После того, как выпускная церемония подошла к концу, Сильвестр и Флоренция вернулись в общежитие.

— Мы вернулись. Что-нибудь случилось, пока нас не было?

По словам Сильвестра, выпускники пока оставались в лекционном зале. Кто-то не хотел прощаться с друзьями, а кто-то знакомил родителей с будущим партнёром по браку. Вот только стоит отметить, что, объясняя это, Сильвестр всё время устало смотрел на меня. От такого взгляда у меня невольно перехватило дыхание. То благословение определённо наделало дел, и Сильвестр явно ничуть не сомневался, что в случившемся виновата я.

— Ауб Эренфест, никаких происшествий не случилось, — выйдя вперёд, доложил Фердинанд со столь же бесстрастным выражением лица, что и обычно.

К моей радости, Фердинанд наполовину скрыл меня от Сильвестра, так что я не упустила возможность и ненавязчиво укрылась за Фердинандом полностью.

— Между прочим, как прошла выпускная церемония? Случилось ли что-нибудь примечательное? — поинтересовался Фердинанд.

— О да, мне есть что рассказать. Зайди ко мне в комнату… Розмайн, тебя это тоже касается.

— Я очень признательна вам за приглашение, но, к сожалению, ваша комната находится на втором этаже, куда мне как девочке заходить запрещено, — попыталась я вежливо уклониться от приглашения.

Брови Сильвестра гневно дёрнулись.

— Это приказ, — низким голосом проговорил он.

Стоявшая рядом с Сильвестром Флоренция тепло мне улыбнулась и заверила, что она пойдёт с нами, так что мне не о чем беспокоиться. В результате, у меня не осталось ни шанса сбежать.

Откинув плащ, Сильвестр развернулся и направился в свою комнату. Я опустила плечи. Мне не оставалось ничего другого, кроме как направиться за ним. Последователям запретили входить в комнату герцога, так что в итоге внутрь зашли только Сильвестр, Флоренция, Фердинанд и я. Карстед и Экхарт остались в коридоре на страже у двери.

— Когда все с интересом наблюдали за появлением пары из второго принца и кандидата в аубы Классенбурга, внезапно, словно из ниоткуда, прилетело благословение, — начал объяснять Сильвестр.

Свет благословения дождём пролился на Эглантину и Анастасия, но, похоже, никто не смог заметить, откуда прилетело благословение. В зале сразу же стало шумно, и повсюду раздавались возгласы: «Что это?», «Это сделал глава храма?»

Волнение продолжалось до тех пор, пока сам глава храма Центра, которого считали виновником, не поднял руку, призывая всех успокоиться. Когда все замолчали, глава храма заявил, что это боги благословили совершеннолетие Эглантины и её свадьбу.

— Только госпожу Эглантину? Не её и принца Анастасия?

— Свет благословения был явно направлен на неё, — ответила Флоренция. — Создавалось впечатление, что благословение предназначалось госпоже Эглантине, а принц Анастасий получил его только потому, что был выбран её партнёром.

«Странно-то как… — подумала я. — Я молилась за счастье их обоих, но благословлена оказалась лишь Эглантина»

— Тогда, полагаю, я тут ни при чём. Уверена, что это и правда произошло потому, что госпожа Эглантина любима богами, — озвучила я свои выводы.

На мою попытку представить произошедшее как настоящее благословение богов, Фердинанд сжал пальцами виски́ и испытующе посмотрел на меня.

— На твои бессознательные благословения сильно влияют эмоции. Ничего удивительно, что это выразилось в подобной предвзятости. Уже забыла, как долго ты готовилась к крещению Шарлотты?

— Ой...

С этим было не поспорить. Как он и указал, тогда мне пришлось отчаянно тренироваться, чтобы размер благословения для Шарлотты не отличался от того, что я давала другим детям. Если принять это во внимание, то ничего удивительного, что из-за моей симпатии к Эглантине разница в полученном благословении у неё и Анастасия оказалась настолько явной.

— В любом случае, сейчас все считают, что то благословение послали боги, так что впредь не говори ничего лишнего. Лучше промолчи, — сказал Сильвестр. — Свидетели были?

— Да, студенты, которые остались в общежитии. — ответил Фердинанд. — Я приказал им молчать. К тому же глава храма Центра признал, что благословение ниспослали боги, а потому, если мы заявим, что оно дело рук Розмайн, нас лишь высмеют, считая, что мы таким образом пытаемся поддержать её репутацию святой. Если молчать, пока все студенты не вернутся в свои герцогства, то к следующей зиме это благословение будет признано деянием богов.

