

«Но с таким артефактом ситуация кардинально меняется».

Результатом стало то, что сила артефакта оказалась простой соломинкой; это было равносильно получению мощного каната. Кроме того, существует еще семь таких канатов?

«Он, должно быть, очень любит свое детище».

Когда Ян погрузился в глубокую задумчивость, Бертольдо незаметно завел разговор. Он хотел услышать, что думает Ян.

– Могу я сказать вам правду?

– А до этого вы врали?

– Нет, дело не в этом, но...

– Я просто пошутил. Пожалуйста, говорите.

– Я никогда не сталкивался с такого рода артефактами, – это была первая оценка Яна, и восхваление продолжилось: – Я могу сказать вам, что встречал очень много артефактов, но они были не более чем мусором. Как вы сказали, он невероятен.

– Ха-ха-ха! – Бертольдо рассмеялся, услышав дифирамбы. Хотя он вскоре остановился, чувствуя себя неловко, смех был наполнен восторгом. – Кгм! Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз так смеялся. Слова, которые я хотел получить от Франа, я слышу от его потомка.

Это, безусловно, было удовлетворение, которое пришло через несколько сотен лет. Для Бертольдо это чувство было особенным.

– Эффекты оставшихся артефактов, случайно, не совпадают с этим?

– Возможно, этого я не могу сказать наверняка, поскольку каждый работал над своими произведениями в полной тайне, но уровни были бы сопоставимы.

– Не могу дождаться.

– Тем не менее ни один из них не сравнится с моим детищем, так что не возлагай слишком больших надежд, – гордо произнес Бертольдо. Это было проявление гордости мастера-ремесленника.

– Я тоже так думаю.

– Ха-ха-ха…!

Может быть, потому что это были похвалы и лесть, которые он услышал впервые за многие сотни лет, тон голоса Бертольдо, который был очень сухим во время их первой встречи, словно ожил.

Поскольку это было долгое время, что вызвало его отношение, это только означало, что он был человеком.

– Тем не менее эти дети… Включает ли это Кливена?

– Включает?

– Как одного из мастеров-ремесленников.

В ответ на вопрос Яна Бертольдо кивнул:

– Да. Конечно. Его главное творение хранится в той третьей статуе, там.

Говорили, что Кливен мастер-скульптор. Какой тип силы может содержаться в скульптуре? Что это может ему дать? Любопытство мага не давало Яну покоя. Желание испытать артефакты стало таким непреодолимым.

– Кажется, вам очень любопытно творение Кливена.

Ян не стал этого отрицать, а даже подтвердил кивком головы.

– Как Фран. Он не мог оставаться терпеливым, когда ему было любопытно. Это, должно быть, черта, присущая семье Пэйдж, – тихо произнеся эти слова, словно предаваясь воспоминаниям, Бертольдо подошел к всё ещё спящему Кливену.

– Этот парень… Ты усыпил его с помощью магии?

– Это слабое заклинание. Он вел себя очень импульсивно.

– Не сомневаюсь, раз он прятался в своей памяти.

Большая ладонь Бертольдо протянулась к Кливену, а точнее, к его лбу. Рука была такой большой, что одна ладонь была размером с голову парня:

– Подъем. Мой старый друг.

Ян молча наблюдал. Он не чувствовал поток маны. Не похоже, что для пробуждения использовалась магия.

– Ты дома. Как насчет того, чтобы перестать прятаться и выйти?

– …

Как долго шептал Бертольдо? Наконец, Кливен пришел в себя. Он открыл глаза и даже осмотрелся.

Он видел лицо Бертольдо прямо перед собой, Яна, который наблюдал за ним, белый храм и даже знакомый пейзаж Стучащего Острова.

– Я… я…

– Кливен. Это твое имя.

– Мое имя…

– Величайший в мире скульптор и…

– Величайший… скульптор.

– Один из лучших мастеров Франа.

– Фран… Фран Пэйдж…

Фран Пэйдж.

Когда он прошептал это имя, в теле Кливена произошла трансформация. Ранее коричневые волосы стали черными, кожа стала бледнее, чем минуту назад, приобретая ауру, схожую с Бертольдо.

– Ааааах…!

После того, как некоторое время Кливен дергал и рвал на себе волосы, он снова обрел контроль над своими эмоциями. У него бессмертное тело? Скорость восстановления не была похожа ни на одну другую.

