В общем зале, где собрались все наши студенты, Лизелетта передала мне список с кандидатами в аубы, которые придут на наше чаепитие, а также высшими дворянами, что будут замещать кандидатов, если в герцогстве таковых нет.

— Госпожа Розмайн, мы определились с количеством участников. Пожалуйста, запомните все имена и названия герцогств.

В списке содержались имена участников, какое герцогство они представляют, описание внешности, а также их интересы, о которых мы с ними могли бы поговорить.

— Вот список того, чем примечательно каждое герцогство, и какие уникальные продукты у них есть. Надеюсь, он вам пригодится, — сказала Филина, передав мне ещё один список.

Судя по всему, она вместе с Хартмутом обобщила собранную во время чаепитий информацию.

«Ой-ой. Я и правда должна всё это запомнить?» — задалась вопросом я, хотя и понимала, что, пусть это и трудно, но мне требуется запомнить всё, иначе старания моих последователей пропадут впустую.

— Должно быть, это тяжело для вас, ведь вам пришлось вернуться в Эренфест до того, как у вас появилась возможность пообщаться… — участливо сказала Филина.

— Во время чаепития мне поможет Вильфрид, так что я должна справиться. Если бы эта задача легла на меня одну, то я бы действительно не знала, что делать.

Организаторами чаепития выступали мы с Вильфридом, так как предстоящее мероприятие было чаепитием для всех герцогств. Кажется, благодаря участию Вильфрида кандидаты в аубы мужского пола легче согласились посетить чаепитие, в результате в списке оказалось немало мальчиков. Разумеется, фотографии к списку не прилагались, а потому я понятия не имела, как выглядят большинство гостей. Мне оставалось только внимательно вчитываться в текст, стараясь запомнить описания внешности. И пусть я только начала заучивать приглашённых гостей, но уже чувствовала, что задыхаюсь от бессилия.

«Посмотрим... От Классенбурга, конечно же, госпожа Эглантина. От Дункельфельгера... А-а? Не господин Лестилаут, а некая госпожа Ханнелора, первокурсница. Ой-ой. Я учусь вместе с ней, но совершенно её не помню. Интересно, какая она? Ладно, дальше... От Древанхеля придёт не первокурсник, господин Ортвин, а его старшая сестра, пятикурсница? Неожиданно».

Возможно, из-за того, что я пыталась сдать все экзамены как можно скорее, я почти не запомнила лица других кандидатов в аубы, что учились вместе со мной. А что до тех, кого всё же помнила, то вместо них должны были прийти их братья или сёстры. Возможно, отправка Дункельфельгером Ханнелоры, учащейся на первом году, вместо её старшего брата, Лестилаута, связана с тем, что последний невзлюбил меня.

«Надеюсь, что я, по крайней мере, смогу подружиться с госпожой Ханнелорой. Ох, вот только она тоже кандидат в аубы от Дункельфельгера, а потому может оказаться такой же воинственной и шумной, как её брат…» — подумала я и мысленно простонала.

— Госпожа Розмайн, господин Вильфрид, мы получили ответ из Эренфеста, — сообщил Юстокс. — Они сказали, что не смогут увеличить поставки даже для состязания герцогств. То, что они прислали, это всё, на что мы можем рассчитывать.

Мы попросили пополнить наши припасы, поскольку они требовались для подготовки к состязанию герцогств, но количество того, что Эренфест смог предоставить, оказалось весьма ограниченным.

— Как это возможно?! Чего они от нас ожидают?! — закричал Вильфрид, гневно вздёрнув брови.

С моей же точки зрения, Эренфест сделал всё возможное, чтобы поддержать нас. Состязание герцогств проходило каждый год, а бюджет, выделяемый на дворянскую академию, скорее всего, был фиксированным. Не стоило ждать значительного увеличения поставок. Они и так дали нам максимум того, что могли, понимая, что это важно для увеличения количества посетителей и деловых сделок.

— Разве они не предоставили нам больше, чем можно было ожидать? — спросила я. — Я изначально не думала, что мы сможем на многое рассчитывать.

— Но, Розмайн, этого совершенно недостаточно.

— Ничего не поделаешь. Сахар по-прежнему слишком дорого́й. Учитывая, что столь внезапно увеличить бюджет не так-то просто, они сделали всё, что в их силах. У нас нет другого выбора, кроме как рассчитывать на то, что имеем.

За те два года, что я спала, торговля сахаром среди дворян развивалась, но сахар всё равно пока оставался довольно дорогим товаром. Неудивительно, что Эренфест не мог позволить себе прислать нам все свои запасы даже для состязания герцогств.

— Но так мы не сможем удовлетворить наших гостей во время состязания герцогств, — запротестовал Вильфрид.

— Дорогой брат, уже известно, сколько членов королевской семьи прибудет?

— Уверен, Игнац изучал этот вопрос, — ответил Вильфрид.

Его служащий тут же начал искать запрашиваемые материалы.

— Вильфрид, если у нас будет достаточно фунтовых кексов, чтобы угостить членов королевской семьи и аубов с супругами, то я бы сказала, что особых проблем нет. У нас ведь хватит для этой цели, верно?

— Да, но… Что мы будем делать с остальными дворянами?

— Будем просто угощать их в порядке очереди по принципу «первым прибыл — первым обслужен». Ну а когда угощения закончатся… Ну, печально, но ничего не поделать.

После моих слов тёмно-зелёные глаза Вильфрида расширились, словно у кошки, перед которой хлопнули в ладоши.

— А-а? Первым прибыл — первым обслужен? Это вообще допустимо?

— Допустимо или нет, но мы не можем подать угощения, которых просто не существует. Должным образом нам необходимо принять лишь членов королевской семьи и аубов с супругами, что же до остальных дворян, то мы сможем их принять, если у нас будут места. Если мест не окажется, предложим им взять фунтовый кекс с собой. Ну а когда и кексы закончатся, то вежливо попросим их уйти, сказав, что ждём их визита в следующем году.

