Я смотрел, как госпожа Розмайн спокойно лежала в голубом лекарстве, а по её телу тянулись красные линии. Когда главный священник вынул руку из раствора, поверхность пошла рябью, и длинные волосы госпожи Розмайн стали слегка покачиваться.

Главный священник встал и, вытерев руки полотенцем, протянул его мне, после чего открыл дверь. Я не мог самостоятельно входить или выходить из этой потайной комнаты, служившей мастерской, а потому поспешно последовал за ним. Оглянувшись, он посмотрел на ящик, в котором спала госпожа Розмайн, а затем осторожно закрыл дверь.

— Теперь никто не сможет войти в эту комнату, кроме меня. Розмайн в безопасности, — обронил главный священник.

Даже если злоумышленники проникнут в храм, они не смогут попасть в потайную комнату. Удостоверившись, что госпожа Розмайн в безопасности, главный священник повернулся ко мне. Выражение его лица вновь стало обычным, с которым он всегда выполнял рабочие обязанности.

— Фран, если остались какие-нибудь письма или рабочие заметки Розмайн, принеси их мне. Я хочу выяснить, имелись ли у неё какие-либо планы на эту зиму.

— Как пожелаете.

Я сразу же подошёл к рабочему столу госпожи Розмайн и достал письма, предназначенные нескольким людям, а также рабочие заметки о том, что предстоит сделать. Она всегда переписывала их с диптиха на бумагу, чтобы ничего не потерять, благодаря чему у нас не возникнет сложностей с определением её ближайших планов. Сначала меня поражало столь расточительное использование ​​дорогой бумаги для простых заметок, пусть эта бумага и была неудавшейся, но постепенно я привык. Госпоже Розмайн больше нравилось писать именно на бумаге, а не на деревянных дощечках.

Когда я рассортировал письма госпожи Розмайн на те, что требовалось передать близким ей дворянам, и те, что предназначались доверенным людям в храме и нижнем городе, в комнату влетел ордоннанц. Он сообщил, что преступник пойман, после чего вернулся в форму жёлтого магического камня. Главный священник продиктовал сообщение о том, что немедленно возвращается в замок, а затем отослал ордоннанц.

— Фран, у меня есть работа в замке. Я не вернусь до ритуала посвящения. Я вверяю тебе и моим слугам позаботиться о делах храма. Поручите священникам подготовку к ритуалу.

Главный священник взял рабочие заметки и письма к дворянам, близким к госпоже Розмайн, и быстро покинул комнату.

***

Когда главный священник ушёл, в покои главы храма вернулись слуги, которых ранее попросили уйти.

— Фран, что сказал главный священник? С госпожой Розмайн всё будет в порядке? — взглянув на меня с тревогой, спросила Моника.

Никола с Гилом также с нетерпением ждали моего ответа. Все они были очень обеспокоены тем, что госпожу Розмайн так быстро унесли в потайную комнату.

— Он сказал, что она будет спать больше года. Похоже, что яд, который её заставили выпить, сказался на теле госпожи Розмайн тяжелее, чем можно было ожидать.

— Не может быть… — потрясённо пробормотала Моника.

Все выглядели так, словно вот-вот заплачут. Госпожа Розмайн проснётся ещё нескоро, а потому я решил отложить дальнейший разговор.

— Подробности я сообщу завтра. Уже поздно, и вам всем нужно отдохнуть.

Слуги-ученики, так пока и не принявшие случившегося, разошлись по своим комнатам, оставив меня одного. Сегодня была моя очередь дежурить ночью, а потому я навёл порядок в комнате, после чего написал письмо для Лутца, чтобы тот смог объяснить всё семье госпожи Розмайн из нижнего города и компании «Планте́н».

***

Следующий день стал чередой объяснений. Похоже, ученики не смогли заснуть от беспокойства, а потому встали рано. Мне требовался сон, так что я вручил им письмо с объяснением случившегося, которое написал Лутцу, и отправился отдыхать.

Когда пробил четвёртый колокол, я пришёл к обеденному столу, где все сразу же потребовали более подробных объяснений. Правда, я и сам не получил подробностей от главного священника, а потому, хотя они и заваливали меня вопросами, мало что мог им ответить.

— Пожалуйста, воспринимайте это, как советовала госпожа Розмайн. Словно ей потребовалось надолго уехать в замок. Нам остаётся лишь вести себя так, будто она просто отлучилась. Поэтому, прошу, продолжайте заниматься своими делами как обычно, чтобы не создать проблем к моменту пробуждения госпожи Розмайн.

После обеда мы с Замом начали собирать рабочие документы госпожи Розмайн, чтобы перенести их в покои главного священника. Пока она спит, ему потребуется выполнять работу главы храма.

Взглянув на гору документов перед нами, я обеспокоенно спросил:

— А выдержит ли главный священник такое количество работы?

Зам ненадолго задумался, а затем сказал, что всё будет хорошо.

— Он прислушался к совету госпожи Розмайн и обучил других священников, — пояснил Зам. — Поэтому я думаю, что он сможет справиться… За одно только это я уже очень благодарен госпоже Розмайн. Хвала богам!

В прошлом Зам служил тому же священнику, что и Фриц*, а потому высоко оценил, как компетентность главного священника, так и простоту работы на такого господина как он. Ещё с тех пор, как госпожа Розмайн стала священницей-ученицей, Зам хвалил её за прекрасные навыки, благодаря которым она могла помогать с работой главному священнику.

Когда потребовалось передать одного из слуг главного священника в помощь госпоже Розмайн, Зам вызвался первым. Дело было не только в том, что в покоях главы храма еда оказалась вкуснее, но и в том, что на каждого слугу приходилось больше работы, а их вклад был более значимым. Зам также считал, что если госпожа Розмайн сможет взять на себя больше работы, то это в итоге облегчит бремя главного священника.

— Давай отнесём всё это, — сказал я. — Полагаю, слуги главного священника тоже нуждаются в объяснении произошедшего.

Мы с Замом отнесли ящики с документами в покои главного священника.

— Фран, Зам, мы ждали вас, — сказал один из дежурных слуг. — Мы освободили для вас эту полку.

Похоже, главный священник заранее распорядился подготовить место для документов, которые мы должны были принести. Вместе со слугами главного священника мы стали раскладывать документы, обмениваясь сведениями о событиях прошлой ночи. Попутно мы обсуждали, какую работу можно передать священникам. Мы все согласились с тем, что должны сделать всё возможное, чтобы уменьшить нагрузку на главного священника.

— Зам, могу я попросить тебя объяснить ситуацию господам Канфелю и Фритаку? — спросил я, когда мы закончили раскладывать документы. — Мне нужно сходить в приют и мастерскую.

Оставив разговор со священниками на Зама и остальных, я вначале отправился в приют. Вильма, лицо которой было болезненно бледным, тут же бросилась ко мне.

— Фран, я слышала от Моники, что госпоже Розмайн предстоит долго спать. Но что будет с приютом?

Всех тех, кто знал, каким ужасным местом был приют до того, как госпожа Розмайн стала его директором, очень пугало её отсутствие. Не было ничего удивительного в их опасениях, что всё может вернуться к тому, что было раньше.

— Всё будет хорошо. Пока госпожа Розмайн спит, власть над храмом перейдёт к главному священнику. Мне было сказано, что нам следует продолжать работать так же, как и раньше. Что касается бюджета, то пусть мы и не сможем использовать гильдейскую карту госпожи Розмайн, но с этим не будет проблем, потому что главный священник управляет пожертвованиями главе храма и деньгами, которые выделяют госпоже Розмайн как ребёнку герцога. Кроме того, подготовка к зиме в целом подошла к концу, а потому мы сможем без проблем продержаться до весны, если не начнём тратить деньги зря.

— И правда...

Успокоив Вильму, я также заверил обеспокоенных сирот, что у нас не закончатся деньги, пока они продолжают работать в мастерской.

Я никому об этом не говорил, но у госпожи Розмайн имелись сбережения, которые она хранила в запертом книжном шкафу и называла: «в тумбочке*». Благодаря их наличию можно было надеяться, что наши обстоятельства никогда не станут слишком тяжёлыми.

— Вильма, как управляющей приютом тебе не следует выказывать беспокойство. Пожалуйста, постарайся быть сильной. С госпожой Розмайн всё будет в порядке.

— Прости.

— Теперь я объявлю цели, которые госпожа Розмайн желает достичь за эту зиму.

В прошлом году госпожа Розмайн поставила перед приютом задачу: «Все должны выучить алфавит и простые вычисления с одной цифрой». Похоже, все вспомнили, что в награду они тогда получили небольшие «гамбургеры» на обед. Тревога из глаз детей сразу же исчезла, и её сменила серьёзность.

