В высокой «Башне Воли к Просвещению».

«Старейшина Мо, сегодня я в полней мере завишу от вас!» — Шан Чэн спокойно смотрел на собеседника. Оба ожидали прихода виновников торжества.1 Старейшина из Гильдии Учителей, Мо Сян, был широко известным мастером Академии.

«Ох, Старейшина Шан, обойдемся без формальностей. В конце концов, мы с вами старые друзья! « добродушно ответил Мо Сян, в бороде которого уже виднелась серебряная седина. — «И уверяю вас, нет нужды беспокоиться. Если этот учитель и впрямь принудил абитуриента выбрать его, как наставника, то я обязательно доложу об этом в Гильдию и мы добьемся лишения лицензии».

«Хех, жаль, что это все результат моей невнимательности». — Старейшина Шан Чэнь печально покачал головой и продолжил жалобно раскаиваться — «Как сейчас помню, когда этот юноша получил ноль баллов на Экзамене, мы заключили договор. Если он не завербует учеников, то немедленно вылетит из Академии… Боюсь, именно этот фактор стал толчком для столь непристойного поведения… Это все моя вина!»

«Старейшина, не стоит печалиться и тем более винить во всем себя. Благодаря вашей непомерной доброте у него был еще один шанс. Но, увы, этот парень не проявил и капли уважения или благодарности. Безмерно бесстыдный и подлый человек!» — лицо старейшины темнело с каждым сказанным словом — «Вместо того, чтобы исполнять учительский долг и обучать своих студентов, он тратит время на хитроумные трюки. Хотел бы я знать, кто дал ему право прибегать к подобной низости!» — гнев перекрыл разум Старейшины. Вся школа знала о нетерпимости мужчины к злодеям и подлецам.

«Если бы не сознательность дорогого Цао Сюн, который решился сообщить о данном инциденте, с целью провести „Испытание Воли к Просвещению“, я бы даже не узнал о творящемся беспределе!» — стоя, со скрещенными за спиной руками, Шан Чэнь продолжал сокрушаться. Направив взгляд в безоблачное небо, он источал вид человека, совершившего самую большую ошибку в своей жизни.

Если Чжан Сюань уже был бы здесь, то он непременно удивился бы. Способности пожилого мужчины в Актерском мастерстве в разы превосходили его собственные.

«Несмотря на то, что Испытание разрушает хрупкую гармонию и товарищество в учительском коллективе, оно определенно необходимо, что бы отрезать прогнившие ветви

педагогического древа. Не вините себя!» — видя состояние товарища, Мо Сян тоже тайно печалился.

В Академии нередки случаи появления студентов, за право обучать которых, бьются сразу несколько учителей. И каждый старается решить проблему в частном порядке без лишней огласки. Благодаря чему, не только сохраняется дружелюбный настрой среди наставников, но и поддерживается порядок. И лишь когда спор действительно неразрешим, Академия прибегает к «Испытанию Воли к Просвещению».

Испытание, как и диктует его название, является проверкой воли и помыслов студента, позволяя тому сделать искренний и честный выбор наставника. Но вместе с тем, это непременно приводит к сильнейшей вражде между претендующими учителями, что ослабляет коллективный дух школы.

Именно по этой причине в течение столетия с момента создания Хунтяньской Академии, подобных заявок было принято не более десяти. И конечно, оба Старейшины никак не ожидали лично столкнуться с подобным спором.

Старейшина Шан Чэнь был не так прост и видя, что сумел разбудить в Мо Сяне гнев, он радостно потер руки. Подождав еще пару мгновений, он махнул ладонью: «Впустите их!»

Джия!

Стоило ему сказать это, как распахнулась дверь и в помещение вошли, Чжан Сюань, Цао Сюн, Шан Бинь, Шэнь Би Жу и Лю Ян.

Как только пришедшие остановились, Шан Чэнь громко спросил: «Учитель Цао Сюн, вы инициатор сегодняшней встречи. Будет ли в итоге Испытание?»

«Я молю вас о справедливом решении и разрешении спора». — Цао Сюн тут же начал громко причитать — «Это все Чжан Сюань! Он принудил моего ученика Лю Яна перейти к нему, хотя к тому времени я уже завербовал того! Учитель Чжан нарушил правила честной конкуренции! Поэтому я просил вас о проведении „Испытания Воли к Просвещению“… Пусть восторжествует справедливость! И я очень надеюсь, что руководство Академии найдет достойное наказание для провинившегося».

«Вы желаете правосудия…»

Лю Ян, до этого момента не обращавший внимания на происходящее, и просто следовавший за своим наставником удивленно смотрел на Цао Сюна. Услышав неприкрытую ложь, он быстро сообразил, что бывший учитель просто хочет использовать его чтобы сдружиться с благодетелями школы и насолить Чжан Сюаню. Мальчик поспешно зашептал своему преподавателю: «Учитель….»

Но, прежде чем он успел закончить свои слова, Чжан Сюань переменился в лице, растеряв все спокойствие и величие, которыми блистал в классе: «Учитель Цао, вы несете полнейшую чушь… Лю Ян…. он желает быть моим учеником! Я… я… никогда не посмел бы, принудить его!» — в голосе учителя явно слышны нотки неуверенности, словно его и впрямь раскрыли.

«Ээээ…» — не веря своим ушам, Лю Ян удивленно смотрел на окружающих.