— Кажется, идея, что госпожа Эглантина любима богами — весьма удобный для нас вариант. Однако нам всё равно необходимо разобраться в ситуации, — устало сказал Сильвестр. — Расскажи всё по порядку. Какому богу ты молилась?

Я заколебалась, не зная, как ответить, ведь на этот раз я никому не молилась.

— Я просто пожелала счастья принцу Анастасию и госпоже Эглантине. Я не молилась какому-либо богу… Я не произнесла и слова молитвы.

Сильвестр с сомнением посмотрел на меня, а затем перевёл взгляд на Фердинанда.

— Она говорит правду, — подтвердил Фердинанд. — Если бы это была обычная молитва, то я бы остановил Розмайн прежде, чем она дала благословение.

— Ах, Розмайн, что же ты в таком случае делала? — спросила Флоренция.

Услышав её мягкий голос, я почувствовала облегчение, после чего рассказала, как с помощью магического инструмента Фердинанда смогла посмотреть танец с мечом Ангелики и танец посвящения Эглантины, которые для меня записал Экхарт.

— Покажи мне, — велел Сильвестр. — Я никогда не видел магического инструмента для проецирования.

— Сильвестр, наше обсуждение ещё не окончено, — неодобрительно сказал Фердинанд, покачав головой.

— Нет, если мы увидим ту запись, то это может дать нам подсказки.

Пробормотав что-то о том, что попытка Сильвестра скрыть свои истинные намерения неубедительна, Фердинанд открыл дверь и велел Экхарту принести магический инструмент для проецирования. Экхарт сходил в комнату Фердинанда за инструментом, после чего Фердинанд начал воспроизводить запись танца посвящения.

— Потрясающе, — прокомментировал Сильвестр.

— Он использует абсурдное количество магической силы, — предупредил Фердинанд. — Его нельзя использовать легкомысленно.

— Этот танец посвящения восхитителен. Я рада, что смогла снова увидеть его, — сказала Флоренция, тоже очарованная танцем посвящения, особенно его исполнением Эглантиной.

Чувствуя радость от того, что Флоренции понравилось, я посмотрела на неё.

— Госпожа Эглантина действительно хороша, правда? Особенно на моменте, где поётся: «Все боги природы молились так истово, молились так истово, пока те вдвоём…»

— Розмайн, значит ли это, что ты пела и в тот раз? — спросил Фердинанд.

— Да. Поскольку звука не было, я напевала песню для танца посвящения по памяти, а что?

Фердинанд потер виски́.

— Так значит, вот что стало причиной благословения.

— О чём вы?

— Разумеется, о песне для танца посвящения. Она изначально представляет собой часть подношения богам. Песня, которую ты во время своего дебюта посвятила Лейденшафту, также стала благословением. Учитывая, что песня для танца посвящения написана на старом языке как дар богам, нет ничего удивительного, что она стала благословением. Если бы такая ситуация произошла с кем-то ещё, то казалась бы чем-то необычным, но с тобой такое случается на удивление часто.

Услышав объяснение Фердинанда, заявившего, что такие абсурдные ситуации для меня норма, Сильвестр, не скрывая растерянности и тревоги, посмотрел на него.

— Как мы можем её сдержать?

— Не спрашивай меня. Если Розмайн захотела благословить кого-то, то её уже не остановить.

— Ещё когда учитель в замке сказал, что первостепенное значение для танца имеет сердце, наполненное молитвой богам, я подумала, что мне следует быть осторожной. Однако я даже не предполагала, что могу дать благословение, просто напевая песню. Я и сама поражена, — пробормотала я.

Все собравшиеся схватились за головы от моей ненормальности.

— Я только что осознал, что есть нечто, что вызывает ещё бо́льшую головную боль. У Розмайн уже есть штап, — ужасно скривившись, произнёс Фердинанд.

Не понимая, что он имел в виду, я посмотрела на Сильвестра, но тот, как и я, наклонил голову. Фердинанд нахмурился ещё сильнее.

— Неужели вы не помните, для чего человек впитывает в себя «божественную волю» и создаёт штап?