— Этой зимой задача состоит в том, чтобы все дети младше десяти лет получили базовые знания, необходимые для того, чтобы быть слугой. Я прошу служителей, имеющих опыт в качестве слуг, стать учителями.

По опыту продажи Фолька в Илльгнер госпожа Розмайн решила повысить ценность всех служителей. По сравнению с обычными, квалифицированные слуги стоили дороже. А в зависимости от того, что они могли делать, менялось и обращение с ними.

— Делия, госпожа Розмайн беспокоилась за Дирка, — продолжил я. — Если ты заметишь, что с ним что-то не так, пожалуйста, немедленно свяжись со мной. Главный священник очень занят, а потому ответа, возможно, придётся подождать.

— Поняла.

Закончив с приютом, я направился в мастерскую. Похоже мне не стоило беспокоиться, поскольку Гил вкладывал все силы в печать новых книг. По его словам, если сделать много книг, то госпожа Розмайн захочет их прочесть и проснётся раньше. Так как проблем не было, я просто передал ему письма для Лутца и остальных, а затем ушёл.

***

На следующий день Хуго, Элла и Розина вернулись в храм. Даже не беря во внимание возможность утечки рецептов, если они останутся в замке одни, без госпожи Розмайн, существовала вероятность, что их могут к чему-либо принудить или заставить работать на себя. К тому же Элла и Розина были молодыми девушками, а потому госпожа Розмайн особо отметила, что ни в коем случае нельзя оставлять их там одних.

Когда сопровождающие госпожи Розмайн вернулись, я сообщил им о том, что госпоже Розмайн предстоит спать больше года, и объяснил, что им предстоит делать.

— Элла, Хуго, продолжайте как и раньше готовить еду для слуг и приюта. Кроме того, госпожа Розмайн желала, чтобы Никола, поскольку она любит готовить, получила возможность стать поваром. Пожалуйста, примите её в качестве помощницы. Она также поможет в создании книги рецептов, с которой из-за загруженности пока не было достигнуто заметного прогресса. Если после этого у вас появится свободное время, госпожа Розмайн предлагала вам попытаться изобрести новые рецепты самостоятельно.

— Поняли.

Никола, радостно улыбаясь, записывала в диптих всё, что предстояло сделать на кухне. Она займётся записью рецептов, поскольку ни Элла, ни Хуго не умели читать и писать. Последнее как раз и служило причиной того, что работа над книгой рецептов продвигалась так медленно.

— Розина, пожалуйста, обучи детей из приюта игре на фешпи́ле. Госпожа Розмайн сказала, что будет замечательно, если у кого-то из них обнаружится талант к музыке, даже если они сами этого не замечают. Она считает, что если детям удастся раскрыть имеющийся у них талант, то это хорошо скажется на их будущем.

— Другими словами, мне нужно учить их так же, как меня учила госпожа Кристина? Хорошо. Я сделаю всё, что в моих силах.

Услышав, что госпожа Розмайн желает хоть немного повысить ценность сирот, чтобы дать им возможность получить работу получше, Розина, которую саму когда-то купили как личного музыканта, нежно улыбнулась и кивнула.

***

Так началась жизнь в храме без госпожи Розмайн. Никола помогала поварам. Гил и Фриц продолжали работать в мастерской и приюте даже зимой. Зам, Моника и я большую часть времени работали в покоях главного священника, делая перерывы только на еду и сон.

— Подготовка к ритуалу посвящения завершена, — сообщил господин Канфель.

— Я правильно понимаю, что дрова тоже подготовлены? — уточнил я. — Господин Канфель, вы определились с порядком проведения церемонии посвящения?

— Господин Фритак, пожалуйста, сообщите об этом другим священникам, — попросил Зам.

Как и в прошлом году, мы смогли подготовиться к ритуалу посвящения прежде, чем главный священник вернулся. Господа Канфель и Фритак отвечали за подготовку уже второй год подряд, а потому были знакомы с такой работой. Кроме того, на этот раз нашлись и другие священники, которые выказали желание помочь.

***

— Все готово? — спросил главный священник, вернувшись за два дня до ритуала посвящения.

Убедившись, что приготовления завершены и проблем нет, он похвалил священников.

— Вы хорошо постарались. Теперь можете отдохнуть до начала ритуала.

После того, как священники покинули комнату, главный священник забрал из своей потайной комнаты сумку с магическими камнями и направился в потайную комнату госпожи Розмайн.

— Фран, иди за мной.

Когда мы с ним прибыли на место, то увидели спящую госпожу Розмайн, которая выглядела точно так же, как и в ту роковую ночь. Правда, синий цвет лекарства стал намного темнее, чем раньше, а красные линии на её бледной коже, казалось, светились.

— Я слишком надолго оставил её одну… — хмурясь, пробормотал главный священник.

По его голосу я мог понять, что он недоволен. Затем он сказал мне положить магические камни в лекарство. Я принялся по очереди опускать прозрачные и чёрные магические камни в раствор. Благодаря тому, что они поглощали магическую силу госпожи Розмайн, цвет лекарства начал постепенно светлеть.

— Эта идиотка слишком сильно сжала свою магическую силу. Если бы не ритуал посвящения, одних лишь этих камней не хватило бы.

Взяв госпожу Розмайн за руку, главный священник взглянул на красные линии на коже и вздохнул. Я услышал, как он пробормотал, что процесс займёт больше времени, чем ожидалось.

Пока главный священник делал какие-то заметки о здоровье госпожи Розмайн, я достал магические камни, которые теперь были заполнены магической силой, аккуратно вытер их и убрал обратно в сумку.

— На сегодня хватит, — сказал главный священник.

Пока длился ритуал посвящения, моей ежедневной обязанностью стало брать пустые камни, которые священники использовали во время ритуала, и опускать их в лекарство госпожи Розмайн, чтобы снова наполнить. Таким образом, благодаря магической силе госпожи Розмайн, мы смогли без проблем завершить ритуал посвящения. Но даже после того, как он закончился, я продолжил посещать потайную комнату с главным священником, поскольку требовалось накопить магическую силу для весеннего молебна. Конечно, я был рад видеть госпожу Розмайн, но меня печалило, что никаких изменений заметно не было.

«Госпожа Розмайн, пожалуйста, просыпайтесь поскорее…»

После того, как ритуал посвящения закончился, главный священник приступил к работе над накопившимися документами. Несмотря на увеличение рабочей нагрузки, господам Дамуэлю и Экхарту требовалось участвовать в тренировках рыцарей эскорта, а потому главный священник снова начал поддерживать себя лекарствами. Слуги переговаривались о том, что часто видели, как главный священник тянется к ящику с пузырьками.

Помимо обязанностей главного священника и той работы, что он выполнял в замке, на него обрушилась работа главы храма, которой занималась госпожа Розмайн, дела приюта и мастерской, а также общение с компанией «Планте́н». И хотя священники постепенно становились всё компетентнее, им нельзя было доверить работу, связанную с компанией «Планте́н» и управлением приютом.

— Зимой встречи с компанией «Планте́н» редки, каких-либо изменений в приюте в это время тоже почти нет. Не думаю, что тут возникнут проблемы, — сказал я.

— Верно, — согласился главный священник. — У Розмайн уже есть люди, которые занимаются мастерской и приютом. Я бы хотел, чтобы они взяли часть работы на себя.

***

Когда пришла весна, на главного священника навалилось ещё больше работы. Требовалось продавать зимние поделки и начинать делать бумагу, что означало необходимость иметь дело с деньгами. И отложить эту работу он, к сожалению, не мог. К тому же помимо работы в храме, главному священнику приходилось заниматься ещё и работой в замке.

— Мне не хотелось бы просить его о помощи, но, полагаю, у меня просто нет другого выбора… — сказал главный священник, с горьким лицом взяв ещё одно лекарство.

Вскоре после того, как главный священник отослал ордоннанц, мы увидели ездового зверя, приближающегося к храму на огромной скорости. Не прошло много времени, как господин Юстокс, который не испытывал неприязни к посещению нижнего города и знал обстоятельства госпожи Розмайн, с сияющими глазами стоял, преклонив колено, перед главным священником.

— Я прибыл по вашему приказанию, господин Фердинанд. Пожалуйста, положитесь на меня в деле управления мастерской и взаимодействия с торговцами.

— Фриц, отведи Юстокса в мастерскую и объясни ему всё касательно наших денежных отношений с компанией «Планте́н». Юстокс, я очень занят, а потому не доставляй мне проблем. Понятно?

— Как пожелаете. А теперь, Фриц, идём, ну же.

