События происходят во время второго тома четвёртой части (14 том по сквозной нумерации)

***

Госпожа Розмайн всегда приветствует студентов, уходящих на лекции или возвращающихся с них. Сегодня она как обычно приветливо улыбнулась, когда увидела меня и Филину среди старшекурсников, выходивших из вестибюля.

— Филина, Родерих, у вас сегодня урок географии, не так ли? Внимательно слушайте учителя.

Мы с Филиной едва смогли сдать экзамены по географии и истории. И хоть сейчас мы считались сдавшими, нам зачли эти экзамены только после наших настоятельных просьб. Так что мы всё равно посещали уроки географии и истории, единственные среди первокурсников Эренфеста.

В отличие от первого занятия, на котором мы писали экзамен, теперь в каждом из классов было примерно вдвое меньше учеников, поскольку кандидаты в аубы и высшие дворяне сдали эти экзамены и больше не обязаны приходить. Средние и низшие дворяне составляют примерно половину от общего количества учеников, так что аудитория всегда казалась довольно пустой.

— Что?

Я не поверил своим глазам, когда вошел в зал в этот день. Сегодня, возможно потому, что все студенты сидели впереди, казалось, что вокруг много людей.

Может быть, мы ошиблись аудиторией?

На мгновение мне стало не по себе. Филина, пришедшая с мной, тревожно огляделась вокруг и спросила:

— Что происходит?

Вероятно, услышав ее шепот, стоявшая неподалеку студентка в синем плаще остановилась и повернулась, чтобы посмотреть на нас.

— Я думаю, они поменяли места, потому что многие кандидаты в аубы и высшие дворяне прошли и им больше не нужно приходить на занятия. Сестра сказала мне, что подобное должно было вскоре произойти.

Другие студенты не запаниковали, потому что старшие предупредили их заранее. В Эренфесте студенты сейчас распределяются по группам в зависимости от года и курса обучения. И поскольку все первокурсники сдали экзамены сразу, старшекурсники не предупредили нас о том, что случится в середине курса.

— Спасибо за информацию. Мы были несколько сбиты с толку...

Поблагодарив, мы с Филиной стали искать свои места. На стульях должен быть указан номер территории.

— Это здесь, мы тринадцатые.

Мы нашли два места с нужным нам номером в середине одного из рядов, между 12 и 14. Раньше на Эренфест полагалось целых 8 свободных мест, где сидели только я и Филина. Теперь же рассадка была изменена и ученики сидели без зазоров.

— Рядом с нами будут сидеть студенты других герцогств, это немного нервирует, — беспокойно прошептала Филина, прижимая к груди свои классные принадлежности.

Я положил свои вещи на сиденье рядом с номером двенадцать и пожал плечами.

— Думаю, я больше нервничаю, когда сижу рядом со старшими из нашего герцогства.

Два года назад на охоте я, следуя указаниям отца, играл с господином Вильфридом, но оказалось, что я подговорил его совершить преступление. С тех пор на меня и детей, игравших тогда со мной, бросала холодные взгляды не только герцогская чета, но и дворяне моей фракции говоря, что «дворяне из бывшей фракции Вероники подставили господина Вильфрида, который должен был стать следующим аубом».

Я был в ужасе от трудной задачи Розмайн — сдать все экзамены в первый день, однако у сражавшихся вместе первокурсников родилось чувство солидарности, и они относились ко мне без отчуждения. Кроме того, студенты других территорий не знали, как со мной обращаются, поэтому на занятиях было гораздо проще, чем в общежитии.

— Господин Родерих, в последнее время вы ходите в библиотеку каждый день, также как и последователи госпожи Розмайн, верно?.. Эм, возможно сейчас вам также неуютно в общежитии, как впрошлом году в детской комнате? Я могу обсудить это с госпожой Розмайн, если вы не возражаете, — спрашивала меня шепотом Филина, пока занимала своё место рядом с 14.

