Сегодня днём ​​у меня была назначена встреча с Рихтом — мэром Хассе — поэтому сразу после обеда мы покинули храм. Меня сопровождали Фран, Моника, два моих рыцаря сопровождения и Фердинанд, которого, в свою очередь, сопровождали его рыцарь Экхарт и служащий Юстокс.

— Я так долго ждал возможности прокатиться на вашем ездовом звере, юная леди.

— К сожалению, Юстокс, сегодня ты со мной не поедешь.

— А?! Почему нет?!

Юстокс, судя по всему, не ожидал, что я откажу ему. Он смотрел на меня с совершенно ошеломлённым выражением лица. Но я не забыла, насколько раздражающей была наша предыдущая совместная поездка.

— Ты говоришь не замолкая, из-за этого мне очень трудно сосредоточиться.

— Юная леди, прошу простить мою дерзость, но ваш язык немного резок…

— Я считаю, это было необходимо, иначе бы ты продолжил хитрить, чтобы получить желаемое, не так ли? Я уже поняла, как иметь с тобой дело.

Юстокс выглядел оскорблённым моим замечанием, но он сам был виноват в том, что другим приходилось вести себя с ним жёстко, чтобы заставить слушаться.

— Она отказала тебе, Юстокс. Смирись и создай собственного ездового зверя, — вмешался Фердинанд.

— А-ах, но мои надежды и мечты… — простонал Юстокс, печально глядя на мой пандобус.

Фердинанд, качая головой, пробормотал что-то о глупости Юстокса и создал ездового зверя.

— Юстокс, выбирай, ты можешь либо лететь с нами, либо вернуться в дворянский район, но тебе придётся сделать это на своём ездовом звере, — сказал Фердинанд. — Розмайн, нам пора. Вылетаем, как только ты будешь готова.

***

Благодаря ездовым зверям путешествие в Хассе было довольно коротким. По прибытии мы увидели Рихта и старост окрестных деревень, стоящих на коленях перед входом в особняк мэра. Такое внимание к нам заслуживало определённого уважения, учитывая, что сейчас осень, а потому все они были заняты подготовкой к сбору урожая.

Обменявшись долгими приветствиями, мы вошли внутрь. В гостиной, наполненной запахом благовоний, нас ждали цветы и свежевыжатый сок, который Фран первым делом проверил на яд. Я переглянулась с Фердинандом, державшим в руке чашу с соком. Похоже, они не имеют никакого представления, что на самом деле означает фраза «О слуга богов, изволим мы предложить вам самые прекрасные цветы сезона и сок спелых фруктов, преподнести ткань и возжечь благовония, дабы явить вам веру нашу».

— Рихт, как обстоят дела с урожаем этого года? Сказалось ли отсутствие весеннего молебна?

— Увы, да. Как и ожидалось, нас ждут трудности. Остаётся надеяться только на весенний молебен следующего года, — ответил Рихт.

Он и старосты грустно склонили головы. Вне зависимости от того, как тщательно крестьяне ухаживали за полями, без благословения земля всё равно не могла дать им достаточного урожая. Вряд ли они могли рассчитывать на хороший урожай без весеннего молебна.

— Я пришла, чтобы объявить о новом распоряжении храма, — объявила я. — Этой зимой мы отправим двух служителей в Хассе, чтобы убедиться, что тут не осталось тлеющих углей мятежа, и что город заслуживает весеннего молебна.

Рихт так резко поднял голову, словно его ударило током, а по выражению лица легко читалось, как он был ошеломлен тем, что мы по-прежнему ему не доверяем. Я могла понять его чувства, ведь он и весь город очень упорно работали над тем, чтобы заслужить прощение, и всё же было неуместно с его стороны так открыто демонстрировать эмоции, общаясь с дворянами.

— Убедиться в этом, разумеется, важно, — продолжила я, — но моя истинная цель заключается в другом.

— Ваша истинная цель? — спросил Рихт, удивлённо моргая.

