Выпускная церемония в дворянской академии подошла к концу, так что герцогам и студентам настала пора возвращаться в свои герцогства. Все собирали и переносили багаж, так что это было весьма напряжённое время. И среди всей этой суеты Эглантину срочно вызвал её жених, Анастасий.

— Госпожа Эглантина, мне искренне жаль, но поскольку это дело королевской семьи, я прошу вас пройти в одиночку. Пожалуйста, пусть ваши последователи останутся здесь.

По прибытии в особняк принца Освин, главный слуга Анастасия, велел сопровождающим Эглантины остаться снаружи: будучи из Классенбурга, они не могли последовать за госпожой. Раз нечто именовали «делом королевской семьи», то информация об этом не подлежала разглашению. Эглантина, которой на собрании герцогов в конце весны предстояло выйти замуж и присоединиться к королевской семье, понимала, что Анастасий, видимо, счёл, что будет лучше посвятить её в детали, а потому и вызвал к себе, чтобы поговорить без свидетелей.

«Похоже, сегодня вечером за ужином у ауба будет много тяжёлых вопросов», — подумала Эглантина.

Ауб Классенбург всё ещё оставался в общежитии. Когда Эглантина уходила, он строго напомнил ей, чтобы она «вела себя как подобает невесте члена королевской семьи». Ауб был из тех людей, кто желал получить информацию раньше других герцогств, сколь бы незначительна она ни была. Думая о том, что её ждёт по возвращении в общежитие, Эглантина почувствовала лёгкую усталость.

— Эглантина, сюда, — поманил её Анастасий.

В гостиной, где он ждал её, ощущалась какая-то напряжённость. Вдобавок на лице её жениха не было привычной тёплой улыбки.

Все слуги Анастасия, за исключением Освина, при появлении Эглантины сразу же вышли. Причина, по которой остался Освин, заключалась в том, чтобы пара не оставалась наедине. Проследив, что последователи ушли, Анастасий молча протянул Эглантине инструмент для предотвращения подслушивания.

Послушно приняв магический инструмент, Эглантина сжала его в руке.

— Сегодня разговор очень конфиденциален, не так ли?

— Да. Речь пойдёт о недавнем нападении.

Эглантина невольно сглотнула. Будучи невестой Анастасия, она присутствовала на сцене во время церемонии награждения и потому своими глазами видела всё, что тогда произошло.

— Об этом не станут объявлять даже во время собрания герцогов, а потому я прошу тебя быть осторожной, чтобы информация не просочилась в Классенбург.

«Недавнее нападение…»

Слова Анастасия оживили в памяти Эглантины картину мятежников, несущихся на ездовых зверях, зло кричащих: «Убить!» — и наполняющих оружие магической силой.

♦

— Убить короля! Нынешний король — ложный! У него нет Грутрисхайта!

— Только попробуйте! — взревел Анастасий.

Сжимая созданное из штапа оружие, он запрыгнул на ездового зверя и принялся произносить чёрное заклинание. Поскольку Анастасий отказался от борьбы за престол, он предпочёл сражаться вместе с рыцарями, а не прятаться за ними.

Эглантина гордилась таким решением Анастасия, но в то же время очень боялась остаться одна. Как его невеста она считалась членом королевской семьи. И пусть свадебная церемония ещё не состоялась, мятежники явно не собирались обращать внимания на этот факт. Эглантина была для нападающих такой же целью.

Танисбефалены, выросшие до огромных размеров, ревели на всю арену. Невзирая на все слова рыцарей о том, что звери поглощают магическую силу, остальные просто не слышали их, продолжая безрассудно атаковать. Эглантина чувствовала, что творящийся хаос и паника пугают её сильнее, чем танисбефалены.

— Уа-а-а-а! — раздался боевой клич одного из мятежников.

В тот момент, когда Эглантина поняла, что убийственное намерение направлено на неё и нападающий уже зарядил оружие магической силой, её дыхание участилось, а в груди закололо. Глаза нападающего смотрели прямо на неё, и их наполняли гнев и желание убить. Эглантина чувствовала, как её тело съёживается от страха.

— Эглантина, гетайльт!

Услышав голос Анастасия, Эглантина дрожащим голосом произнесла: «гетайльт», — создавая щит. Как оказалось, нападающий заметно уступал ей в магической силе, так что опасную атаку удалось успешно отразить. Вот только гетайльт не мог защитить от полного злобы взгляда и гневных выкриков.