— Юная леди, это слишком грубо по отношению к дворянам, — отверг моё предложение Юстокс.

С тем, чтобы обеспечить лучшее отношение обладающим высоким статусом членам королевской семьи и аубам с супругами проблем не было. Но, похоже, совсем проигнорировать дворян других герцогств мы не могли. Насколько я поняла, нас могли посетить родители возлюбленных кого-то из наших студентов, и нам было совершенно необходимо хоть в какой-то степени угодить им.

— В таком случае, если мы подсчитаем, сколько таких важных гостей, вроде родителей избранников и избранниц наших студентов, должны нас посетить, то почему бы не зарезервировать для них места или не подготовить подарки? — предложила я новую идею. — А уже всех остальных дворян будем принимать в порядке очереди.

— Это уже немного лучше, — признал Юстокс.

Раз он одобрил, мы решили реализовать эту идею. В любом случае мы не могли удовлетворить всех.

— Что касается того, как сделать всё лучшим образом в условиях имеющихся ограничений и удовлетворить наших посетителей... У меня мало опыта в общении с дворянами, а потому я прошу тебя, Вильфрид, позаботиться об этом, — сказала я, перекладывая работу на него.

Вильфрид скривился и вопросительно посмотрел на меня. Ну а чего он ожидал? Мои предложения отклонялись, а поэтому было бы гораздо проще и быстрее, если бы кто-то более знакомый со здравым смыслом дворян взял на себя эту работу.

— Поскольку мы можем принять только ограниченное число людей, единственное решение, которое приходит мне на ум — это отказать остальным, — пояснила я свою позицию. — Конечно, у меня есть некоторые идеи, вроде того, чтобы в следующем году заранее распределить приоритетные места, или нарезать фунтовые кексы на небольшие кусочки, исключительно для пробы, но не более того.

— Понятно. Я посмотрю, смогу ли я что-нибудь придумать, — смирился Вильфрид.

***

Подготовка к масштабному чаепитию шла в общежитии параллельно с подготовкой к состязанию герцогств, пока наконец не настал день чаепития.

Зал для чаепитий, выделенный Эренфесту, находился на первом этаже, рядом с лестницей, ведущей на расположенную в подвале кухню. Это облегчало нам подготовку сладостей и чая. Дверь для посетителей была соединена с центральным зданием дворянской академии, что означало, что через неё мог пройти любой желающий, однако дверь, ведущая из зала в общежитие, работала точно так же, как и обычная дверь в общежитие, не позволяя никому, кроме студентов нашего герцогства, пройти в неё.

Я вошла в подготовленный слугами зал и осмотрела его, проверяя, все ли в порядке, и достаточно ли у нас чая и сладостей. После этого я обсудила с Вильфридом, как мы разделим между собой гостей. Поскольку нам предстояло чаепитие со всеми герцогствами, я не могла провести его в одиночку.

— Розмайн, возьми на себя Классенбург и старшекурсниц. Я главным образом буду встречать студентов, знакомых первокурсников и тех, кого немного знаю по другим чаепитиям.

— Вильфрид, рассчитываю на тебя.

Пока я перепроверяла списки, составленные служащими-учениками, пробил третий колокол, означающий, что студенты начнут покидать общежития. Мы все заняли свои места, готовясь к надвигающейся буре.

Еще до того, как бой колокола стих, с другой стороны двери донёсся звон колокольчика, оповещающий о приходе посетителя. Слуга-ученик, ожидающий, чтобы открыть дверь, обернулся и удивлённо посмотрел на меня.

— Прибыла госпожа Дитлинда из Аренсбаха, — раздалось объявление, когда дверь начала открываться.

Все те, кто ещё не заняли свои позиции, тут же поспешили их занять. Пусть мы и закончили приготовления, но из-за столь внезапного прибытия были несколько встревожены.

Оглядев зал для чаепития, Дитлинда застенчиво опустила глаза и мягко коснулась слегка покрасневших щёк.

— Ах, я пришла рано? Должно быть, я была слишком взволнованна. Как неловко... Может, мне вернуться позже?

По ней нельзя было сказать, действительно ли она волновалась, что пришла рано, или просто пыталась подловить нас на том, что мы ещё не готовы, хотя уже настало оговоренное время чаепития. Больше походило на второе, что очень раздражало.

— Вовсе нет, госпожа Дитлинда. Я рада тому, что вы с таким нетерпением ждали нашего чаепития, что пришли даже раньше, чем закончил бить колокол. Пожалуйста, входите.

— Да. Я с нетерпением ждала встречи с Вильфридом, — ответила она.

«Ох... Похоже мой ответ ей не понравился», — отметила я для себя, видя, что в тёмно-зелёных глазах Дитлинды не виднелось и намёка на веселье. Решив, что она была очень простым для понимания человеком, я просто оставила Вильфриду заботу о ней.

— Дорогой брат, похоже, госпожа Дитлинда желает поговорить с тобой.

— Я так рада тебя видеть, — сказала она ему, тут же совершенно позабыв обо мне. — Думаю, в последний раз мы виделись на нашем чаепитии с Рюдигером или, возможно, на том, что устраивал Дункельфельгер.

— Я тоже рад видеть вас, госпожа Дитлинда.

— Ах, сегодня же необходимо вести себя формально. Я бы хотела, чтобы ты вёл себя со мной более непринуждённо, но, полагаю, другие найдут это неподобающим.

Пока Вильфрид приветствовал Дитлинду, я велела слугам подготовить для неё чай и сладости. После этого Вильфрид проводил Дитлинду к предназначенному для неё месту и предложил сесть. Пока её последователи готовили для неё посуду и столовые приборы, Вильфрид, следуя правилам, первым отпил чая и попробовал сладости.

— Это очень популярный в Эренфесте фунтовый кекс. Сегодня мы подготовили три вида, — пояснил он, указав на кексы с мёдом, феридзи́ном и румтопфом. — Их придумала Розмайн.

