Вернувшись из школы, Дзю обнаружил в прихожей женские туфли. «Надо же, она задержалась дома». Ступая как можно громче, он протопал по коридору, бросил по дороге портфель и резко распахнул дверь комнаты, в которую старался не заходить. Разумеется, она была там.

— Ты?

— Привет, — даже не оглянувшись, ответила гостья в деловом костюме и продолжила копаться в шкафу. На кровати уже лежало несколько платьев, а туалетный столик был завален разными безделушками. Дзю постоял в дверях какое-то время, но она к нему так и не повернулась. Желание поблагодарить за обед таяло с каждой секундой. Недовольно цокнув языком, он прошёл в комнату и, дёрнув гостью за плечо, прорычал: «Да посмотри на меня!» — и тут же потерял равновесие.

Вместо того, чтобы сопротивляться, дама с размаха заехала ему локтем в челюсть. Дзю почувствовал вкус крови во рту и попытался в ответ ударить её по лицу, но соперница ловко пригнулась и хорошенько дала ему под дых. Парень пошатнулся, но устоял на ногах.

— Какой грубиян. Не пугай меня так, — сказала она с совершенно невозмутимым лицом.

Поглаживая себя по отбитым местам, парень с удивлением отметил, как он отвык от своей гостьи. Ведь его мать, Бэника Дзюдзава, всегда была такой и легко могла избить собственного сына. Вот только в отличие от большинства людей делала это не со злости, а просто так. Никого более жестокого, чем она, Дзю не знал.

Эта обладательница прекрасной фигуры постоянно ходила в костюме бордового цвета и выглядела настолько молодо, что её часто принимали за его старшую сестру. И уж точно никто бы не поверил, что у неё есть практически совершеннолетний сын. Она явно не собиралась вести себя с ним поласковей только потому, что они давно не виделись.

— О, а с волосами чего? Уже не блондин? Выветрилась вся дурь? — сказала она и рассмеялась, явно стараясь его обидеть. Дзю этот комментарий и правда задел за живое. Увидев, что она добилась своего, острая на язык красавица расплылась в полной презрения улыбке.

— Ты всё такой же бестолковый, скучный и никчёмный. И нисколько не меняешься.

— Отвали! — заорал Дзюдзава и занёс кулак, схватив обидчицу за воротник. Он ещё в детстве понял, что мать понимает только силу.

Ничуть не изменившись в лице, Бэника плюнула Дзю в глаз, отчего парень отшатнулся, после чего женщина мгновенно ухватила его за за руку и вывернула что есть силы. Кости захрустели так, будто вот-вот сломаются. Юноша рухнул на колени и не успел подняться, как тут же получил по голове стеклянной пепельницей. Мать мощным ударом по подбородку отправила его отдохнуть на полу. Но не стоило ждать пощады — уже лежащего, она пнула его в живот с такой силой, что от боли у Дзю закружилась голова. Всё съеденное полезло наружу, а парень только и мог, что держаться за брюхо.

— Ну вот, всё перепачкал. Пол потом вымой, — равнодушно сказала Бэника, и вновь направилась к шкафу, потеряв к поверженному сыну всякий интерес. Дрожа от боли, Дзю с ненавистью смотрел ей в спину.

Ничего не меняется. Дзюдзава практически никогда не уступал в драках — не всегда победа давалась ему легко, но проигрывать ему не доводилось. Правда, с одной поправкой: если соперником была не его мать. Дрались его противники голыми руками или с какой-нибудь железной трубой — он неизменно побеждал и только с Бэникой никак не мог справиться, будто она сильнее его на каком-то ином, моральном уровне, как человек. С другой стороны, именно из-за неё Дзю так хорошо сносил удары, но едва ли он собирался благодарить её за это.

— Ты, кстати, не переживай. Я здесь не потому, что за своего сыночка волнуюсь, — сказала она, не прерываясь. — Просто захватить кое-что надо, вот и забежала.

Тщетно пытаясь отдышаться, он угодил рукой в лужу собственной рвоты, но не обратил на это никакого внимания. Так сильно ему хотелось всё высказать, даже если она ни слова не скажет в ответ.

— Эй, старая стерва!

— Уже отдышался? Смотри, я же ещё сдерживалась — ты, всё-таки, родной.

Парень чудом увернулся от полетевшей в него пепельницы, но тут же снова получил ногой в челюсть. Пытаясь удержать равновесие, он поскользнулся на собственной рвоте и грохнулся на пол. И тут же вновь получил в брюхо. От боли и подкатившей к горлу желчи у Дзю на глазах выступили слёзы, и он постарался отвернуться от матери, лишь бы она этого не увидела.

— Я, может, и стерва, но совсем не старая. Понял, паршивец? — сказала она, повернув к себе его лицо. — Какой же ты, всё-таки, никчёмный. Такие, как ты, тихо находят себе девчонку, тихо женятся, тихо заводят детей и так же тихо умирают от старости. Этого хочешь, Дзю?