— Да, — кивнула я и заговорила более серьёзным тоном. — В течении этой зимы служители, которые остануться с вами в доме для зимовки, воспользуются возможностью научить жителей Хассе, как правильно общаться с дворянами и писать им письма. Похоже, долгое правление предыдущего главы храма привело к тому, что у вас выработались весьма неправильные подходы.

— Неправильные подходы? Что вы имеете в виду? — встревоженно спросил он.

Было совершенно очевидно, что он не осознавал, насколько странно звучали использованные им формулировки. Сейчас ему вполне можно было напомнить, как предыдущий мэр не понял, что фраза «поднялся по высокой лестнице» означала, что глава храма умер, после чего своим высокомерным поведением проложил себе дорогу туда же.

— Вы не понимаете смысла фразы, которой заканчиваете адресованные мне письма, не так ли?

— Смысла… фразы? — неуверенно спросил Рихт.

Он стал беспокойно смотреть то на меня, то на Фердинанда. Фердинанд взглядом указал Рихту на цветы в комнате.

— Выражение, которое вы использовали, дворянами понимается как знак того, что вы приготовите вино, женщин и деньги в обмен на оказанную благосклонность, — пояснил он.

— Что?! Мы даже не догадывались об этом! — воскликнул Рихт, бледнея.

Я могла понять его реакцию: любой был бы шокирован, узнав, что использованная столько раз фраза на самом деле означала нечто подобное. Старосты в шоке округлили глаза, не в силах поверить, что ещё один мэр Хассе ухитрился проявить неуважение к дворянам. Они задрожали от страха перед тем, какое новое наказание теперь ждало их так скоро после предыдущего.

Увидев это, Фердинанд успокаивающе махнул рукой.

— Нередко слова теряют своё значение при смене власть имущих, а отсутствие вина и женщин даёт понять, что вы сами не поняли того, что написали. Поэтому у нас нет намерений наказывать вас. Но можете ли вы представить, как отреагировал бы другой дворянин, впервые получив от вас подобное письмо?

— Я понял вас. Примите мои искренние извинения, — сказал Рихт.

Он встал на колени и низко опустил голову. Старосты деревень быстро последовали его примеру.

— Если вы не понимаете благородных эвфемизмов, проблемы подобного рода будут продолжаться, — сказала я. — Мы надеемся, что вы сможете научиться им у служителей, которых мы пришлём в Хассе. Мне бы не хотелось, чтобы Хассе пострадал снова.

— Мы глубоко признательны за вашу заботу, глава храма, и с благодарностью примем обучение у ваших служителей.

Рихт и старосты смотрели на меня с благодарностью. Похоже, они видели во мне милосердную святую, пусть на самом деле я такой и не была. Подумав, я решила воспользоваться этой возможностью, чтобы заставить их пообещать хорошо относиться к служителям.

— Служители, посланные в Хассе, будут моими представителями. Если вы будете смотреть на них свысока, только потому что они сироты, или как-либо издеваться над ними, я тут же переведу их в монастырь, — объявила я, надеясь, что моя угроза предотвратит любые притеснения. — Я прошу вас проследить, чтобы все жители знали, что служители находятся здесь для подтверждения вашей лояльности и обучения правильному взаимодействию с дворянами. Если в течение зимы не будет проблем, то, думаю, мы сможем провести в Хассе весенний молебен. Всё, что вам нужно делать, это продолжать усердно трудиться.

— Мы благодарны вам, — ответил Рихт.

Рихт и старосты деревень расслабились и вздохнули с облегчением.

— Итак, Рихт, какое у вас имелось к нам дело?

— Как и указано в письме, мы были бы признательны, если бы вы купили у нас нескольких сирот. Честно говоря, нам и так сложно будет пережить зиму, а из-за наказания герцога нет желающих купить их.

Я легко могла представить, как их, попавших в немилость герцогу, везде избегают, куда бы они не шли и к кому бы не обращались. Я, конечно, чувствовала себя виноватой из-за того, что жителям Хассе приходилось продавать сирот, но и не возражала купить несколько детей, чтобы помочь с проблемой, которую сама же и вызвала.