Стоит отметить, что помимо фунтовых кексов мы также подготовили и несколько традиционных сладостей, которые подавали в предыдущие годы.

— Так значит, такие сладости подают в храме? Выглядят, конечно, непритязательно, но, должна признать, вкус хороший.

— Я рад, что они вам понравились.

«Эй, Вильфрид, почему ты так гордо улыбаешься?! Только что был вовсе не комплимент, а саркастичное замечание, что наши кексы — это сладости для бедных, которые и следовало ожидать от кого-то, воспитанного в храме. Будь внимательным к тому, что тебе говорят!» — мысленно негодовала я.

Вильфрид описал их чаепитие двоюродных братьев и сестры как очень мирное, однако теперь я начала думать, что он просто не понял сарказма и истинных намерений в завуалированных высказываниях Дитлинды. Полагаю, он мог оказаться в сложной ситуации, отчего я теперь тревожилась за него.

Вскоре после того, как Дитлинда заняла своё место, один за другим стали прибывать остальные гости. Мы с Вильфридом стояли у входа, приветствуя их, оставив задачу по сопровождению гостей до их мест на слуг.

— Добро пожаловать, господин Рюдигер.

— Спасибо, что пригласили меня, госпожа Розмайн. Должен сказать, что хотел бы неспешно с вами поговорить. Эренфест и Фрёбельтак находятся в хороших отношениях, и смею надеяться, что и между нами, братом и сестрой, они такие же, — с улыбкой поприветствовал меня Рюдигер.

Он очень походил на Вильфрида, возможно, из-за того, что сестра ауба Эренфеста была замужем за аубом Фрёбельтака и наоборот. Из-за знакомого лица я почувствовала к нему некоторую симпатию. Также я оценила, что он, будучи выше, смотря на меня, слегка наклонился вперёд. Большинство людей были довольны, глядя на меня сверху вниз.

— Господин Рюдигер, вы видите меня сестрой, несмотря на то, что я только удочерена аубом?

— Я хочу, чтобы наши отношения были как можно лучше, — ответил он.

Я тоже хотела поладить с Фрёбельтаком, поскольку это герцогство приходилось Флоренции родиной.

Пока мы обменивались улыбками, Вильфрид приветствовал ещё одну гостью.

— Добро пожаловать, госпожа Ханнелора.

— Я очень признательна вам за приглашение, господин Вильфрид. Я очень ждала сегодняшнего дня. А госпожа Розмайн... Вижу, она занята. Я поприветствую её позже.

Разговаривая с Рюдигером, я краем глаза наблюдала за Ханнелорой. Она казалась тихой девочкой, о которой даже не подумаешь, что это младшая сестра внезапно напавшего на нас Лестилаута. Её светло-розовые с оттенком фиолетового волосы были собраны в два хвостика по бокам. И, похоже, Ханнелора нервничала. Её красные глаза метались по залу, отчего она напоминала кролика.

Когда прибыла госпожа Эглантина с подругами, больше половины наших гостей уже заняли свои места.

— Госпожа Розмайн, я очень признательна вам за приглашение на чаепитие. Позвольте мне сегодня представить вам моих подруг, — сказала она, указывая на тех, с кем вошла.

Вероятно, из-за того, что сама она заканчивала академию, почти все её подруги тоже были старшекурсницами. Девушки тут же обступили меня.

— Даже вблизи госпожа Розмайн такая маленькая, не так ли? — произнесла одна из них.

В направленных на меня взглядах так и читалось: «Какая же она маленькая и миленькая». Конечно, учитывая, что я кандидат в аубы, за их улыбками должно было скрываться что-то ещё, но я могла только гадать, что.

«Интересно, они такие дружелюбные просто потому, что я маленькая, или потому, что Эглантина представила меня как подругу? Как мне с ними себя вести?»

Поручив Вильфриду разобраться с гостями, которые подойдут позже, я повела девушек к предназначенным для них местам в соответствии с рангом их герцогств. Подведя Эглантину к её месту, я указала на то, что предназначалось Адольфине, кандидату в аубы из третьего, Древанхеля. Адольфина улыбнулась и обратилась ко мне:

— Вам пришлось два года проспать в юрэ́ве после отравления, верно? Тем не менее, от младшего брата я слышала, что, несмотря на это, вы прекрасно учитесь. Как первокурсник он тоже хотел прийти, но я очень хотела вас увидеть.

«Простите… Я знаю, что его зовут Ортвин, но совершенно не помню его лица!» — мысленно сказала я, чувствуя себя виноватой. Стараясь этого не показывать, я с улыбкой ответила:

— Брат сказал мне, что господин Ортвин отлично сдал все экзамены, и что они в хороших отношениях.

***

Сезон общения подходил к концу, так что кандидаты в аубы и высшие дворяне, выступающие представителями герцогств, от которых в академии не было кандидатов, уже достаточно хорошо знали друг друга. Когда все гости собрались, беседы уже велись вовсю. Я находилась в окружении Эглантины и её подруг-старшекурсниц, в то время как Вильфрид направился к тем, кого хорошо знал.

— Фунтовый кекс Эренфеста выглядит просто, но на самом деле очень вкусный. Принцу Анастасию он тоже нравится, — похвалила Эглантина фунтовый кекс.

Лица некоторых её подруг сразу просияли. Казалось, они только и ждали этой темы.

— Я попробовала немного на одном из ваших предыдущих чаепитий, госпожа Эглантина. Вкус феридзи́на показался мне восхитительным, — сказала одна из девушек.

— Тот фунтовый кекс был подарком госпожи Розмайн. И, между прочим, украшение для волос, которое я надену на выпускную церемонию, было сделано в Эренфесте по просьбе принца Анастасия. Не могу не сказать, что оно выглядит великолепно.