Он хотел ей что-то ответить, но Бэника раскрыла ему рот и потянула его язык с такой силой, что у парня закатились глаза. Равнодушно глядя на него, она продолжила:

— Ты, конечно, сильный мальчик, но не зазнавайся. Не тебе с родителями тягаться. Никогда, ни за что, без шансов. Для тебя конкретно — без малейших шансов.

Её слова звучали как приговор. Он слышал их с раннего детства, и со временем они превратились в суровую реальность. Любое столкновение с матерью заканчивалось его поражением. И неважно, доходило ли дело до драки или ограничивалось словесной перепалкой. Довольная тем, что сын больше не отпирается, Бэника наконец-то отпустила язык и вытерла пальцы о его форму.

— Я нашла, что искала. Так что прощай, и пол вымой обязательно, — договорила она и направилась к выходу, а Дзю даже не нашёл сил к ней повернуться.

Ну вот, опять. Уже в который раз он чувствует себя таким беспомощным. Стиснув зубы и чуть не плача, парень силился подняться, но тело не слушалось.

И тут раздался звонок в дверь. У Дзю мелькнула мысль, что это Бэника, но он сразу её отмёл. Мать любила действовать наверняка и не стала бы размениваться на такую ерунду. Но кто же тогда пришёл? Неужели... она?

Пошатываясь и превозмогая боль, Дзю поплёлся в прихожую. Там уже собрались три его знакомые. Мать, вставшая в проходе и не пропускавшая гостей внутрь, и Мия с Амэ, явно заподозрившие что-то неладное. Бэника внимательно разглядывала девушек, но не с опаской, а скорее оценивающе, как охотник жертву. От этого взгляда Мия будто окаменела, на её лбу выступила испарина, а вот Амэ ничуть не смутилась. Мия не знала, храбрилась ли её спутница для виду или в самом деле была такая смелая.

— Надо же, кто мне попался. Хотя, ещё кто кого поймал, — обратилась она то ли к одной из них, то ли сразу к обеим и, улыбнувшись, довольно кивнула.

— Я бы осталась поболтать, да тороплюсь. Всего доброго.

— Эй, старуха! — все трое повернулись на крик и увидели Дзю, опирающегося на стену.

— Скажите, а кто это вы такая? И что сделали с Дзю? — спросила Мия, прикрываясь от незнакомки портфелем и, видимо, приняв её за взломщицу. Бэника приветливо ей улыбнулась и ответила:

— Подожди секунду.

— А?

Она мигом развернулась и, миновав коридор, ударила Дзю кулаком наотмашь. Он успел поставить руку, но удар оказался такой силы, что парня припечатало к стене. Даже в кулачном бою она была сильнее его.

— Ничему не учишься, да? — она уже занесла руку, чтобы добавить ещё, но вдруг отступила. Прямо перед ней через весь коридор пролетел чей-то портфель. Тут же обернувшись, она крикнула на обидчицу:

— Ты что творишь? — вопрос обращался к Амэ.

— Отойди от моего господина.

— Как ты сказала? Господина? В каком это смысле он тебе господин?

— Нас тут трое, а ты одна.

— Я задала тебе вопрос.

— Сацуки, есть чем вооружиться?

Ожившая Мия замотала головой.

— Даже циркуль сойдёт, он-то у тебя есть? Доставай.

— Отвечай, когда тебя спрашивают!

Не обращая внимания на взбешённую Бэнику, Амэ продолжила:

— Бей ниже груди. Потом я сама с ней расправлюсь.

— Ты слышишь меня или нет?!

— Как тебя зовут?

— Бэника Дзюдзава!

— А меня Амэ Очибана.

Это прозвучало как объявление войны. Амэ взяла из угла прихожей зонт, схватила его как копьё и направила острым концом на Бэнику. Мия, с трудом понимая, что происходит, продолжала рыться в сумке в поисках не то циркуля, не то телефона, чтобы позвонить в полицию. Но на самом деле всё не сводится только к этим двум вариантам. Как представилась незнакомка? Бэника Дзюдзава? Это же меняет дело.

Но не успела Мия сказать ни слова, как Амэ сделала шаг вперёд. Судя по растерянному лицу Бэники, она прекрасно понимает, что девочка в самом деле хочет её убить, а не просто запугивает.

— Слушай, Дзю, что это за девчонка? Она видит меня в первый раз, а уже готова прикончить. Ты где её нашёл?

Парень в ответ только рассмеялся. Не очень громко, ведь бока ещё болели, но уж как смог. Даже его мать не знает, куда деваться от этой чокнутой. Хоть какая-то радость.

— Ну ладно, хватит, — он подмигнул Амэ, и та отступила, продолжая держать зонт наготове. Подняв брови, Бэника сделала шаг в её сторону, но тут между ними выскочила Мия.

— Простите, а вы его старшая сестра? Или просто родственница?

— Кто такая?

— Мия Сацуки, мы с Дзю учимся в одном классе. А это наша подруга со школы, — договорив, она повернулась к Амэ и прошептала, что лучше бы извиниться, пока не поздно, но Амэ притворилась, будто ничего не слышала, и продолжила стоять с невозмутимым лицом. А может, она чего-то боялась?