По истечении двух уроков, он вполне убедился в могуществе Чжан Сюаня. И он ясно понимал, что обучение именно у такого преподавателя является результатом честной конкуренции между наставниками. И что все поддается разумному объяснению. Так почему же такой сыр бор?

Глаза Чжан Сюаня были полны страха, а его тело слегка дрожало, не слушаясь своего хозяина. Он выглядел так, как если бы его поймали с поличным в постели с любовницей. Лю Ян не мог понять, что к чему. Что произошло с учителем, что он начал так себя вести?

«Учитель…» — Лю Ян хотел было уже задать волнующий его вопрос, как Чжан Сюань начал беспардонно сыпать оскорблениями: «Эй! Лю Ян! Объяснитесь-ка! Принуждал я тебя и нет? Говори же, мальчишка!»

Выкрикивая фразы, он незаметно подмигнул юноше.

«Ах… Нет… Конечно, нет!» — увидев сигнал, Лю Ян торопливо закивал головой. Каким бы глупым он не был, он отчетливо понимал, что Чжан Сюань старается разыграть некую сценку.

И Лю Ян должен поддерживать его в этом.

Оба знали, что происходит, но окружающим казалось, будто Чжан Сюань угрожает Лю Яну и принуждает сказать нечто, что расходится с его желаниями. Иначе, почему мальчик так нерешительно отвечает?

Как и ожидалось, наблюдая за диалогом, Мо Сян все больше хмурился: «Полагаю, вы и есть Чжан Сюань. Что ж, я дам вам последний шанс. Отдайте этого ученика его законному наставнику и мы не будем проводить Испытание».

«Отдать его?» — Чжан Сюань в недоумении почесал голову — «Право слово, Лю Ян признал меня своим учителем по собственной воле… И было бы несправедливо по отношению к нему, если бы я не принял его…»

«Несправедливо?! Собственная воля?!» — Старейшина Мо еле сдерживал гнев.

«Неужто, вам не стыдно за свои слова, мерзавец вы этакий! Да вы же простой учитель, ко всему прочему, проваливший экзамен! Мальчик был бы счастлив никогда не знать вас, а вы говорите о какой-то справедливости… Как вы можете быть столь самоуверенным!»

Помещение наполнилось криками Цао Сюна и Шан Биня: «Старейшина Мо, Испытание нельзя отменить!»

«Почему это?»

Проводить «Испытание Воли к Просвещению» — хлопотное дело. И обязательно будет тот, кто понесет суровое наказание. Но если решать любой мало-мальски важный спор подобным образом, то Академия разорится!

К тому же, старейшина Мо намеревался разрешить инцидент мирным путем. Услышав настойчивую парочку, он повернулся к ним.

«Старейшина Мо, Учитель Цао Сюн подал заявку на проведение Испытания и Академия позволила. Если отменить все вот так внезапно, не будет ли это означать… что правила Школы не соблюдаются?» — Шан Бинь умел вывернуть все на выгодную для него сторону.

Шутка ли!

Им было нелегко довести дело до Испытания. И если они так легко позволят избежать Чжан Сюаню наказания, то все труды были напрасны. Не говоря уж об обидном унижении, которому Шан Бинь подвергся.

«Хке-хке… Старейшина Мо, я полностью на стороне студента. И считаю, что он имеет право выбирать учителя сердцем и душой, а не подвергаться давлению». — Слова Цао Сюна были праведны и эмоциональны. Если бы не красная отметина от удара, он, несомненно, произвел бы на всех неизгладимое впечатление.

«Ладно-ладно!» — Старейшина Мо больше не мог упираться и задерживать процесс. — «Коль вы все так настаиваете на испытании, то позвольте я изложу правила. После окончания теста, выбранный Лю Яном учитель будет признан безоговорочным победителем и наставником юноши. Тот же, кто проиграет, будет подвержен наказанию! Вот о нем и следует договориться».

Шан Чэнь, до этого разглядывающий окрестности, решил вставить словечко: «Цао Сюн уже выбрал наказание, и оно действительно жестокое. Проигравший будет изгнан из Академии по окончанию Испытания! Чжан Сюань, есть ли у вас возражения на этот счет?»

Узнав, что это и есть самое суровое наказание, Чжан Сюань недоверчиво посмотрел по сторонам. С искренним лицом он ответил: «Между мной и любезным учителем Цао нет серьезной вражды… Не думаю, что стоит его выгонять. Не слишком ли это безжалостно по отношению к нему?»

«Что?» — окружающие пораженно взирали на наглеца. В их глазах он выглядел полнейшим идиотом. С его головой явно что-то не так.

Если что, именно тебя собираются изгнать. Ага?

«Что бы вы не говорили, процесс запущен и вам придется согласиться на Испытание. Обратной дороги нет!» — с мерзкой ухмылкой ответил Цао Сюн, полагая, что Чжан Сюань мелет чепуху.

«Я лишь хочу спасти вашу честь. Мне действительно кажется, что увольнение из Академии слишком бесчеловечное наказание. Как насчет другого варианта?» — поколебавшись пару секунд, Чжан Сюань произнес — «Давайте откажемся от изгнания. Мы просто отнимем лицензию и . пожалуй… добавим сотню „Карающих Плетей Бога“. Что скажете?»

«Лишить лицензии? Сто " Карающих Плетей Бога «?!» — толпа в ужасе зароптала. Присутствующие еле держались на ногах.

Конечно, проигравший не останется совсем без работы, но… предложенное Чжан Сюанем в разы беспощаднее изгнания из Академии.

Уж не оговорился ли он?