— Фриц, сообщи мне, если что-нибудь случится. Я немедленно прогоню Юстокса.

Даже не пытаясь скрыть своего хорошего настроения, господин Юстокс практически выволок Фрица из комнаты. Я не мог избавиться от беспокойства. Действительно ли звать господина Юстокса было хорошей идеей?

— Главный священник… — неуверенно произнёс я.

— Не беспокойся, Фран. Юстокс любит собирать информацию, но он не станет раскрывать секреты. Кроме того, он мой последователь. Даже если у него эксцентричный характер, его навыки превосходны.

Как и сказал главный священник, господин Юстокс быстро привык к мастерской. Он не был человеком, который давил на других своим статусом, и, по словам Фрица, умел хорошо работать с людьми.

***

Я подготавливал рабочие материалы в покоях главы храма, поскольку господин Юстокс после нескольких посещений мастерской хотел узнать, как протекала работа в мастерской до его появления. Решив воспользоваться случаем, я спросил:

— Господин Юстокс, что вы думаете о мастерской?

— Это очень интересный новый опыт. Чего и следовало ожидать от задумки юной леди Розмайн. Она воспитала довольно интересных подчиненных. Они даже разрешили мне попробовать сделать бумагу, когда я впервые посетил мастерскую…

Для дворян было немыслимо заниматься подобной работой руками. Я легко мог представить, насколько ошеломлён был работник мастерской просьбой господина Юстокса попробовать себя в таком деле.

«Фрицу, должно быть, пришлось нелегко» — с сочувствием подумал я. И тут господин Юстокс сказал что-то совершенно невероятное:

— Но стоило мне коснуться листа бумаги, только что приклеенного к доске, как на меня накричал один из да́пла компании «Планте́н»: «Что ты делаешь, идиот?!»

«Лутц, о чём ты только думал?! Фриц, а ты как мог допустить такое?!» — мысленно закричал я. У меня кровь отхлынула от лица, в то время как господин Юстокс продолжил рассказывать, выглядя при этом очень весёлым.

После выкрика в мастерской тут же стало тихо. По всей видимости, Лутц тоже сразу понял, что сделал то, чего не следовало. Однако прежде, чем кто-либо успел заговорить, чтобы попытаться оправдать Лутца, Фриц выступил вперёд с такой же ледяной улыбкой, как и у господина Фердинанда, и строго отчитал господина Юстокса: «Я не ожидал, что главный священник пришлёт нам кого-то настолько некомпетентного. Даже после того, как вам объяснили процесс изготовления бумаги, вы так и не поняли, что из-за ваших действий теперь потеряны время и деньги. Неужели из-за своей занятости главный священник допустил ошибку в суждениях? Управляющий, который портит продукты, не может занять место госпожи Розмайн. Мне придётся немедленно сообщить об этом главному священнику. Нам нет нужды в людях, которые не понимают важности нашей работы».

— Господин Юстокс… и как же вы поступили?

— Учитывая, что господин Фердинанд был настолько занят, что ему пришлось попросить меня о помощи, я, естественно, не хотел, чтобы он счёл меня некомпетентным и выгнал в первый же день. Поэтому я дал им достаточно, чтобы покрыть стоимость бумаги и немного сверху за молчание. Уф… это точно было опасно. Теперь я стремлюсь показать своё превосходство, чтобы восстановить честь. Должен признать, что не ожидал меньшего от подчинённых госпожи Розмайн, учитывая, что и она сама отчитывала господина Фердинанда, говоря, что вредно для здоровья так сильно полагаться на лекарства.

Я подумал, что большинство дворян отреагировали бы совсем иначе, но не стал что-либо говорить по этому поводу. Раз он считает, что добился желаемого, это хорошо. Инцидент был исчерпан, и мне не требовалось беспокоить главного священника. Поэтому я согласился с позицией Фрица и тоже решил не сообщать о той шумихе в мастерской.

Судя по всему, у господина Юстокса имелось много и других дел, поскольку он посещал храм не так часто. Однако, как и сказал главный священник, его навыки были превосходными. Каждый раз, появляясь здесь, он справлялся с работой, на которую потребовалось бы несколько дней. Находясь здесь, он докладывал главному священнику как о работе мастерской, так и о других задачах, которые поручил ему главный священник, после чего возвращался в дворянский район, чтобы заняться выполнением новых поручений. Судя по обрывкам разговоров, которые мне довелось услышать, он собирал информацию о преступнике, причинившем вред госпоже Розмайн.

***

С приближением середины весны началась подготовка к весеннему молебну. В этом году вместо госпожи Розмайн его будут проводить другие дети герцога. Им предстоит посетить земли центрального региона, находящиеся под непосредственным контролем герцога, используя для проведения ритуалов магические камни.

Герцог отправил своих детей помочь храму, чтобы они, подобно госпоже Розмайн и главному священнику, объехали центральный регион. Правда, то, что теперь эта обязанность была разделена на трёх человек, позволило сократить маршрут главного священника. Он был вынужден использовать любые доступные ему возможности, поскольку количество его работы оказалось настолько большим, что больно было видеть.

Поскольку среди слуг госпожи Розмайн я больше всех был знаком с церемониями, мне предстояло сопровождать госпожу Шарлотту в качестве её наставника. Пока шла подготовка, главный священник проинструктировал меня.

— Фран, используй эту возможность, чтобы создать новую легенду о святой. Расскажи всем трогательную историю про то, как святая Розмайн, защищая детей герцога, была отравлена и заснула, и потому эти дети предложили дать благословение вместо своей сестры. Если люди начнут хвалить их и почитать, как столь же прекрасных и милосердных детей, как и Розмайн, то нам станет легче использовать их и в следующем году.

После того, как главный священник велел мне заложить основу для следующего года, он вручил мне значительное количество лекарств восстановления с улучшенным вкусом. Думая об эксплуатации маленьких детей герцога, я ощущал нерешительность. Заметив это, главный священник фыркнул и сказал:

— Если Шарлотта и Вильфрид, проведя весенний молебен, не будут чувствовать уверенности в себе и впоследствии откажутся заменить Розмайн во время праздника урожая, то приют столкнётся с проблемами при подготовке к зиме, лишившись той еды, что предназначалась бы Розмайн.

Я принял доводы главного священника и согласился создать легенду о святой Шарлотте. За последние несколько лет я осознал всю важность денег, которые поддерживали нашу жизнь, а потому во что бы то ни стало должен был способствовать тому, чтобы предстоящий весенний молебен прошёл успешно, иначе пострадали бы храм и приют.

Поскольку несовершеннолетние ученики обычно не проводили церемонии и ритуалы, единственной доступной церемониальной одеждой детского размера оказалась та, что принадлежала госпоже Розмайн. Госпоже Шарлотте передали белые одежды главы храма, которые не требовали каких-либо изменений, а господину Вильфриду — синие церемониальные одежды. Из-за того, что он был выше госпожи Розмайн, одежду требовалось подогнать. Однако такие корректировки не заняли много времени, поскольку Коринна из компании «Гилбе́рта» сшила одежды с учётом того, что госпожа Розмайн будет расти.

Как обычно, мы попросили компанию «Планте́н» предоставить кареты. Также мы подготовились к тому, чтобы вернуть Ахима и Эгона, которые провели эту зиму в доме для зимовки Хассе. По просьбе главного священника нас также сопровождали рыцари. Он опасался нападения со стороны дворян, а потому количество рыцарей сопровождения было вдвое больше, чем обычно.

Поскольку госпожа Шарлотта ещё не поступила в дворянскую академию, у неё не было ездового зверя. В связи с этим я впервые за долгое время ехал в карете. Похоже, госпожа Шарлотта очень любила и уважала госпожу Розмайн, а потому радовалась, когда я рассказывал ей о той работе, которой её сестра занималась в храме. В свою очередь, я был рад услышать о жизни госпожи Розмайн в замке. Так что путешествие прошло с пользой.

Когда мы прибыли в Хассе, Рихт, увидев Шарлотту, ошибочно подумал, что их всё-таки не простили. Однако после моего объяснения, что святая Шарлотта хотела приложить все силы, чтобы благословить земли вместо своей сестры, люди приветствовали её со слезами на глазах.

Госпожа Шарлотта волновалась перед проведением своего первого ритуала, однако смогла блестяще его завершить, воспользовавшись магическим камнем, наполненным силой госпожи Розмайн. Забрав Ахима и Эгона, мы посетили монастырь и убедились, что там всё в порядке. После этого я попросил госпожу Шарлотту наградить деньгами солдат, возвращающихся в Эренфест.