Наверное, из присутствующих только Дзю понимал, почему она сжимала зонт словно меч: малышка считала себя рыцарем.

— Хватит с вас, — недовольно хмыкнув, сказала Бэника и, пройдя в прихожую, принялась натягивать обувь. Похоже, непредсказуемость Амэ серьёзно её напугала.

Мия задумалась, уж не работает ли моделью эта безусловно красивая, стройная женщина в красных туфлях на высоком каблуке.

— Ну, ещё увидимся. С вами тоже, девочки, — сказала Бэника, переглянувшись с каждым, и вышла в коридор. Дзю так и не высказал ей всё, что хотел, но при девочках предпочёл сдержаться. На сегодня он уже достаточно опозорился.

Пока Мия растерянно глядела по сторонам, Амэ всё так же спокойно придержала дверь, вышла на площадку и подойдя к Бэнике, спросила:

— Друг ли ты моему господину? Или враг?

— Я его мать! — громогласно ответила та и зашла в лифт.

Постояв ещё немного, Амэ вернулась в прихожую и закрыла дверь. В квартире наконец-то воцарился покой.

— Ну, и зачем вы пришли? — сразу же поинтересовался Дзю у своих знакомых. Он вполне мог представить, как что-то свело Сацуки и Очибану вместе, но всё-таки это довольно необычно. Ведь двум крайне упёртым людям может быть непросто поладить друг с другом.

— Дзю, это была твоя мама?

— Да. Так зачем вы пришли?

— Такая красивая. И выглядит молодо.

— Ничего особенного, она просто молодая. Говори уже, что вам тут нужно?

— А сколько ей лет?

Дзюдзава молча повернулся к Амэ:

— Зачем вы сюда пришли?

— Я повстречала её на пути домой, и она обратилась ко мне с просьбой.

— Сходить ко мне домой?

— Нет, она просила показать, где вы живёте.

Искоса глянув на Мию, Дзю продолжил расспрос:

— Ну а ты зачем пришла?

— Её цели остались для меня неясны, и я вызвалась проводить её, желая убедиться в вашей безопасности.

— Так-так-так, секундочку! Очибана, ты зачем на меня наговариваешь? — стала громко отпираться Мия, но тут же замолчала, заметив строгий взгляд Дзю. А ведь он правда не говорил ей, где живёт. Да и вообще никому из класса.

— И так ясно, что она пришла сюда из любопытства и даже толком не подумала зачем.

— Ну вот, и ты про меня плохо думаешь.

— Тогда объясни чётко, зачем ты сюда пришла?

— Ну если совсем честно, то, наверное, из любопытства, — подумав, ответила Мия.

— Так и знал.

Заметив, как Дзюдзава закатил глаза, в разговор вмешалась Амэ:

— Выставить её?

— Нет, не надо.

А ведь дай он ей знак, Очибана тут же схватила бы Сацуки и выкинула за дверь. И не посмотрела бы, что они пришли вместе. Не задумываясь устранила бы любого, кто может навредить Дзю. После того, как Амэ обошлась с его матерью, Дзюдзава в этом нисколько не сомневался. Наверное, не останови он её, дело дошло бы и до убийства. И это скорее пугало, чем внушало уверенность.

Придя, наконец, в себя, Дзю заметил, что весь измазался в рвоте, да и во рту сочилась кровь. Впереди столько возни, но хоть от главной из них можно было уклониться — не обсуждать всё сейчас в коридоре.

— Ладно, проходи пока. И ты тоже, — добавил он растерянной Мии, которая явно сомневалась, не пора ли ей бежать отсюда, а сам направился в ванную привести себя в порядок.

— Ура, я к тебе домой попала!

— Садись уже где-нибудь. И можешь не притворяться, что тебе весело.

— Ладно… — виновато ответила Мия.

Быстро ополоснувшись под душем, Дзюдзава проводил девушек в гостиную и усадил на диване перед прочным стеклянным столом на железных ножках. Он открыл пошире окно, будто желая избавить комнату от любых запахов, которые принесла сюда его мать, и сам заварил и расставил три чашки чая, несмотря на то, что Амэ порывалась ему помочь.

— Спасибо.

— Благодарю вас.

— Сладкого у меня нет.

Сняв с шеи полотенце и бросив его на спинку дивана, Дзюдзава стал сушить волосы феном и наконец-то спросил:

— Ну, удовлетворили своё любопытство?

— Знаешь, ты такой классный после душа.

— Допьёшь и домой.

— Я не пью горячее, так что ещё посижу.

— Сейчас другого чаю налью.

— Только разбавь, ладно?

— Ты, между прочим, говоришь с хулиганом.

— Ой-ой-ой, Очибана, ты слышала? Похоже, нас схватили и будут требовать выкуп!

— Да ничего я не сделаю!

— Знаю. Ты хороший человек, Дзю, — ответила Мия и улыбнулась так, будто всё на свете понимает. «Ты и сама не хуже», — подумал, взглянув на неё, Дзю и привстал со стула.

— Господин, позвольте мне?

— Сиди.

— Но я...