Если я отвечу утвердительно, это может просочиться в бывшую фракцию Вероники, но если откажусь, то ничего не изменится. Я никак не мог ответить на этот вопрос. Я задумался на мгновение и покачал головой:

— Нет, в этом нет необходимости. Я всегда стараюсь держать необходимую дистанцию с госпожой Розмайн в библиотеке, и пока мне не мешают ходить в библиотеку, меня всё устраивает. Кроме того, сейчас я пишу рассказ для госпожи Розмайн...

Услышав мой ответ, Филина, казалось, поняла ситуацию и пробормотала в ответ:

— Думаю, он понравится госпоже Розмайн.

Ее опущенное лицо выглядело слегка виноватым от того, что в свиту выбрали только её, хотя мы вместе собирали и записывали истории в детской комнате.

— Я хотела бы задать вам ещё один вопрос, господин Родерих. Что вы намерены делать, когда госпожа Розмайн вернется в герцогство на церемонию посвящения?

В одно мгновение страх, охватил все мое тело. Сейчас, я хожу в библиотеку каждый день вместе с госпожой Розмайн, чувствуя себя в безопасности. Поэтому я совсем не думал о том, что буду делать, когда госпоже Розмайн придётся вернуться.

— Что мне делать... Я не знаю.

— На самом деле я тоже беспокоюсь об этом. Пока я с госпожой Розмайн, я в безопасности, но, учитывая мой статус, я довольно уязвима для зависти и злословия.

Я был шокирован этим заявлением. Одновременно я думал: «Очевидно, она ведь лишь низшая дворянка». Хотя я и не сказал это вслух, Филина наверняка поняла, о чём я думаю. Жаль, что она привлекает столько злобы. Но я не мог избавиться от зависти, которую испытывал к Филине, ставшей последовательницей госпожи Розмайн.

— Не волнуйся, Филина, в отличие от меня тебя могут защитить господин Хартмут и госпожа Брюнхильда, верно?

Я поджал губы, поняв, что мои слова приобрели нежелательную остроту. И тут я увидел, как какая-то рука потянулась к сиденью рядом с Филиной, а затем появился темно-фиолетовый плащ.

— Здравствуйте. Я Ансельм из Бершмана.

— Я Филина из Эренфеста.

После приветствия студент Бершмана, которое занимает 14 место в рейтинге, занял место рядом с Филиной. Я видел его раньше на практических занятиях, так что он, должно быть, средний дворянин. Я решил сам с ним поздороваться, чтобы не усложнять жизнь Филине, низшей дворянке.

— Приветствую вас, я Родерих из Эренфеста.

Студенты рядом с Ансельмом время от времени бросали на нас любопытные взгляды. Они даже легонько подталкивали Ансельма, наверное, у них есть какие-то вопросы или им требовалось собрать информацию.

Старшие всегда говорили нам, что следует быть чрезвычайно вежливыми при общении с территориями с более высоким рангом. И хоть старшекурсники уже привыкли к этому, но первокурсников, которые еще даже не начали общаться, такого рода сцены заставляли очень нервничать. На Ансельма к тому же давит его собственное герцогство. Я не мог не испытывать к нему симпатии и взял на себя инициативу по началу разговора.

— Мы учимся вместе на практических занятиях, так что мы уже встречались раньше, господин Ансельм.

После этого и Ансельм, которого вынуждали начать общение, и Филина, которая не знала, как реагировать, расслабили лица и облегченно вздохнули.

— Да. У меня есть несколько вопросов, если вы не против. Что делают в учебное время первокурсники в Эренфесте, уже сдавшие все экзамены?

— Что они делают?..

Не понимая смысла вопроса, мы с Филиной посмотрели друг на друга. Ансельм поспешно добавил:

— С другими территориями сложно взаимодействовать, потому что они еще не закончили свои лекции. Кроме того, первокурсники еще не могут заниматься тренировками или подготовкой зелий. Мы не могли представить, чем занимаются первокурсники Эренфеста в свободное время, поэтому нам стало интересно. Все ли довольны теперь, когда свободного времени стало больше?