«Госпожа Эглантина уже рекламирует украшение подругам… Она и правда богиня, — про себя восхищалась я. — Она куда лучше меня умеет рекламировать продукты. Я бы хотела научиться этому у неё, но, боюсь, это окажется довольно сложно».

— Госпожа Эглантина, то, что ваши волосы выглядят ещё более красивыми и блестящими, это тоже благодаря Эренфесту? — спросила одна из девушек. — Я не могла не заметить, что сегодня у девочек из Эренфеста волосы блестят сильнее, чем обычно.

Всё обстояло именно так. Ради рекламы, к сегодняшнему чаепитию мы позволили всем девочкам нашего герцогства помыть волосы униша́мом, также, как сделали это перед церемонией продвижения. Поэтому сейчас волосы девочек-слуг, что старательно прислуживали гостям, ярко блестели.

— Госпожа Розмайн, ваши волосы выглядят особенно блестящими. Могу я их потрогать? — спросила другая девушка.

— Конечно. Я не против.

Подруги Эглантины по очереди касались моих волос, хвалили их блеск, говорили, как же они завидуют, и, разумеется, очень просили продать униша́м и им. Вот только мне не разрешалось заниматься ведением торговых дел.

— К сожалению, сама я не могу принимать такие решения, потому что для торговли требуется разрешение ауба. Но как вы смотрите на то, что я предоставлю вам бесплатные образцы? Полагаю, я могла бы поделиться.

— Ах, это правда?

— Да, но поскольку количество ограничено, приоритет будет отдан друзьям…

Конечно, отношения, основанные на подкупе, едва ли можно назвать дружбой, но для кандидатов в аубы подобное было данностью. Эренфест — нейтральное герцогство, чей ранг низок, а потому, если дружба с нами не будет иметь преимуществ, то никто не станет даже пытаться наладить с нами отношения. Пока меня поддерживала влиятельная Эглантина, требовалось установить как можно больше связей с другими герцогствами.

— В таком случае, я распоряжусь, чтобы мои слуги всё подготовили, а затем поприветствую других наших гостей.

— Тяжело устраивать чаепития, на которых собираются столько людей. Желаем удачи, госпожа Розмайн.

Слушая слова одобрения Эглантины и её подружек, я выскользнула из их круга и посмотрела на Брюнхильду, взглядом давая понять, чтобы та подготовила пробные флакончики унишама, а сама начала обходить тех гостей, которых не успела поприветствовать на входе.

— Я уже давно хотела установить связи со всеми, но обстоятельства оказались таковы, что мне пришлось вернуться в Эренфест. Прошу прощения, что смогла устроить чаепитие только сейчас. И я очень благодарна вам за то, что вы пришли в столь занятое время.

— Госпожа Розмайн, вы ведь воспитывались в храме до того, как вас удочерил герцог, не правда ли? И даже сейчас вы вынуждены участвовать в храмовых ритуалах. Я никогда не ступала в храм, а потому не знаю, через что вам приходится проходить, но, должно быть, это тяжело, так? — с обеспокоенным видом спросила меня Дитлинда.

Люди вокруг тут же загудели. Пусть они и знали, что герцог удочерил меня, но многим было неведомо, что я выросла в храме и до сих пор являлась главой храма.

— Выросла в храме? — переспросили некоторые.

В их голосах ощущалось презрение. Похоже, они решили, что только что обнаружили слабость, которой могли бы воспользоваться.

«Делая вид, что беспокоится, она пытается выставить меня в плохом свете, не так ли? Мне это совсем не нравится», — злилась я. При этом я также понимала, что мне придётся возвращаться на ритуал посвящения каждый год, и если позволить другим утвердиться в мысли, что моя связь с храмом — слабость, то в будущем это может стать весьма хлопотным. У меня не осталось выбора, как устранить проблему в зародыше. Я улыбнулась и окинула всех взглядом.

— Да, всё так, как и сказала госпожа Дитлинда. Из-за семейных обстоятельств я выросла в храме. Что до участия в храмовых ритуалах и церемониях, я делаю это по просьбе ауба. Наше герцогство настолько страдает от нехватки магической силы, что даже такому ребёнку, как я, пришлось взять на себя роль святой и проводить ритуалы. Я очень завидую больши́м герцогствам, которым можно не беспокоиться о магической силе. Вильфрид, ты ведь думаешь так же?

— Да, я тоже участвовал в проводимых храмом ритуалах и наполнял земли герцогства магической силой. Конечно, это сложно, но наполнить земли магической силой — важная обязанность герцогской семьи. Как и Розмайн, я тоже завидую больши́м герцогствам, настолько богатым магической силой, что их кандидатам в аубы не приходится самим выполнять эту работу.

Поддерживаемая Вильфридом, я направила на Дитлинду завистливый взгляд, в котором явно читалось: «Я бы хотела, чтобы вы поделились с нами вашей обильной магической силой». По сути я иронизировала над Аренсбахом, который, несмотря на то, что был больши́м герцогством, падал в ранге. Похоже, Дитлинда поняла намёк, поскольку нахмурилась, а взгляд тёмно-зелёных глаз стал жёстче.

— Многие средние и малые герцогства сейчас испытывают сложности. Мы в Фрёбельтаке тоже завидуем больши́м герцогствам, — со спокойной улыбкой поддержал нас Рюдигер. — Но даже несмотря на столь тяжёлую ситуацию, в которой мы все оказались, госпожа Розмайн оказывала помощь Фрёбельтаку. Я и всё наше герцогство очень благодарны святой Эренфеста.

— Я несказанно рада, что вы так думаете, господин Рюдигер.

— Надеюсь, что Эренфест и Фрёбельтак смогут и дальше продолжать помогать друг другу.

«Это простое спасибо, или он намекает на то предложение руки и сердца, которое уже отвергли мои опекуны?» — задалась я вопросом. Намерения Фрёбельтака до сих пор оставались неясны. Я понимала, что Рюдигер благодарен, но не знала, на что конкретно он рассчитывает. Чтобы избежать неприятностей, которые могли бы возникнуть, если наш разговор продолжится, я лишь улыбнулась в ответ.