— Я не против покупки сирот. Но как только они попадут в храмовый приют, с ними будут обращаться как со служителями. Они перестанут быть жителями Хассе, поэтому чем они моложе, тем лучше.

Попав в храм, уйти из него непросто. Главная разница с приютом города состояла в том, что детям в Хассе после достижения совершеннолетия давали земельные участки. Однако этого уже никогда не случится с теми, кто присоединился к храму. Попавшие в приют останутся служителями и служительницами навсегда, прожив всю жизнь согласно прихотям благородных.

— Вы не возражаете против покупки маленьких детей? — расширив глаза от удивления, спросил Рихт.

Самых маленьких сирот покупали редко, поскольку их нельзя было использовать для сравнительно тяжёлой работы, пока они не вырастут достаточно большими и сильными. Как ни посмотри, больших денег за них не получишь.

— Я бы предпочла не отбирать будущее у тех, кто находится в шаге от совершеннолетия и получения своей земли. К тому же младшие дети быстрее адаптируются к новым условиям, поэтому им будет легче приспособиться к монастырю. Мне говорили, что Нора, одна из сирот, купленных в прошлом году, к храмовой жизни привыкает с больши́м трудом, так как она ближе всех к совершеннолетию.

— Я понял вас…

Вскоре к нам привели детей-сирот, все младше десяти лет. Одетые практически в лохмотья, в отличие от прошлого раза, они не были покрыты синяками. Никто не казался больным, и все выглядели достаточно чистыми. Похоже, над ними не издевались, поэтому я с облегчением вздохнула, а затем обратилась к Рихту.

— Скольких вы хотели продать?

— Могу ли я попросить вас купить как минимум четырёх?

Я согласилась купить четверых некрещёных детей. Юстокс как служащий подготовил для нас документы, затем Фердинанд подписал их как мой опекун, так как я ещё была несовершеннолетней. Когда дело было сделано, я улыбнулась сиротам, которые заметно нервничали из-за переезда в монастырь.

— Не бойтесь. В монастыре вы будете не одни. Там будут Нора и другие дети.

***

Закончив с делами, я перевезла новых сирот в монастырь на пандобусе. Там нас встретили Нора и остальные, приветствуя новые лица. Мы предупредили служителей заранее, поэтому кровати, одежду и тому подобное уже приготовили. Было огромным облегчением увидеть, как дети смогли немного расслабиться, увидев знакомых им людей.

— Эти дети присоединятся к вам в монастыре. Я надеюсь, что к празднику урожая вы поможете им привыкнуть к жизни в храме. Вы проведёте здесь зиму, но они слишком маленькие для этого, поэтому мы перевезём их в Эренфест сразу после праздника. Пожалуйста, помните о том, как вам было трудно, когда вы только появились здесь, и помогите им освоиться.

— Как пожелаете, госпожа.

Так в монастыре Хассе появились новые сироты.

***

По завершении летней церемонии совершеннолетия и осенней церемонии крещения началась суета, связанная с подготовкой к празднику урожая и последующей зиме.

Я же в это время должна была определиться с тем, какие служители поедут в Хассе. Мне нужны были двое, чтобы научить Рихта и его помощников правилам общения с дворянами, и четверо для новой смены в монастыре на время зимы. Так как я была не очень хорошо знакома с большинством служителей, не говоря уже об их характерах и умениях, то предпочла оставить решение на тех, кто знал больше — Фрица, руководившего мастерской, и Вильму, управлявшую приютом.

— Моника, передай сообщение. После обеда я намереваюсь посетить мастерскую и приют.

— Как пожелаете.

Проводив глазами быстро убежавшую Монику, явно обрадованную возможностью увидеться с Вильмой, я повернулась к Бригитте. Мне показалось, что это очень хорошая возможность кое-что продемонстрировать ей.

— Бригитта, как ты слышала, днём мне нужно посетить мастерскую и приют. Не могла бы ты сопровождать меня?

