На раннее утро следующего дня, когда Юэ И пришел в сознание, Е Мэй, который оставался в комнате на страже всю ночь, молча покинула комнату.

Когда Юэ И открыл глаза, он увидел пустую комнату, а затем попытался пошевелить пальцем, что принесло ему настолько сильную боль, что он вспотел.

В этот момент дверь комнаты открылась, и вошла Цзы Цзинь с горячим чаем. В тот момент, когда она вошла в комнату, и увидела Юэ И. который пришел в сознание, ее лицо сразу же расплылось в сияющей улыбке.

“Ты проснулся! Цзы Цзинь поспешно поставила чай, который она держала в руках на стол, и подошла к кровати, чтобы проверить состояние Юэ И.

Юэ И хотел кивнуть головой, но обнаружил, что не может пошевелиться. Он открыл рот, желая что-то сказать, но его сильно пересохшее горло могло только хрипеть.

“Не пытайся двигаться. Ты вчера сильно пострадал, и тебе нужно как следует восстановится. Ты хочешь пить? Может, немного чая?» — Спросила Цзы Цзинь с заботой.

Юэ И моргнул, Цзы Цзинь быстро налила чашку прозрачного чая и осторожно отнесла ее Юэ И. Поскольку Юэ И не мог встать, ей пришлось использовать маленькую ложку, чтобы медленно подать чай ему в рот.

Теплая жидкость медленно потекла вниз по пересохшему горлу, принося большое облегчение Юэ И. Он с благодарностью посмотрел на Цзы Цзинь, затем сказав все еще хриплым голосом: «Спасибо.»

Цзы Цзинь покраснела и неловко опустила голову.

«Тебе не нужно меня благодарить. Вместо этого я должна извиниться перед тобой. Если бы я не приставала к тебе, прося тебя пойти со мной, ты бы не испытал такого несчастья. Я была той, кто втянул тебя в это, и я действительно очень сожалею.»

Всю ночь Цзы Цзинь не сомкнула глаз. Всякий раз, когда она закрывала их, эта ужасающая сцена на Арены поднималась в ее сознаний, и она не смела представить, что случилось бы, будь Чжугэ Инь немного более настойчивым.

Это был такой критический момент, что она не могла ничего сделать, кроме как беспомощно стоять под сценой, и смотреть, как Юэ И избивают, не зная, что делать. Подавляющая беспомощность и чувство вины заставили Цзы Цзинь быть не в состоянии ни есть, ни спать всю ночь, и с рассветом, она сразу же прибежала, думая о состояний Юз И.

«Никто не знал, что это произойдет. Я не могу винить тебя.» — Голос Юэ И был хриплым, и, так как он все еще был очень слаб, его голос был мягким и легким.

«Тебе не нужно меня утешать. Я была бесполезна, и не смогла спасти тебя.» — Цзы Цзинь вес еще была полна самобичевания.

Юэ И беспомощно посмотрел на Цзы Цзинь. Что касается Чжугэ Иня, настроенного против него. Юз И чувствовал себя сбитым с толку, и не понимал ситуаций, но все еще никого не винил. Как парень, он, естественно, не хотел бы взваливать ответственность за такое дело на голову молодой девушки.

«Вчера…..Как я сюда вернулся?’ — Чтобы не позволить Цзы Цзинь продолжать обвинять

себя дальше. Юз И мог только изменить тему.

Вчера на Арене он ясно осознал, что Чжугэ Инь хотел не только победить его, но и убить. В тот момент Юэ И оставил всякую надежду, говоря себе, что у него нет шансов покинуть Арену живым, никогда не думая, что он сегодня откроет глаза.

Цзы Цзинь была немного озадачена, а затем, казалось, вспомнив что-то, она внезапно опустила голову, выражение ее лица немного отличалось от обычного, а взгляд был устремлен в пол.

«Ты не помнишь, что было вчера?’ — Тихо спросила Цзы Цзинь.

Юэ И ответил: «Б то время я был не совсем в сознании, и в моей голове был настоящий шторм. Я вообще ничего не могу вспомнить.»

Цзы Цзинь прикусила губу, глядя на Юэ И, лежащего на кровати, и, поколебавшись мгновение, сказала: «Я пошла искать Молодого Мастера Цзюня, и, узнав о трагедий на Арене, он бросился туда.»