— Все наши герцогства в последнее время находятся в тяжёлом положении, — прозвучали слова со стороны студентов средних и малых герцогств.

Поскольку я выросла как простолюдинка, то не думала, что сами студенты испытывают тяготы, а потому не могла им искренне посочувствовать, однако политические изменения действительно резко изменили жизнь множества дворян. Особенно последствия переворота сказались на Центре. Юстокс, прибыв сюда, даже отметил, что и сама дворянская академия существенно изменилась. Если Эренфест испытывал трудности, связанные только с нехваткой людей, то другие герцогства пострадали в гораздо большей степени.

— Госпожа Розмайн, вы говорите, что Эренфест страдает от нехватки магической силы, но оценки вашего герцогства неуклонно растут, и вы даже распространяете новые тенденции, не так ли? — отметила одна девушка.

— Это связано с тем, что мы решили приложить усилия в областях, которые не требуют магической силы, — ответила я. — Конечно, мы также делаем всё, что можем, чтобы решить проблему нехватки магической силы.

Оценки Эренфеста повысились лишь по теоретическим занятиям, где не требовалась магическая сила, и все наши новые тенденции, что стали популярными, это сладости и украшения, а вовсе не новые магические инструменты. Когда я объяснила, что мы пытаемся преуспеть в том, что не требует магической силы, которой нам не хватает, все понимающе кивнули.

— Я нахожу ваши украшения для волос, госпожа Розмайн, очень милыми, — сказала другая девушка. — Подумать только, вы смогли помочь герцогству способами, не требующими магической силы… Наверное, мне нужно у вас поучиться и тоже придумать что-нибудь.

— Ох, но ведь госпожа Розмайн преуспела и там, где требовалось использовать магическую силу, — неожиданное отметил кто-то.

Повернувшись, я увидела высшего дворянина, который участвовал в чаепитии вместо кандидата в аубы.

— Моя младшая сестра-первокурсница сделала ездового зверя, в котором можно ездить внутри, как в карете. Насколько я понял, такой дизайн придумали вы, госпожа Розмайн. Как вы смогли додуматься до такого дизайна?

— У меня всегда было слабое здоровье, а потому я много размышляла о том, могу ли я передвигаться так, чтобы быть защищённой от ветра и непогоды. Поэтому в итоге я и придумала ездового зверя закрытого типа, — ответила я.

Разумеется, это была ложь. Мне, конечно, было совестно перед людьми, которые приняли такие мои доводы, но на самом деле правда заключалась в том, что когда речь зашла о транспортном средстве, то единственное, что пришло мне на ум — это автомобиль.

— На ездовом звере закрытого типа можно ездить, не переодеваясь в одежду для верховой езды, а кроме того, в нём удобно перевозить багаж, — продолжила я. — На мой взгляд, такой дизайн очень удобен для женщин. Однако мои рыцари сопровождения заметили, что закрытый тип не подходит для рыцарей, поскольку подобная конструкция мешает пользоваться оружием.

Среди собравшихся раздались впечатлённые возгласы.

— Идея отличная, но разве не ходили слухи, что вы напали на своём ездовом звере на нашего смотрителя общежития? — спросила Дитлинда, снова привлекая к себе внимание окружающих. — И пусть в конечном счёте это оказалось недоразумением, но причиной послужило то, что ваш ездовой зверь напоминал магического. Разве никто не пытался вас остановить, когда вы делали его? Или же вас привлекают столь ужасные создания?

По собственному опыту я знала, что даже если я скажу, что пандочка симпатичная, этого никто не примет. Пока я искала подходящий ответ, после короткого раздумья заговорил Вильфрид. Похоже, ему в голову пришла какая-то идея.

— Полагаю, в ездовом звере Розмайн отражено её стремление к силе. Из-за слабого тела её тянет к тому, что источает силу и крепость. Даже среди людей ей больше нравятся те, кто командовал рыцарским орденом: господин Бонифаций, господин Фердинанд, Карстед...

«А-а? Вильфрид, я знаю, что ты пытаешься поддержать меня, но это же совершенно неправда. Ты ошибся! И когда я вообще тебе говорила, что люблю сильных людей?!»

От такой вопиюще неправильной попытки поддержать меня я даже не знала, что делать. Тем временем Дитлинда повернулась ко мне, одарив взглядом, полным беспокойства и жалости.

— Вот, значит, как… Слабые всегда восхищаются сильными, это я понять могу, но как девушка я бы посоветовала вам стремиться к красоте, а не к силе.

Некоторые кивали, соглашаясь со словами Дитлинды, в то время как другие решили поддержать меня.

— Если госпожа Розмайн стремится к силе, то она должна неплохо поладить с Дункельфельгером. Вы так не думаете, госпожа Ханнелора? А-а? А где госпожа Ханнелора?

— Кажется, она ненадолго отлучилась, чтобы помыть руки.

«Похоже, я снова упустила возможность поприветствовать Ханнелору... Что-то сегодня у нас с ней не заладилось».

Из мыслей меня вырвал шёпот Брюнхильды:

— Все готово, госпожа Розмайн.

Я закончила с приветствиями и направилась к своему месту, все время поглядывая на пустой стул Ханнелоры. С этого момента мне предстояло раздать образцы униша́ма, начиная с подруг Эглантины. Сев, я заметила, что девушки с предвкушением смотрели на меня. Ничего удивительного, что их интересовал униша́м, ведь они своими глазами видели блестящие волосы Эглантины и девочек Эренфеста.

Когда Брюнхильда с полуулыбкой принесла флакончики, я краем глаза заметила возвращающуюся Ханнелору. Нам постоянно что-то мешало встретиться, а я хотела поговорить с ней хоть немного до того, как это чаепитие закончится. Думая об этом, я принялась раздавать флакончики подругам, которых мне представила Эглантина. Начала я с Адольфины и, стараясь не ошибиться в порядке ранга герцогств, передавала флаконы остальным.