До сих пор я брала с собой в мастерскую только Дамуэля, чтобы избежать утечки важной информации о нашей прибыли и расходах к другим дворянам. Но теперь, когда мы открыли в Илльгнере мастерскую по производству бумаги и вовлекли их в печатную индустрию, скрывать что-либо от Бригитты не было необходимости.

— Теперь, когда в Илльгнере есть собственная мастерская, нет нужды прятать от тебя мою, — продолжила я. — Думаю, лучше всего, если сестра гиба Илльгнера сможет увидеть всё своими глазами.

Бригитта распахнула глаза, затем расплылась в улыбке и опустилась передо мной на колено.

— Для меня это большая честь, госпожа Розмайн. Я с превеликим удовольствием сопровожу вас.

***

После обеда мы с Бригиттой направились в мастерскую. Большинство дворян возмутились бы необходимостью идти в подвал, где работали простолюдины, но, судя по обычаям в Илльгнере, я сомневалась, что она будет возражать.

— Спасибо, что посетили нас, госпожа Розмайн.

В мастерской все встретили нас, опустившись на колени, а мой слуга Фриц, как их представитель, сказал нам традиционное дворянское приветствие. Я кивнула ему.

— Фриц, пожалуйста, пусть все возобновят работу. Я хотела бы, чтобы Бригитта увидела, чем мы здесь занимаемся. Гил и Лутц отправились в Илльгнер, а Бригитта — член семьи гиба Илльгнера.

— Я понял вас. Все, продолжайте работать, — скомандовал Фриц.

Работники выполнили приказ и вернулись к своим обязанностям. Одни окунали сукеты в каши́цу, другие работали на печатном станке, издававшим громкий стук, прерываемый только приятным звоном металлических литер, когда те меняли местами.

— Фриц, не мог бы ты пройти со мной в приют, когда у тебя появится свободное время?

— Пока вы здесь, госпожа Розмайн, я полностью в вашем распоряжении. Мы можем пойти, как только госпожа Бригитта закончит осматриваться, — ответил он со спокойной улыбкой.

Как и ожидалось от моего слуги, Фриц был ярким примером компетентности. Он тут же попросил одного из младших детей в мастерской сбегать к Вильме, чтобы сообщить о нашем предстоящем визите, а затем дал указания некоторым другим служителям.

— Бригитта, здесь делается бумага. Вон там печатный станок, — объясняла я. — Похоже, в Илльгнере изобрели новый вид бумаги. Было бы замечательно, если мы сможем начать печатать и там.

Слушая мои объяснения, Бригитта с большим интересом наблюдала, как сироты трясут сукеты.

— В Илльгнере создали новый вид бумаги… — пробормотала она с улыбкой.

Некоторое время мы стояли и наблюдали за работой в мастерской, но я решила, что не следует тут задерживаться, чтобы не мешать служителям.

— Бригитта, пойдем в приют? — спросила я.

Она с сожалением огляделась напоследок. Служители прекратили работу и встали на колени. Я обошла мастерскую, чтобы поговорить со всеми.

— Я рада возможности увидеть вас сегодня за работой. Пожалуйста, продолжайте стараться.

***

Фриц провёл нас через подвал здания для девочек, где служительницы-ученицы варили суп. Они оставили свою работу, отошли к стенам и встали на колени. Девочки не выглядели удивленными, увидев нас, благодаря мальчику, посланному с сообщением.

— Благодаря вашим усилиям все в приюте могут есть горячий суп. Я понимаю, что трудно готовить еду для такого количества людей, но, пожалуйста, продолжайте стараться, — сказала я, подбадривая их.

Я постаралась уйти побыстрее, чтобы не отрывать служительниц от их работы и не дать супу выкипеть.

Мы поднялись по лестнице и вошли в столовую, где нас уже ждала стоящая на коленях Вильма.

— Моника сообщила мне, что вы хотели что-то со мной обсудить, — сказала она.

