— Приветиииик! Горячий парень пришёл в гости!

Этим вечером, Ицуки, как и всегда, упорно пытался работать, но его прервал дверной звонок и эта злополучная фраза.

Нахмурившись, Ицуки пошёл встречать гостя.

К недовольству хозяина квартиры, стоявший у дверей парень, несмотря на самоуверенность, действительно был горяч.

Чуть за двадцать, пронзительный взгляд, правильные черты лица, узкие очки в модной оправе и слегка растрёпанные светло-коричневые волосы, довершающие артистичный образ. Несмотря на заметную худобу молодой человек выглядел вполне здоровым. Ноги составляли примерно половину его роста.

Гость тепло улыбался, всё в его виде говорило о том, что он «свой», где бы не оказался.

Ицуки недолюбливал, когда привлекательные люди говорят о своей привлекательности, в основном потому что не знал, как на это реагировать. Стоит добавить, что скромность признанных красавцев, говорящих «Ну я совсем не красииивый» раздражала Ицуки не меньше. Поэтому:

— Все красавцы должны сдохнуть, ВАЛИ.

— Ну что за негостеприимность?

Получив предложение убраться подальше «горячий парень» лишь расплылся в ироничной улыбке. Было в его улыбках нечто необъяснимо воодушевляющее.

Ицуки не знал настоящего имени этого парня, но писал он под псевдонимом Харуто Фува. Ещё один писатель, который работает с тем же издательством, что и Ицуки, и который произвёл свой дебют в том же конкурсе.

— Эй, Ицуки. Делишки в норме?

— Пффф. Ага, по большей части.

— Держишь член в чистоте?

— Не говори подобной фигни, перед квартирой!

Харуто посмеялся, а Ицуки заметно покраснел.

— Аааа, ладно тебе… никто не услышит! Знаешь ли, у тебя все соседи студенты. Сейчас они сидят на занятиях.

— …Почему ты знаешь о жителях этого дома больше чем я? — Ицуки зевнул и потянулся. — Проходи.

— Пасибо. Слушай, я тут гостинцы принёс. Поставлю в холодильник.

— Ставь.

Харуто открыл дверь холодильника, будто у себя дома и поставил внутрь бутылки зарубежного пива, принесённые в сумке. После этого парень взял несколько бутылок пива, хранившихся в холодильнике до этого — Две бутылки Бельгийского, Трипель и Особое Рождественское. Несмотря на то, что Ицуки в квартире жил один, его холодильник был таким огромным, что в нём поместились бы припасы для выживания целой семьи в ядерную зиму; пятую часть этого места занимали приготовленные Чихиро заранее блюда, а три пятых алкоголь. Остальное было забито пластиковыми бутылками с безалкогольными напитками, ветчиной, колбасами сосисками, сыром, шоколадом, сушёными фруктами и прочей потенциальной закуской к пиву.

Поскольку квартира Ицуки располагалась близко к издательству, Харуто почти всегда забегал сюда перед встречами с редакционным отделом.

— Наложу перекусить, ты же не против?

Не дожидаясь ответа Харуто схватил большую тарелку, и начал резать ветчину, прихваченную вместе с пивом из холодильника пластиками, раскладывая её по краям тарелки и заполнив середину сушёными фруктами и кусочками сыра. Поставив тарелку посреди котацу Харуто взял из шкафа два брендированных пивных бокала и, быстро сполоснув их под краном, поставил на стол вместе с открывалкой для бутылок.

— Вот и готово. — сказал он, садясь под котацу, завершив приготовления почти так же чисто, как Чихиро.

— Ммм, угу. — Ицуки ответил сдержанным кивком, потому что погрузился в чтение манги, пока его гость подготавливал еду и напитки.

— Чем травиться будешь? — сказал Харуто взяв по бутылке пива в руку.

Ицуки указал на Рождественское.

— Этим.

— Ладно. — Харуто открыл бутылку и налил тёмно-коричневое содержимое в бокал. По комнате разнёсся запах трав и специй, пиво наполнило бокал с пенкой наверху.

— Ну что, ещё один день прошёл.

— Ага.

Ицуки принял бокал из рук Харуто. Он уже собирался отпить, но собеседник его остановил.

— Подожди.