— Пожалуйста, примите. Мои последователи позже объяснят, как им пользоваться.

— Ах, я так вам признательна.

Раздавая флаконы, я заметила, что на меня смотрят и люди, с которыми разговаривал Вильфрид. К счастью, они ничего не сказали, а потому я просто продолжила раздавать образцы унишама своим новым подругам.

— Вы знаете, что он приятно пахнет? Мне очень нравится этот аромат, — сказала Эглантина.

После её слов девушки вытащили пробки из флаконов, чтобы насладиться ароматом унишама, и тут же благоговейно вздохнули от восторга. Вероятно, у каждой из них были свои предпочтения, но в данный момент их мнения всецело совпадали с мнением Эглантины.

— Брюнхильда, пожалуйста, научи слуг пользоваться унишамом.

— Как пожелаете, госпожа Розмайн.

Пока Брюнхильда собирала слуг моих новых подруг и учила, как пользоваться униша́мом, те, кому не досталось флакончиков, подались ко мне, словно не в силах сопротивляться соблазну.

— Госпожа Розмайн, что в этих флаконах? Оно пахнет очень приятно.

— Это униша́м, средство, что придаёт волосам блеск. Но, боюсь, количество ограничено, а потому в этот раз я могу раздать флаконы только своим друзьям.

— Ах, но разве вы не собираетесь раздать их и друзьям господина Вильфрида? — спросил Дитлинда, с широко распахнутыми глазами обернувшись к нему.

Вильфрид, на котором сошлись взгляды всех окружающих, с тихим смешком высказался в мою защиту.

— Дело в том, что именно Розмайн придумала униша́м. В отличие от девочек, меня не слишком интересует блеск волос, а потому я обычно оставляю связанные с косметикой вопросы на неё.

Некоторые мальчики криво улыбнулись, показывая, что согласны с ним. Как и Вильфрид, они, судя по всему, не понимали, почему девочки так одержимы унишамом.

— Понятно… — ответила Дитлинда. — Значит, госпожа Розмайн, вы дадите флакон и мне, верно?

«Эм-м... Что? Откуда у неё вообще взялась такая уверенность? Возможно, её слова были приказом кандидата в аубы большого герцогства, и их следовало понимать как: «А ну, дай мне тоже»? Или нет?» — гадала я, сбитая с толку неожиданным вопросом Дитлинды. Когда я в замешательстве склонила голову набок, не зная, что же следует ответить, вмешалась Эглантина:

— Это невежливо, госпожа Дитлинда. Разве госпожа Розмайн только что не сказала, что раздаст их только своим друзьям? Мне не показалось, что до сих пор ваши слова и действия походили на дружеские.

Нежно улыбаясь, Эглантина, кандидат в аубы от первого, Классенбурга, отчитала Дитлинду. Наши подружки, только что получившие униша́м, соглашаясь, молча кивнули.

«Ага, понятно... Так вот почему средние и низшие дворяне стремятся присоединиться к сильным фракциям. Всё для того, чтобы защитить себя от подобных злоупотреблений властью».

Как герцогство более низкого ранга Эренфест должен был подчиниться приказам Аренсбаха. Однако, если вмешивался Классенбург, обладающий ещё более высоким рангом, то Аренсбах был вынужден отступить. Только теперь, когда Эглантина защитила меня, несмотря на то, что не являлась ни опекуном, ни родственницей, я по-настоящему осознала, в каком положении находятся средние и низшие дворяне. В то же время я поняла и то, чего члены фракции хотели от своих лидеров.

«В дворянской академии мне следует как можно лучше поладить с больши́ми герцогствами, а в Эренфесте — позаботиться о защите средних и низших дворян моей фракции», — отметила я для себя.

Даже после вмешательства Эглантины Дитлинда не собиралась сдаваться. Расширив тёмно-зелёные глаза, словно с ней обошлись несправедливо, она несколько раз удивлённо моргнула, а затем печально опустила взгляд.

— Мне очень досадно, что вы воспринимаете наши отношения с госпожой Розмайн подобным образом. Я всегда беспокоилась о ней. Она моя драгоценная двоюродная сестра, и я очень переживала, когда на неё в её родном герцогстве внезапно напали дворяне, и она заснула на два года.

«А? А? Что? Драгоценная двоюродная сестра? О ком она?»

— Возможно, со стороны мои слова могли показаться резкими, но таково проявление моей любви к члену семьи. Госпожа Розмайн должна это понимать. Не так ли?

«Да нисколько. Я совершенно не понимаю тебя», — хотелось сказать мне.

До тех пор, пока Дитлинда довольно элегантным образом не перебросила вопрос наших взаимоотношений на меня, я слушала её речь спокойно, но сейчас мне пришлось быстро вернуться к реальности. Если не опровергнуть её слова здесь и сейчас, то остальные сочтут, что она говорила правду. Поэтому я поспешно возразила ей:

— Я впервые слышу о таком. Разве ранее вы не сказали мне, что не считаете меня двоюродной сестрой?

— Как досадно, что вы, госпожа Розмайн, неправильно меня поняли. Это очень печалит меня... — с грустным видом сказала Дитлинда.

Судя по неловкости на лицах мальчиков, наблюдавших за нашим разговором, они определённо купились на её попытку представить всё досадным недоразумением. А вот девочки разобрались, что к чему, и потому, выглядя раздражёнными, взглядами подбадривали меня.

— Госпожа Розмайн, всё это простое недоразумение. Неужели вы не верите, что вы моя драгоценная двоюродная сестра? — настаивала на своём Дитлинда.

Даже несмотря на неодобрительные взгляды, бросаемые на неё другими девочками, Дитлинда, по-видимому, намеревалась продолжать этот фарс.

«Я думаю, что всё и так прекрасно понятно, и здесь нет никаких недоразумений, — мысленно ответила я ей. — Однако, что же мне делать, и как закончить уже весь этот фарс?»