— Это мой дом. Сам справлюсь.

Дождавшись, пока Амэ обратно сядет на диван, Дзюдзава прошёл на кухню, достал из холодильника бутылку с улуном и, решив, что пить его всё равно будут все, разлил чай по трём стаканам. Давненько ему не приходилось ухаживать за гостями. Конечно, к нему уже дважды приходила Очибана, но это напоминало скорее несчастный случай. А вот чтобы к нему заглянул кто-то из друзей — такого, и правда, давно не бывало.

Дзю не хотелось впускать кого-то к себе в дом, и, честно говоря, он бы сразу отправил девчонок восвояси, но сегодня всё сложилось иначе. Сначала они встретили его мать, а потом увидели его самого в неприглядном виде. Он бы опозорился ещё больше, если бы выставил их за дверь.

Конечно, его репутация не исправится только потому что он вежливо с ними обошёлся. Но для вида всё равно стоило проявить вежливость. Это очень по-человечески — делать что-то для вида. Если ты мужик, уважай себя. Женщины обладают чувством собственного достоинства от природы, а вот мужчины могут поддерживать его только сознательно. Вспомнив, что об этом ему в детстве рассказала мать, Дзюдзава недовольно цокнул языком.

Получив по стакану прохладного чая, компания вновь расселась за столом, но разговор всё никак не начинался. Они будто сомневались, как себя поведут остальные, и просто обменивались взглядами.

Дзю мигом осушил стакан и, со стуком поставив его на стол, предложил:

— Давайте говорить по очереди. Мия, ты первая.

Вдруг услышав своё имя, девушка завертела головой, но потом всё-таки заговорила:

— У тебя такая большая квартира. Да и вообще тут красиво.

— Понятно. Так, твоя очередь, — он кивнул на Амэ, и та спросила:

— Господин, вам не сильно досталось?

— Нормально. Так, теперь Мия.

— Как? А твоя очередь?

— Без меня обойдёмся.

— По-моему, так нечестно.

— Если сказать нечего, тогда по домам.

— Ладно-ладно, я скажу! Знаешь,у тебя такая крутая мама.

— Так, минус один пункт.

— Что? Ты о чём?

— В моём сердце акции Мии Сацуки только что обвалились на один пункт.

— Как? Один пункт — и уже обвал?

— Ну, ты же у нас не целая корпорация.

— А в чём капитал?

— В обаянии.

— А что предлагаю?

— Скромную дружбу.

Увидев натянутую улыбку Дзюдзавы, Мия ответила ему тем же.

— Дзю, вы с мамой не ладите?

— Ладим — не ладим, а сколько я себя помню, мы с ней по-другому и не общаемся.

Самое раннее, что он помнил — это то, как его била мать. Он, ещё совсем малец, получил от неё кулаком и отлетел в сторону, но оттолкнулся от чего-то спиной и получил ещё удар. Наверное, это был свёрнутый матрас. Он не припоминал, за что она его била, но тогда у него первый раз пошла кровь из носа.

— Она над тобой издевалась?

— Нет, не настолько всё было плохо, — спокойно ответил Дзю и неловко улыбнулся Мие.

Что это, как не издевательства, когда тебя постоянно колотят не пойми за что? Но Дзюдзава считал иначе. Он не всегда мог объяснить действия своей матери, но она явно била его не потому, что ей нравилось его мучить.

Дзю считал это своего рода игрой. Что бы он ни делал, он не мог добиться признания матери. Она бы скорее разнесла его в пух и прах и зачастую откровенно его провоцировала. Дзю ничего не мог ей противопоставить и это здорово било по его самолюбию. И тем не менее, Дзюдзава считал, что всё это мать делала из любви к нему, чтобы он, уязвлённый, понял, как мало пока может. Разумеется, он не мог об этом сказать.

— Можешь считать, что это у нас такой способ общения в семье.

Мия приняла этот ответ с крайним сомнением. Едва ли он её убедил, ведь она своими глазами видела, насколько жестока Бэника.

— Ты, наверное, её терпеть не можешь?

— Я злюсь на неё, конечно, но не более.

— Хочешь сказать, с ней сложно, но ты всё равно её любишь?

— Ну, я бы пока воздержался от таких слов. По крайней мере, пока эта карга не сдохнет.

— Дзю, возможно, я лезу не в своё дело, но такие вопросы лучше не оставлять открытыми.

— Какие?

— Любишь ты кого-то или нет, вот какие.

— Почему?

— Когда придёт время, тебе это обязательно аукнется.

— И что же тогда будет, интересно?

— Ты не сможешь решить, что для тебя важнее, что нужно сохранить, а с чем расстаться.

На это Дзю ничего не ответил, и Мия продолжила:

— Это нормально — о чём-то переживать. И неважно, как долго. Но в конце ты обязательно должен что-то выбрать. Прийти к какому-то решению, найти свой ответ. Иначе, когда придёт время, ты запутаешься, что для тебя важнее.

— Не думаю, что нужно обязательно делать выбор, — вмешалась Амэ, будто желая выручить Дзю. — Не так уж страшно, даже если вы никогда не найдёте ответ.

