Убедившись, что с нижним городом, ситуация в котором меня до сих пор тревожила, всё действительно в порядке, я вздохнула с облегчением. Однако, насколько я могла судить, из-за прибытия торговцев в этом году нижний город достиг своего предела. Думаю, в следующем году будет сложно принять торговцев из каких-либо ещё герцогств. Мы никак не могли всего за год подготовить достаточно высококлассных гостиниц и обучить работников, чтобы должным образом принять ещё больше торговцев.

«Возможно, пришло время подумать о продаже методов производства унишама и украшений для волос».

На следующий день служители проснулись очень рано, чтобы собрать овощи с полей и подготовить их к отправке вместе со мной. Я же тем временем завтракала.

Сегодняшнее меню состояло из супа и салата, приготовленных из свежих овощей, выращенных в монастыре, в сочетании с нарезанным и обжаренным беконом, который мы привезли из Эренфеста. Ещё был хлеб, который Хуго приготовил вчера, намазанный вареньем из мёда и виоребов* — ягод, напоминающих чёрную смородину. Здешние служительницы собрали ягоды в лесу и приготовили варенье специально к моему визиту. Слегка кисловатые виоребы хорошо сочетались с очень сладким мёдом, благодаря чему вкус был просто замечательным.

— Сегодняшние суп и варенье просто восхитительны. Думаю, вкус супа оказался настолько хорош благодаря выращенным вами овощам.

— Госпожа Розмайн, территория вокруг монастыря наполнена вашей магической силой, поэтому дары леса тоже в изобилии, — сказал Тор.

По его словам, земля вокруг монастыря более плодородна, чем за речкой в Хассе.

Чтобы служители могли вырастить вкусные овощи и в следующем году, я влила в магический камень в молитвенном зале побольше магической силы.

После завтрака я пошла провожать кареты обратно в Эренфест. Они увозили служителей, которых сменяли новые из храма, а ещё овощи, выращенные Тором и другими, напечатанные книги и документы по доходам и расходам монастыря.

Как и обычно я вознаградила папу и солдат за работу и попросила проводить служителей обратно в храм.

— Полагаю, когда снег станет глубоким, избавляться от мусора и отходов будет нелегко, — заметила я. — Поэтому я прошу вас проследить, чтобы к весне нижний город не оказался в серьёзной беде.

— Конечно. В настоящее время ремесленники строят крыши, чтобы люди могли избавляться от отходов, даже когда улицы занесёт снегом. Нам всем просто нужно работать сообща. Будьте уверены, мы и дальше продолжим следить за обстановкой в городе. Это наша работа как солдат.

Я кивнула, вспомнив, что папа работал даже во время снегопадов. Я могла не беспокоиться, оставив нижний город на него и остальных.

Солдаты отдали мне салют, и я ответила им таким же. После этого кареты тронулись в обратный путь.

***

Проводив удаляющиеся вдаль кареты, я тоже собралась выдвигаться. Мне ещё требовалось посетить дом для зимовки в Хассе и проверить работу сборщика налогов. Моника и Розина занялись подготовкой к отъезду, в то время как служители и служительницы наводили порядок после завтрака. Наблюдая, как Хуго и Элла передают Франу упакованные обеды, я подошла к Норе, чтобы поговорить.

— Нора, вы закончили подготовку к зиме?

— Да. Теперь мы готовимся к зиме совместно с жителями Хассе. Всё-таки мы не могли позволить, чтобы компания «Планте́н» вечно заботилась о нас.

Раньше обитатели монастыря полагались на помощь компании «Планте́н». Сейчас же монастырь наладил сотрудничество с Хассе, предоставляя как деньги, так и рабочую силу. Я подумала, что позже нужно будет поблагодарить Рихта и попросить и дальше поддерживать такие отношения.

— Госпожа Розмайн, — обратился ко мне Фран. — Всё готово.

— В таком случае, Нора, остальное я доверяю всем вам. Монастырь медленно, но верно меняется, что, несомненно, будет беспокоить служителей, прибывших из приюта Эренфеста. Пожалуйста, помогите им приспособиться к жизни здесь. В то же время, пожалуйста, убедитесь, что вы не слишком сильно отклонились от храмовых порядков. В противном случае вам придётся нелегко, когда придёт время посетить приют Эренфеста.