Пока я думала, как следует поступить в такой ситуации дворянке, с улыбкой вмешалась Гудрун, держа один из маленьких флаконов, что оставались у Брюнхильды.

— Юная леди, почему бы вам всё же не подарить вашей двоюродной сестре, госпоже Дитлинде, немного униша́ма? — спросила она, мягко вкладывая флакон мне в руку.

При этом я увидела в её ладони листочек бумаги с надписью: «Используйте возможность и продемонстрируйте другим, что вы двоюродная сестра кандидата в аубы Аренсбаха». Я нашла этот совет Гудрун купить себе статус «двоюродной сестры» Дитлинды хорошей идеей.

С самого начала причиной, по которой я раздавала униша́м своим новым подругам, было желание обеспечить себе защиту.

«Вот только после всего сказанного меня, честно говоря, раздражает, что придётся дать ей флакон».

— Я даже не подозревала, что вы, госпожа Дитлинда, считаете меня драгоценной двоюродной сестрой. Прошу меня простить. Давайте отныне станем ближе как сёстры, — примирительно сказала я.

Вероятно, Дитлинде впредь станет сложнее отмахнуться от наших родственных связей, поскольку она сама объявила о них перед множеством кандидатов в аубы. Улыбаясь, я протянула ей флакончик унишама. Дитлинда приняла его с ослепительной улыбкой.

— Вы правы, госпожа Розмайн. Я тоже надеюсь, что мы сможем сдружиться.

После того, как я передала Дитлинде флакон унишама, девочки из других герцогств тоже захотели получить себе бесплатный образец. Пересчитав желающих, я пришла к выводу, что у нас как раз должно хватить на всех тех, кто сейчас меня окружал.

После того, как все флаконы с унишамом были розданы, среди слуг зашёл разговор, как его использовать. Мы же перешли к теме о том, что Эглантина согласилась с предложением Анастасия сопровождать её во время выпускной церемонии.

— По правде говоря, то, что меня будет сопровождать принц Анастасий, является результатом помощи госпожи Розмайн, — призналась Эглантина.

— Неужели? Пожалуйста, расскажите нам подробности, — отреагировали девочки.

Похоже, информация о том, кого решили сопровождать члены королевской семьи, является очень важной с политической точки зрения, а потому не только девочки, но и мальчики со всем вниманием слушали Эглантину.

— Подумать только, что госпожа Розмайн, вернувшаяся в Эренфест ещё до начала сезона общения, смогла пообщаться с госпожой Эглантиной, — отметила одна из девочек.

— Впервые нам удалось неспешно пообщаться на чаепитие, на которое меня позвали учителя музыки. А затем госпожа Эглантина пригласила меня лично незадолго до того, как я вернулась в Эренфест. Я могу проводить в дворянской академии не так много времени, а потому мне очень приятно, что госпожа Эглантина так добра ко мне.

Окружающие были удивлены, что я начала общаться так рано, а вот Дитлинда посмотрела на меня с беспокойством и сочувствием.

— Должно быть, вам очень грустно, что госпожа Эглантина скоро заканчивает академию?

— Ох, а вы склонны к беспокойству, госпожа Дитлинда. Но, уверяю, вам не нужно волноваться, ведь мы с госпожой Розмайн пообещали оставаться друзьями и в будущем, — ответила Эглантина, с лёгкостью сдержав Дитлинду, а затем улыбнулась мне. — Верно?

В ответ на её улыбку богини, я тоже улыбнулась и кивнула.

— Эм-м, госпожа Розмайн… — раздался тихий дрожащий голос.

Обернувшись, я увидела Ханнелору из Дункельфельгера, крепко сжимающую руки перед грудью и выглядящую так, словно приняла важное решение.

— Госпожа Розмайн, я хотела бы кое-что вам сказать…

«Уф... Наконец-то я смогу поприветствовать её», — обрадованно подумала я.

Когда мне помогли спуститься со стула, я встала перед Ханнелорой. Она была невысокой девочкой, хотя и ощутимо выше меня. Подняв к ней лицо, я увидела, что её красные, как у кролика глаза, были влажными и дрожали.

— Я уже давно хотела должным образом поприветствовать вас, госпожа Ханнелора. Но такое чувство, что сегодня обстоятельства мешали нашей встрече, — сказала я, прежде чем правильно поприветствовать её.

Однако, к моему большому удивлению, Ханнелора выглядела сбитой с толку, когда вслед за мной поспешила тоже произнести слова приветствия.

«А-а... Госпожа Ханнелора имела в виду не приветствие? Я не так её поняла?» — начала волноваться я. Сама Ханнелора тоже с беспокойством оглядывалась. Окружающие же сосредоточили на нас любопытные взгляды, словно ожидая, что вот-вот что-то должно произойти.

— Госпожа Розмайн, я хотела бы поговорить с вами о моём брате, но, наверное, здесь не лучшее место. Давайте отложим этот разговор до другого раза.

«О чём это она? Может ли так быть, что это связано с какими-то необоснованными требованиями со стороны господина Лестилаута?»

Мы воспользовались необычной стратегией, чтобы победить Дункельфельгер в диттере, тем самым помешав получить контроль над Шварцем и Вайсом, а затем отклонили заявку на реванш через смотрителя общежития. Возможно, Лестилаут действительно намеревался предъявить мне какие-то необоснованные требования, о которых Ханнелора не могла говорить публично.

— И не только это… Я также хотела спросить, не могли бы мы стать друзьями… — неуверенно произнесла Ханнелора.

Я взглянула на Брюнхильду и побледнела, когда та покачала головой.

«О нет! Это ещё хуже, чем необоснованные требования! — ударилась я в панику. — Я оплошала! У нас закончились пробные флакончики с унишамом!»

Видя, что в то время, как все остальные крутились вокруг меня, Ханнелора общалась с Вильфридом, я подумала, что унишам её не интересует.