— Ещё как страшно, ведь получается, что всё это время ты мучился даром.

— Сами душевные терзания по-своему являются ответом.

— Нет! Какой смысл мучиться, если в итоге ты ни к чему не придёшь?

— Мне кажется, иногда можно ужаснуться тому решению, к которому приходишь.

«Ужаснуться? О чём она говорит?» — подумал Дзю. Мия на это ничего не ответила. Они молча посмотрели друг на друга и отвели глаза.

Его гостьи не то чтобы не ладили, но скорее в корне отличались друг от друга. Дзюдзава даже начал рассуждать, кто из них ему ближе, но вовремя остановился. Он всегда тормозил свои рассуждения, пока они не завели его слишком далеко. Зачем ему лишние переживания? Возможно, Амэ права, и Дзюдзава просто боится прийти к какому-то решению.

Заметив, что уже обе девочки смотрят на него, Дзю кашлянул и резюмировал:

— Ну, даже не знаю, что на это сказать.

На этом они и решили закончить. Уже в прихожей Амэ обернулась к Дзю и предложила:

— Если хотите, я приберусь в квартире.

— Зачем?

— Хотя бы помыть полы. Это моя обязанность как вашего слуги.

Похоже, она видела, что творится в одной из комнат или всё поняла по его перепачканной форме. Его, в самом деле, ещё ждала уборка, но Дзюдзава считал, что если уж сам загадил, то сам и убирай. Ему бы и в голову не пришло поручать это кому-то другому.

— Обойдусь. Иди домой.

— Это приказ?

— Нет, мужское упрямство.

— Тогда я не послушаюсь. Из женского упрямства.

Дзюдзава молчал, не зная, что ответить, и Амэ приняла это за согласие. Улыбнувшись, она поднялась из прихожей.

— Где у вас тряпки?

— В ванной висят, бери любую.

— Хорошо.

— Стой, Дзю, давай я тоже помогу!

— Иди домой.

— Это дискриминация!

— С чего бы?

— Давай я тогда приготовлю ужин!

Видимо, она вспомнила слова Дзю, что Амэ не умеет готовить, и теперь внимательно следила за её реакцией. Но слова не произвели на её оппонентку никакого впечатления, что только больше раззадорило Мию.

— Делай, что хочешь.

— Вот и замечательно!

Амэ и Мия разошлись одна в ванную, другая на кухню. Желая хоть с чем-нибудь помочь, Дзюдзава отправился следом на кухню. Уже открыв холодильник, Мия негромко спросила:

— Слушай, я уже давно хочу кое-что спросить, можно?

— Чего?

— Почему Очибана зовёт тебя господином?

— Понятия не имею, — тут же бросил Дзю и пошёл помогать Амэ.

◆

Незаметно подкрался июнь, и вся школа заметно оживилась — всё-таки на носу были летние экзамены, да и других причин хватало. И если для Дзюдзавы, который давно перестал обращать внимания на свои оценки, мало что поменялась, то все вокруг не знали покоя. Даже у Амэ с Мией не было ни минуты свободного времени. Особенно у Амэ — ребятам из абитуриентского класса регулярно ставили дополнительные уроки. К радости Дзюдзавы, он мог идти домой в гордом одиночестве. Впрочем, скорее это была не радость, а облегчение. Вернувшись домой, он переодевался и гулял по городу.

Каждый день протекал на удивление спокойно, к Дзю никто не лез, да и сам он на драки не нарывался. Когда он только подпустил к себе Амэ, то волновался, во что же превратятся его будни, но со временем это волнение поутихло. Наверное, Дзюдзава просто привык, ведь люди могут привыкнуть к чему угодно. Но сейчас, когда он гулял по городу в одиночестве, ему казалось, что одному лучше. Конечно, здорово идти в компании прекрасной спутницы, но если гнаться только за красотой, это обернётся проблемами. А лишние проблемы Дзюдзава не любил больше всего на свете. Ведь главное, чтобы жилось легче. Так он рассуждал, поглядывая на парочки вокруг.

Ещё только июнь, но печёт уже как в середине лета, да и солнце заходит очень поздно. Так что когда Дзю прогуливался после школы, на улицах, к его большой радости, всё ещё было светло. Решив прокатиться до делового центра, Дзюдзава направился к станции. Поездка заняла бы минут двадцать. По главной улице нескончаемым потоком возвращались из магазинов домохозяйки, и Дзю решил обойти их по переулкам. Ожидая ночи, стоящие в ряд закусочные и бары ещё не открывали свои двери для посетителей. Тут было куда грязней, чем на главной улице, но и людей ходило поменьше. А чего тут хватало — так это роящихся в мусоре бродячих собак. Но если ни то, ни другое не пугало, то такие узкие улочки могли здорово выручить.