— Ммм?

— Не мог бы ты показать «пис» над тарелкой, на пару секунд?

— …Вот так? — озадаченный Ицуки сделал «ножницы» из указательного и среднего пальца, над тарелкой с аппетитно разложенной закуской. Харуто сделал тот же знак левой рукой рядом с рукой Ицуки, и сфотографировал на смартфон.

— Отличненько, Пасибо. Посмотрим… «Едим с моим коллегой по цеху Ицуки Хашимой в его берлоге! ^^ Я сюда по три раза на неделе заглядываю, похоже, пора задуматься о свадьбе…»

— …И что ты делаешь?

— Просто изображаю гея в Твиттере. — сказал Харуто, откладывая телефон.

— ?.. — Ицуки нахмурился.

— Ты же знаешь, что моё имя в последнее время на слуху, да?

— Ну да.

Шевалье Совершенного Мира, серия, с которой начал Харуто, не произвела такого фурора как Серебристый Пейзаж, но занимает место в пятёрке лучших произведений издательства. Её аниме-адаптация будет запущена по телевидению в Апреле, а это означает большее внимание к Харуто, как к автору. Благодаря автограф-сессиям и публикациям в аниме журналах, на интернет-порталах и видеохостингах. Привлекательность молодого автора уже заставила его фанатов прозвать его «Новеллистом-Сердцеедом».

Работы Харуто предназначены для молодых парней, а их не слишком заботит внешность человека, который пишет. Некоторые из них, впрочем, относятся враждебно к приятной наружности автора, совершенно без иронии заявляя, что «такой парень может заграбастать какую-нибудь актрису озвучки».

— Вот поэтому я придаю своей персоне нотки гомосексуальности. — объяснил он. — Если люди подумают, что проводить время с парнями мне интересней, чем с девушками, фанбои актрис озвучивания оставят меня в покое… а заодно я привлеку внимание девушек, которым подобное нравится. Два зайца одним выстрелом.

— …Ну что за жизнь. — Полу-раздражённо, но, всё же, с сочувствием в голосе сказал Ицуки. — Так, погоди. А что насчёт меня? Я же, получается, теперь твой партнёр?..

— Мм? Конечно. Хочешь, побудем дружками-пирожками?

— ИДИ К ЧЁРТУ! — заорал Ицуки в ответ на подобную беззаботность. — Я-то почему должен сексуальные предпочтения менять чтобы прикрывать твой зад?

— Да ладно, будто большое дело? Может у тебя тоже пара новых фанаток прибавится.

— Не нужны мне такие фанатки! Я хочу, чтобы мои книги продавались благодаря моим персонажам, а не тому, кто я такой!

— …Оооу. — неожиданно Харуто стал совершенно серьёзен. — Ты порой откалываешь очень странные заявления. — парень снова расплылся в широкой улыбке. — Какая тебе разница, если мир подумает, что ты из этого лагеря?

— Ты действительно настолько тугой? Когда я женюсь на суперской младшей сестрёнке, которая озвучит суперскую младшую сестрёнку-героиню в аниме адаптации произведения всей моей жизни, как мне убедить людей что это случится не для прикрытия моей ориентации?!

— Ого, ты собрался жениться на актрисе озвучки, Ицуки?

— Ха-ха-ха! Не будь идиотом! Я вообще жениться не собираюсь, но ты сам подумай, каково это? Сама мысль о том, что тебя жаждет актриса озвучки? Вот меня заводит, аха-ха-ха-ха!

— …Ты хоть высыпаешься? — на лице Харуто появилось искреннее беспокойство.

— …Ммм, да… В последнее время работа не идёт. — кивнул Ицуки, его губы расплылись в неоднозначной улыбке.

— …Вот как? Может, тебе тогда лучше сегодня не пить?

— Нет я выпью. Вдруг пьяный бред подкинет мне новых идей!

Ицуки поднёс пиво к губам. Сногсшибательый пряный запах ударил в его ноздри, тяжёлая сладость разлилась по рту, уступая место чуть кисловатой, но приятной горечи. Особое Рождественское Пиво, судя по этикетке содержащее 10,5% алкоголя, в два раза больше, чем привычное Японское пиво и вкусом, который отлично наличие этого алкоголя скрывает. — Ооо… хорошо идёт. — заявил Ицуки, его веки сразу начали тяжелеть.