— Хорошо, я понимаю.

Посадив Франа и Ангелику в пандочку, я, летя параллельно каретам с Моникой и остальными, направилась к дому для зимовки Хассе. Там мои слуги объединились со слугами сборщика налогов, чтобы направиться к нашему следующему месту ночлега. Я же после проверки работы сборщика налогов должна была вместе с ним полететь на ездовых зверях на следующий праздник урожая.

— Моника, увидимся позже.

— Хорошо, госпожа Розмайн.

После того, как я проводила Монику и остальных, Рихт провёл меня до площади. Там я принялась наблюдать за работой сборщика налогов, который отправлял собранный урожай в замок. На сцене, где вчера проходила церемония, расстелили большой кусок ткани с магическим кругом, на который один за другим помещали товары, взимаемые в качестве налогов. Когда сборщик налогов коснулся круга перемещения, тот засиял, и все товары исчезли. Часть отправленного предназначалась и мне.

— Рихт, жители Хассе помогают монастырю с подготовкой к зиме, не так ли? Служители выросли в храме и мало знают о мире за его пределами. Вы очень помогаете, обучая их житейским мудростям.

— Всё в порядке, они платят за наши услуги, а также позволяют собирать дары леса возле монастыря, — с улыбкой ответил Рихт.

Он находил такие отношения взаимовыгодными. Я уже слышала, что лес вокруг монастыря богат дарами за счёт того, что моя магическая сила наполняла землю. Кроме того, обилие плодов привлекало животных, за счёт чего те места отлично подходили для охоты.

— Я надеюсь, мы и дальше сможем выстраивать хорошие отношения с монастырём, — сказал Рихт.

— Да, я тоже надеюсь на это, — ответила я.

К тому времени, как мы с Рихтом обменялись улыбками, сборщик налогов закончил с работой.

— Госпожа Розмайн, давайте отправимся в следующий город.

***

На ездовых зверях мы долетели до следующего дома для зимовки. Там я провела церемонии, а служащий собрал налоги. Утром мы отправились к следующему пункту назначения. В пути мы в основном говорили об урожае этого года или о Хартмуте. Служащий рассказал, что прежде Хартмут был чрезвычайно безразличным ребёнком, но теперь стал всецело предан святой Эренфеста, что казалось мужчине одновременно забавным и тревожным.

«Да, меня это тоже беспокоит… — мысленно призналась я. — Хартмут пугает, поскольку невероятно умел в том, что делает. Он даже сказал, что решил посвятить жизнь исследованию меня».

Подводя итог, сборщик налогов сказал:

— Хартмут будет слушать то, что вы говорите ему как его госпожа, поэтому, пожалуйста, покрепче держите его поводья.

Если подумать, Оттилия уже говорила мне что-то похожее.

— Хартмут превосходен, поэтому, я думаю, он станет для вас весьма полезным последователем.

— Его разум довольно открытый. Он достаточно быстро приспособился к работе в храме, — ответила я.

После моих слов глаза сборщика налогов слегка расширились.

— Госпожа Розмайн, неужели такой упрямец, как Хартмут, не желающий ни при каких условиях менять своего мнения, выглядит в ваших глазах подобным образом? Должно быть, он столь сильно жаждет служить вам, что вопреки себе готов проявлять гибкость.

На мгновение у меня в голове всплыло слово «фанатик», но я сочла, что оно имеет излишне негативный оттенок, так что тут же его отбросила. И всё же, Хартмут оказался гораздо более преданным мне, чем я ожидала.

«Возможно, следует его как-нибудь вознаградить...» — задумалась я.

Хартмут завидовал диптихам Франа и остальных, так что, возможно, было бы неплохо подарить моим последователям нечто подобное. Я продолжала размышлять над этим вопросом, пока на полпути не свалилась с болезнью. Благо, это стало единичным инцидентом, после которого я закончила праздник урожая в центральном регионе, находящимся под непосредственным контролем герцога.

После этого я вернулась в храм, где снова оказалась прикованной к постели.

***

Поскольку я слегла посередине проведения праздника урожая, то и вернулась тоже последняя. Что до Вильфрида и Шарлотты, то они успели закончить как раз к самому началу охотничьего турнира.