«И что мне теперь делать? Может быть, мне следовало приберечь по флакону для каждого большого герцогства? Ведь теперь, когда мы раздали все образцы, просьба большого герцогства подарить флакончик — та ещё проблема. Больши́м герцогствам следует на правах своего положения требовать подарок для себя ещё в самом начале», — думала я, не зная, как справиться с такой внезапной проблемой.

В итоге я решила ответить честно:

— Госпожа Ханнелора, мне очень жаль, но у нас закончились все флаконы.

— А-а? — удивилась Ханнелора.

Её глаза на мгновение расширились, а затем она посмотрела в пол и медленно покачала головой. Из-за того, что она свесила голову, другие вряд ли могли разглядеть её лицо, но так как я была ниже, то видела, что она выглядит настолько расстроенной, что вот-вот расплачется.

«О не-е-е-т! Она ужасно расстроилась! Юстокс, помоги!» — взмолилась я, оборачиваясь.

Гудрун, нежно улыбаясь, тихо подошла и встала позади меня. Мягко положив руки мне на плечи и чуть подтолкнув, чтобы я смотрела вперёд, она заговорила:

— Я слышала от госпожи Соланж, что госпожа Ханнелора часто посещает библиотеку. Как насчёт того, чтобы одолжить одну из книг юной леди в качестве доказательства вашей дружбы?

Когда я удивлённо расширила глаза, Гудрун кивнула, подтверждая, что это правда. На мгновение я задумалась, когда это Гудрун успела получить такую информацию от Соланж, но этот вопрос смело́ куда более важное откровение.

—Ах! Госпожа Ханнелора, так вы любите книги?

— Д-да, так и есть... Я не испытываю к ним неприязни, — сказала Ханнелора, подняв голову, и кивнула.

Похоже, Ханнелора часто посещала библиотеку, хотя большинство кандидатов в аубы никогда не удосуживались даже зайти туда. Учитывая, что я постоянно читала в библиотеке после того, как закончила занятия, Ханнелора, должно быть, начала посещать её, когда я уже вернулась в Эренфест. Если бы мы так не разминулись, то смогли бы подружиться и раньше.

«А-а-а-а! Я нашла юную леди книжного червячка! Я хочу поладить с ней. Я хочу, чтобы мы стали хорошими друзьями. Должно быть, это покровительство богини мудрости Местионоры! Ура!»

Я чувствовала такое волнение, что хотела здесь и сейчас вознести молитвы богам, а магическая сила, ведомая моим желанием, вовсю струилась по телу. Вот только мне явно не стоило молиться перед таким количеством кандидатов в аубы прямо после того, как меня пытались высмеять за то, что я росла в храме. Так что мне пришлось сдержаться.

— Госпожа Ханнелора, у меня несколько историй о рыцарях, но какие вам больше нравятся: истории о сражениях или о любви? Учитывая, что вы кандидат в аубы из Дункельфельгера, я предполагаю, вам больше нравятся битвы?

Ненадолго задумавшись, Ханнелора робко ответила:

— Если выбирать, то, пожалуй, я бы предпочла истории о любви.

Просто представив застенчивую девочку, наслаждающуюся историей о любви, я почувствовала, как успокаивается сердце.

«Похоже, ей нравится и то, и другое, но предпочитает она истории о любви. Как интригующе...» — подумала я, решив, что в таком случае одолжу ей книгу о подвигах рыцарей ради любви, которую написала Эльвира, а затем узнаю, что Ханнелора думает о таких историях. Если всё сложится удачно, то можно даже предложить написать книгу вместе. Наше будущее казалось мне полным возможностей.

— Тогда я велю немедленно доставить вам книгу. Я очень рада, что у меня появился друг, который тоже любит читать, — широко улыбаясь, сказала я.

Ханнелора очаровательно улыбнулась мне в ответ. На её лице читалось облегчение. Затем она, словно что-то придумав, хлопнула в ладоши.

— Тогда, я могла бы взамен одолжить вам собственную книгу. Госпожа Розмайн, какие книги вам нравятся?

«Ах, как же быть? Возможно, госпожа Ханнелора — настоящий ангел. Прекраснейшая посланница небес, что даст мне книги. Она отправлена мне самой богиней мудрости Местионорой. Ах, я так рада такому другу!»

Поддавшись волнению и радости, я подняла руки, чтобы помолиться богам, но тут Гудрун крепче сжала мне плечи. Она ясно давала понять, что мне следует успокоиться. Каким-то образом я смогла подавить бушующую магическую силу, которая пыталась найти выход, и посмотрела на Ханнелору.

— Я была бы рада любой книге, но особенно мне бы хотелось прочитать истории о рыцарях или о любви, что передаются только в Дункельфельгере.

— Я позабочусь, чтобы вам доставили такую книгу как можно скорее. Госпожа Розмайн, я надеюсь, что мы сможем стать хорошими друзьями.

Ханнелора счастливо улыбнулась, а затем взяла мои приподнятые руки в свои.

«Юная леди, что вы делаете?! Ах, вы такая милая! Вы очаровательный книжный червячок! Я только что нашла лучшую подругу!» — умилялась я очаровательному жесту Ханнелоры.

— Госпожа Ханнелора, я тоже очень-очень надеюсь, что мы с вами станем хорошими друзьями. А?

Внезапно мир померк перед моими глазами.

***

Когда я пришла в себя, то уже находилась в постели. Чувствуя, как же это знакомо, я тяжело вздохнула.

— Давно я уже вот так не теряла сознание…

Видимо, я слишком переволновалась от того, что у меня появилась столь замечательная подруга. Поскольку я не имела возможности помолиться или передать магическому камню часть бушующей во мне магической силы, последняя, не найдя выхода, в итоге превысила возможности тела, расширенные использованием юрэ́ве.

«Когда мне станет лучше, нужно будет взять книгу и сходить извиниться перед Ханнелорой», — подумала я.