— Эй, не налегай так сильно. — Харуто отхлебнул из своего бокала и подержал напиток на языке. — Ты же дописал ещё часть? Ну, Охотника на Демонов? Первой увертюры, в которой героиня Хашимы не является младшей сестрой?

— …Не. Отправил в корзину. — будто извиняясь, ответил Ицуки.

Харуто следит за трендами новелл и аниме. Ицуки несколько раз советовался с ним по поводу написания Охотника на Демонов в Красном (врем.). Дошло даже до обсуждения начального твиста.

— В корзину? Серьёзно? Почему?

— Потому что моя героиня должна быть младшей сестрой, чувак! Я хочу придумать какую-нибудь невероятную сестрёнку для своего нового проекта! Такую, какой её ещё не видели!

— …Ты точно этой своей манией доведёшь себя до ручки. — улыбка на лице Харуто сменилась на раздражённую, он закинул в рот кусочек сушёного фрукта между глотками пива. — …Вообще-то у меня есть младшая сестра, давай чуток побудем серьёзными, и в этом нет ничего великого, знаешь ли. Она постоянно на меня кричит, что бы я не сделал; бьёт меня за малейший подкол; называет мои книги «отвратительными» и «скучными»; читает интервью с моим участием, а потом называет меня «ужасным» и «мерзким» … Она меня до безумия доводит.

— Идиот! Даже не пытайся сравнивать мою сестрёнку с кучей мусора маскирующейся под твою сестру!

— Мусора?! Боже, она не настолько плохая! То есть, когда она была моложе, она была милой. Даже еду мне носила, когда я простуду подцепил… и вообще, у тебя даже нет сестры!

— А вот и есть!

— Чё?

— Она прямо здесь, в моём сердечке!

— А… точно… — Харуто посмотрел на собеседника с неприкрытой жалостью. — …Слушай, давай я скажу начистоту: Я знаю, что у меня нет твоего пунктика по поводу младших сестёр, но, в последнее время твои новеллы… Мне начинает казаться что они сворачивают с нужного пути, знаешь? Я видел, что и люди в нете начинают писать то же самое, вещи вроде «я уже не могу ассоциировать себя с главным героем».

— А зачем ты вообще взялся читать рецензии на мои книги в интернете?..

— А, ну просто так. Мне нравится просматривать отзывы людей о других авторах.

— Хм…— слегка раздражённый Ицуки помотал почти пустым бокалом и залпом допил остатки пива. — Ладно, я тоже видел. Я знаю, что в определённых кругах ходят такие мнения. Большую часть из подобных отзывов я просто игнорирую, потому что их пишут идиоты, не понимающие разницу между ревью в Амазоне и своим личным блогом, или просто тупые тролли на всяких анонимных бордах. Впрочем, мой редактор говорил, что и среди заполняющих анкеты читателей-подростков подобные слова тоже начинают звучать всё чаще и мне начинает казаться, что в этих комментариях есть определённый смысл…

Ицуки сделал огромный, жадный глоток из заново наполненного бокала и его взгляд остекленел.

— Но! — парень с силой ударил ладонью по котацу. — Я не поддамся на блеянье этого тупоголового стада! Если я позволю людям, говорящим «ты заходишь слишком далеко» затупить мой клинок, я никогда не достигну идеала младшей сестрёнки! Я буду идти вперёд по самому краю пропасти… я собственными руками создам мир, пропитанный такой оригинальностью, которую никто и никогда ещё не видел, и в нём будет самая ультимативная, непобедимая, совершенная и божественная младшая сестрёнка, которая заставит их склониться предо мной и вымаливать прощение! Она в клочья разорвёт души всем недалёким ненавистникам!

Впрочем, поток пафоса только начался.

Речь Ицуки, выражающая его одержимость идеальной младшей сестрой, а также искреннее разочарование нехорошим редактором продолжалась довольно долго. Харуто только и оставалось прихлёбывать пиво и добавлять «Ага» и «Ну это уж точно», снова и снова по мере прослушивания. Впрочем, опьянение начало одерживать над Ицуки верх, и он дошёл до состояния, в котором только и мог отвечать «нянпасу» на всё, что ему скажут.