— Главный священник, теперь мне следует отправиться в Грешель, не так ли?

— Сначала свяжись с Эльвирой. Ты ведь отправишься не только, чтобы провести праздник урожая, но и чтобы забрать Гутенбергов и проверить, как обстоят дела с полиграфической промышленностью?

Услышав верное замечание Фердинанда, я хлопнула в ладоши. Я планировала посетить Грешель как глава храма, провести церемонии, переночевать в отдельном здании, а затем забрать Гутенбергов и улететь. Однако, отправившись в Грешель, я вполне могла встретиться с гибом. Он отец Брюнхильды и настоящий дворянин, а потому у меня возникли бы сложности, если бы мне пришлось общаться с ним, не имея рядом кого-нибудь надёжного. Присутствие Эльвиры и Брюнхильды было попросту необходимо.

— Это Розмайн. Теперь, когда праздник урожая в центральном регионе завершился, я собираюсь отправиться в Грешель, — продиктовала я сообщение.

После того, как я связалась с Эльвирой через ордоннанц, мне тут же пришёл ответ. Ей требовалось сделать некоторые приготовления и взять с собой нескольких служащих, так что мы должны были отправиться через три дня.

Поскольку мы решили, когда отправимся, я спросила Брюнхильду, не хочет ли она сопровождать меня в Грешель. И пусть Брюнхильда — несовершеннолетняя, но Грешель — её родина, так что проблем в том, чтобы взять её, не было.

— Главный священник, я знаю, что отправляюсь на праздник урожая в качестве главы храма, но могу я взять с собой ещё и Хартмута с Филиной? Я уже брала их с собой ранее, когда дело касалось полиграфии.

Для проведения церемоний последователи мне не требовались, однако как дворянке, представительнице семьи герцога, мне следовало взять их с собой. Моё необычное положение доставляло немало хлопот.

— Да, возьми их на всякий случай, — согласился Фердинанд. — В центральном регионе они не требовались, но я не знаю, чего можно ожидать от тебя в Грешеле.

Итак, с разрешения Фердинанда я решила взять с собой последователей. Помимо них, меня также должны были сопровождать Фран, Моника и Хуго. Если бы я остановилась в дворянском особняке, то там имелись свои повара, однако я планировала воспользоваться отдельным зданием, а потому мне требовался повар.

***

Как мне и обещали, за три дня все приготовления завершили, и я в качестве главы храма отправилась в Грешель для проведения церемоний. Грешель напоминал второй Эренфест. Из уважения к Габриэле, прибывшей из Аренсбаха, из-под непосредственного контроля герцога вывели земли с большим количеством населения и хорошим расположением — рядом с важным торговым путём в Эренфест. Кроме того, поскольку город строился в соответствии с пожеланиями Габриэлы, существовало резкое разделение между небольшим дворянским районом и нижним городом, где проживали простолюдины. Также, в отличие от Илльгнера, в Грешеле не было дома для зимовки, а простолюдины не собирались на праздник урожая возле особняка землевладельца. В результате, смотря на город сверху, я не могла сказать, где именно пройдут церемонии.

«В бытность священницей-ученицей я посещала это место во время весеннего молебна, но тогда всё сводилось к передаче маленькой священной чаши…» — отметила я про себя. Не говоря уже о том, что, поскольку Фердинанд сразу же отправился в особняк гиба и быстро закончил с приветствиями, я почти ни в чём не участвовала.

— Вы знаете, где проходят церемонии? — спросила я у сборщика налогов.

— Нет. Сбор налогов производится в особняке гиба, а потому я не знаю, где проводят церемонии.

На землях, управляемых гибами, сборщикам налогов требовалось только забрать именные медали, зарегистрированные священниками, и переместить указанные товары, поскольку гибы собирали налоги сами. Таким образом, сборщики налогов могли выполнить всю работу, не выходя из особняка гиба. У меня не оставалось другого выбора, кроме как спросить о месте проведения церемоний уже после приземления.

Закончив с приветствиями, я сразу же спросила о том, где проводится праздник урожая.