Нападающие гибли у неё на глазах: одни взрывали себя, разменивая жизнь на возможность ранить противника, другие давали сожрать себя танисбефаленам, стремясь, чтобы те выросли, третьи бросались в самоубийственные атаки на рыцарей, надеясь забрать их с собой. С налитыми кровью глазами нападающие думали лишь о мести.

Эглантине и самой хотелось лишиться рассудка. Хотелось отвернуться от всего этого ужаса, сжаться в комок и звать на помощь. Однако члены королевской семьи, находящиеся под защитой рыцарского ордена, не могли позволить себе запаниковать, ведь иначе студенты точно не смогут успокоиться. А это создаст рыцарям ненужные проблемы. Лучшее, что в таких обстоятельствах могла сделать Эглантина — сдержать рыдания и рвотные позывы, выпрямить спину и со всем достоинством держать перед собой гетайльт.

♦

Из-за стоящей перед глазами сцены нападения Эглантина ощущала страх и беспокойство. Ей хотелось сбежать, и всё же она взглянула на Анастасия и, насколько только возможно подавив обуревающее её волнение, заставила себя улыбнуться и кивнуть. Вот только она так сильно сжала магический инструмент, что на руке проявились вены. Это был единственный намёк на её истинные чувства, однако Анастасий его не заметил.

— Рыцарский орден Центра продолжает расследование произошедшего нападения, а королевская семья проводит регулярные встречи по мере получения отчётов. Но поскольку ты, Эглантина, пока лишь моя невеста и официально не являешься членом королевской семьи, участвовать во встречах тебе не разрешено.

— Стоит ли тогда посвящать меня в то, что вы обсуждаете? — спросила Эглантина, указывая на то, что раз она не вправе посещать те встречи, то и знать, о чём там говорят, ей по идее не следует.

В действительности же Эглантина не хотела знать подробностей потому, что не желала вновь вспоминать о нападении.

— Не волнуйся. Я расскажу тебе только о том, что тебе следует знать, — слегка усмехнувшись, ответил Анастасий. — На следующем собрании герцогов пройдёт наша церемония звёздного сплетения, и ты присоединишься к королевской семье. Будет не слишком хорошо, если ты останешься совсем в неведении, не так ли? Поэтому я получил разрешение отца поделиться кое-чем из того, что обсуждалось на встречах.

Поняв, что разговора никак не избежать, Эглантина собралась с силами и призвала Анастасия продолжать. Тот кивнул.

— Прежде всего, хорошая новость. Мы поймали всех преступников. Все они из заброшенных герцогств. Притом из разных, а не какого-то одного.

Заброшенными называли герцогства, которые не пережили последствий переворота и перестали быть герцогствами как таковыми после того, как король казнил членов герцогских семей. Бывший Веркшток, прежде большое герцогство, разделили на две части, которые отошли под управление Дункельфельгеру и Аренсбаху. Бывший Заусгарт теперь находился в ведении Классенбурга, а бывшие Тростверк и Шарфер — Центра.

— Ответственность за управление заброшенными герцогствами лежит на Центре и больших герцогствах. Однако я не думаю, что в свете случившегося эту ответственность мы сможем на них возложить, — заметила Эглантина.

Ладно бы, если бы все мятежники происходили из одного герцогства, но это не так, а потому довольно трудно упрекнуть сразу всех аубов в плохом контроле за заброшенными герцогствами. Особенно ввиду неспособности короля без Грутрисхайта перерисовать границы.

— Мы не желаем возлагать вину на большие герцогства и передавать заброшенные под управление Центра, — сказал Анастасий.

Эглантина кивнула в знак согласия. Вот только такое решение означало, что никто не понесёт ответственности. Примут ли такой исход жертвы нападения? И не выльется ли их недовольство в ростки нового мятежа? Картины будущего, что приходили Эглантине на ум, выглядели мрачно.

— Однако, учитывая, что в нападении использовались танисбефалены, большинство считает, что вдохновители — дворяне бывшего Веркштока. В результате, некоторые рыцари предполагают, что за нападением может стоять Дункельфельгер или Аренсбах.

В следующее мгновение Эглантина почувствовала, как у неё закружилась голова. Быть заподозренным в поддержке мятежников — ужасное оскорбление. Если бы ауб Классенбург услышал такие «предположения», то, вероятно, рыцари, озвучившие их, исчезли бы прежде, чем смогли сказать что-то ещё.

