Глаза Цзюнь У Се несколько раз моргнули, затем она, не издав ни единого звука, точно маленькое раненое животное, просто нырнула в объятия Цзюнь У Яо, ища утешения у знакомого аромата.

Улыбка Цзюнь У Яо на миг застыла у него на лице. Это внезапное проявление чувств Цзюнь У Се заставило его растеряться... Ее ручки крепко ухватили его за одежду, а мягкое тело прильнуло к его широкой груди, и две фигуры словно слились в объятиях

Они были так близко друг к другу, что Цзюнь У Яо слышал звуки дыхания, сопровождавшие колебания ее груди.

На какое-то время застыв, Цзюнь У Яо сжал руки и притянул Цзюнь У Се еще ближе к себе. Улыбка на его лице стала шире, когда он положил подбородок на волосы Цзюнь У Се, бормоча что-то тихим шепотом, словно уговаривая маленького ребенка.

- Тебе было страшно? Можешь больше не волноваться, твой старший брат теперь здесь. Пока старший брат рядом, никто не посмеет ни капельки над тобой издеваться.

Одной рукой он обхватил талию Цзюнь У Се, прижимая ее к себе, а другой нежно погладил ее шелковистые волосы. Этот глубокий и нежный голос уговаривал и успокаивал, любой почувствовал бы себя опьяненным, только услышав его.

Голова Цзюнь У Се, лежавшая на груди Цзюнь У Яо, отрицательно покачнулась, но девушка все еще ничего не сказала.

Она не страдала от несправедливости и никто ее не запугивал. Она просто скучала по дому...

Она соскучилась по домашнему теплу, но пока не могла вернуться.

Цзюнь У Яо не знал, что еще сделать, потому просто крепко обнимал ее. Он не знал, почему на этот раз понадобился своей маленькой возлюбленной, но все равно от души наслаждался этим чувством.

Он не имел бы ничего против того, чтобы она больше на него полагалась.

Прекрасное зрелище из двух слившихся в объятиях фигур, озаренных рассеянными солнечными лучами, пробивавшимися через навес из листвы деревьев, можно было увидеть так долго, будто эти двое были единственными людьми в этом месте.

Все остальные люди в лагере задержали дыхание, неосознанно боясь осквернить и испортить эту сцену гармонии и спокойствия.

Глаза Цяо Чу невероятно широко распахнулись, когда он смотрел на Цзюнь У Яо, сжимавшего в своих сильных объятиях Цзюнь У Се, и в них виднелось полнейшее недоверие.

Дрожащим пальцем он указал на две фигуры, а сам с совершенно потрясенным выражением на лице, повернулся и посмотрел на Хуа Яо, который, кроме удивления, выглядел еще слегка любопытным.

- Черт! Кто это?! Как он смеет так обнимать маленькую Се?! Ему жить надоело?!

"И почему маленькая Се кротко разрешает ему делать это с собой? Я тоже так хочу! Но не смею даже попробовать! Рррррр!"

Хуа Яо не ответил, все еще не полностью оправившись от потрясения, поскольку представшую перед ними сцену было весьма непросто переварить.

Только выражение лицо Жун Жо было немного странным.

Цзюнь У Се же просто расслабилась в объятиях Цзюнь У Яо, наслаждаясь знакомым присутствием, которое успокоило все ее беспокойство и опасения, что скрывал ее холодный и отстраненный вид.

Она могла завершить все свои дела своими силами, но она все равно очень сильно дорожила семейными привязанностями, которые заполучила, пройдя через множество трудностей.

Немного ослабив руки, он отодвинул маленькую фигурку, прижавшуюся в его груди, создав небольшое расстояние между ними. Легкая нехватка воздуха от крепких объятий заставила личико Цзюнь У Се раскраснеться. Из-за чего девушка стала выглядеть немного застенчивой, и при виде этого сердце Цзюнь У Яо почувствовало себя так, будто его расцарапали кошачьи когти, выворачивая его от тоски.

- Признайся честно, ты скучала по мне? - нарочито низким голосом сказал Цзюнь У Яо, и его руки обвились вокруг бедер Цзюнь У Се, не позволяя ей отодвинуться дальше.

Цзюнь У Се слегка покраснела, указав пальцем на нос, она едва заметно кивнула.

Она скучала по дому.

Цзюнь У Яо почувствовал себя так, будто отведал сладчайшего меда, и его сердце согрелось. Он тут же притянул Цзюнь У Се обратно к себе и снова сжал в своих теплых объятиях.

Однако...

Скрывавшийся в тени Е Ша все это время молча наблюдал за происходящим. По его совершенно суровому и серьезному лицу никто бы не догадался, о чем он думал. Но у него вдруг неосознанно вырвались следующие слова:

- Когда же мой господин, наконец, осознает, что юная госпожа просто скучает по дому? Это совсем не то, о чем думает господин! Милорд! Проснитесь, пожалуйста!

В тот миг, когда он договорил эту фразу, Е Ша, напрягся. Он поспешно зажал рот руками, и его глаза наполнились замешательством.