— Гиб Грешель, не могли бы вы сказать, где проходят церемонии? Я была бы признательна, если бы меня проводили. Я впервые посещаю эти земли во время праздника урожая.

К сожалению, граф Грешель тоже этого не знал. Поглаживая подбородок, он задумчиво наклонил голову, после чего слегка взмахнул другой рукой, подзывая слугу, и что-то ему прошептал. Вскоре ко мне подошёл какой-то служащий из низших дворян и сказал, что проводит меня.

— Как глава храма я должна провести церемонии. Вы же, пожалуйста, обсудите ситуацию с печатью, — сказала я Эльвире и служащим. — Рыцари сопровождения и остальные последователи не нужны для проведения церемоний, поэтому также могут пойти в особняк.

Служащие, связанные с полиграфией, кивнули и направились в особняк, однако Хартмут с оранжевыми глазами, горящими огнём, настоятельно попросил разрешить ему сопровождать меня к месту проведения церемоний.

— Госпожа Розмайн, из-за того, что посторонним запрещено входить в молитвенный зал, мне редко выпадает возможность увидеть ваши благословения. Однако, раз в Грешеле нет храма, то и подобных запретов тоже нет, верно?

Он выглядел настолько взволнованным, что мне не хотелось его разочаровывать. Я просто сдалась и позволила ему сопровождать меня совместно с Франом и Ангеликой. Большинство дворян стремились избежать похода в нижний город, но раз он сам горел энтузиазмом, то и я не возражала.

— Позаботьтесь, чтобы мой повар Хуго мог приступить к работе.

Сказав так служащему из низших дворян, я направилась в отдельное здание. Там должны были жить Гутенберги, но внутри оказалось совершенно пусто. Когда я поняла, что в здании уже очень давно никто не жил, у меня моментально кровь отлила от лица.

— Где мои Гутенберги?

— Он-ни живут в нижнем городе. Мастерская далеко, поэтому они захотели переехать, — нервно ответил служащий.

Он говорил путано, так что я с трудом понимала его, однако, похоже, Гутенберги хотели жить поближе к мастерской, поскольку им не нравилось добираться до неё из отдельного здания, где я сейчас находилась.

— М-мы не причиняли им вреда и не выставляли их отсюда.

— Я понимаю. Пожалуйста, проведите меня к месту, где пройдут церемонии, — ответила я служащему. — Хуго, начинай готовить еду. Моника, пожалуйста, подготовь комнату.

Даже если Гутенберги решили жить в нижнем городе, Фран и Моника должны были остановиться в этом отдельном здании. Поэтому им требовалось время, чтобы убраться и подготовиться.

Вместе с Ангеликой, Франом и Хартмутом я направилась на пандочке вслед за ездовым зверем нашего проводника. Дамуэль прикрывал нас сзади. Вскоре мы достигли места проведения церемонии, напоминавшее центральную площадь Эренфеста.

— Людей как-то мало, не так ли?

Праздник урожая посещали все, кто хотел посмотреть на церемонии крещения, совершеннолетия и звёздного сплетения. По сравнению с другими местами, которые я посещала, в Грешеле ожидалось больше людей, однако количество пришедших оказалось невелико. Я догадалась, что пришли только участники церемоний и их семьи. Это резко контрастировало с тем, к чему я привыкла в других местах, где все жители пребывали в праздничном настроении. Тем не менее, благодаря тому, что людей оказалось довольно мало, я легко нашла среди собравшихся группу Гутенбергов. Когда я увидела их весёлые лица, моя тревога исчезла.

— Теперь прошу меня извинить… — проводив нас до места, сказал дворянин.

Казалось, ему было невыносимо и дальше оставаться в нижнем городе. Пожалуй, виной тому то, что грязь и зловоние приводили его в ужас. С тех пор, как я последний раз вдыхала вонь нижнего города, прошло довольно много времени, так что я тоже невольно скривилась. Как ни привыкай к подобным запахам, вонь остаётся вонью.

— Хартмут, пожалуйста, встань рядом с Ангеликой и не мешай церемонии.

— Могу я помочь Франу?

Хартмут указал на Франа, который занимался регистрацией медалей проходящих крещение детей и которому ещё нужно было проверить участвующих в церемониях совершеннолетия и звёздного сплетения.