С учетом сказанного, кажется, что в общежитии действительно было нечем заняться. Но как лучше сейчас ответить? Нас проинструктировали не рассказывать никаких подробностей о Комитете по улучшению оценок.

— Все в общежитии… учатся? Даже если нам не нужно посещать занятия, мы все равно должны выполнять задания, данные нам госпожой Розмайн. Нам сказали оставаться в общежитии, если нет веской причины, чтобы его покинуть, потому что все остальные еще учатся — ответила Филина, внимательно наблюдая за выражением моего лица.

Я думаю, так и следовало ответить, так что я кивнул, подтверждая сказанное.

— В Эренфесте есть два кандидата в аубы первого года обучения, но старшие студенты еще не закончили свои курсы, поэтому нам приказали не покидать общежитие в учебное время, если мы не сопровождаем кандидатов в аубы.

Сейчас госпожа Розмайн ходит в библиотеку каждый день, и я хожу с ней, но господин Вильфрид не может входить и выходить из общежития, потому что его последователи еще не закончили свои курсы, так что это не ложь. Обычно мы остаемся в общем зале, читая справочники второго курса для подготовки к следующему году и создавая новые, но это опять же должно оставаться в секрете.

— Ах, это… Я имею в виду, что жизнь в академии не кажется такой уж веселой, даже когда ты сдаешь все экзамены в первый же день.

— На самом деле в Бершмане все хотят, чтобы мы усердно работали и улучшали наши оценки, чтобы не проиграть Эренфесту. Мы думали, что если мы узнаем, как идут дела у первых курсов Эренфеста, это дало бы нам некоторую мотивацию, но не похоже, что это принесет нам большую пользу.

— Приказы кандидатов в аубы касаются всех, так что когда они просто отдают приказ, не задумываясь, тем, кто находится под их началом, приходится нелегко.

Когда я впервые услышал, что все первокурсники должны сдать экзамены на первом занятии, у меня чуть сердце не остановилось от страха, но госпожа Розмайн подготовила достаточно материалов и проинструктировала нас, что читать. Из-за одних только воспоминаний о том, как сильно мне помогло то, что я мог практиковать фешпиль вместе с эксклюзивными музыкантами герцогской четы, я просто не мог кивнуть головой в знак согласия.

— Госпожа Розмайн она… — начала говорить Филина, ставшая выглядеть немного расстроенной после слов студентов первого курса Бершмана.

Я мог понять, что она не может смириться с тем, что кто-то плохо отзывается о ее госпоже, но её собеседником был средний дворянин, и для Филины, которая была лишь низшей дворянкой, было лучше не создавать проблем, говоря слишком много. Я похлопал Филину по руке и шепнул ей, чтобы она успокоилась.

— Конечно, нелегко всем этим заниматься, но это своего рода гербовые задания, так что тут есть свои плюсы. Правда, Филина?

— А? Ну, да. Если вы скопируете книгу, которой нет в библиотеке замка, госпожа Розмайн купит ее у вас. Если кто-то из студентов с других территорий заинтересуется гербовыми заданиями Эренфеста, пожалуйста, пожалуйста, сообщите нам об этом.

В дворянской академии существуют так называемые гербовые задания, за выполнение которых полагается плата. Они так называются, потому что когда вы берете их, вы получаете специальный документ, в котором указывается само задание, ваше имя и герб, чтобы вы точно могли получить оплату. Если она не произойдёт, вы сможете подать протест аубу во время состязания герцогств.

Большинство из оставшихся в аудитории студентов — низшие и средние дворяне, которые, в отличие от кандидатов в аубы и высших дворян, не особо богаты и не могут тратить достаточно средств на улучшение своих оценок, так что именно они особенно заинтересованы в гербовых заданиях. Студенты первого курса, в частности, еще не умеют делать зелья восстановления для продажи их рыцарям-ученикам, и не могут сами собирать ингредиенты и продавать их чиновникам-ученикам, поскольку это слишком опасно. Деньги, которые можно было заработать простым переписыванием, были очень привлекательными.