— Чтобы облегчить контроль над магической силой, чтобы молитвы легче достигали богов, чтобы божественная защита… — Сильвестр осёкся и схватился за голову. — Ох, вот оно что.

Видимо, благодаря штапу моим молитвам стало легче достигать богов, чем раньше.

— Сколько бы мы над этим не думали, решение вряд ли найдётся. Давайте пока сосредоточимся на том, с чем следует разобраться прямо сейчас.

Отреагировав на слова Сильвестра, я спросила:

— Приёмный отец, есть какой-то более важный вопрос?

— О да. Розмайн, ты привлекла к себе внимание тем, что стала лучшей ученицей на первом году, распространила множество тенденций, и ещё святая. Поэтому во время состязания герцогств и выпускного меня не раз спрашивали, определились ли мы с женихом для тебя. К счастью, все эти люди были из герцогств более низкого ранга, так что я смог достаточно легко избежать ответа на вопрос. Однако нам нужно определиться с твоей помолвкой прежде, чем появятся заявки на брак от герцогств более высокого ранга.

«Ох! Так значит, я популярна у мальчиков?!» — удивилась я, поскольку впервые в жизни столкнулась с тем, что многие интересовались идеей помолвки со мной. Это мне очень польстило, так что я даже почувствовала приятное головокружение… Которое прервал Фердинанд, ткнув пальцами мне в голову.

— Это лишь добавило нам хлопот, так что прекрати радоваться, идиотка. Итак, Сильвестр, что ты им ответил?

— Разумеется, я сказал, что в Эренфесте у неё уже есть избранник. Я намекнул, что весной решится её помолвка с Вильфридом, о которой я объявлю на собрании герцогов.

— Подходящий ответ, — согласился Фердинанд. — Мы не можем допустить, чтобы кто-то забрал Розмайн. И проблема не только в нашей нехватке магической силы. Я не могу представить, чтобы она смогла выжить в другом герцогстве, где ей придётся постоянно поддерживать подобающий фасад. С ней трудно иметь дело, она эмоционально нестабильна и не умеет держать магическую силу под контролем. Столь опасный груз, как Розмайн, не должен быть вывезен за пределы герцогства.

— Опасный груз? Господин Фердинанд, что за ужасающее отношение ко мне?! — возмутилась я.

В целом он всё правильно сказал, так что мне было нечего возразить. Однако я была решительно против того, чтобы ко мне относились как к какому-то грузу.

Увидев такую мою реакцию, Флоренция устало улыбнулась и покачала головой.

— Розмайн, пожалуйста, в первую очередь удели внимание теме своей помолвки.

— Меня удочерили ради того, чтобы мои идеи и магическая сила приносили пользу Эренфесту. Поэтому с самого начала было решено, что мне предстоит брак по расчёту. Я согласна выйти замуж за кого угодно, пока мне позволяют свободно пользоваться библиотекой.

— Твоя позиция точно такая же, как и у Ангелики, — с тяжёлым вздохом произнёс Фердинанд. — Какое ужасное сочетание госпожи и последовательницы…

«А ведь и правда… А-а? Но тогда получается, что я тоже стану разочаровывающей красавицей?»

Мои мысли прервал голос Сильвестра:

— Если подумать, то, учитывая баланс магической силы и возможность контролировать Розмайн, Фердинанд подходит лучше всего…

— Сильвестр, не говори глупостей, — резко отверг предложение Фердинанд.

Я хотела спросить, неужели Фердинанду так ненавистна идея помолвки со мной, но поспешно проглотила слова. Его лицо выглядело настолько серьёзным, что это пуга́ло.

— В этом случае не останется никакой возможности, что кто-то из твоих детей станет следующим аубом, — объяснил он Сильвестру. — Это не то, над чем можно шутить.

— Что вы имеете в виду? — спросила я, не поняв смысла его слов.

Фердинанд вздохнул.

— В настоящее время в Эренфесте есть пять кандидатов на роль следующего ауба.

— Эм-м… Это Вильфрид, Шарлотта и Мельхиор, поскольку они родные дети приёмного отца, потом я как его приемная дочь и вы как сын бывшего герцога, верно?

— Верно. В принципе, господин Бонифаций тоже является кандидатом, но, учитывая его возраст и тот факт, что он уже ушёл на покой, дворяне не считают его одним из претендентов.

«Ах да, дедушка тоже был сыном герцога».