— Фран, могу я спросить, как здоровье главы храма? — обеспокоенно смотря на меня, спросил Гюнтер после того, как получил деньги.

— Похоже, что вред для её тела оказался более значительным, чем ожидал главный священник, а потому её сон, скорее всего, продлится дольше.

— Я понял...

Во время путешествия госпожа Шарлотта использовала гораздо меньше лекарств, чем госпожа Розмайн. В результате, когда весенний молебен подошёл к концу, бо́льшая часть подготовленных лекарств оказалась не востребована. Подумав о том, насколько слабой была госпожа Розмайн, неспособная выдержать весь путь без использования большей их части, я не смог удержаться от вздоха.

***

Когда я вернулся с весеннего молебна, Гил пришёл, чтобы посоветоваться со мной о том, откуда брать новые рассказы для печати. Я помнил, что госпожа Розмайн собирала истории дворянских детей в замке, а потому обсудил этот вопрос с главным священником. Он передал мне истории, собранные зимой в детской комнате, но когда я отдал их Гилу, тот почесал голову, словно находясь в затруднении, а затем покачал головой.

— Мы не можем это печатать. Они написаны так, как говорят дети, а потому их нужно переписать, чтобы они годились для книги. Может ли кто-нибудь этим заняться?

— К сожалению, сейчас никто не сможет позволить себе выделить время на такую работу.

«А ведь госпожа Розмайн помимо помощи главному священнику, заучиванию молитв и информации по проведению ритуалов и церемоний, посещения замка, где выполняла свои обязанности дочери герцога, находила время на то, чтобы заниматься рукописями», — подумал я. Меня до сих пор поражала одержимость госпожи Розмайн созданием книг и её любовь к ним.

Несколько дней спустя Гил пришёл и сообщил, что Тули хотела бы, чтобы мы научили её этикету. Платой за обучение стал бы сборник рассказов, написанных госпожой Розмайн для своей семьи. Текст уже был отредактирован, а потому легко читаем, и Гил хотел взяться за его печать после того, как они закончат со сборником историй о рыцарях.

Тули была настоящей сестрой госпожи Розмайн, и приют был многим ей обязан за оказанную помощь. Поэтому главный священник дал своё разрешение, посчитав, что это будет хорошей возможностью отплатить ей. Учитывая, что не нашлось бы никого лучше для обучения Тули, чем Вильма и Розина, изучавших этикет под руководством госпожи Кристины, я попросил их об этом. И похоже, что Лутц тоже будет учиться вместе с Тули.

Когда я заглянул к ним, чтобы посмотреть, как проходят их уроки, то сразу же почувствовал ностальгию, вспомнив, как госпожа Розмайн, когда она только присоединилась к храму, постоянно цепляла длинными рукавами всё, что только можно.

Пока я был там, Вильма упомянула, что Тули дала ей советы по воспитанию Дирка. Храм лишился всех рожавших служительниц, а потому сейчас здесь никто не знал, как растить малышей. Госпожа Розмайн дала несколько советов, но Вильма и Делия, которым часто приходилось действовать наугад, были очень благодарны советам Тули, многое знавшей благодаря тому, что помогала растить младшего брата, ровесника Дирка.

***

В конце весны Никола достигла совершеннолетия. Как и в случае с Розиной, мы устроили небольшой праздник. Правда, Никола мечтала, что к этому дню госпожа Розмайн проснётся и в качестве подарка научит её новому рецепту, а потому выглядела печальной. Впрочем, её грусть продлилась лишь до момента, когда Элла принесла сладости и сказала, что госпожа Розмайн может научить её рецептам, как только проснётся. Когда Никола услышала это, на её лицо вновь вернулась улыбка.

Примерно в то же время итальянский ресторан обратился к нам с просьбой научить новому рецепту. Поскольку госпожа Розмайн должна была спать ещё год, мы посоветовали им придумать рецепты самостоятельно. Это разожгло энтузиазм поваров и вылилось в кулинарное состязание. После него Хуго и Ильзе, обменявшись рецептами придуманных ими блюд, затеяли ещё одну битву. Я слышал, что их гордость не позволяла им проиграть, а потому они собирались приготовить еду, достойную звания личных поваров госпожи Розмайн.

***

В середине лета, вскоре после церемонии звёздного сплетения, госпожа Бригитта покинула ряды рыцарей сопровождения госпожи Розмайн и вернулась на родину. Кажется, она готовилась выйти замуж.

По тому, насколько подавленным выглядел господин Дамуэль, я мог понять, что отношения между ними не сложились. Впрочем, я предполагал, что скорее всего так и должно было случится, поскольку главный священник упоминал, что им придётся тяжело из-за различий в статусе и собственных обстоятельств. Я мало что знал о браке, но хотел помолиться богам, чтобы он добился бо́льшего успеха в работе, чем в попытках найти себе жену.

В один из дней Хуго и Элла подошли ко мне, пройдя мимо всё также хандрящего господина Дамуэля.

— Вы сообщили, что хотели поговорить о чём-то важном, так?

После моего вопроса они переглянулись, а затем с яркими улыбками посмотрели на меня.

— Мы получили одобрение родителей. Мы собираемся пожениться, — объявил Хуго.

Краем глаза я увидел, как господин Дамуэль закрыл уши, явно не желая слышать о подобной теме.

— Поэтому мы хотели поговорить о том, что будет после свадьбы, — продолжил Хуго.

— Я понимаю, но эта новость слишком внезапна, а потому я не могу сказать что-либо наверняка. Пожалуйста, дайте мне немного времени, чтобы я мог обсудить этот вопрос с главным священником.

«И что мне делать в этой ситуации?» — подумал я.

Я был совершенно не подготовлен к обсуждению таких вопросов. Обычно, слова «пожениться» и «свадьба» нельзя было даже услышать в храме. Поэтому я направился прямо к главному священнику, чтобы посоветоваться с ним. Однако он лишь раздражённо поморщился и махнул рукой.

— Они — личные повара Розмайн. Я не могу давать им в её отсутствие какие-либо разрешения или указания. Пока Розмайн не проснётся, у них не будет разрешения пожениться. Просто скажи им подготовить преемника, если Элла собирается бросить работу после замужества.

Когда я передал им слова главного священника, Элла выкрикнула:

— Я не собираюсь бросать работу даже после того, как выйду замуж!

— Что? Ты не собираешься уходить? — спросил я. — Но разве ты сможешь работать, когда у тебя появится ребёнок?

— Конечно, перед родами и после мне понадобится небольшой перерыв, но если я уйду с работы после свадьбы, как мы сможем выжить?!

— Так принято в нижнем городе? Главный священник говорил, что женщины после свадьбы бросают работу, но так как священникам и служителям запрещено вступать в брак, то я, честно говоря, мало что об этом знаю.

То, что говорила Элла о браке, значительно отличалось от того, что я слышал от главного священника. Похоже, он, как и я, был не знаком с теми порядками, что приняты у простолюдинов.

— Дворяне сильно отличаются от нас, простолюдинов. Даже если для вас это и необычно, я планирую продолжать работать даже после свадьбы. Но раз нам нужно подождать, пока госпожа Розмайн проснётся, то ничего не поделаешь. Мы подождём, — сказала Элла, легко приняв такое положение дел.

С другой стороны, Хуго не хотел соглашаться с таким исходом.

— Подожди, Элла. Не сдавайся так легко!

— А-а? Ну так я и не сдалась. Я просто сказала, что нам придётся подождать.

— Подождать? Но ведь тогда я не смогу стать главным героем церемонии звёздного сплетения в следующем году, понимаешь?!

— У вас ещё есть шанс. Всё зависит от госпожи Розмайн, — сказал я.

Своими словами я заслужил резкий взгляд Хуго.

— За что мне это! У меня есть возлюбленная, так почему же я не могу жениться на ней?! Фран, как же так?!

Раздосадованный Хуго схватил меня за плечи и начал трясти. Вот только мне нечего было ему сказать. На этот вопрос я просто не знал ответа.

***

В конце лета разработка новых чернил была завершена, а потому «мастерска́я Розмайн» приступила к печати новых игральных карт. Бумага тоже использовалась новая. Она была плотной и глянцевой, из-за чего карты получались совершенно непохожими на те, что раньше делались из дерева. А благодаря различным цветам чернил для каждой масти карты выглядели очень красивыми.

***

В один из осенних дней, незадолго до праздника урожая, покои главы храма внезапно посетил господин Эгмонт. Он привёл с собой служительницу. Она выглядела бледной, отчего я сразу же почувствовал тревогу.

— Господин Эгмонт, вы не договаривались о встрече… — начал было я, но меня тут же прервали.

— Зачем мне это делать, когда глава храма отсутствует, и здесь только служители?

