Мотосу Урано* любила книги. Психология, религия, история, география, образование, антропология, математика, физика, геология, химия, биология, искусство, язык, художественная литература… Книги были наполнены знанием всего человечества, и она любила их от всего сердца.

Она чувствовала себя счастливой всякий раз, когда читала книгу наполненную новыми для неё фактами и выдумками. Смотря на неведомые ей миры, с помощью карт и артбуков, она чувствовала опьяняющее блаженство от того, как расширялся её мир. А ещё она интересовалась старыми сказками и мифами других стран, так как чувствовала, что они давали ей возможность заглянуть в разные культуры давних времён. Они были наполнены историей, и Урано не могла сосчитать, сколько часов она потеряла, чтобы разгадать их тайны.

Урано нравился своеобразный запах старых книг, что лежали в кладово́й библиотеки, и даже запылённый воздух соблазнял её настолько сильно, что она всегда направлялась прямо к дальним комнатам всех библиотек, которые посещала. Она медленно наполняла свои лёгкие характерным для старых книг затхлым запахом, перелистывала страницы и, находясь в одиночестве, чувствовала восторг. Конечно же, ей также нравился и запах новой бумаги и чернил. Она веселилась, просто размышляя о том, что будет написано на страницах, и какая новая информация ждет её.

Прежде всего, Урано просто не могла чувствовать себя хорошо, если её глаза не просматривали книжные строки. Чтобы жить, ей всегда нужно было держать под рукой книгу, независимо от того, принимала ли она ванну, умывалась или просто гуляла. Она жила так с детства и до окончания университета, цепляясь за книги с таким рвением, что все, кто знали Урано, называли её «странным книжным червём». Они говорили, что она любит книги так сильно, что это вредит её жизни. Но Урано не обращала на них внимания. Пока у неё были книги, ей этого хватало, чтобы чувствовать себя счастливой.

Большой грузовик проехал перед Урано, извергая позади себя выхлопные газы. Тёплый ветерок пронёсся мимо, всколыхнув челку. Но она не обратила на это внимания. Всё, что она сделала, так это торопливо удержала страницы книги, чтобы они не перевернулись, и она не потеряла то место, где читала.

— Урано, хватит, это опасно! Держись поближе ко мне, — выкрикнул юноша.

— М-м-м… — лениво протянула она, поправив очки, сосредоточенная на строках перед ней

Урано заметила, что ей мешают её развевающиеся волосы, и быстро откинула их в сторону. До её ушей донёсся раздражённый вздох, и она почувствовала, как кто-то слегка потянул её за руку.

— С̧ю̄*, мне больно, — нахмурив брови, сказала она.

— Можешь жаловаться сколько угодно, но немного боли намного лучше, чем попасть под грузовик и умереть, или ты так не считаешь?

— И правда. Я бы не хотела умереть от чего-либо, кроме лавины книг.

Урано мечтала прожить всю жизнь в окружении книг. Если возможно, она хотела бы провести все свои дни в книжной кладовой где не было бы солнца, которое могло повредить страницы, но имелось достаточно свежего воздуха, чтобы чувствовать себя комфортно. Время, что она не тратила на чтение книг, было потрачено впустую. Даже если бы люди сказали, что её кожа стала грубой и бледной, и посмеялись, что она такая слабая из-за недостатка упражнений, даже если бы её мама накричала на неё за то, что зачитавшись, она забыла поесть, Урано не собиралась выпускать из рук книги. Она считала, что если ей и придётся как-либо умереть, то она бы выбрала быть погребённой под лавиной книг. Подобная смерть сделала бы её намного счастливее, чем медленная смерть на больничной койке. Урано искренне в это верила.

— Я каждый раз повторяю тебе не читать, пока ты идёшь! — отчитал её юноша. — Если бы не я сейчас, ты бы точно вышла на дорогу и мгновенно умерла! Как насчёт небольшого спасибо?

— Но я говорю это всё время. Я действительно, очень благодарна.

— Для меня твои слова звучат не слишком искренне.

— С̧ю̄, я благодарна тебе за то, что могу читать книги, пока иду. Но даже если бы я умерла, то попросила бы бога реинкарнировать меня, чтобы я могла продолжать читать книги в новой жизни. Разве не умно? А-ха-ха.

— Жизнь не такая удобная, идиотка!

Их разговор продолжался, пока они не достигли дома Урано. С̧ю̄ вошёл с ней, а не пошёл в свой дом по соседству. Поскольку они были друзьями детства и ходили в один и тот же детский сад, их практически с рождения воспитывали, как брата и сестру. Он всегда называл дом Урано «домом», и никто не ставил это под сомнение.

— Мама, вот то, что ты просила. Я буду в библиотеке. Позови меня, когда ужин будет готов.

— Спасибо. Как насчет тебя, С̧ю̄? Твоя мама планирует что-нибудь приготовить?

— Нет, она работает. Сегодня вечером я поем у вас. Урано, я воспользуюсь телевизором, чтобы поиграть в несколько игр?

Урано направлялась в библиотеку, которая осталась от её отца, умершего, когда она была маленькой, а потому повысила голос, чтобы С̧ю̄ услышал её.

— Ага, наслаждайся.

Открыв дверь, она включила свет. В библиотеке имелось окно для вентиляции, но оно плотно закрывалось толстой светозащитной заве́сой для предохранения книг от солнечного света. Со всех сторон располагались книжные шкафы с книгами. Также здесь был письменный стол с огромной стопкой книг на нём, поскольку Урано купила так много новых, что полки не могли вместить их все.

Урано спокойно села на стул, не отрывая взгляда от книги в руках, и продолжила читать. Внезапно всё в её поле зрения затряслось. Подумав, что произошло землетрясение, она просто продолжила читать дальше. Вот только тряска оказалась сильнее, чем обычно. Это мешало читать, а потому она нахмурила брови. Расстроенная землетрясением, Урано подняла голову и увидела книги, заполнившие всё её поле зрения.

— Ой?! — только и успела вскрикнуть она.

Книги слетели с наклонившейся полки и падали прямо на неё. Не в силах увернуться от них, Урано могла лишь смотреть с широко раскрытыми глазами, как книги погребают её заживо.

1. ↑ 本須 麗乃 (もとす うらの)имя записано в японской традиции, то есть, сперва фамилия, потом имя.
2. ↑ Имя «С̧ю̄» (修) можно прочитать и как «Осаму», но в новелле указано чтение «С̧ю̄» (しゅう С̧ю:).Для более правильной передачи японского произношения, я, во-первых, использовал рекомендованный для этой цели макрон (черта над буквой) для обозначения долготы гласной.Во-вторых, я использовал «с̧» («с» с седилью) для указания на изменение произношения «с», чтобы оно соответствовало произношению в японском языке. Таким образом «с̧» — это мягкое «с», имеющее несколько шипящий оттенок, нечто среднее между мягким «с» и «ш». Читатель вправе выбирать самостоятельно, стараться ли передать японское произношение, либо произносить её просто как «с» или «ш».