— Репутация Вильфрида запятнана входом в Белую башню. Шарлотта — девочка, а потому в будущем должна выйти замуж за кандидата в аубы из другого герцогства. Мельхиор ещё не прошёл церемонию крещения. У меня из-за притеснений со стороны Вероники за спиной нет надлежащей поддержки. Ты же, с другой стороны, стала приёмной дочерью герцога как обладательница огромной магической силы, а также являешься средоточием развивающейся полиграфической промышленности и различных новых тенденций. Рассуждая здраво, разве не очевидно, кто лучше всего подходит на роль следующего ауба?

— Но ведь… — попыталась запротестовать я, но Фердинанд прервал меня, не дав произнести, что я — бывшая простолюдинка.

— С точки зрения тех, кто не знает твоих обстоятельств, у тебя, Розмайн, есть родители в лице Карстеда и Эльвиры, а также поддержка твоего дедушки Бонифация и всего дома Лейзегангов. У меня такой поддержки нет.

Практически никто не знал, что я — бывшая простолюдинка, а потому считалось, что во мне как во внучке Бонифация и дочери командующего рыцарским орденом течёт кровь герцога. Таким образом, с моей родословной никаких проблем не было.

— Учитывая полиграфическую промышленность, которая продолжит развиваться во главе с тобой и Эльвирой, а также родственные связи твоих родителей, можно с уверенностью сказать, что Хальдензель, Грешель и Лейзеганг уже образуют фракцию Розмайн. В частности, граф Лейзеганг, который долгое время страдал от потомков выходцев из Аренсбаха, вне всяких сомнений, приложит все силы, чтобы ты, не имеющая крови Аренсбаха, стала следующим аубом.

От слов Фердинанда Флоренция резко побледнела. Моя бабушка по отцу, жена Бонифация, была дворянкой Лейзеганга. То же самое и с моей бабушкой по материнской линии. С точки зрения остальных я была чистокровной дворянкой Лейзеганга.

— Очевидно, что произойдёт, если я женюсь на Розмайн. Я гарантированно стану следующим аубом, — заключил Фердинанд. — Став женихом Розмайн, я получу поддержку всех людей, что поддерживают её. И даже если учесть, что наш брак состоится лишь после её совершеннолетия, Вильфрид и Шарлотта, которые сами к тому моменту только достигнут совершеннолетия, просто не смогут составить мне конкуренцию.

Заявление Фердинанда вовсе не было высокомерным. Даже если Вильфрид и Шарлотта станут старше, слабо верилось, что у них появится шанс победить Фердинанда.

— Если ты хочешь что-нибудь предпринять, прежде чем другое герцогство заберёт Розмайн, обручи её с Вильфридом. В таком случае он, как ты того и желаешь, станет следующим герцогом.

— Понятно… — ответил Сильвестр, а затем ухмыльнулся. — Раз мы собираемся обручить Розмайн с Вильфридом, тогда, Фердинанд, ты обручишься с Шарлоттой?

Шутка была абсолютно не смешная, а потому у Фердинанда на лбу вздулась вена, и он резко ответил Сильвестру, чтобы тот не нёс чушь.

— Верно! — поддержала я Фердинанда. — Разве вам не жалко Шарлотту?! К тому времени, когда она вырастет, господин Фердинанд будет уже старым! К тому же у него ужасный характер. Я не прощу вас, если её мужем не станет добрый и ласковый молодой человек, который будет заботиться о ней!

— А ну ка, повтори.

Несмотря на то, что я согласилась с ним, Фердинанд разозлился ещё сильнее и потянул меня за щёки.

— Ой-ой-ой! Больно!

Когда Фердинанд наконец отпустил меня, и я принялась тереть щёки, которые жгло от боли, Флоренция тихо вздохнула.

— Розмайн, ты не возражаешь против того, чтобы выйти замуж за Вильфрида?

— Если вы позволите мне свободно распоряжаться библиотеками замка и храма, то я не против.

— Ты будешь поддерживать Вильфрида?

— Я сделаю всё, что в моих силах. Чтобы с моими библиотеками всё было в порядке, герцог должен твёрдо стоять на ногах. Поэтому я, как могу, буду стараться поддерживать его.

Вот только Фердинанд посмеялся над такой моей решимостью.

— Леди Флоренция, неразумно ожидать такого от Розмайн. Скорее, вам следует беспокоиться, сможет ли Вильфрид крепко держать поводья Розмайн.