— Пожалуйста, сообщите нам подробности, когда мы закончим лекции и у нас будет свободное время.

Как только студенты из Бершмана начали интересоваться гербовыми заданиями, начались занятия по географии.

Лекции по географии и истории легко понять, если слушать учителя и пользоваться сборниками и справочниками, подготовленными госпожой Розмайн. Лекции аккуратно структурированы, так что можно сразу увидеть важные моменты, а не конспектировать самостоятельно.

Я думаю, что справочники, составленные госпожой Розмайн, определенно продавались бы по очень высокой цене.

Написанное госпожой Розмайн было для меня образцом. В первый год в детской комнате я отчаянно сочинял истории, чтобы одолжить игральные карты; во второй год в детской комнате я брал книги с рассказанными мною историями и переписывал их на деревянные доски. Поскольку мои родители не могли покупать мне дорогие книги, я изо всех сил старался копировать и запоминать их содержимое.

Несмотря на это, я только недавно понял, что устная речь отличается от письменной. Я пытался писать свои собственные истории, но обнаружил, что они читаются не так хорошо, как записанные госпожой Розмайн. Я пытаюсь это исправить, но не знаю, что именно следует изменить и с чего лучше начать.

В такие моменты я думаю, что если бы я принадлежал к той же фракции, что и госпожа Розмайн, я мог бы спросить ее.

На самом деле, я предполагаю, что если задам вопрос, госпожа Розмайн будет готова на него ответить. Но когда я попытался подойти к ней, меня встретили взгляды её последователей и последователей господина Вильфрида, которые не позволили мне приблизиться к ней.

Прозвенел четвертый колокол, занятие закончилось, и мы вернулись в общежитие на обед. Вторая половина дня начиналась с занятий по управлению магической силой. Средние дворяне были разделены на две группы в разных аудиториях: одна для территорий с первого по шестой ранг, другая — для территорий ниже седьмого ранга. Такое разделение вызвано многочисленностью больших территорий, но это также приводило к тому, что нам трудно пересекаться со средними дворянами с этих территорий на занятиях.

— Сегодня я должен преуспеть в извлечении магической силы из камня.

— Я могу окрасить камень, но извлекать магическую силу, введенную в него, довольно трудно.

Господин Котинка закончил говорить и господин Элиас кивнул головой в знак согласия. Оба были средними дворянами из нейтральной фракции в Эренфесте. Когда-то давно они казались очень преданными госпоже Веронике, но после крещения госпожи Розмайн они стали поддерживать дружеские отношения с дворянами Лейзеганга, а затем немного отдалились от них после того, как госпожа Розмайн погрузилась в долгий сон. Вспоминая, что мой отец пошел на риск и втянул меня в опасное дело, чтобы угодить верхушке своей фракции, я думаю, что их двоих можно назвать безупречными средними дворянами нейтральной фракции.

Они шли, обсуждая свои цели на день, а я отошел на два шага назад и поставил себе цель: «Я должен сегодня преуспеть в окрашивании магического камня». Я средний дворянин, приближающийся к низшему дворянству. По сравнению с ними двумя, у меня довольно мало магической силы, поэтому мне тяжело даже вливать магическую силу в камень.

Учитель предоставлял для занятия лом магических камней. Все они использовались повторно, и поскольку ранее их окрашивали кандидаты в аубы и высшие дворяне, даже будучи очищенными, камни все ещё содержали остатки магической силы. Следует полностью заместить этот небольшой остаток своей собственной магической силой, но этот остаток принадлежал кандидату в аубы или высшему дворянину, так что заместить его моей магической силой практически невозможно.

Более того, мне трудно даже управлять магической силой по своей воле…

Дворянам при рождении даются магические инструменты, которые помогают избавляться от избытка магической силы, так что детям никогда не приходится полагаться на собственную волю, чтобы управлять ею. Поскольку я чувствую магическую силу, пока она течет к детскому инструменту, я могу понять, что должен самостоятельно заставить ее делать то же самое. Но знать и уметь — это две разные вещи. Я слышал, что кандидаты в аубы и высшие дворяне осваивают это за один урок, но мне всё это кажется чертовски трудным.