Я бросил взгляд на Зама, который тут же исчез на кухне. Через неё он мог выйти, воспользовавшись проходом для слуг, и сообщить о случившемся главному священнику. Мне же требовалось выиграть время, пока они не вернутся.

— Мне очень жаль. Нас раньше никогда не посещали священники, которые бы не договаривались о встрече, а потому, впервые столкнувшись с подобным, я повёл себя грубо. Правильно ли я понимаю, что вы пришли по какому-то очень срочному делу? Могу ли я узнать, в чём оно заключается?

— Я хочу вернуть Лили обратно в приют и взять новую слугу. Приведи сюда служительниц.

Я тут же взглянул на Монику. Она немедленно развернулась и покинула комнату, чтобы сообщить обо всём Вильме, управляющей приютом. Затем я снова повернулся к Эгмонту.

— Мне очень жаль, господин Эгмонт, но мы не можем удовлетворить такую ​​просьбу без предварительного согласования встречи.

— Это ещё почему?

— У всех служительниц есть обязанности, которые возложила на них госпожа Розмайн. Поэтому требуется время, чтобы собрать их вместе. А поскольку многие из них занимаются уборкой, их одежда не будет достаточно чистой, чтобы сразу же показаться перед священником.

Господин Эгмонт скрестил руки на груди и состроил выражение лица, по которому стало понятно, что он ничего не понимает. Очевидно, господин Эгмонт даже не думал, что могут быть служительницы, которые не всегда выглядят презентабельно.

— Господин Эгмонт, если вы хотите взять себе новую слугу, то необходимо, чтобы девушки выглядели как можно красивее, а не были вызваны сюда прямо во время выполнения работы. Разве для вас не будет лучше вернуться сегодня в свои покои и дождаться подготовки кандидаток?

Как священник он не хотел видеть что-либо некрасивое, а потому, хоть и был недоволен, но всё же согласился.

— В таком случае, могу я спросить, почему вы возвращаете Лили в приют? Нам важно знать, по какой причине вы остались ею недовольны.

Я прекрасно понимал, что имелась только одна причина, по которой служительницу могли вернуть в приют, но сделал вид, что мне нужно это узнать, чтобы заполнить заявку.

Господин Эгмонт с неприязнью посмотрел на Лили и ответил.

— Она забеременела. Она уже несколько дней ноет о том, что плохо себя чувствует, а теперь её внезапно начало тошнить. Она стала совершенно бесполезна как слуга.

— Я понимаю. Совершенно недопустимо, чтобы слуга не могла выполнять свои обязанности.

Услышав, что я с ним согласился, господин Эгмонт немного смягчил тон.

— Верно. Мне немедленно нужна замена.

— Вот только замена слуг находится в ведении главного священника, а не главы храма. Поэтому, пожалуйста, назначьте встречу с ним.

— Что ты сказал?! — разгневанно выкрикнул господин Эгмонт — Разве ты как слуга главы храма не можешь разобраться со всем самостоятельно?!

Господин Эгмонт был из тех священников, что пользовались благосклонностью предыдущего главы храма, а потому раньше ему было достаточно просто переговорить с главой храма, чтобы получить желаемое. Однако теперь всё по-другому. Главный священник постарался сделать всё, что в его силах, чтобы вернуть храм к тому состоянию, каким он был до управления бывшим главой храма.

— Сейчас передачей служителей занимается главный священник, — объяснил я. — Возможно, раньше это и можно было игнорировать, но теперь это не так.

— А ты довольно дерзкий для служителя!

Эгмонт поднял руку, чтобы ударить меня, но тут вдруг раздался звон колокольчика, и я с облегчением вздохнул. Это был колокольчик главного священника, а значит, Зам привёл его.

— Господин Эгмонт, приношу свои извинения, но я уже договорился о встрече с главным священником. Однако я могу уступить вам эту возможность. Не желаете обсудить свой вопрос лично с ним?

— Гр-р…

Господин Эгмонт мог спокойно прийти сюда без предупреждения, пока здесь были только служители, но он не мог вести себя так же нагло с главным священником. Те, кто ранее находились под покровительством бывшего главы храма, продолжали отказываться от сотрудничества с главным священником, а потому их доходы постепенно сокращались, вынуждая вести довольно скромный образ жизни.

— Фран, насколько я помню, это у меня запланирована встреча на это время. Почему здесь Эгмонт? — спросил главный священник, входя в комнату и недовольно смотря на господина Эгмонта.

— Господин Эгмонт прибыл без предупреждения. Похоже, он срочно хочет заменить служительницу, — тут же ответил я.

— Понятно. Замена слуг находится в моей юрисдикции, а потому, Эгмонт, вы должны договориться о встрече со мной, а не со служителями главы храма. А сейчас покиньте комнату. Сегодня у меня уже назначена встреча.

Не имея другого выбора, кроме как назначить встречу с главным священником, господин Эгмонт ушёл, прихватив с собой Лили. Зам плотно закрыл за ним дверь, а я встал на колени перед главным священником.

— Я искренне извиняюсь, что побеспокоил вас.

— Всё в порядке. Я ожидал, что нечто подобное может произойти во время отсутствия Розмайн… Но я не думал, что придётся столкнуться с требованием заменить служительницу. Полагаю, Розмайн будет очень расстроена, если я не разберусь с этой проблемой так, как это сделала бы она. Пусть даже у меня есть и более важные дела.

Главный священник объяснил пожелание госпожи Розмайн. Хотя она и не возражала против того, чтобы священники забирали желающих работать на них служительниц, она настаивала на том, чтобы ни при каких обстоятельствах к этому никого не принуждали. Госпожа Розмайн даже была готова при необходимости забирать таких служительниц к себе в качестве слуг. Как и ожидалось, она была очень милосердна к сиротам храма.

Было довольно трогательно услышать об этом, но я невольно начал тревожиться о том времени, когда госпожа Розмайн уйдёт с поста главы храма.

— Фран, я полагаю, что Эгмонт без промедления отправит запрос о встрече. Я назначу её на пятый колокол через три дня. Будь готов привести служительниц, но отбери их с учётом пожеланий Розмайн.

— Как пожелаете.

Проводив главного священника, я оставил покои на Зама, а сам отправился в приют. Так или иначе, одна из служительниц станет новой слугой господина Эгмонта, поэтому нужно было подготовиться.

В приюте меня встретили Вильма, прижавшая к груди крепко сжатые кулаки, и Моника, явно беспокоящаяся за Вильму.

— Что случилось, Фран? — дрожа, спросила меня Вильма.

— Лили забеременела. Через три дня господин Эгмонт выберет себе новую слугу.

— Через три дня?..

— Главный священник сказал, что мы должны сделать это с учётом пожеланий госпожи Розмайн, так что всё не так плохо, как кажется.

Страх Вильмы перед мужчинами не давал ей покинуть приют, поэтому возможность стать одной из слуг госпожи Розмайн была для неё бо́льшей удачей, чем она когда-либо могла надеяться. Тем не менее, другие служители и служительницы, застрявшие в приюте, считали службу на священников возможностью выбраться из приюта. Имелось немало тех, кто согласился бы работать даже на такого господина, как Эгмонт.

Многие девушки, точно также как и Розина с Николой, достигли совершеннолетия, а потому взрослых служительниц стало больше, но всё равно их количество было немногим меньше двадцати. Сейчас они выстроились в ряд передо мной. Некоторые, желающие остаться в приюте, стояли, крепко сжав руки, другие размышляли, чего они хотят больше, а третьи смотрели на меня с блеском нетерпения в глазах, прямо как Делия в прошлом, и жаждали того, чтобы выбрали именно их.

— Кто-нибудь из вас желает стать слугой господина Эгмонта? — спросил я.

Четыре девушки тут же подняли руки. Проигнорировав девушку, которая колебалась, поднимать ли ей руку или нет, я оглядел вызвавшихся, а затем кивнул.

— Хорошо. Вы четверо будете сопровождать меня на встрече через три дня.

— Фран, ты возьмёшь только этих четверых? — спросила Вильма, удивлённо моргая.

Она привыкла к тому, что на такие встречи уводили всех служительниц, достигших совершеннолетия, после чего священники просто выбирали тех, кто им больше всего понравился.

— Согласно воле госпожи Розмайн, все сироты имеют право выбирать своё будущее. Приоритет отдаётся тем, кто сам желает стать слугой.

***

Три дня спустя, когда пробил пятый колокол, я привёл четырёх добровольно вызвавшихся служительниц в покои главного священника. Господин Эгмонт, взглянув на них, недовольно нахмурился.

— Всего четыре?