— Я для вас что, какая-то буйная лошадь?! — возмутилась я.

— Учитывая, какое влияние ты оказываешь на всё вокруг, с буйной лошадью было бы справиться гораздо легче, — заявил Фердинанд.

Во взгляде Флоренции читалось некое противоречие, когда она с кривой улыбкой наблюдала за нашими пикировками. Сильвестр после некоторых раздумий поднял голову.

— Если все согласны, тогда во время празднования весны я объявлю о помолвке Розмайн и Вильфрида дворянам Эренфеста, а на собрании герцогств сообщу об этом всем остальным герцогствам. Хорошо?

— Я поняла… — ответила я. — Но, пожалуйста, обсудите это и с Вильфридом.

***

Когда обсуждение закончилось, мне велели удалиться, и я вернулась в свою комнату. Там меня ждали письма с пожеланиями выздоровления от Эглантины и Анастасия. Эглантина писала, что именно благодаря моим словам Анастасий начал действовать, и для неё всё решилось лучшим образом. Поэтому она хотела, чтобы во время выпускной церемонии я благословила её.

«Может ли так быть, что она вскользь интересуется, не я ли дала то благословение?»

Эглантина также упомянула, что украшения для волос и униша́м оказались очень популярными, так что вызвали интерес даже у её дедушки и ауба Классенбурга. Согласно письму, эти двое остались довольны общением с аубом Эренфеста во время состязании герцогств.

«Приёмный отец вернулся уставшим после состязания герцогств, но если он смог угодить аубам больши́х герцогств, то это, наверное, стоило потраченных сил...»

Я написала ответ Эглантине, в котором выразила глубокое сожаление, что пропустила её танец посвящения. После этого я прочитала письмо от Анастасия, в котором он не столько желал мне выздоровления, сколько отчитывал за то, что я оказалась настолько слабой, что заболела во время такой важной церемонии. В ответ ему я написала:

«Я приношу свои глубочайшие извинения за то, что столь слаба. Если бы моё здоровье позволило, я бы непременно посетила выпускную церемонию. Я слышала, что во время неё вас все благословили. Хотела бы и я благословить вас с госпожой Эглантиной».

Я старательно придерживалась позиции, что благословение не имело ко мне никакого отношения.

Закончив оба письма, я написала ещё одно с извинениями и благодарностью Ханнелоре, приславшей мне письмо сочувствия во время состязания герцогств. Когда всё было готово, я попросила доставить письма, а в случае Ханнелоры ещё и книгу.

Разобравшись с ответами, я оглядела комнату, в которой начали понемногу убираться. Поскольку выпускная церемония завершена, с завтрашнего дня начнётся полноценная подготовка к отбытию.

— Завтра нужно будет пойти в библиотеку, чтобы снабдить Шварца и Вайса магической силой. Не говоря уже о том, что надо вернуть книгу, которую я одолжила на днях… — озвучила я свои планы.

— Юная леди, пожалуйста, сперва обсудите это с юным господином Фердинандом. Вероятно, до следующей зимы вы не сможете передать госпоже Соланж магическую силу.

***

В результате консультации с Фердинандом было решено, что я одолжу Соланж магические камни, наполненные своей магической силой. Однако из-за того, что больши́е магические камни стоили очень дорого, Фердинанд сказал, что пойдёт со мной, поскольку должен заключить договор о предоставлении камней взаймы. Как только я получила у Сильвестра разрешение, то вместе с Фердинандом и нашими последователями направилась в библиотеку.

— Я не думаю, что госпожа Соланж использует магические камни для чего-то плохого, — сказала я.

— Это больши́е магические камни, полные твоей магической силы. С нашей стороны естественно предпринять шаги, чтобы предотвратить кражу или использование камней не по назначению. Похоже, ты готова одалживать магическую силу и магические инструменты, не ожидая, что тебя могут обмануть, однако тебе следует принимать во внимание, что то, что ты одалживаешь, никогда не вернётся. Обычно магическую силу не раздают так свободно.

Я понимающе кивнула. Если для дворян это считалось здравым смыслом, то у меня не было другого выбора, кроме как стараться этому следовать. На мой взгляд, сам Фердинанд довольно свободно одалживал мне магические камни. Да и с тем, что я передавала ему магическую силу, проблем не возникало. Возможно, подобное нормально, потому что он мой опекун.

— Юная леди прийти.

— Юная леди, читать?

