У Харуто Фувы есть сестра, она младше его на семь лет. Как и её брат, она мила, изящна и ей не чужд стиль, но, в отличии от легкомысленного Харуто у неё сложный и даже колючий характер. Парни довольно часто пытались признаться ей в любви, но получали в ответ только поток безжалостных унижений.

Будучи ребёнком, она увивалась за Харуто как щеночек за хозяином и постоянно подлизывалась к своему старшему брату. А сейчас она даже в глаза ему на людях не смотрит.

— Ты снова вернулся поздно, Брат! — сестра начала отчитывать Харуто, стоило ему сделать в дом шаг. — Ты обещал, что сегодня поможешь мне с домашкой! Что ты собираешься делать, если завтра в школе меня отругают?!

Харуто вздохнул и закатил глаза. — Вот же задрала… — сказал он тоном, с которым ни с кем другим никогда не общался. — Встреча была слишком долгой.

— ЛЖЕЦ! Ты снова пил со своими друзьями! Сам об этом твитнул и всё такое!

— А кто тебя просил в Твиттер мой заглядывать, стерлядь?

Парень сердито прищёлкнул языком. Его сестра говорила о том подражании гею, которое он отправил из квартиры Ицуки. То, что подобное увидел член его семьи слегка его смущало.

— …Слушай, уже поздновато, тебе не кажется? Я сделаю что обещал, а ты готовься ко сну. — сказал Харуто, меняя тему. — И вообще, ты действительно настолько глупая, что у тебя не получается с чем-то справиться?

— Я не глупая! Я бы справилась со всеми заданиями, если бы мне хотелось, но тратить на них драгоценное время у меня нет никакого желания! Поэтому ты обязан мне помогать! Ты радоваться этому должен, мудак!

— Да что это за бред?.. — Харуто измотано простонал, выслушивая очередное иррациональное оскорбление сестры и шагая за ней в комнату. После этого он начал щёлкать примеры один за другим. Сестра Харуто и правда могла бы справиться с заданием если бы за него взялась; её оценки одни из лучших на параллели.

Если бы она хотела: Напомнил себе Харуто, разобравшись со всеми примерами меньше чем за десять минут.

— Всё, я сваливаю. — сказал он. Сестра остановила его прежде чем он успел покинуть её комнату.

— П-Подожди! В холодильнике остался мой пудинг, могу в качестве награды с тобой поделиться.

— Нет уж, спасибо. Я помоюсь и пойду спать.

— Я хочу пудинг! Куда ты торопишься!

— Ты растолстеешь если будешь есть сладкое после полуночи. — пробормотал себе под нос Харуто, но его сестра уже выбежала из комнаты, слегка покраснев. Вскоре она вернулась, и брат с сестрой уставились в свои порции пудинга.

— Слушай, Брат.

— Мм.

— Знаешь, я читаю твои книжки и это самая скучная история, которую я когда-либо видела в жизни. Я прочла последнюю ну не знаю, может сотню раз, но не имею ни малейшего понятия что люди в них находят.

— Хах. — Харуто спокойно хмыкнул. Он слышал подобное и раньше.

Подобная реакция вызвала у сестры новый приступ злости. — В твоей главной героине нет ничего привлекательного! Весь этот идиотизм о «судьбоносных» встречах двадцать лет назад слишком… В общем, будет лучше если главная героиня будет ближе тому парню. Ну знаешь, вроде своеобразного родства.

— …Ближе значит?.. Вроде друзей детства? Ну конечно, будто это не избитый приём.

— Что? Ты тупой? Подруга детства – это тоже всё равно что незнакомка.

— Тогда что я, по-твоему, должен написать?

— Вот уж не знаю, идиот! Писать твоя работа! И ещё я видела интервью, которое ты дал аниме-журналу, Брат. Ты такой отстойник!

— Я не отстойник!

Харуто уже прочёл то интервью сам. Он не заметил ничего, что могло бы вызвать проблемы. К тому же, несмотря на то, что он не из любителей гладить самого себя по головке, на напечатанном в журнале фото он выглядел довольно привлекательно.

— Нет отстойник. Ты слишком уж переигрываешь, изображая из себя жеребца. И такой угол съёмки на фотографии — ты специально попросил тебя так сфотографировать? Ты не тянешь на поп-айдола, Брат. Ты правда думаешь, что с этого ракурса выглядишь круто? Боже, какой ты отвратительный!

— Может уже заткнёшься?!

Лицо Харуто краснело всё сильнее с каждым правильным предположением сестры.

— Ты мог бы, ну, знаешь, надеть лысый парик и подрумянить щёчки. Тебе бы очень подошло, клоун!

— Говоришь, как дура! Я бы тогда всех фанаток растерял, которых только начал привлекать!

— Брат, тебя знает только кучка девственников, которые тебя читают! Впрочем, тебе же лучше! Никогда не придётся беспокоиться о надоедливых фанатках!

— Ты несёшь чушь! Даже для ориентированных на парней историй привлечение женской аудитории — это залог… АУ!

Сестра ударила его по руке.

— Это ты творишь чушь! А, чёрт с ним! Убирайся отсюда!

— Эй, я ещё свой пудинг не дое…

— Я доем!

— Если будешь столько есть, растолстеешь! Впрочем, кушай, не испачкайся!

— Заткнись урод! Сдохни!

Полу съеденный пудинг был вырван из рук Харуто и он, подталкиваемый ударами в руку, был выставлен за дверь.

— НАДЕЮСЬ ТЫ ПРЕВРАТИШЬСЯ В СВИНЬЮ!

Крикнул напоследок Харуто и мрачно пошёл в свою спальню.

— Мдауж. — Харуто вытащил ноутбук из сумки, в надежде успеть поработать перед сном. — Наверное мне пора снять собственное жильё.

Харуто жил в этом доме, доме своей семьи, все двадцать два года своей жизни. Он собирался покинуть семейное гнездо дважды — первый раз, когда поступил в колледж и второй, когда совершил свой писательский дебют — но оба раза его сестра была категорически против. Родители оставались на её стороне, так что парень сдался.

Ну нет, и Харуто верил в это всем своим сердцем, в младших сёстрах нет ничего хорошего.

Если бы поблизости был Ицуки, он бы наверняка закричал что-нибудь вроде — Да это же самое лучшее, что вообще есть в мире!!! — и сгорел на месте от чистейшей зависти. Харуто реалист, он понимает, что его родная плоть и кровь ненавидит его слишком сильно чтобы подойти под какой-нибудь архетип цундере или просто одержимой братом младшей сестрёнки.

Даже если бы он заметил правду — что его сестра действительно одержимая старшим братом цундере — для Харуто Фувы это мало что изменит. Потому что, в отличии от Ицуки Хашимы, которого осчастливит подобная сестра, Харуто жаждал истинного таланта.

Талант, деньги, социальный статус, престиж, внешность, характер, мечты, надежды, понимание, покой, друг, любимый, сестра.

Чего бы человек не жаждал больше всего на свете, оно обязательно есть у кого-то, кто ему близок — и чем больше человек желает того, чего ему недостаёт, тем меньше тот, кто этим обладает это ценит.

Человек, который обладает всем чего он на самом деле желает, это сродни чуду. И именно редкость подобных чудес порождает множество видов как трагедий, так и комедий.

И этот мир — эта история — раскроет эти комедии и трагедии от начала и до самого конца.