Я села на предложенный мне стул и посмотрела на Фрица и Вильму.

— Пожалуйста, выберите двух служителей, которые отправятся в дом для зимовки Хассе, и четырёх, чтобы сменить тех, кто сейчас находится в монастыре. Двое, посланные в дом для зимовки, будут обучать дворянским эвфемизмам и правильным формулировкам тех, кто отвечает на письма и документы, так что в идеале они должны быть опытными слугами, умелыми в обучении других и достаточно дружными, чтобы хорошо сработаться вместе.

Кого бы они ни выбрали, те застрянут в незнакомом месте с незнакомыми порядками на всю зиму. Это было проблемой само по себе, но всё могло стать ещё труднее, если эти двое не ладят.

— Для монастыря, пожалуйста, выберите двух мужчин и двух женщин. Это могут быть ещё не достигшие совершеннолетия. Будет хорошо, если они окажутся в хороших отношениях с Норой и остальными.

— Как пожелаете.

***

Закончив свои дела, я вернулась в покои главы храма. Потягивая чай, который приготовила Никола, я обратилась к Бригитте.

— Итак, что ты думаешь о мастерской?

— Я понятия не имела, что кто-то может таким способом делать ​​бумагу. Это было просто удивительно.

— Это всё? Когда ты наблюдала за служителями, у тебя не появилось каких-либо определённых мыслей?

Бригитта, задумавшись, прикоснулась ладонью к щеке.

— Я думаю, что они оказались удивительно трудолюбивыми, не отвлекаясь на пустые разговоры.

— Это правда. Все они очень ответственно подходят к работе. Но это ещё не всё, что я хотела, чтобы ты увидела, — сказала я, бросив на неё серьёзный взгляд. — Ты же помнишь, что я посещу Илльгнер во время праздника урожая, чтобы забрать моих людей и сотрудников компании «Планте́н», да? Так вот, главный священник будет меня сопровождать. Он мой опекун, и он хочет увидеть состояние и результаты работы первой мастерской, построенной на территории другого дворянина.

— Это будет большой честью для нас, — с улыбкой сказала Бригитта.

Я решила развивать бумажную промышленность в Илльгнере, а не где-либо ещё, тем самым оказав им поддержку как приёмная дочь герцога. Вдобавок ко всему прибудет единокровный брат герцога Фердинанд. Любой дворянин сочтёт это за честь.

— Помня об этом, тебе нужно будет сообщить гибу Илльгнера о необходимости обучить своих людей при подготовке к нашему визиту.

— Обучить его людей? — удивлённо спросила Бригитта.

— Да. Люди Илльгнера довольно близки к гибу и его семье, не так ли? Хотя лично мне нравится их непринуждённость, я вряд ли смогу представить, что главный священник разделит мою точку зрения.

— Илльгнер — захолустье, которое редко посещают другие дворяне. Местные жители могут вести себя немного фамильярно, но они не замышляют ничего дурного, — заверила меня Бригитта.

— Но разве ты не согласна с тем, что их намерение не будет иметь значения? Целые города могут быть разрушены только из-за того, что кто-то не знает, как вести себя с дворянами. Уверена, ты не забыла происшествие в Хассе.

Бригитта, которая как мой рыцарь сопровождения видела весь инцидент в Хассе от начала до самого конца, мгновенно побледнела. Я могла предположить, что до сих пор она лишь сочувствовала жителям Хассе, которым не повезло из-за того, что их город располагался недалеко от дворянского района, но Илльгнер окажется в той же ситуации, если туда начнут наведываться другие дворяне. Незнание правил местными не будет достаточным оправданием.

— В Илльгнере до сих пор всё было в порядке, так как к нему не было интереса со стороны других дворян, но это скоро изменится. Уверена, многие гибы проявят к вам внимание, как только станет известно, что вы первыми стали изготовлять бумагу. Скорее всего, их заинтересует, как вы управляете мастерскими, какую прибыль получаете и так далее. Что произойдет, если к ним подойдут простолюдины и начнут вести себя без должного уважения?