– …Мистер Бертольдо?

Кливен назвал Бертольдо «Мистером». Впервые за несколько сотен лет после исчезновения Франа Пэйджа он восстановил свою личность. Его память не вернулась полностью, но ее было вполне достаточно. Несмотря на то, что он был моложе, он, по крайней мере, осознал свое «существование» как Кливена.

– Похоже, ты вернулся.

– Как, как я сюда попал…?

– Этот джентльмен помог тебе.

Кливен заметил Яна, когда на того указал Бертольдо:

– Ассасин…? – он в ужасе пробормотал. Не то чтобы он рассматривал Яна как наемного убийцу, скорее это было похоже на последствие столкновения множества воспоминаний.

– Как я уже говорил, я не ассасин.

– Не подходи! Я никогда не крал у вас хлеб... Что я сейчас несу...

«Похоже, последствия гораздо серьезнее, чем я думал».

Даже после того, как он почувствовал себя неловко и странно от собственного ответа, он не смог контролировать себя, даже спрятавшись за Бертольдо. Конечно, поскольку внешне он был еще ребенком, это не казалось таким уж нелепым.

– Хм, кажется, нужно еще немного времени.

– Согласен, – Ян был солидарен с оценкой Бертольдо.

Это тяжесть воспоминаний, которые хранились на протяжении сотен лет. Наверное, от этого было нелегко избавиться или и вовсе невозможно.

– Мистер. Мистер Бертольдо.

– Хм?

– Ты достал… шедевр, созданный для Франа?

– Ну, как видишь.

Глаза Кливена немедленно заблестели. Первая скульптура дракона, которая хранила мантию; он смотрел на то, что сейчас являлось пустым хранилищем:

– Почему…?

– Пришел его потомок.

– Этот ассасин… Мистер ассасин – потомок? Потомок Франа?

Это вызвало в нем странные ощущения, так как Кливен страдал как от последствий потери памяти, так и от неправильной ориентации во времени. Увидев Яна, которого называл «мистером ассасином», Кливен глубоко задумался:

– Тогда я тоже… – наконец, решившись на что-то, он начал двигаться в другую сторону, и это место было третьей скульптурой, той, в которой хранился его собственный шедевр.

*Скррррррр!*

Кливен ввел ману в третью скульптуру дракона. Его пасть широко раскрылась, и из нее хлынул яркий свет. Шедевр, который находился внутри, так же медленно приземлился.

*Тук!*

Творение Кливена упало на землю и покатилось.

Но внешний вид произведения казался совершенно уникальным. Точнее было бы сказать, что там их было восемь. И как бы сильно не выглядела их длинная фигура…

– Колья…?

Это были тяжелые толстые колья из белого металла. По крайней мере так их идентифицировал Ян.

– Эти простые колья – шедевры?

Независимо от того, сомневался Ян или нет, Кливен выглядел довольным, когда поднял один из колов. Затем он заполз в скульптуру под хвостом. Такое поведение вообще нельзя было объяснить.

– Что он делает?

– Ну, я и сам не уверен, – Бертольдо тоже не мог понять поведения Кливена.

– Я также покажу вам шедевр, который я сделал, – застенчиво пробормотав, Кливен принялся вбивать кол в место под хвостом дракона.

Это не было сделано с помощью грубой силы; там была заранее подготовленная дыра.

– Если вбить кол... Прямо здесь, вот так...

Пока кол вбивался все глубже под хвостом скульптуры, причина хранения простого на вид кола, который создал Кливен, медленно раскрывалась.

– Убийца… Я имею в виду, позвольте мне представить его вам, его потомку! – в то же время, как Кливен быстро исправился, в центре острова стало происходить нечто потрясающее. Двигалась…

Скульптура, в которую вбили кол, на самом деле двинулась. Сначала нога, потом длинная шея, хвост, крылья…

– Драдракон… – представив имя, Кливен перевел взгляд на скульптуру. Точнее, он изучил порядок, в котором были выстроены скульптуры. Скульптура, которая двигалась, была третьей слева.

– Номер три!

Белая скульптура дракона, которая выглядела почти как настоящий дракон, захлопала крыльями, а из скульптурных глаз лился знакомый голубой свет.