— Нет, господин Хартмут, я не посмею вас беспокоить… — ответил ему Фран.

— Всё в порядке, я служащий-ученик и знаю, как обращаться с медалями. Кроме того, госпожа Розмайн, как ваш последователь я поговорил с Вильмой и изучил, как проходят церемонии, — сказал Хартмут и встал рядом с Франом.

Преисполненный рвением Хартмут без каких-либо колебаний приступил к регистрации медалей. Взглядом я дала Франу знак: «Пусть помогает». В конце концов, двое справятся с работой быстрее.

Фран тоже сдался и принял помощь Хартмута. В результате, регистрация медалей и проверка участвующих в церемониях прошли гладко. Когда оба закончили, я принялась читать детям священные тексты с картинками, после чего произнесла молитву:

— О богиня ветра Шуцерия, прошу, услышь мои молитвы и благослови новых детей. Даруй тем, кто возносит тебе молитвы и благодарности, свою божественную защиту.

Жёлтый свет божественного цвета Шуцерии вырвался из кольца и пролился дождём на детей. Для меня, для тех, кто приходит в храм, и в городах центрального региона подобные благословения стали уже обычным явлением, но к Грешелю это не относилось.

— Ух ты?! Что это?!

— Здорово! Оно светится!

Увидев такую реакцию, я осознала, что впервые давала благословение в Грешеле. Люди вокруг смотрели, разинув рты. Тем временем Гил, стоявший среди Гутенбергов, выпятил грудь и сказал:

— Я ж говорил? Я не лжец. Госпожа Розмайн — святая, которая может давать настоящие благословения, а я — её слуга.

Возможно, из-за того, что он провёл много времени в нижнем городе, язык Гила стал грубым. Меня порадовало, что Гил так освоился в нижнем городе, а вот Фран недовольно нахмурился, отметив, что с такой грубой речью Гилу должно быть совестно называться моим слугой.

«Гил, боюсь тебя серьёзно отругают, когда ты вернёшься в храм», — заметила я про себя.

Возможно, из-за радостных криков детей или из-за громкого хвастовства Гила, но начали подходить люди, чтобы удовлетворить любопытство. К тому времени, как я закончила проводить церемонию совершеннолетия и собралась провести церемонию звёздного сплетения, вокруг нас образовалась уже довольно большая толпа.

— Теперь легенда о святой должна распространиться ещё сильнее, — выглядя необычайно довольным, произнёс Хартмут.

Казалось, сама возможность присутствовать в тот момент, когда распространяется моя легенда о святой, делала его очень счастливым. Я просто не могла его понять.

— Я не сделала ничего особенного, — ответила я.

Давая благословения во время церемоний, я использовала совсем немного магической силы. Это не слишком отличалось от исходящих от кольца огней света во время дворянских приветствий. Вот только Хартмут покачал головой.

— Не каждый сможет использовать свою магическую силу, чтобы благословить простолюдинов, которые не способны благословить в ответ.

Вот так я вновь обнаружила, насколько велика пропасть между мной и другими дворянами.

***

Несмотря на название «праздник урожая», никакого урожая, сбор которого люди могли бы праздновать, не было, поскольку нижний город Грешеля не отличался от такового в Эренфесте. После церемоний соседи устраивали застолья, так что по мере того, как волнение от церемоний угасало, люди постепенно расходились по трое-пятеро.

Когда людей на площади стало поменьше, я поманила к себе Гутенбергов и остальных. Гил прибежал первым.

— Вы звали, госпожа Розмайн?

Похоже, он всё же не совсем разучился говорить вежливо. Я решила, что замолвлю за него словечко, если Фран действительно решит его отругать. Подумав об этом, я усмехнулась.

— Пожалуйста, переночуйте сегодня в отдельном здании. Я хотела бы услышать о вашем пребывании здесь, — попросила я.

— Мы знали, что вы прибудете на праздник урожая, так что уже готовы выдвигаться.

— Тогда все садитесь в ездового зверя.

Я создала на площади пандобус и забралась в него, собираясь отправиться туда, где остановились Гутенберги, чтобы забрать и остальных. Вот только служители отказались садиться.