Не обращая внимания на заворчавшего на него пса, Дзюдзава прошёл мимо него и зевнул так широко, что даже слёзы проступили. В этот момент из-за угла выскочила тень и, преодолев расстояние между ними, замерла прямо перед Дзю, словно преграждая ему путь. Он было принял её за бездомного и поднял кулаки, но быстро одумался. Перед ним стояла неброско одетая девушка на вид ещё школьного возраста. На удивление высокая, явно выше метра семидесяти, с длинными волосами, собранными в хвост. По напряжённым рукам и ногам легко было понять, насколько это энергичная особа. Хорошо сложенная и приятная с виду, она наверняка привлекает к себе немало внимания. Но как Дзюдзава не силился, он не мог её вспомнить. Он оглянулся: позади никого, кроме бродячего пса. Значит, девушка не побоялась подойти к нему одна. Она выглядела так молодо, и тем не менее, смотрела хулигану прямо в глаза.

— Ты Дзю Дзюдзава! — не спросила и не уточнила, а скорее твёрдо заявила незнакомка. Не получив никакого ответа от растерянного парня, она выкрикнула: «Гори в Аду!» — и ударила его ногой. Внешность не обманула — таким чётким движением она легко сбила бы с ног иного взрослого. Но Дзюдзава успел уклониться и приготовился к следующей атаке. И снова удар ногой! Она двигалась так резко, что звуки взмахов отдавались в ушах. Дзю отпрыгнул назад и всё-таки не получил по голове. В узком переулке было не развернуться, и чтобы уйти от очередного удара, Дзюдзаве приходилось пятиться. Впрочем, дальше он решил не отступать.

Очередной удар — и опять ногой. Похоже, его соперница — каратистка. В этот раз она попала ему точно в брюхо — неприятно, но если ты готовился к удару, то ничего страшного. Дзюдзава лишь немного опустил голову, и девушка тут же залепила по ней кулаком. Приложилась она неплохо, но и к этому Дзюдзава был готов. Ничего, терпимо. Дзю вообще легко сносил удары. Наверное, отчасти это заслуга его матери и её любви распускать кулаки. Он уже приготовился к новой атаке, но незнакомка неожиданно сделала шаг назад.

Похоже, она сама не ожидала, что так на него набросится, и теперь пожалела о своём поступке. Дзюдзава не раз попадал в такие переделки и сейчас оставался спокоен. А вот его обидчица, напротив, едва не паниковала. Не нарушая стойку, парень аккуратно поднял на неё глаза. Похоже, девушка не собиралась бить его снова и сейчас её больше волновала капающая с его губ кровь. Наверное, она боялась, что сильно его поранила.

«Ага, добренькая» — чутьё подсказывало, что перед ним обычная порядочная девушка, не привыкшая решать проблемы кулаками. Она завелась и полезла в драку, но одумалась раньше, чем всё зашло слишком далеко, поэтому Дзюдзава терпеливо сносил её удары. Он рассчитывал, что девушка остановится, как только поймёт, что дело дошло до крови. Хоть она на него и напала, но Дзю не чувствовал особой угрозы и предпочёл пропустить удар-другой, чтобы её успокоить. По своему опыту он знал, что это куда эффективней, чем без конца от них уклоняться.

— Навоевалась?

— Что?

— Не знаю, подраться ты хотела или просто пару приёмчиков попробовать, но я пойду, ладно? — Дзю уже протиснулся мимо и помахал ей рукой, как вдруг, перепугавшись, она резко ему крикнула:

— А... А ну стоять, чудовище! — Дзюдзава обернулся, и поймав его взгляд, девушка попятилась, но продолжила:

— Хулиган! Дурак! Животное! Озабоченный! Жаба болотная!

— А жаба-то чего?

— Терпеть их не могу!

Видимо, она перебирала все плохие слова, какие знала, но не такие уж они были и обидные. Окончательно убедившись, что перед ним весьма порядочная девочка, Дзю решил уделить ей немного времени.

— Как тебя звать?

— Врагам не представляюсь!

— Врагам? Ладно, значит, я тебе чем-то насолил. Ты мне хотя бы расскажешь, чем?

— Не притворяйся! Ты дуришь мою старшую сестру!

— Сестру? — Дзюдзава совершенно не понимал, о чём речь, хоть его собеседница и кипела от негодования. Теперь он хотя бы знал, что она чья-то младшая сестра. Но чья?

— А ты случайно не сестра Мии Сацуки?

— Это ещё кто?

Похоже, мимо. А ведь будь у Мии сестрёнка, она бы, наверное, примерно так и выглядела.

— Ладно, и чья же ты сестра? У меня, между прочим, не так уж много друзей, так что даже не знаю, на кого думать.

Видимо, решив, что он издевается, девушка ответила ему полным недоверия взглядом. Но, помедлив, негромко его спросила:

— А ну-ка, скажи, ты Дзю Дзюдзава?

— Да.

— Учишься в Сакурагири, одиннадцатый класс?

— Ага.

— Ну тогда точно ты!

— Да скажи, наконец, чья ты сестра?!

— Амэ Очибаны!

Дзюдзаве потребовалось несколько секунд, чтобы переварить эти слова. И ещё десять, чтобы хоть что-то ответить:

— Серьёзно?

— Конечно! Будто сам не видишь!