В этот день я взял в руки тот же небольшой магический камень и стал вливать в него магическую силу. После обретения штапа я смог лучше управлять ей, но я все еще не мог успешно вводить ее в камень.

— Ооу?!

Я почувствовал, что меня ударили, и магическая сила исчезла с моей ладони. Я чувствовал себя обессиленным, оттого что у меня ничего не получалось.

— Магический камень в вашей руке, возможно, раньше использовался учеником с большой магической силой. Не хотите ли вы попросить учителя Хиршуру дать вам новый?

— Заменить?

Когда я услышал эти слова от господина Элиаса, я посмотрел на прозрачный магический камень в своей руке.

— Это только мой опыт, но, кажется, сложность зависит от камня.

До сих пор я проходил этот курс три раза, но ни разу не преуспел, поэтому не могу сказать, отличается ли сложность вливания магической силы для разных камней. Я всегда чувствовал, что проблема не в камнях, а в моей собственной плохой технике. Но раз мне дали совет, я не стал возражать и пошел к учителю.

— Учитель Хиршура, могу ли я поменять магический камень?

— На самом деле, вы должны быть в состоянии влить магическую силу в любой магический камень такого размера… Однако в любом случае, пока это просто практика, а не экзамен, так что всё в порядке. Вы, наконец, поняли, что есть разница, в какой камень вливать магическую силу, верно?

Профессор поставила передо мной коробку с магическими камнями. На самом деле, я просто следовал советам других, а сам ничего не понял. Я чувствовал себя немного виноватым, но оказалось, что разница действительно есть.

Однако, приглядевшись, я не смог определить, какой камень легче напитать магической силой…

В коробке были совершенно одинаковые прозрачные магические камни. Я поблагодарил учителя Хиршуру, заменил камень на случайный и вернулся на свое место.

— Хм... а?

По сравнению с тем, что было раньше, я мог вливать магическую силу гораздо более плавно. Хотя это было не быстро, я чувствовал, как она вливается в магический камень. Хотя камень тоже будто бы сопротивлялся, но не настолько сильно, чтобы победить меня, как это было только что. Я крепко сжал камень и продолжал вливать в него магическую силу. После некоторой концентрации на нем, между щелями моего кулака вдруг пробилось мерцание света.

— О, господин Родерих, у вас получилось?

Звук слов господина Котинки достиг моих ушей, и я с трепетом разжал кулак. Магический камень, ранее бывший прозрачным, теперь изменил свой цвет на желто-оранжевый. Это был цвет моей магической силы.

— Мне удалось... нет, в отличие от господина Котинки и господина Элиаса, в нем осталось немного чужой магической силы, так что это нельзя считать полным успехом...

— Наверное, вам нужно больше практики, но успех есть успех.

— Да. Господин Родерих, следующим шагом будет практика извлечения магии.

Господин Элиас похвалил меня, а господин Котинка помог мне поставить следующую цель. Хотя это только в классе, я очень рад возможности просто поговорить с ними. Из-за разных фракций у меня не было возможности так просто пообщаться.

Я очень благодарен госпоже Розмайн, которая создала комитет по повышению оценок.

Хотя магическая сила ранее всасывалась магическим инструментом, я мог ощутить, каково это — передавать куда-то магическую силу. Однако я никогда не пытался извлекать её из магического камня. Я понятия не имел, что нужно делать. Я мог только наклонить голову и катать магический камень на ладони. Вскоре я услышал колокол, свидетельствующий об окончании занятия. Мне сказали, что магическую силу, которую мы не сможем высвободить из камня, удалит учитель. Я положил магический камень обратно в коробку и вышел из класса.