Получив приветствие от Шварца и Вайса, я вернула им книгу, которую принесла Лизелетта. Увидев, как два шмила кружат вокруг меня, Фердинанд удивлённо обронил:

— Подумать только, ты действительно их хозяйка…

— Госпожа Розмайн, ох, и неужели это господин Фердинанд? Сколько лет прошло, — поприветствовала нас Соланж, не скрывая ностальгии.

Судя по всему, Соланж знала Фердинанда ещё с того времени, когда он учился в академии и часто посещал библиотеку, чтобы взять материалы для Хиршуры.

Фердинанд смотрел на подошедшую Соланж с такой же ностальгией.

— Да, довольно много… Розмайн сказала, что библиотекари, которых я знал, ушли, а потому я чувствую облегчение, видя знакомое лицо.

Соланж мягко улыбнулась, похоже, заметив заботливое отношение Фердинанда, который намеренно выразился так, чтобы ей не пришлось рассказывать болезненную историю о том, почему сейчас здесь не было других библиотекарей.

— Госпожа Соланж, сегодня я пришла, чтобы обсудить возвращение книг и снабжение Шварца и Вайса магической силой. У вас найдётся для этого время?

— Да. Большое спасибо за вашу заботу.

Поскольку выпускная церемония состоялась только вчера, неудивительно, что библиотека была практически пуста. Однако меня поразил тот факт, что многие книжные полки до сих пор пустовали. Когда я приходила в прошлый раз, отсутствие книг на полках можно было объяснить тем, что студенты взяли учебные пособия для подготовки к экзаменам, но я не понимала, чем отсутствие книг объясняется сейчас.

— Неужели так много книг до сих пор не вернули? — спросила я. — Всем пора уже возвращаться в свои герцогства…

— С каждым годом становится всё хуже. Однако всему виной моё бессилие… — печально опустив глаза, ответила Соланж.

Даже среди тех, кто одалживал книги надлежащим образом, хватало тех, кто смотрел на Соланж свысока, из-за того что она была средней дворянкой, а потому студенты не удосуживались возвращать книги. Соланж также объяснила, что невозможно выяснить, кто взял книги для чтения в карре́ле, а затем унёс их, не пройдя надлежащей процедуры по одалживанию.

— Что значит «невозможно выяснить»? — спросил Фердинанд, приподняв брови. — Это не может быть правдой. Разве Шварц и Вайс здесь не для этого? В прошлом напоминания о том, что необходимо вернуть книги, отправляли как раз на основании их записей, ведь так?

Похоже, Фердинанда удивило, что сейчас библиотека отличалась от той, какой он её помнил.

Как оказалось, Соланж не могла получить необходимую информацию от Шварца и Вайса, потому что не была их хозяйкой.

— Я не могу ещё больше обременять госпожу Розмайн, — сказала она.

— Это вовсе не бремя, — возразила я. — Помощь библиотеке как раз и является задачей библиотечного комитета, а потому я сделаю всё, что в моих силах, чтобы оказать вам поддержку.

Если бы я попыталась помочь Соланж, когда она того не просила, то только бы доставила ей беспокойство. Поэтому я до сих пор воздерживалась от выполнения своих обязанностей члена библиотечного комитета и только читала. Однако, если у Соланж нашлась для меня работа, то я как член библиотечного комитета была готова приложить все силы, чтобы помочь.

— Я не знаю, что это ещё за «библиотечный комитет», но у Розмайн есть и магическая сила, и желание помочь, — сказал Фердинанд. — Или, скорее, если оставить всё, как есть, то Розмайн просто проклянёт всех тех, кто плохо обращается с книгами, верно?

— Прокляну? Пожалуйста, не наговаривайте на меня.

— Я до сих пор отчётливо помню, как ты предложила устроить так называемый «фестиваль крови» после того, как некто разбросал материалы в библиотеке. Так что было бы разумно разобраться с этим вопросом до того, как начнут умирать люди.

Я не собиралась никого убивать, вот только, когда речь заходила о книгах, я не всегда могла позволить себе роскошь выбирать методы.

— Розмайн, это твоя работа как хозяйки Шварца и Вайса. Вели им назвать имена и герцогства тех, кто не вернул книги или взял без разрешения. Я пока обговорю с госпожой Соланж заимствование магических камней.

Следуя указанию Фердинанда, я позвала Шварца и Вайса, собираясь составить список грешников по каждому герцогству. Мои последователи решили мне в этом помочь.

