Тело Кэйла соскользнуло с последнего оставшегося каменного копья, начав падение вслед за кровью, окрасившей прозрачное озеро в красный.

— Ты доставляешь мне массу неприятностей.

Однако ему не дали упасть в озеро.

Древний Дракон, который в какой-то момент появился рядом, поддержал его тело одной рукой, поймав, прежде чем тот достиг воды.

Кэйл уже промок от недавнего пребывания в воде и был весь в крови, так что падение в озеро ничего бы не изменило, но Дракону было несложно помочь.

Эрухабен аккуратно уложил Кэйла на траву рядом с озером.

— Хаа, хаа.

По какой-то причине человек не мог нормально дышать.

Скорее, создавалось впечатление, что каждый вздох даётся ему с трудом. Он кашлял чёрной кровью, его конечности дрожали, а тело извивалось, как будто он не мог контролировать его.

— Эрухабен-ним! Что с ним происходит?

Увидев состояние Кэйла, Бикрокс нахмурился. Это сильно отличалось от тех моментов, когда Кэйл время от времени кашлял кровью.

Человек, который был спокоен, даже когда был ранен, кашлял кровью или терял сознание, в настоящее время испытывал боль, с которой не мог справиться.

Бикрокс вдруг вспомнил слова своего отца, Рона.

— Ты единственный, на кого я могу положиться, потому что сам не могу пойти.

Он послушался, не жалуясь, раз отец был серьёзен.

В итоге он просто стоял в стороне и наблюдал, как Кэйл приобретал ещё одну Древнюю силу.

Однако увидев болезненное выражение лица Юного господина, Бикрокс мог ясно сказать, что что-то пошло не так.

— Разве мы можем оставить его в таком состоянии? — Бикрокс говорил резким тоном.

Древний Дракон, опустившийся на колено рядом с Кэйлом, ответил ему тем же.

— Мы должны оставить его в таком состоянии.

— Что Вы имеете в виду?

— В настоящее время Кэйл Хэнитьюз соединяет свой треснувший фундамент.

Эрухабен сделал короткую паузу, после чего продолжил.

— Я не ожидал, что это будет настолько больно. Но мы никак не можем исцелить его прямо сейчас. Внешние силы не должны входить в его тело, пока этот процесс не будет завершён.

У Древнего Дракона разболелась голова.

За свою тысячу лет жизни он никогда не видел ничего подобного.

«Я не знал, что будет такое сильное столкновение сил».

Естественные силы яростно сталкивались друг с другом внутри тела Кэйла.

Эрухабен хмурился. Даже ему было трудно смотреть на Кэйла, который испытывал настолько сильную боль, что он не мог даже открыть глаза.

Видеть всегда спокойного и собранного парня в такой ситуации было трудно.

— Кха, кха.

Кэйл закашлялся в очередном приступе кровавого кашля.

Хаос внутри его тела был слишком ощутимым. Было такое чувство, что всё его тело превратилось в стекло и кто-то бьёт по нему маленьким молотком.

Или как если кто-то ступал по всему его телу и что всё внутри него крутится просто для того, чтобы причинить ему боль.

Кэйл не мог мог подавить раздражение от этого.

«Это что, какой-то роман о боевых искусствах? Я прохожу через очищение тела? Что это за внезапная и адская боль? Ладно бы ещё, если моё тело стало сильнее от этого очищения, но оно всего лишь сделает немного больше мой стеклянный фундамент. Какой в этом смысл?!»

Конечно, хорошо, что он не умрёт, но Кэйл не мог не быть раздражён.

«Это чёртово [Рождение Героя]!»

Он никогда в жизни не испытывал такой физической боли. Такая боль полностью отличалась от той, что он испытывал в детстве и во взрослой жизни, когда его избивали другие.

{Ты не можешь пожертвовать собой.}

Голос Супер Камня звучал грустно.

{… Я не могу сейчас есть.}

{Давай станем сильнее! Давай станем сильнее, чтобы снова выбросить деньги! Подумай о том, как мы будем счастливы!}

Обжора и огненная молния тоже вмешались.

Кэйл ещё больше разозлился, слушая бормотание Древних сил.

Однако, у него не было сил выразить свои мысли. Скорее ему показалось, что кто-то ударил его в живот, заставив сделать глубокий вдох.

— Ууу, — он не мог сдержать стона. Это была слишком сильная физическая боль.

Немного боли было бы терпимо, но нынешняя боль превосходила все его ожидания.

Бикрокс, наблюдавший за ним, не мог не беспокоиться, видя, как Кэйл стонет от боли.

«Как больно должно быть этому человеку, чтобы он застонал?»