— Госпожа Розмайн, мы должны привести себя в порядок и переодеться, чтобы своим видом не смущать вас. Мы не можем в таком виде сесть в вашего ездового зверя.

С тем, чтобы просто находиться в нижнем городе, у служителей проблем не возникало, однако они не могли закрыть глаза на свой внешний вид, если им требовалось сопровождать меня.

— Времени мало, — сказала я. — Давайте, я очищу вас всех разом.

— А-а?

После того, как в пандобус загрузили багаж, я собрала всех в одном месте. Лутц, Гил, Зак, Иоганн, Йозеф и остальные нервно переглядывались, не понимая, что должно произойти.

— Все, пожалуйста, зажмите носы и закройте глаза, — сказала я, создавая штап и вливая в него магическую силу.

— Госпожа Розмайн, пожалуйста, сдерживайтесь, — предупредил меня Дамуэль.

Затем он зажал нос, словно ожидая, что заклинание затронет и его, пусть он и находился позади меня. Увидев, как поспешно он действовал, Гутенберги тут же последовали его примеру.

— Вашен.

Вроде бы на этот раз всё прошло хорошо. Воды появилось ровно столько, чтобы вместить Гутенбергов, и через несколько секунд она исчезла. Несколько человек закашлялись, поскольку от удивления, что вдруг оказались в воде, распахнули глаза и рты, но, тем не менее, теперь все стали чистыми. Между тем брусчатка в зоне действия вашена тоже стала идеально чистой.

— Хорошо. Теперь проблем нет. Пожалуйста, садитесь.

Гутенберги с растерянными лицами забрались в пандочку. Я слышала, как Лутц пробормотал, что, должно быть, таким способом и очистили нижний город.

«Лутц, ты как всегда проницателен», — мысленно похвалила я его.

***

Как только мы вернулись в отдельное здание, Гутенберги и остальные переоделись, после чего начали обсуждать, где будут сегодня спать. Я попросила Монику переодеть меня из церемониальных одежд в наряд дворянки, подумав, что после беседы с Гутенбергами следует послать Брюнхильде ордоннанц.

— Как ваши успехи в Грешеле? — спросила я Гутенбергов.

Мне ответили, что пребывание здесь мало чем отличалось от такового в нижнем городе Эренфеста, и что они почти не контактировали с дворянами. Кроме того, похоже, благодаря угрожающему взгляду, который я во время первого визита бросила на ремесленников Грешеля, дела шли гладко.

— Особых проблем не возникло, — резюмировал Гил.

Лутц кивнул и добавил:

— Правда служители оказались немного ошеломлены…

Для ремесленников, которые долгое время жили в грязном нижнем городе, пока весной тот не реконструировали и не очистили вашеном, проблем с жизнью в Грешеле не возникло, однако для служителей, выросших в чистом храме, приспособиться к жизни среди такой грязи и вони оказалось нелегко.

— В Илльгнере, куда нас отправляли раньше, людей жило меньше, а отходы использовали для удобрения полей, так что там особо не пахло, но здесь… — с неудовольствием проговорил один из служителей. — И всё же мы привыкли.

Сейчас мне стало намного легче понимать служителей, поскольку, живя здесь, они усвоили, что если не выражать мысли и чувства прямо, то их не поймут.

— И так же, как и в Хальдензеле, здешние кузнецы тоже так и не смогли заслужить одобрения Иоганна в деле изготовления металлических литер, — отметил Зак.

— Они почти достигли нужного качества, поэтому я предложил им остаться в моей мастерской на зиму, — сказал Иоганн. — Госпожа Розмайн, не могли бы вы получить на это разрешение гиба?

Выслушав отчёт Иоганна и Зака касательно кузнецов, я коротко кивнула. Помня об уроках, полученных от пребывания в Хальдензеле, Иоганн стал больше разговаривать с другими, а Зак, когда требовалось, выступал посредником. В итоге юношам удалось выстроить доверительные отношения с кузнецами Грешеля.

— Я научил работников столярной мастерской изготовлению печатного станка. В дальнейшем им потребуется работать с кузнецами, но проблем возникнуть не должно, — сообщил Инго.

Инго объяснил работникам, какие породы дерева использовать, как резать и как соединять детали. В итоге мастерская успешно изготовила два новых печатных станка.