— Разве вы не знали, господин Эгмонт, что бывший глава храма избавился от многих служительниц?

— Да, я помню. В любом случае… и эти девушки неплохие.

Бывший глава храма ставил в приоритет внешний вид, выбирая, кого оставить в живых, поэтому было вполне естественно, что присутствовавшие здесь служительницы обладали заметной красотой. Господин Эгмонт, пошло оглядев и сравнив девушек, указал на одну из них.

— Хорошо. Эта.

Выбранная служительница осталась с господином Эгмонтом, а я вернулся в приют с другими тремя и Лили. О заключении договора должен был позаботиться главный священник.

Я не знал подробностей, но слышал, что сирот, уходивших из приюта служить священникам, заставляли подписывать магический договор, предотвращавший утечку рецептов, секретов мастерской или личной жизни госпожи Розмайн.

Когда мы вернулись в приют, там нас уже встречала Вильма.

— С возвращением, Лили. Должно быть, было нелегко работать, когда так нездоровится. Не волнуйся, здесь у тебя будет возможность отдыхать столько, сколько тебе нужно.

Лили внезапно расплакалась. Вильма сочувственно гладила её по спине, слушая, как сквозь рыдания та рассказывала о том, как она до ужаса боялась изменений в своём теле, которых не понимала, и про то, как священник, которому она служила, называл её бесполезной и мешающей. Это очень сильно давило на неё.

Передав Лили Вильме, я вернулся в покои главы храма. Несомненно, мы сделали всё так, как того пожелала госпожа Розмайн. Служительница, желавшая стать слугой, ушла из приюта, в то время как той, что не могла работать, разрешили вернуться.

Во всяком случае, теперь в приюте была беременная женщина, и это создавало новую кучу проблем. Лили сказала, что не понимает изменений, которые происходят с её телом, вот только в приюте не было никого, кто бы их понимал. Я спросил об этом главного священника, но тот просто сказал не обращать на Лили внимания, объяснив, что через какое-то время ребёнок просто родится сам. Мы все доверились его мнению и успокоились. Но вскоре на уроки этикета пришли Тули и Лутц.

— Не обращать внимания?! Родится сам?! Что за чушь! — воскликнула Тули. — Роды — это безумно сложное дело! Неужели у дворянок дети рождаются так легко и просто?

— Роды это не то, что пройдёт само без подготовки! Чтобы ребёнок родился, нужна помощь кучи людей! — добавил Лутц.

Я побледнел. Тули участвовала в принятии родов, когда рожала её мать, да и Лутц по мере сил помогал соседям, когда те оказывались в подобной ситуации, поэтому их слова имели большой вес. Если задуматься, простолюдины и дворяне воспринимали мир по-разному и одни и те же вещи понимали по-своему. Вполне вероятно, что у дворян было собственное понимание того, как должен рождаться ребёнок, а учитывая, что приют не имел дела с магической силой, и в нём не было магических инструментов, именно точка зрения простолюдинов была для нас сейчас более важной.

С потерей ценности советов главного священника, у нас не осталось другого выбора, кроме как надеяться на помощь извне. В приюте не было никого, кто имел бы опыт принятия родов, но в нижнем городе не нашлось бы таких чудаков, которые бы согласились помочь с родами в столь презираемом всеми месте.

«Как было бы хорошо, не спи сейчас госпожа Розмайн…» — подумал я. Нам было бы намного легче, будь она вместе с нами. Она присутствовала при рождении своего младшего брата, а кроме того, у неё получилось бы намного проще, чем у нас, найти помощь в нижнем городе.

— Моя мама могла бы прийти, но я не думаю, что она сможет справиться в одиночку, — сказала Тули.

— Я спрошу мастера Бенно, — продолжил Лутц. — Госпожа Коринна уже рожала, а потому, думаю, он знает, как подготовиться к родам.

Когда Лутц рассказал о происходящем господину Бенно, тот ответил словами, которые заставили нас побледнеть:

— Дети не рождаются сами по себе! Слишком опасно, чтобы этим занимались невежественные люди! Эта женщина просто умрёт там!

Мы даже не подозревали, что это будет так сложно…

Когда Лутц и Тули попросили господина Бенно придумать какое-нибудь решение, он посоветовал отправить Лили в Хассе ко времени праздника урожая. У монастыря отношения с простолюдинами были лучше, чем у храма. Если Ахим и Эгон, которые по приказу главы храма провели там зиму, попросят о помощи, то вполне вероятно, что найдутся несколько женщин, которые согласятся помочь. Более того, по словам господина Бенно, даже сироты из Хассе явно знали о приёме родов больше, чем все служительницы в храме.

Как и ожидалось от господина Бенно, он смог найти для нас время, чтобы помочь, даже несмотря на невероятную загруженность. А нам оставалось только благодарить его за это.

Следуя совету господина Бенно, мы сделали необходимые приготовления для переезда Лили в Хассе. Мы узнали у компании «Планте́н», что нам понадобится для принятия родов, и позаботились о том, чтобы подготовить всё необходимое.

***

Перед праздником урожая я написал письмо Рихту с просьбой помочь с родами. Когда пришло время отправляться, Лили, Ахим и Эгон сели втроём в карету и направились в Хассе.

Я попросил госпожу Шарлотту передать письмо Рихту, и тот согласился помочь. Похоже, живущая в монастыре Но́ра присутствовала при родах. Поэтому она смогла оказать большу́ю помощь, проверив, есть ли всё необходимое для родов, и определив по состоянию Лили, когда примерно ждать ребёнка.

— Скорее всего, роды будут в конце весны, — сообщила она. — Поэтому, пожалуйста, когда отправитесь на весенний молебен, привезите с собой ещё несколько служительниц. Много мужчин нам не потребуется, потому что они всё равно не смогут войти в комнату, пока она рожает.

«Понятно, — подумал я. — То, что мужчины не могут присутствовать, объясняет разницу в том, что знали Тули и Лутц».

Таким образом Лили осталась в Хассе, а мы отправились к следующему месту проведения праздника урожая. Благодаря помощи господина Вильфрида и госпожи Шарлотты мы смогли собрать всё необходимое для подготовки к зиме.

***

Через Гила мы договорились с компанией «Гилбе́рта», чтобы, как и в прошлом году, вместе заняться заготовкой свинины. Осень день за днём подходила к концу, и приближалась зима. В один из таких дней главный священник вызвал господина Бенно из компании «Планте́н», чтобы поговорить о расширении полиграфии. Похоже, что госпожа Эльвира, мать госпожи Розмайн, хотела основать мастерскую на землях своей семьи.

— Прямо сейчас для нас будет просто невозможно приступить к работе. Если мы сейчас отправимся туда, где река уже замёрзла, то не сможем сделать ни единого листа бумаги. Кроме того, кто возместит наши затраты на еду и прочие средства к существованию, когда мы окажемся в ловушке из снега и льда, не в состоянии ни работать, ни покинуть Хальдензель? — с ужасно обеспокоенным выражением лица спросил господин Бенно.

Он отчаянно протестовал против требования, которое было невозможно выполнить.

— Гиб Хальдензель позаботится о том, чтобы обеспечить вас всем необходимым для проживания. Но согласен, бессмысленно отправлять вас туда, если не будет возможности выполнять там работу, — задумчиво произнёс главный священник.

Судя по выражению лица господина Бенно, я мог понять, что он хотел бы, чтобы при разговоре присутствовала госпожа Розмайн, которая могла бы поддержать его.

— Создание каждой мастерской требует приготовлений, и тут я не смогу обойтись без поддержки торговой гильдии, — объяснил господин Бенно. — Если для принуждения использовать власть дворян, то это вызовет недовольство, что в будущем обернётся проблемами. У дворян одни правила, у торговцев — другие, а у ремесленников — третьи. Конечно же и вы, и госпожа Эльвира понимаете, насколько важна предварительная подготовка.

— В таком случае подготовьте список того, что вам потребуется, и передайте его мне до зимней церемонии крещения. Мне нужно будет обосновать, что вы никак не сможете приступить к работе до окончания всей необходимой подготовки.

После этого господин Бенно покинул покои главного священника и, держась за голову, направился к парадным воротам.

Позже у господина Бенно состоялась деловая встреча с госпожой Эльвирой. Главный священник присутствовал на ней в качестве ответственного за полиграфию. Госпожа Эльвира сообщила, что мастерская ей требуется потому, что у неё есть кое-что, что она хотела бы напечатать для продажи во время зимних кругов общения. В связи с этим она и хотела организовать мастерскую прямо сейчас.

— В таком случае мы сами можем напечатать то, что вам нужно, в «мастерско́й Розмайн», — предложил господин Бенно.