Он бросил взгляд на Эрухабена, изо всех сил стараясь сохранить спокойное выражение лица. Шеф-повар сильно желал чем-нибудь помочь.

— Эрух…

Однако Бикрокс напрягся, когда холод охватил всё его тело, прежде чем он успел назвать имя Древнего Дракона.

Чувство впивающихся в кожу игл, которое он ощутил, как только они достигли этого серого, похожего на глаз озера. Нет, это было совсем другое чувство, но всё равно его тело напряглось.

Это ощущение не было сильным.

На самом деле всё было спокойно и тихо.

Но в то же время он ощутил смертельный холод.

Будто он стоит в тёмную ночь без луны.

Ощущение, которое внушало страх любому живому существу, оказавшемуся в абсолютной тьме.

Бикрокс сделал шаг назад, потом ещё один.

Затем он поднял голову и посмотрел на источник этого ощущения.

Он был прямо у него в руках.

Бикрокс видел, как что-то покинуло его руки и поднялось в воздух.

Хэпхи Ён.

Чёрный Дракон парил в воздухе, окружённый чёрной маной. Ощущение сильного и несравненного правителя, которое он никогда прежде не испытывал, исходило от этого сильного, но странно милого шестилетнего Дракона.

— … Он сейчас проснётся.

Голос Эрухабена достиг ушей Бикрокса.

Древний Дракон смотрел на парящего молодого Дракона и чувствовал холод.

Увидев, что фундамент Хэпхи разбился и мана вытекла из него, он решил, что Хэпхи не высвободил свой атрибут.

К счастью, он ошибался.

Это ощущение должно быть связано с атрибутом Хэпхи.

Чем же это могло быть?

Что могло значить это холодное, но безмолвное чувство?

Древний Дракон посмотрел на борющихся человека и молодого Дракона, после чего сделал то, что должен был. Он создал несколько щитов. Затем он поместил по одному вокруг молодого Дракона, Кэйла и Бикрокса.

Это был важный этап.

Как для Кэйла, так и для Хэпхи. Это был момент, который определит их будущее. Древний Дракон хотел, чтобы они смогли полностью понять своё будущее, поэтому он призвал свою ману, чтобы подготовиться к любым неожиданным ситуациям.

В то же время он коснулся своей руки, покрытой мурашками.

Брррр…

Воздух завибрировал, и холодная, но тихая сила начала заглушать озеро внутри барьера. Древний Дракон посмотрел на Хэпхи, вызвавшего эти ощущения.

В то же время внутри сна.

Хэпхи был внутри места испытания.

Но даже здесь он всё слышал и всё чуял.

Хэпхи чувствовал его, хотя и не мог дотянуться.

Болезненные стоны Кэйла. Запах крови Кэйла. Слабое, но тяжёлое дыхание. Хэпхи чувствовал, что сейчас Кэйл испытывает сильную боль.

В то же время он вспомнил, что Кэйл говорил раньше.

— Человек, ты спасёшь меня снова, если я опять стану таким слабым и потребую, чтобы ты спас меня?

— Конечно же, я спасу тебя.

Я всегда буду рядом с моим человеком, когда он болен или слаб.

Хэпхи чувствовал, как во сне за ним гонятся существа.

Большой Чёрный Дракон и поддельные версии людей, которых он любил.

Они продолжали преследовать, даже когда он сбросил их с лодыжек и улетел в небо.

Однако Хэпхи не обращал на них никакого внимания, продолжая махать своими маленькими крылышками.

Чёрная мана внезапно начала приближаться к крыльям молодого Дракона.

Хэпхи понял, что снова может использовать ману. Тогда не было ничего, чего бы он мог бояться. Он был очень хорош в магии.

Она была чем-то, в чём он был всегда уверен.

Чёрная мана начала собираться в его крыльях. Затем они превратились в пару больших крыльев.

Эти крылья, которые были больше, чем даже крылья тридцати метрового Дракона, появились на спине маленького Дракона. Затем они начали энергично хлопать.

Хэпхи устремился к самой высокой точке места испытания, где не было ни солнца, ни луны.

Он направлялся в реальный мир.

Пока ему не исполнилось четыре года, он был вынужден прожить всю свою жизнь в тёмной пещере без единого источника света.

Не останавливаясь, он прошёл это прошлое.

От четырёх до шести лет.

Цветы, цветущие весной, снег, падающий зимой, красоту лета и сладкий аромат осени, он смог увидеть все эти чудеса.

Он также думал о людях, которые были с ним в течение тех сезонов.

Тех, кто подарили ему возможность увидеть эти пейзажи, которые можно было легко игнорировать в прекрасных воспоминаниях.