Но он действительно не видел между ними никакого сходства. И выглядели, и вели себя они совершенно по-разному. А если судить по внешнему виду, то скорее уж Амэ походила на младшую сестру. Но даже если так, чего она к нему привязалась? Дзюдзава не на шутку задумался, и чтобы обратить на себя внимание, девушка резко заявила:

— Ты заморочил моей сестре голову и делаешь с ней, что хочешь! Я никогда тебя не прощу!

Она размахивала пальцем прямо у него перед носом, и он бы давно убрал её руку, но девушка явно не представляла никакой угрозы. Её красота действовала совершенно обезоруживающе, как бы яростно она на него не смотрела. Сестрёнка Амэ настолько напоминала ему не на шутку рассерженного ребёнка, что Дзюдзаве даже хотелось улыбнуться.

— Я бы, всё-таки, возразил, что ничего не делал с твоей сестрой.

— Врёшь!

— Вот честно, абсолютно ничего не делал.

— Врёшь! Я знаю, ты врёшь!

— Слушай, да кто станет спать с этой сумасшедшей?

По переулку мигом разнёсся звук пощёчины. Дзюдзава мог от неё уклониться, но что-то его остановило, когда он увидел бегущие по щекам слёзы.

— Не смей... Не смей обзывать мою сестру!

Всхлипывая и сбиваясь, она затараторила:

— Моя сестрёнка добрая, умная, самая лучшая! Когда в детстве я потерялась она одна не сдалась и продолжала меня искать. И нашла! Когда ко мне приставали мальчишки, она всегда меня выручала. Когда мне было страшно ночью, она всегда оставалась со мной поговорить. Она всегда могла меня выслушать и отвечала на любой вопрос! Она самая, самая лучшая! И ты... Ты...

Собеседница Дзю будто молодела на глазах. Сейчас она напоминала маленькую девочку, которая всеми силами старается объяснить, как дорога ей сестра.

— И ты... не смеешь говорить о ней плохо!

— Прости, — ответил Дзюдзава и поклонился. Нечасто ему приходилось так вежливо извиняться. — Прости, за то, что я сказал. Я был неправ.

Похоже, такой реакции она не ожидала и теперь совершенно растерянно смотрела на склонившего голову парня.

— Твоя сестра, конечно, немножко странная, но совсем не глупая. По крайней мере, я бы точно не смог её надурить. Прости меня, зря я так про неё сказал.

Когда он договорил и поднял голову, девушка от нерешительности даже сделала шаг назад и смущённо отвела глаза. Наверно, сейчас она пожалела, что дала волю чувствам и выговорилась. Хорошо, что в переулке больше никого не было, кроме бродячего пса, зевавшего у кучи мусора.

— Может, моя сестрёнка немножко выдумщица, но она совсем не чокнутая!

Выдумщица — это ещё очень мягко сказано, но Дзю не стал спорить. Пусть выскажется.

— Если бы ты не появился, если бы ты всё отрицал, она бы не стала такой.

— О чём ты?

— О прошлой жизни!

— А-а-а...

Похоже, младшенькая знала, о чём бредила её сестра.

— Она же такая добрая. Ты надурил её и теперь пользуешься ей, как хочешь! Я никогда тебя не прощу!

— Так, погоди. Это ещё большой вопрос, кто кем пользуется.

— Ты парень, тебе и отвечать!

Обалденный аргумент. От такой впечатляющей уверенности Дзюдзава уже готов был промолчать, если бы не одно но — девушка серьёзно заблуждалась на его счёт. И он уже было открыл рот, но она его опередила:

— Это из-за тебя она постоянно фантазирует! Ты хочешь испортить ей жизнь!

Наверное, она хотела сказать, что если бы Дзю не подыгрывал Амэ, то её бред не стал бы принимать вполне реальные очертания. Эта мысль прозвучала как гром среди ясного неба. Определённая логика тут просматривалась — младшей сестрёнке Амэ он и правда доставил только лишние хлопоты.

— Послушай, я ведь и сам... — постепенно к Дзюдзаве пришло понимание, что в этой истории он оказался злодеем, и закончить фразу уже не смог. То ли девушка не хотела слушать его оправдания, то ли собиралась с мыслями, но она вдруг перевела взгляд на часы и тут же закричала:

— Ой-ой-ой! Беда! Я опоздаю!

— Что?

— Я договорилась с подругой встретиться! А уже опаздываю!

— Стой, мы же не договорили...

— Я с тобой ещё разберусь! Даже не подходи к моей сестре, хулиган!

И не дождавшись ответа Дзю, девушка умчалась в сторону станции. Похоже, там она просто ждала подругу и совершенно случайно заметила его. Вот почему она так резко преградила ему путь и набросилась на него с кулаками. Просто ураганная девчонка. Такая же поразительная, как её сестра, хоть и по другой причине.

— Эх, так я и не узнал её имя.

Дзюдзава тяжело вздохнул, почувствовав себя круглым дураком. Впрочем, ему было над чем поразмыслить. Если здраво взглянуть на их отношения с Амэ, они и правда очень странные. Но разве странные и недопустимые — это одно и то же?