— Но зачем победившим герцогствам нападать на короля? — спросила Эглантина. — Если такие предположения будут высказаны вслух, то разве Дункельфельгер и Аренсбах не ополчатся на нас?

— Да, мы знаем. Поэтому король отверг эти предположения. Вот только…

Анастасий замолчал и задумчиво скрестил руки на груди. Казалось, он размышлял, стоит ли ему произносить следующие слова. Эглантина терпеливо ждала, пока он примет решение.

— У нас есть веские основания полагать, что круг перемещения в общежитии бывшего Веркштока использовался для доставки танисбефаленов в академию.

Анастасий рассказал, что ещё до состязания герцогств танисбефален появился на месте сбора Эренфеста. Эглантина уже знала об этом из доклада, полученного из Классенбурга. Также она слышала, что в общежитиях организовали дежурства рыцарей-учеников у мест сбора своих герцогств.

— Руфен возглавил группу учителей для осмотра общежития, в ходе которого Гундольф заметил, что кругом перемещения недавно пользовались. Чтобы избежать ненужной паники, мы со старшим братом планировали провести расследование после того, как академия закроется…

Вот только нападение произошло до того, как появилась возможность провести расследование. Задумавшись, Эглантина заметила одну странность: раз уж всё это было известно заранее, то как так получилось, что атака с применением танисбефаленов прошла столь успешно?

— Разве рыцари Центра не были начеку против чего-то подобного? — задала вопрос Эглантина.

— Конечно, они не сидели без дела. В рыцарском ордене предполагали, что во время состязания герцогств или выпускной церемонии может что-то произойти, а потому подготовились. За общежитием бывшего Веркштока вели наблюдение, увеличили как количество стражи на арене, как и число охраны королевской семьи. Вдобавок вокруг здания рыцарского курса установили магические инструменты для обнаружения магических зверей.

Подготовленные магические инструменты выявили бы, если бы в день мероприятия кто-то под видом членов семей выпускников попытался пронести магического зверя. Кроме того, похоже, учителя дворянской академии и рыцарский орден Центра пришли к выводу, что серьёзных проблем не возникнет, если только злоумышленники не используют танисбефаленов. А учитывая, что признаки использования круга перемещения в общежитии Веркштока были незначительны, все полагали, что даже если и найдутся люди, которые решат что-либо учинить, то явно немного.

— Вот только танисбефалены появились изнутри — их вовсе не принесли извне. Да и число мятежников значительно превысило наши ожидания. Магические инструменты оказались попросту бессмысленны, потому что зверей уже успели спрятать в здании.

— Магических зверей смогли спрятать в рыцарском здании? Да как такое вообще возможно? — изумилась Эглантина.

— Судя по всему, детенышей танисбефаленов усыпили с помощью лекарств и поместили в мешки, непроницаемые для магической силы. При наличии сообщников в лице студентов нет ничего сложного в том, чтобы заранее пронести и спрятать зверей в рыцарском здании.

— Среди студентов нашлись те, кто помогал мятежникам?!

Все нападавшие были старше Эглантины, а потому она даже подумать не могла, что среди их сообщников окажутся студенты.

— Обычная практика, когда членов семей казнят вместе со схваченными преступниками. Стоит ли удивляться, что некоторые студенты решили помочь родственникам? Кроме того, нужно учитывать, что после переворота мятежники никуда и не прятались: они жили обычной жизнью в заброшенных герцогствах под управлением победителей. Мы даже подтвердили, что нападавшие прибыли в академию через круги перемещения различных герцогств как члены семей выпускников.

Эглантина не могла поверить в услышанное. Как кто-то мог совершить настолько жестокий акт насилия, прожив нормальной жизнью более десяти лет? Эглантина просто не понимала.

— К сожалению, те, кого мы захватили, мало что знают. Должно быть, нападавшие всё тщательно спланировали. Те, кто отдавали приказы, покончили с жизнью, таким образом не оставив нам никаких улик или воспоминаний.

Вспомнив тех, кто взорвал себя у неё на глазах или кинулся в пасть танисбефалену, Эглантина зажала рот ладонями. Ей казалось, стоит хоть немного упустить контроль над собой и её вырвет.

— Чтобы не допустить повторения случившегося, мы решили, что Раоблут возглавит команду по исследованию круга перемещения бывшего Веркштока. Результаты будут объявлены на собрании герцогов.

— В настоящее время за упомянутый круг перемещения отвечает Аренсбах, не так ли?