— Что насчёт чернильной мастерской? — спросила я.

— Я скажу! Знаете…

Стоило Хайди вскинуть руку и попытаться ответить, как Йозеф, заметивший Хартмута, тут же зажал ей рот.

— Хайди, умоляю тебя, молчи… — пробормотал Йозеф, после чего обратился ко мне. — С производством чёрных чернил в мастерской проблем не возникло, но когда мы попытались сделать цветные, то обнаружили, что некоторые материалы в окру́ге не найти. Поэтому пришлось начать экспериментировать с местными материалами.

— Благодарю, Йозеф.

Казалось, сама печать возможна, поскольку с изготовлением чёрных чернил проблем нет. Однако, если требовались цветные чернила, то ничего не оставалось, кроме как исследовать, из каких материалов Грешеля те можно производить.

— А что с мастерской по изготовлению бумаги?

— Тут всё не очень хорошо, — ответил Лутц, опустив плечи.

Гил и служители переглянулись, после чего медленно вздохнули и достали несколько листов бумаги, изготовленных в Грешеле. По сравнению с бумагой, производимой в Эренфесте, качество, определённо, было не особо хорошим. На первый взгляд она напоминала низкосортную бумагу, что делают из соломы.

— Почему так получилось?

— Здесь грязная вода, так что хорошая бумага не выходит.

Пусть в Эренфесте широкая река, текущая к западу от города, и была довольно грязной, но впадающая в неё речка, протекающая через лес, прекрасно подходила для изготовления бумаги. В Илльгнере беспокоиться о качестве воды тоже не требовалось, поскольку он располагался в сельской местности с чистой водой.

— Они должны либо привозить чистую воду, либо очищать грязную… Но это не та проблема, которую могут решить простые ремесленники. Я поговорю с гибом Грешелем.

На этом наш разговор подошёл к концу.

Когда я начала просматривать записи Хартмута о встрече, то заметила, что Лутц с Гилом переглянулись. Ухмыльнувшись друг другу, они оба пошли ко мне.

— Госпожа Розмайн, мы бы хотели сделать вам подарок.

— Эту книгу сделали здесь, в Грешеле, чтобы обучить работников процессу печати. Она тонкая, и в ней мало содержимого, и не будет продаваться дворянам, но мы думаем, что вам, госпожа Розмайн, она понравится.

Для книги использовали бумагу, привезённую из Эренфеста, так что качество было неплохим. Книга походила на те, к которым я привыкла, но содержала довольно мало страниц. Задумавшись, почему мне сказали, что книга не будет продаваться, я наклонила голову и начала листать. Содержимое застало меня врасплох, и я часто заморгала. Когда я подняла взгляд на Лутца и Гила, оба гордо улыбнулись.

— Занимаясь развитием полиграфической промышленности, мы можем собрать истории со всех земель герцогства, — сказал Лутц.

В книге содержались истории из нижнего города, которые Гил и Лутц почерпнули у ремесленников Грешеля. Естественно, не стоило даже рассчитывать, что дворяне захотят купить такую книгу. Однако для меня, планировавшей собрать истории со всех земель в рамках операции «Гримм», эта книга стала драгоценным подарком и приятным сюрпризом.

— Вы мечтаете о будущем, в котором даже простолюдины смогут свободно читать книги, не так ли? — с улыбкой спросил Лутц.

Поскольку присутствовал Хартмут, Лутц не мог сказать прямо: «Ты же этого хотела, верно?» — но я могла всё прочитать по лицу. А гордо стоящий Гил всем видом выражал: «Вижу, вы счастливы».

— Лутц! Гил! Это действительно чудесно! — воскликнула я, не в силах скрыть волнения.

Они хорошо знали, как поднять мне настроение.

— Нам следует взять с вас небольшую плату за рассказы… Но поскольку компания «Планте́н» когда-нибудь возьмётся их печатать, мы попросим только половину цены, — сказал Лутц.

Я кивнула.

«Конечно! Я заплачу сколько нужно. Просто принесите мне книги!»

1. ↑ violett [vioˈlɛt] (нем.) — фиолетовыйrebe [ˈre:bə] (нем.) — виноград, виноградная лоза