◆

На следующий день Дзюдзава ждал девушку в классе и хотел поскорее узнать, что она на всё это скажет, но Амэ на удивление долго не появлялась. Что ж, ничего не поделать. Дзю прогнал дремоту и пошёл в класс для умненьких ребят, но на полпути наткнулся на совершенно удивительную сцену. У лестницы стояли Амэ с Канако и сверлили друг друга взглядом. Впрочем, как-то особо злобно на свою собеседницу смотрела только Канако, а Амэ, на первый взгляд, сохраняла своё неизменное хладнокровие. Атмосфера уже была накалена до предела. И пока Дзюдзава мешкал, не зная, что предпринять, до него донёсся их разговор.

— Тебе это на пользу не пойдёт.

— Я сама могу решить, что мне пойдёт на пользу, а что нет. И это, конкретно это, тут совершенно ни при чём.

— Думаешь, всё само собой сбудется, надо только верить?

— А что ещё нужно кроме веры?

— Я-то думала, ты получше соображаешь, раз в абитуриентский класс попала.

— Ты упираешься ничуть не меньше меня.

— Не делай вид, будто видишь меня насквозь!

Канако уже расставила руки на поясе и приготовилась, как обычно, отчитать свою собеседницу, но тут Дзюдзава вышел из-за угла и демонстративно громко поздоровался:

— Привет! А чего вы тут стоите? На вас уже все смотрят.

Рядом почти никого не было, так что их перепалка никому особо не бросалась в глаза, но Канако всё равно покраснела, как рак, и впилась глазами в Дзю.

— Ты что, всё слышал?

— Ничего я не слышал, не волнуйся, — ответил он и замотал головой и руками. Староста облегчённо вздохнула и поспешила удалиться. Глядя ей вслед, Дзюдзава обратился к Амэ:

— Поругались, что ли? Не ожидал от вас такого.

— Она сделала мне предупреждение.

— О чём?

— О том же, о чём и раньше.

— Ясно, держаться от меня подальше. От чего ей ещё беситься?

Амэ ничего не ответила. Наверное, если бы парень на неё надавил, она бы всё рассказала, но Дзюдзаве не хотелось встревать в разборки двух девушек.

— Ну ладно, неважно. Я же у тебя кое-что спросить хотел.

— Чем я могу вам помочь?

Дзю вспомнил всё, что вчера приключилось и остановился. Наверное, с деталями лучше повременить.

— Скажи, у тебя есть младшая сестра?

— Да, одна.

— Всё-таки есть...

— А в чём дело?

— Скажи, а вы с ней похожи?

Задумавшись, Амэ чуть подняла голову и коснулась пальцем подбородка.

— Если честно, даже не знаю. Пожалуй, нам чаще говорят, что мы похожи, чем наоборот.

На всякий случай, он попросил её описать — всё совпадало. Она на два года младше Амэ и сейчас заканчивает среднюю школу, а зовут её Хикару.

— Когда мы гуляем вместе, мне часто говорят, что я больше похожа на младшую сестру, чем на старшую.

— Ну конечно, она же повыше.

— Господин, вы с ней встречались?

— Ага, это было просто кино. Ладно, а ты ей про меня рассказывала?

— Да, говорила.

Судя по всему, Хикару видела, как они вместе возвращались из школы и потом кинулась к старшей сестрёнке с расспросами, что же это за молодой человек.

— И что ты ей ответила?

— Что вы — мой господин.

— А потом?

— Что я — ваша верная раба.

У Дзюдзавы просто руки опустились. Не удивительно, что младшая разбушевалась! Слуга, рыцарь, раба — Амэ свободно жонглировала этими словами, выбирая их будто по настроению. Похоже, особо смысла они для неё не имели. «Если объясняешь всё сестре, так хоть выбери слова получше!»

Но вообще, Дзю и сам не знал, как описать их странные отношения. Во всяком случае, чтобы они звучали убедительно для постороннего человека. Наверное, лучше всего было бы сказать, что он с ней дружит.

— А что-то случилось? — обеспокоенно поинтересовалась Амэ у уже долго молчавшего господина.

— Да нет, неважно.

Было бы здорово разрешить это недоразумение через Амэ, но парня не покидало ощущение, что с ней всё только запутается. Хикару снова к нему подойдёт, и тогда он всё ей расскажет. Не торопясь и как можно чётче. А чтобы не беспокоить её ещё больше, лучше ему какое-то время держаться от Амэ подальше. К счастью, летние экзамены всё ближе, и девушка постоянно задерживалась в школе.

— У вас как, до конца экзаменов ещё свои занятия после уроков?

— Да.

— Ясно-понятно.

— Если вам угодно, я могу их прогулять.

— Дурёха, лучше занимайся на них как следует.

— Хорошо, буду.

Если бы одна из лучших учениц школы стала прогуливать из-за него свои занятия, о нём бы, конечно, пошли интересные слухи. Но как они и договорились, теперь Дзю ходил домой один. Он, в общем-то, особо и не спорил — так ему было удобней и спокойней всего. Но это, вполне вероятно, была лишь иллюзия.