— Всё верно. К тому же Фраулерм вызвала много подозрений после того, как использовала вашен во время предыдущего осмотра общежития. Её оправдание о слишком большом количестве пыли, естественно, никого не убедило. Этот инцидент тоже непременно расследуют.

Действия Фраулерм действительно казались очень подозрительными, вот только стал бы настоящий преступник делать нечто настолько броское, что привлекло бы к нему столь пристальное внимание? Эглантина подумала, что будь она сама преступницей, ни за что бы не сделала чего-то подобного.

— Ауб Аренсбах заявил, что готов оказать любую помощь, включая содействие расследованию в его собственном герцогстве, — сказал Анастасий.

Слышать, что рыцарский орден Центра работает над тем, чтобы подобная трагедия больше никогда не повторилась, было приятно. И неудивительно, что Аренсбах выказывал готовность сотрудничать: там явно хотели развеять опасения, вызванные смотрителем их общежития. Крепко сжатая рука Эглантины слегка расслабилась.

— Что касается ущерба, нанесённого танисбефаленами, то больше всего пострадали Иммердинк и Нойехаузен. Танисбефален появился по центру отведённого им места. Среди их учеников есть погибшие.

Рука Эглантины снова сжалась. Помимо рыцарского ордена Центра к сражению присоединились и герцогства, имевшие право на использование чёрного оружия, а мятежники нацелились на членов королевской семьи, так что Эглантина даже не думала, что ущерб от нападения окажется столь значителен.

— Танисбефалена, нанёсшего наибольший вред Иммердинку, уничтожили рыцари Эренфеста, — отметил Анастасий. — Их герцогству разрешено использование чёрного оружия, и, как я слышал, ими руководил Фердинанд.

— Есть ли погибшие у Эренфеста? — неуверенно спросила Эглантина.

— Нет. Всё место, где находились их студенты, защищал таинственный полусферический щит.

Несмотря на то, что Эглантина стояла на сцене, она не заметила чего-то настолько большого.

— Некоторые говорят, что это был магический инструмент Фердинанда, в то время как другие утверждают, что это божественный инструмент, который создала Розмайн. Мы пока не может сказать, где тут правда, но тем не менее Эренфест почти не пострадал. Кажется, несколько человек у них получили ранения, однако все полностью восстановились после исцеляющей магии.

— Вот как. Какое облегчение…

Эглантина погладила себя по груди, чувствуя облегчение, что герцогство Розмайн не пострадало, а вот Анастасий, напротив, нахмурился.

— Однако из-за того, что Эренфест вновь не пострадал, кое-кто счёл это намеком на связь с мятежниками.

— Что значит вновь «не пострадал»? И разве все, кого удалось захватить, не были из заброшенных герцогств?

— Это так. Не было никого из Эренфеста, — с улыбкой сказал Анастасий и замолчал.

Улыбка Анастасия явно говорила, что даже если Эглантина попытается продолжить разговор, Анастасий ей не ответит. Очевидно, в некоторые «королевские дела» Эглантину всё ещё посвящать не собирались.

— Мы делаем всё, что в наших силах. Тебе можно не беспокоиться.

Такие слова просто не могли даровать покой сердцу Эглантины. В обычных обстоятельствах она бы улыбнулась в ответ и кивнула, принимая заверения Анастасия, но тут она просто не могла не нахмуриться. Она чувствовала ненависть к себе за то, что позволила пусть даже капле недовольства отразиться на лице, и поспешная попытка прикрыть свой провал улыбкой не могла исправить содеянного.

— Эглантина, это выражение только что... тебе нездоровится? — спросил Анастасий и устремил на Эглантину пристальный взгляд серых глаз, словно желая подметить даже малейшие изменения её лица.

Серьёзное выражение лица Анастасия удивило Эглантину, так что она приложила руку к щеке и, изобразив улыбку, сказала:

— Ох, я выгляжу нездоровой? Возможно, я провела слишком много времени на солнце.

— Ты всё ещё… Если ты будешь использовать эвфемизмы, то не сможешь передать то, что действительно думаешь. Разве мы не разрешили непонимание между нами после того, как Розмайн призвала нас поговорить друг с другом откровенно? Я намерен принять тебя такую, какая ты есть, и если тебя что-то беспокоит или тревожит, то, пожалуйста, дай мне знать.

Анастасий протянул руку и осторожно положил её на кулак Эглантины, в котором та сжимала магический инструмент. Ощущаемое ею тепло руки и спокойствие на лице Анастасия, терпеливо ожидавшего её слов, позволило Эглантине постепенно расслабиться. Вскоре её улыбка исчезла, сменившись мрачным выражением лица.