Конечно, из-за этого придётся отложить подготовку к зиме, чтобы бросить все силы для работы в мастерской. Тем не менее предложение господина Бенно было принято, что дало ему время, прежде чем понадобится организовывать печатную мастерскую в Хальдензеле.

— Прошу меня простить, — попрощался господин Бенно и направился прямо в мастерскую, чтобы лично попросить служителей о помощи.

Мы были в большом долгу перед компанией «Планте́н», а потому все служители согласно кивнули и заверили, что сделают всё, что в их силах. Когда господин Бенно передал им рукопись госпожи Эльвиры, Гил и Лутц нахмурились, стоило им увидеть её толщину.

— На то, чтобы набрать этот текст с использованием металлических литер, уйдёт слишком много времени. А ещё предстоит привести в порядок количество символов, — сказал Лутц.

— На этот раз лучше воспользоваться мимеографической печатью, — предложил Гил.

Они кивнули друг другу, а затем направились в приют с вощеной бумагой и инструментами. Все остальные, стоило им услышать о мимеографической печати, тут же приступили к необходимым приготовлениям.

Господин Бенно впечатлённо вздохнул, видя, насколько хорошо организована работа. В этот момент к нему подошёл Фриц.

— Господин Бенно, мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы помочь, но что делать с нашей подготовкой к зиме? Нам будет многого не хватать, если мы упустим возможность ходить на сборы в лес.

— Поскольку эту работу требуется выполнить срочно, я взял с них огромную плату. Чтобы всё успеть, бо́льшую часть припасов на зиму нам придётся купить.

— В таком случае я передам вам список того, что нам понадобится. Не могли бы вы позаботиться о приобретении всего необходимого?

— Конечно. В конце концов, это я взвалил на вас всю эту работу. Это меньшее, что я могу сделать.

Благодаря тому, что господин Бенно возьмётся за нашу подготовку к зиме, мастерская сможет работать до самого начала зимних кругов общения.

— Благодарю. В этом случае, господин Бенно, вы можете вернуться в магазин. Полагаю, мы не единственные, с кем вам нужно всё обсудить.

— Полагаюсь на тебя, Фриц, — сказал господин Бенно и, развернувшись, покинул мастерскую.

— Фран, ты всё слышал. Поэтому, пожалуйста, возьми на себя подготовку к зиме приюта и покоев главы храма, — попросил Фриц, протягивая мне в руки список необходимого для мастерской.

После этого я направился в приют, чтобы взять также и их список. Когда я пришёл в столовую, Лутц и Гил уже раскладывали на столах инструменты.

— Розина, — обратился Лутц, — я знаю, что у тебя красивый почерк, поэтому не могла бы ты подготовить трафареты с текстом? Вильма, а тебя я бы хотел попросить сделать трафареты для иллюстраций.

— Если есть ещё кто-нибудь, кто умеет красиво писать, пожалуйста, помогите с созданием трафаретов, — добавил Гил. — Ничего страшного, если буквы будут немного отличаться на разных страницах…

— Я пришла сюда, чтобы преподавать музыку, но, похоже, ничего не поделаешь… — со вздохом сказала Розина и взяла рукопись. — О-о? Какой изящный почерк. Мы можем сделать трафареты прямо из этих листов.

— Замечательно. Тогда мы можем увеличить количество людей, которые займутся изготовлением трафаретов. Пожалуйста, вырежьте этот рукописный текст.

Пока Лутц и Гил были заняты объяснением того, что нужно сделать, я подошёл к Вильме, чтобы взять у неё список необходимого к зиме для приюта. Он напоминал тот, который госпожа Розмайн подготовила в первый год здесь. Список был составлен так, чтобы сразу видеть, что уже есть в наличии, а чего ещё нет.

— Вильма, по просьбе Фрица я возьму на себя подготовку приюта к зиме. Поэтому, пожалуйста, сосредоточься на том, чтобы помочь мастерской.

— Спасибо, Фран.

***

Вместе с Замом и Моникой мы подготовили список того, что нам потребуется приобрести через компанию «Планте́н». Он оказался довольно внушительным, поскольку требовалось подготовить к зиме покои главы храма, приют и мастерскую.

Что касается продуктов, которые мы получили после праздника урожая, мы оставили их переработку на Хуго, Эллу и Николу. В итоге на каждого из нас свалилось непосильное количество работы.

Все мы упорно трудились, так что у нас даже не оставалось времени на то, чтобы помочь главному священнику, и в результате успели закончить с заказом госпожи Эльвиры перед самым началом зимних кругов общения. Мастерскую наполнили крики ликования, а я принялся листать одну из книг.

— Эм-м… господин Бенно. Мне только кажется, или человек на иллюстрациях сильно напоминает главного священника? Он действительно разрешил это напечатать?

Я помнил, как госпожа Розмайн жаловалась на то, что главный священник отругал её и запретил печатать его изображения. Когда я наклонил голову, думая не рассердится ли он, господин Бенно, выглядевший немного более измученным, чем обычно, впился в меня взглядом.

— Главный священник сам приказал нам напечатать это, а рукопись мы получили от госпожи Эльвиры. Кто мы такие, чтобы задавать вопросы? Кто возместит ущерб, если кто-то не умеет держать язык за зубами, и то, что мы сделали, запретят? А? — грозно спросил он.

Увидев блеск в его красновато-карих глазах, я замолчал. У меня не имелось никакого желания спорить с господином Бенно, когда он так раздражён из-за недостатка сна. К тому же его слова были правдой. Именно главный священник поручил ему удовлетворить просьбу госпожи Эльвиры и напечатать то, что она хотела.

«Что же ждёт зимние круги общения этой зимой?» — обеспокоенно подумал я.

***

Скоро пройдёт год с того дня, однако главный священник сказал, что до пробуждения госпожи Розмайн ещё далеко. Я не понимал деталей, но, похоже, её магическая сила оказалась настолько сжатой, что на растворение требовалось много времени.

Главный священник, ворча, приказал мне заменить магические камни в юрэ́ве, пока сам он осматривал госпожу Розмайн.

— Розмайн, как же тебе удалось выжить, накопив в себе такое количество магической силы? — пробормотал он.

Укладывая новую книгу на постепенно растущую стопку, я подумал, что госпожа Розмайн наверняка жила по воле богов.

Когда начались зимние круги общения, главный священник покинул храм, так что нам снова пришлось готовиться к ритуалу посвящения без него. Мы все уже привыкли, а потому у нас не имелось сложностей с подготовкой даже без его руководства.

В отличие от прошлого года, однажды главный священник вернулся, пока мы занимались приготовлениями, однако, проверив госпожу Розмайн, снова отправился в замок.

Ритуал посвящения и в этом году прошёл благополучно благодаря магическим камням, наполненным силой госпожи Розмайн.

По совету Тули этой зимой мастерская занималась работой над книгой, в которой будут собраны указания по дворянскому этикету и эвфемизмам. Господин Бенно решил, что, даже если он не сможет продать эти книги дворянам, они будет хорошо продаваться богатым торговцам и властям городов и деревень.

***

С приходом весны каких-либо значительных изменений в состоянии госпожи Розмайн не произошло. В то время, как компания «Планте́н» поспешно готовилась, не зная, когда поступит следующая просьба госпожи Эльвиры, господин Бенно по нашей просьбе посетил встречу, посвященную проведению весеннего молебна.

Встреча проводилась в покоях директора приюта. На ней присутствовали Вильма и три служительницы, которые должны были отправиться в Хассе, чтобы помочь Лили с родами. Поскольку среди сотрудников компании «Планте́н» были только мужчины, на встрече присутствовала Тули. Господин Бенно посчитал, что её опыт работы в приюте облегчит обсуждение вопросов со служительницами.

— Скорее всего, во время весеннего молебна мы с Лутцем отправимся в Хальдензель, — сообщил он. — Для удобства общения я оставлю Марка здесь, а потому просто свяжитесь с ним, когда придёт время отправляться на весенний молебен. Связаться с компанией «Гилбе́рта» тоже не составит проблем, потому что есть Тули.

Тули с улыбкой кивнула. Изучение ею этикета принесло плоды, так что её изменившаяся осанка была заметна, даже когда она сидела.

— Я правильно понимаю, что эти четыре служительницы отправятся помогать с родами? — спросил господин Бенно.

— Эм-м, не совсем… Я остаюсь, — поспешно ответила Вильма, замотав головой.

На это господин Бенно приподнял бровь.

— Разве ты не слуга госпожи Розмайн, ответственная за управление приютом? Так ты представилась мне ранее, разве нет? В таком случае, тебе следует оставить управление на кого-нибудь другого и отправиться помочь с родами. С ними связано много всего, что ты не сможешь узнать, пока не увидишь всё сама.