***

После ужина мы по очереди ходили в ванну. Я занимал самое низкое положение в комнате, поэтому, естественно, я мылся последним. Выходя из столовой, я размышлял, стоит ли до того, как настанет моя очередь, заняться чтением досок или же лучше продолжить писать рассказ. Прервав мои мысли, Филина окликнула меня:

— Господин Родерих, завтрашний урок истории мне придется пропустить. Больше никто не может в это время быть в библиотеке.

Филина объяснила мне, что члены свиты корректируют своё расписание занятий, чтобы иметь возможность сопровождать госпожу Розмайн в библиотеку. Филине, которая вместе со мной посещала уроки географии и истории, тоже иногда приходится пропускать занятия. Хотя Филина выглядела извиняющейся, мне показалось, что она будто бы хвастается тем, что сопровождает госпожу Розмайн, и это меня немного разозлило.

— В конце концов, работа приближенной важнее, не говоря уже о том, что ты считаешься сдавшей экзамен...

И господин Хартмут, и господин Корнелиус оба пристально смотрели в нашу сторону, будто защищая Филину. Я завидовал Филине, о которой так хорошо заботились, при том, что она была лишь низшей дворянкой. Каждый раз, когда я вспоминаю, насколько моя ситуация отличается от ситуации Филины, негодование внутри меня почти выливается наружу.

Возможно, если бы я принадлежал к той же фракции, что и госпожа Розмайн, я бы не чувствовал себя так…

На самом деле, Филина не сделала ничего плохого, и я злился на себя за то, что злился на нее. Но эта негативная и непонятная эмоция продолжала разрастаться и не подавала признаков ослабления. Я завидовал Филине и в то же время желал изменить уродливую версию себя, мерзкую из-за ревности и обиды. Я не знаю, что со мной происходит.

Я бы хотел, чтобы это просто ушло вместе с грязью в ванной…

Я погрузился в ванну и теплая вода слегка смыла мрачные мысли. А движения пальцев Кашмира, слуги, мывшего мне голову, несколько успокоили раздражение.

— Кашмир, знаешь ли ты какой-нибудь способ заставить людей из другой фракций доверять вам?

Кашмир был родственником моей матери. Он, похоже, был не совсем согласен с образом действий моего отца, и очень по доброму относился ко мне. Это Кашмир подсказал мне раньше, что если я хочу найти место, где спрятаться, я могу пойти в библиотеку.

— Заставить людей из другой фракций доверять вам?..

Кашмир смотрел на меня с большим замешательством. Наверное, он не знал, как ответить на такой внезапный вопрос. Я поспешно отказался от своих слов. Не следует без нужды создавать слуге проблемы.

— Если его нет, ничего страшного. Ведь если бы он был, все бы уже пользовались им… верно?

Да, нет способа заставить госпожу Розмайн доверять мне. Я был подавлен ответом, который придумал, но Кашмир, заикаясь, заговорил:

— На самом деле, это не совсем невозможно...

— Так он есть?! — невольно вскочил я.

— Пожалуйста, не двигайтесь, я собираюсь смыть пену с вас.

Я вновь лег. Кашмир выдохнул и вылил горячую воду на мои волосы.

— Госпожа Вероника мало кому доверяла, и кажется, что дворяне прибегли по ее просьбе к определенным методам, чтобы завоевать ее доверие. Но, к сожалению, я не знаю деталей...

Полагаю, именно потому, что у него не было подробностей, Кашмир так медлил с ответом.

— Одно только знание о том, что такие методы действительно существуют, сильно успокаивает меня. Спасибо, Кашмир.

— Вам не нужно благодарить меня. Я лишь надеюсь, что жизнь господина Родериха в академии будет безопасной и спокойной...

Хотя я не получил никакой информации, от слов Кашмира, который беспокоился обо мне, у меня стало легче на душе.

— Смогу ли я однажды завоевать доверие госпожи Розмайн?..

Когда закончатся занятия первого года и я вернусь в Эренфест, я постараюсь узнать, что сделали дворяне, чтобы завоевать доверие госпожи Вероники. Я сделал большую пометку в своем мысленном календаре.