— Мда уж… И не говори потом, что я тебя не предупреждал…

— Нянпасу. — пролепетал полуотключившийся Ицуки, махнув рукой и укладываясь на стол.

— …Ты помнишь, как тебя зовут?

— Нянпасу!

— …Может адрес свой назовёшь?

— Нянпасу!

— Нян-пасууууууу?

— Нян… пасу?..

Ицуки расстелился на столе и этим всё кончилось. Выражение блаженства застыло на его спящем лице. Харуто слегка посмеялся.

— …Наю точно была бы в восторге. — сказал Харуто сфотографировав лицо Ицуки вблизи, а потом положил телефон в карман так и не отправив фотографию Наюте.

— Пфффф… Нян… пасу…

Харуто поправил очки, смотря на Ицуки, разговаривавшего во сне.

— Что же, задерживайся сколько угодно… Пока гении, вроде тебя, сидят на месте, забивая себе головы бесполезной чушью, у меня есть шанс уйти вперёд…

Улыбка на лице Харуто казалась всё такой же добродушной и весёлой, но его глаза пылали.

Харуто за несколько часов разобрался с пивом и закусками, а после, убрав за собой, вытащил уснувшего Ицуки из-под котацу, переложил его на кровать и ушёл. Когда парень вышел на улицу, леденящий порыв ветра заставил вздрогнуть его разгорячённое от алкоголя тело.

Для Харуто Фувы Ицуки Хашима был другом, собутыльником, боевым напарником в работе, который сражался под знамёнами того же издателя, что и он сам, непутёвым братом и, наконец, врагом, которого он однажды надеялся победить.

Они оба получили призы в одном и том же состязании авторов, но судейские оценки их работ отличались как небо и земля. Харуто никак не может забыть комментарии, которые судьи дали по их работам.

«Сыроватое содержимое изобилует множеством недостатков и неточностей, поэтому, честно говоря, мы не уверены что публиковать подобную работу правильно, но, вместе с тем, история оставляет свой след. Данное произведения могло быть написано только этим человеком и нам очень интересно понаблюдать за ростом юного таланта.»

«Очень грамотно собранная история, наверняка принадлежит человеку, следящему за тенденциями. Качество работы делает её кандидатом на публикацию, и да, продаться она тоже должна неплохо.» (судья говорил буднично, почёсывая нос)

Какая рецензия относится к какому автору наверняка можно не уточнять.

Прочитав заключение судей, Харуто хотел даже кинуться на них с кулаками, но после изучения работы Ицуки для него всё встало на свои места: Он был повержен.

Да, серия Харуто обошла в продажах книги Ицуки и даже получила аниме-адаптацию, но Харуто всё равно не мог ощутить себя победителем. Слава, отчисления с продаж, отзывы читателей — все эти меры оценки ничего не стоили перед ощущением проигрыша, которое испытал Харуто. И это чувство только укрепилось год назад, когда Харуто впервые встретил Наюту Кани, девушку, которая захотела стать писателем — девушку, чью жизнь навсегда изменила работа Ицуки.

В общем и целом существует два типа новеллистов: творцы, которые обращают свои эмоции в могучее оружие и ремесленники, которые изучают рынок и подстраивают свои работы под спрос. Разумеется, эти типы нельзя назвать строгими; большинство писателей находятся где-то между этими типами, встречаются как творцы с некоторыми задатками ремесленников, так и ремесленники, которые сочетают в работах элементы творцов. Ицуки и Наюту определённо можно считать творцами, а Харуто подбирается к самой вершине мастерства ремесленника.

Эти два архетипа состязаются друг с другом без передышек. И ни один из этих архетипов нельзя назвать идеально подходящим для работы над новеллами. В расчёт принимается результат, нет никаких причин чувствовать себя проигравшим, если ты его демонстрируешь. Как бы там ни было, издательства ценят ремесленников за умение поддерживать темп при должном качестве произведений, в то время как творцы, порой, сбивают все сроки, а иногда вообще перестают писать из-за своего эмоционального состояния.

Разумеется, Харуто всё это знал. И, всё же…

— …Как жаль, что мне никогда не стать гением… — прошептал он себе под нос и скрылся в ночи.