— Но обучать их всех? Есть ли в этом смысл?

Так внезапно изменить чьи-то привычки очень сложно, и, безусловно, было бы непростой задачей обучить так много простолюдинов до праздника урожая. Но у Бригитты не имелось другого выхода, если она хотела уберечь жителей.

— Илльгнер взялся за развитие полиграфии, чтобы заслужить мою поддержку. Пути назад уже нет. Его жители должны научиться действовать так, чтобы не вызывать гнев дворян. Другого способа защитить их нет.

От шока Бригитта застыла на месте и сильно побледнела. Я нежно взяла её за руку.

— Как ты видела, в моей мастерской все знают, как вести себя с дворянами. Я лишь прошу тебя рассказать гибу, что произошло в Хассе, и попросить научить надлежащим манерам по крайней мере тех, кто работает в его особняке, и тех, с кем ему приходится часто иметь дело. Я не хочу видеть повторение того, через что прошел Хассе, — сказала я, вспоминая мирную и спокойную жизнь в Илльгнере.

Бригитта кивнула, на её глазах появились слёзы. Вместо её обычного серьёзного выражения, на лице было выражение полнейшего отчаяния.

— Я очень благодарна вам за ценный совет, госпожа Розмайн. Сегодня же вечером я обсужу этот вопрос с братом.

***

Вскоре были выбраны служители, которых следовало переместить в Хассе, и я послала сообщение в компанию «Планте́н» с просьбой провести приготовления. Дни быстро сменяли друг друга, и всё чаще стали обсуждаться предстоящий праздник урожая и сбор рюэ́ля.

Вскоре наступило время праздника урожая. Фриц сообщил мне, что выбранные служители и служительницы приготовились к путешествию, поэтому я посетила приют, чтобы подбодрить их. Фран и Зам несли большие ящики, в то время как Моника несла ещё один поменьше.

Все уезжающие в Хассе собрались в столовой приюта. Вильма по очереди представила их, а затем от имени всех поприветствовала меня.

Сначала я обратилась к двум служителям и двум служительницам, отправляющимся в монастырь Хассе.

— Я получила сообщение от Инго, что в монастырь доставили печатный пресс. Сейчас там мало жителей, и никто из них не умеет печатать. Я с нетерпением жду результатов ваших усилий за зиму.

Нам требовалось, чтобы как можно больше людей в Хассе могли заниматься печатью, поэтому я искренне желала, чтобы служители сделали всё от них зависящее.

— Да, госпожа, — чётко ответили они.

Я кивнула им, а затем посмотрела на Франа. Тот открыл свой ящик и раздал его содержимое всем четверым. Как и в прошлый раз, каждый получил в подарок диптих.

— Это мой подарок всем, кто собирается усердно работать в Хассе. Я полагаю, вы знаете от моих слуг, как пользоваться диптихами. Они принадлежат только вам, и вам не нужно делиться ими с другими. Пожалуйста, не забудьте написать на них свои имена.

— Для нас это большая честь, — ответили они.

Служители говорили лишь слегка улыбаясь, в то время как служительницы искренне радовались подарку.

Закончив с ними, я повернулась к двум служителям, отправляющимся в дом для зимовки Хассе.

— Ахим, Эгон, вам я также вручаю диптихи. Думаю, вам двоим придётся сложнее, чем кому-либо, поскольку предстоит провести зиму в условиях, совершенно отличных от тех, к которым вы привыкли, но я верю, что вы добьётесь успеха.

— Госпожа Розмайн…

— У вас две задачи, первая из которых — научить всему этому мэра и его заместителей, — сказала я, указывая на ящик, который держал Зам.

Внутри находились стопки дощечек с подробным описанием всего, чему я хотела, чтобы они обучили жителей Хассе, включая эвфемизмы и примеры писем, привычные для дворянского общества.