— Хорошо. Шварц, Вайс, пожалуйста, сообщите имена всех студентов по каждому герцогству, которые унесли книги из библиотеки без разрешения или ещё их не вернули.

— Не вернуть. Из герцогства...

— Взять без разрешения. Из герцогства...

Глаза Шварца и Вайса слабо засветились, когда те начали озвучивать имена. Мы с последователями тут же их записывали. Когда список оказался закончен, мы увидели, что нет необходимости отправлять напоминания в герцогства более высокого ранга. Плохие манеры по части пользования библиотекой оказались лишь у герцогств ранга ниже.

— Как вижу, от Эренфеста никого нет, — заметила я.

— Госпожа Розмайн, не найдётся никого достаточно глупого, кто доставил бы неудобства столь любимой вами библиотеке. Если бы они забыли вернуть книги вовремя, то тем перечеркнули бы себе будущее, — пожав плечами, сказал Корнелиус.

Все остальные кивнули, полностью с ним соглашаясь.

Взяв итоговый список, я направилась в кабинет Соланж.

— Господин Фердинанд, госпожа Соланж, я закончила список.

— Хорошо, мы тоже закончили с договором, касающимся магических камней, — ответил Фердинанд. — Покажи мне список.

Когда я передала ему список, Фердинанд сильно нахмурился, увидев, сколько людей взяли книги без разрешения.

— В этот раз ордоннанцы с напоминаниями пошлю я, — холодно сказал он. — Если они услышат голос незнакомого взрослого мужчины, то скорее всего неверно истолкуют ситуацию как вмешательство Центра.

Если сообщение придёт от Соланж, то его как и всегда, проигнорируют, а напоминание, сделанное моим детским голосом, и вовсе высмеют. Однако, если напоминание будет произнесено резким и холодным голосом Фердинанда, то это непременно напугает людей и заставит их вернуть книги.

— Господин Фердинанд, я даже не думала, что вы будете помогать с делами библиотеки. Я так тронута.

Когда я искренне поблагодарила Фердинанда, его губы изогнулись в ухмылке.

— Розмайн, покажи мне позже магические круги на животах Шварца и Вайса. Я хочу увидеть их своими глазами. Полагаю, это достойная награда за мою помощь библиотеке, не так ли?

«Так вот в чём его цель?! А я-то думала, странно ведь, что главный священник решил пойти со мной в библиотеку и даже готов помогать с напоминаниями!» — злилась я, думая о плюсах и минусах помощи со стороны Фердинанда. Не составит труда показать ему магические круги, которые он и так уже видел в материалах, переданных Хиршурой. К тому же он помогал с нарядами Шварца и Вайса, а теперь ещё и собирался заставить студентов вернуть книги. Его помощь была очень весомой.

— Господин Фердинанд, если я оставлю это вам, то вы уверены, что все книги будут возвращены?

— Да. Я отправлю напоминания, которые просто не оставят им другого выбора, кроме как вернуть книги.

Низким и угрожающим голосом Фердинанд произнёс сообщение:

— Библиотека дворянской академии находится под управлением королевской семьи. В свою очередь, все хранящиеся в библиотеке книги являются собственностью королевской семьи. Те, кто не вернёт книги прежде, чем покинут академию, будут признаны преступниками, а их аубов уведомят об этом от имени короля. Также, ввиду нарушения клятвы, данной богине мудрости Местионоре во время регистрации в библиотеке, будет приведена в исполнение магия договора.

После того, как Фердинанд закончил, в общежития герцогств полетели ордоннанцы с беспрецедентными, леденящими кровь напоминаниями, что содержали множество угроз и имена провинившихся студентов.

«Получить такое прямо на следующий день после выпускной церемонии, когда многие аубы ещё не покинули общежития, да? Чувствую, герцоги будут неслабо сердиты на этих студентов», — подумала я.

***

В тот день я с радостью помогала Соланж и Шварцу с потоком бледных студентов, пришедших вернуть книги, в то время как Фердинанд сидел в кабинете Соланж, изучал магические круги на животе Вайса и делал заметки, не обращая внимания на царивший снаружи хаос.

В Эренфест мы с Фердинандом вернулись довольными. Я была рада тому, что смогла поработать как член библиотечного комитета, а он, казалось, что-то понял, когда рассматривал живот Вайса.