— Вы правы, но…

Вильма запнулась, снова замотала головой и бросила на меня взгляд, моля о помощи. Я полагал, что она, возможно, страшно боялась даже просто говорить с господином Бенно, а потому быстро объяснил ему обстоятельства Вильмы.

— Значит священник пытался принудить её к близости, и с тех пор она так боится мужчин, что не хочет покидать приют… — повторил мастер Бенно, а в следующий момент его спокойное лицо вспыхнуло гневом, и голос превратился в рык. — Не смешите меня!

— А-а? — испуганно вскрикнула Вильма.

— Разве не ты управляешь приютом? Кто знает, сколько ещё беременных тут появится? Что будет с этим приютом, если ответственная за него ничего не знает о родах?! Не думай, что Хассе будет помогать вам каждый раз! В этот раз они согласились помочь, чтобы вы сами могли справиться в будущем!

Вильма, на которую обрушился гнев Бенно, плача, замотала головой.

— Но я… я…

— Вы обратились ко мне, поскольку вам не на кого было положиться без госпожи Розмайн, и я, несмотря на то, что ужасно занят, согласился помочь. И в благодарность за помощь ты говоришь, что не хочешь ничего делать и просто останешься в приюте?!

— Я-я не это имела ввиду… — запинаясь, ответила ошеломлённая Вильма, не ожидав столь резких слов.

Господин Бенно, не сводя взгляда с Вильмы, продолжил на неё кричать.

— Тогда что ты имела ввиду? Что спрячешься в приюте, а за тебя всё сделают другие? Управление приютом — твоя работа! Так работай! Я не могу тратить время на помощь тем, кто не хочет ничего делать! Если ты не собираешься ехать, то карет не будет! Чтобы добраться до Хассе, хватит и половины дня. Дойдёте пешком!

— Господин Бенно?! — потрясённо выкрикнула Вильма.

Госпожа Розмайн платила за кареты и эскорт, чтобы малознакомые с жизнью за пределами храма служители не подвергались опасности. Однако сейчас господин Бенно предлагал им пройти весь путь, на который у простолюдинов уходит полдня, пешком.

— Я не собираюсь тратить время на трусиху, которая не желает ничего делать, — прямо сказал господин Бенно, вставая. — У меня есть работа. Компания «Планте́н» должна готовиться к отъезду в Хальдензель, а потому я ухожу.

— Пожалуйста, подождите! Я поеду! Я поеду, поэтому, пожалуйста, помогите нам! — рыдая, взмолилась Вильма.

Господин Бенно вновь сел на своё место и нахмурился. Мы обсудили, что нужно подготовить к весеннему молебну, после чего встреча завершилась.

Как только господин Бенно покинул комнату, рыдающая Вильма рухнула на стол. Хотя я ей и сочувствовал, но бесстрастно посмотрел на неё и сказал:

— Я понимаю, тебе страшно от того, что тебя заставляют делать то, что ты не хочешь, но ты слишком долго полагалась на других, надеясь, что тебя кто-то спасёт. Не все могут получить спасение и им приходится делать что-то вопреки своему желанию. Тем не менее, нам нужно жить дальше, постепенно преодолевая свои слабости.

— Фран?

— Думаешь Лили, которая вот-вот должна родить, желала ребёнка? Я думаю, нет. Но даже так, она пытается преодолеть свой страх.

Вильма подняла голову, и на её лице появилось понимание. Смотря на неё, я, заговорив тише, продолжил.

— Вильма, сколько времени тебя защищала госпожа Розмайн? И ведь именно благодаря твоей поддержке Розина смогла преодолеть свою неспособность заниматься работой с документами. Госпожа Розмайн также упорно трудилась, чтобы научиться вести себя как дворянка. Ты давала советы им обеим. Поэтому, Вильма, думаю пора и тебе попытаться преодолеть свои слабости.

***

Дождавшись возвращения гиба Хальдензеля на свои земли, Гутенберги выдвинулись. Они уехали в Хальдензель вместе с Гилом и несколькими служителями.

Вскоре после этого пришло время отправляться на весенний молебен. Я заметил Тули, которая волновалась за Вильму, а потому пришла, чтобы проводить её и подбодрить. Спокойным голосом, по которому было понятно, сколь многому она научилась благодаря урокам этикета, Тули сказала:

— Вильма, тебе нечего бояться. Солдатами, которые проводят вас в Хассе, руководит наш отец.

— Ваш отец… Ох!

Вильма, вспомнив, что Тули и госпожа Розмайн были сестрами, перевела взгляд на Гюнтера, который с беспокойством наблюдал за дочерью.

— Тут нет никого, кто стал бы высмеивать или жестоко относиться к важной слуге госпожи Розмайн, — заверила её Тули. — Поэтому, ни о чём не волнуйся.

— Я очень тебе благодарна.

Под взглядами подбадривающей её Тули и беспокоящимся о ней Гюнтере, Вильма на трясущихся ногах забралась в карету.

***

К концу весны мы получили сообщение от Вильмы, что Лили благополучно родила. Утром одного погожего летнего дня, запросив у господина Марка кареты, я отправился в монастырь Хассе. Оттуда я вернулся с Вильмой, помогавшими с родами служительницами и Лили с её новорожденным ребенком.

Глаза Вильмы стали сверкать намного ярче. Узнавшая о жизни за пределами приюта, она, казалось, стала намного более решительной и уверенной в себе, чем раньше.

Как и когда-то с Дирком, за ребёнком в приюте присматривали по очереди. Тем не менее, Вильма и Лили практически всегда казались сильно уставшими.

***

Лето закончилось быстрее, чем мы осознали это. В день совершеннолетия Моники госпожа Розмайн всё так же спала, однако в один осенний день незадолго до праздника урожая главный священник, проверив её, вдруг слегка улыбнулся.

— Она начала шевелить кончиками пальцев. Её восстановление завершено на семьдесят-восемьдесят процентов. Всё, что нам остаётся, это дождаться её пробуждения.

— Это прекрасная новость.

Я ощутил облегчение, узнав, что, проведя так много времени во сне, госпожа Розмайн наконец начала просыпаться. Вряд ли в ближайшее время стоило ожидать полного пробуждения, но после ожидания хоть каких-то изменений в течении стольких сезонов, даже такого небольшого намёка на пробуждение было достаточно, чтобы наполнить моё сердце радостью.

— От тебя одни проблемы… Сколько ещё хлопот ты собираешься мне доставить, прежде чем будешь полностью удовлетворена?… — спросил господин Фердинанд всё ещё спящую госпожу Розмайн.

Несмотря на то, что голос звучал так же раздраженно, как и обычно, на его лице читались одновременно огромное облегчение и сильное беспокойство.

Во время праздника урожая главный священник каждые две-три ночи возвращался в храм на ездовом звере, чтобы проверить состояние госпожи Розмайн.

— Она, похоже, чрезвычайно важна для главного священника, — с горькой улыбкой заметил Зам, в очередной раз провожая его за двери покоев.

— Да, и очень. Из всех, кого он когда-либо встречал, госпожа Розмайн — единственная, кто так упорно пыталась облегчить его ношу. Она искренне беспокоилась о его здоровье, ругала его за то, что он слишком сильно полагался на лекарства, и ради него даже бросила вызов самому герцогу. Уверен, во всём мире не найдётся другого такого главы храма, который проявлял бы к нему столько заботы.

Зам вздохнул и потёр лоб. Несомненно, он вспомнил нынешнюю загруженность главного священника и его нездоровый образ жизни.

— Тогда я буду молится ради его же блага, чтобы она поскорее проснулась, — сказал он, глядя в сторону потайной комнаты.

— Впрочем, как только она проснётся, у него, думаю, снова начнёт болеть голова… — ответил я.

Спустя несколько дней после окончания праздника урожая главный священник сообщил мне, что госпожа Розмайн проснулась, и ей нужно подготовить ванну.

1. ↑ оба были слугами Шикикозы
2. ↑ Дословно можно перевести как «вклад в комоде» (タンス預金). Фран, не понимая, произносит как タンスチョキン (ТаНСуТ̧ёКиН). Слово означает хранимую дома наличность. В Европе и США аналогом является «под матрасом», здесь же, отчасти, чтобы быть ближе к оригиналу, выбран вариант «в тумбочке». Возможно, на выбор повлиял анекдот:— Ты где деньги берешь?— В тумбочке.— А кто в тумбочку деньги кладёт?— Жена.— А у неё деньги откуда?— Я даю.— А у тебя откуда?— Из тумбочки беру.