Между прочим, это были те самые дощечки, которые Фран приготовил для меня, когда я ещё была простолюдинкой. Я планировала составить уроки и организовать из них учебник, как только цены на книги станут достаточно низкими, чтобы простолюдины могли купить их.

— Уверена, что в доме для зимовки проблем не возникнет, но на вас могут смотреть свысока, как на сирот. Если, несмотря на всю вашу терпимость, в какой-то момент вы сочтёте их обращение с вами невыносимым, можете в тот же момент перебраться в монастырь. Я не буду корить вас за это, и мэр Хассе тоже предупреждён.

Затем я посмотрела на Монику. Внутри её ящика находились игральные карты, карута и книжки с картинками.

— Насколько я понимаю, в домах для зимовки не очень много развлечений, поэтому я надеюсь, что вы двое сможете наладить отношения с местными, читая детям книжки с картинками и играя в карты со взрослыми, — продолжила я. — Но должна подчеркнуть, что книги очень дорогие, поэтому не давайте их никому в руки. Если с ними что-то случится, Хассе придётся покрыть расходы.

— Мы поняли.

Воспитанники приюта тщательно обучались бережно обращаться с вещами, поэтому никто из них до сих пор ничего не сломал и не испортил. Но будет ли то же самое и в Хассе, я не могла сказать. Эти книги были настолько дорогими, что даже не все дворяне решались купить их, и я не хотела, чтобы с книгами обращались небрежно. С карутой и игральными картами проблем возникнуть не должно, поскольку те изготавливались из дерева, но книги жители могли порвать в клочья в мгновение ока. Это легко разозлило бы меня сильнее, чем всё, что сделал бывший мэр. В этом не было никаких сомнений.

Я дала знак Монике, и та вынула из коробки чернила и блокноты, сделанные из неудавшейся, неподходящей для печати бумаги, и передала их Ахиму и Эгону.

— А теперь о вашей второй задаче, — продолжила я. — Вы должны собирать и записывать истории жителей Хассе.

— Истории?

— Да. Точно так же, как у дворян есть сказания о рыцарях, а в храме — мифы о богах, у простолюдинов есть сказки, которые знают только они. В Хассе могут найтись рассказы странствующих торговцев, а также местные предания, которые из поколения в поколение передавались в деревнях. Все они однажды станут материалом для моих книг, поэтому я прошу вас использовать эту возможность, чтобы записать их. По правде говоря, эта работа важнее всего остального.

Это была моя истинная цель, которую я не открыла ни Фердинанду, ни Рихту, ни жителям Хассе, которые поклонялись мне как милостивой святой. Что я действительно хотела получить, так это сборник историй, известных только простолюдинам. Этот план я назвала операция «Гримм*». В соответствии с ним я соберу истории со всей страны — эпос, который передавался только в устной традиции.

Хассе был лишь началом. Если там всё сработает, я направлю служителей во все дома для зимовки, под видом обучения простолюдинов, как правильно взаимодействовать с дворянами. Затем я соберу истории из земель под управлением дворян, пока буду распространять печатные мастерские. Рабочие, несомненно, побегут собирать их повсюду, если я предложу за каждую достаточное вознаграждение. Затем, как только Эренфест будет завоёван, я перейду к поиску историй и в других герцогствах. Мои амбиции поистине безграничны! Надеюсь, операция «Гримм» пройдёт хорошо… Хи-хи-хи.

В то же время, мой план состоял и в том, чтобы повысить уровень грамотности среди простолюдинов, но слишком дорогие для покупки книги мешали процессу. Также была вероятность того, что многие люди откроют для себя радость чтения только для того, чтобы сойти с ума, осознав отсутствие новых книг. Это было чувство, которое я знала слишком хорошо, и слишком печальное, чтобы давать пройти через него другим. От всего сердца я надеялась сделать книги достаточно доступными, чтобы даже простолюдины вскоре могли скопить деньги для создания библиотек в домах для зимовки.

***

Настал день незадолго до праздника урожая, когда компания «Планте́н» организовала кареты в Хассе. Направляющиеся в монастырь грузили в них свой багаж, другие воспитанники приюта им помогали. Но те, кто отправлялся в дом для зимовки, должны были полететь со мной, так как я собиралась посетить праздник в Хассе.

— На обратном пути в каретах поедет то же количество взрослых. Но будьте осторожны — из Хассе поедут и некрещённые дети.

— Понял вас. Ах… Похоже, солдаты прибыли.

Пока служители загружали кареты компании «Планте́н», прибыли солдаты, вызвавшиеся их охранять. Впереди всех энергично шёл папа. В последний раз я видела его очень давно. Я улыбнулась ему, и, встретив мой взгляд, он улыбнулся в ответ и опустился передо мной на колени.

— Спасибо, что пришли, Гюнтер. Я хочу снова обратиться к вам за помощью.

— Достопочтенная глава храма, вы всегда можете рассчитывать на нашу помощь, если в том есть нужда, — вежливо ответил папа.

Остальные солдаты оживились и стали энергично поддакивать его словам.

— Я прибегу сюда быстрее, чем… даже быстрее, чем командир.

— Я тоже. По первому вашему слову.

— Заткнитесь, вы двое. Вы ведёте себя неуважительно, — сказал папа, посмотрев на них суровым взглядом.

— Как я вижу, в вашей группе как обычно много искренних солдат, — сказала я, смеясь. — Благодаря всем вам я могу спать спокойно, зная, что мои служители будут в безопасности даже за пределами городских стен.

— Вы можете положиться на нас. Я буду с нетерпением ждать возможности снова увидеть вас в монастыре.

Обменявшись ещё несколькими краткими фразами, я отправила кареты в Хассе. После ухода сотрудников компании «Планте́н» пришла моя очередь готовиться к отбытию. В этом году я планировала взять с собой на праздник урожая несколько книг. Я могла бы не пережить этот насыщенный период без нескольких хороших историй, за чтением которых могла бы расслабиться.

***

— Юная леди, я рад возможности работать с вами и в этом году.

— Ох, как и я, Юстокс.

Юстокс был назначен сборщиком налогов, а Экхарт и Бригитта выступили в роли моих рыцарей сопровождения. Фердинанд дал указание Экхарту и Дамуэлю поменяться местами на время этого путешествия, поскольку Дамуэль и Бригитта не смогли бы сдержать разбушевавшегося Юстокса самостоятельно.

— Экхарт, я доверяю их тебе. Увидимся в Дорване, — сказал Фердинанд.

— Есть! — ответил Экхарт, а затем повернулся к Дамуэлю. — А пока я доверяю тебе охранять господина Фердинанда вместо меня.

— Понял.

Выдержав нескончаемый, словно продолжавшийся вечность, список предупреждений Фердинанда, я забралась в уже подготовленный к отбытию пандобус. Помимо Ахима и Эгона, внутри находились Фран, Моника, Никола, Хуго и Розина — последние двое отправились со мной в качестве личных повара и музыканта соответственно.

Элла на этот раз осталась в храме — наше путешествие предполагало быть долгим, а Хуго просто более вынослив. Вместо этого она осталась готовить еду для сирот и других моих слуг. Фриц и Зам также остались. Последнему было поручено вести дела всего храма в отсутствие Фердинанда. Сложно сказать, кому придётся тяжелее, тем кто остался, или тем, кто будет меня сопровождать.

— Главный священник, я отправляюсь. До встречи в Дорване.

— Постарайся не создавать никаких проблем.

— Попытаюсь.

— Это не ответ, — вздохнул он, потирая виски.

Я постаралась избежать зрительного контакта и ухватилась за руль пандочки. Влив в неё магическую силу, я нажала на педаль акселератора, и мы взлетели.

Так началось моё долгое путешествие, называющееся «праздником урожая».

1. ↑ Братья Якоб и Вильгельм Гримм из королевства Пруссия, собравшие немецкие народные сказки и издавшие их в 1816-18гг.https://ru.wikipedia.org/wiki/Братья_Гримм