— Переворот, произошедший больше десяти лет назад, для меня ещё не закончился… — слова сами вырвались наружу, и не уверенная, стоит ли продолжать, Эглантина замолчала. Анастасий не пытался её торопить. Касаясь ее руки, он просто ждал. — Мне стыдно признаться, но этот инцидент лишил меня сна, напомнив о ночном нападении, случившимся, когда я ещё была маленькой и из-за которого мне пришлось перебраться в Классенбург.

— Ночное нападение? — переспросил Анастасий, выглядя сбитым с толку.

Эглантина вспомнила, что ещё не рассказывала ему об этом.

— Когда я была маленькой… Ты ведь помнишь, что моего отца, третьего принца, убили в разгар переворота?

— Да. Ужин отравили, и ты единственная выжила, так как тем вечером ела в своей комнате. В то время ты ещё не прошла церемонию крещения, так что тебя удочерил предыдущий ауб Классенбург.

Казалось, Анастасий знал только первую половину истории и ничего о ночном нападении. В то время он и сам был ребёнком, а его отец, пятый принц, всё ещё старался держаться подальше от переворота. Неудивительно, что Анастасий ничего не слышал о произошедшем тогда. Возможно, только в Классенбурге и знали подробности.

— В ту ночь, когда мою семью убили, особняк, в котором я жила, подвергся нападению. Члены фракции первого принца воспользовались неразберихой, видимо, считая, что мой отец скрывает Грутрисхайт. Я слышала, как они кричали, что должны найти этот предмет.

В то время Эглантина ещё не прошла церемонию крещения, и комната, в которой она жила, находилась в той же части особняка, что и у её родителей. Няня, понявшая, что что-то произошло, спрятала Эглантину в платяном шкафу и сбежала в дворянскую академию в поисках помощи у Классенбурга. К счастью, тогдашний ауб Классенбург прибыл в общежитие дворянской академии, поскольку получил сообщение об убийстве, и задействовал силы герцогства, чтобы спасти единственную оставшуюся в живых принцессу.

Вот только, в отличие от нападавших, возглавляемых дворянами Центра, представителям других герцогств оказалось совсем непросто попасть в особняк. Няне требовалось провести Эглантину к двери, через которую рыцари Классенбурга могли бы войти внутрь. Пробежав по особняку, отчаянно избегая продолжающихся столкновений, няня тогда сказала: «Пожалуйста, не ждите меня и бегите вперёд. Откройте двери для Классенбурга», на что Эглантина кивнула. Ради няни, которая так старалась для неё, Эглантина отчаянно бросилась к дверям, чтобы открыть их. Получив дозволение Эглантины как члена королевской семьи, рыцари в красных плащах смогли войти в особняк и принялись рубить нападавших.

— Особняк практически разнесли, и множество людей погибло: как нападавших, так и дворян Центра, служивших в особняке… — сказала Эглантина. Она тогда выжила, но вот няня погибла прежде, чем рыцари пробились к ней. — С тех пор прошло более десяти лет, и вот опять подобное нападение. У напавших на нас были такие же глаза, как у тех, кто ворвался в особняк в ту ночь. Даже если всё выглядит мирно, переворот по-настоящему ещё не закончился.

— Я всего этого не знал... — сказал Анастасий, нежно поглаживая руку Эглантины.

Он не спрашивал подробностей и не высказывал своего мнения, а лишь ненавязчиво давал знать, что рядом. По мере того, как его тепло постепенно согревало её, Эглантина почувствовала, как напряжение в теле отступает. На её лице внезапно возникла искренняя улыбка.

— Я не желаю новых распрей…

— Я знаю. Ты желаешь мира. Тогда… Не скажешь ли мне, какого именно мира ты хочешь?

Эглантина моргнула.

— Есть разные виды мира?

— Мир, которого желают мятежники, — мир, в котором королём станет некто, возведённый ими на престол, а не мой отец. Хочешь ли ты такого мира?

Такого Эглантина не хотела. Описанный мир — настоящая противоположность тому, чего она желала. Ненадолго закрыв глаза и задумавшись, она пробормотала:

— Мир, который я желаю…

Она хотела, чтобы переворот по-настоящему закончился: чтобы Юргеншмидтом правил истинный король, чье положение не могли бы пошатнуть мятежники. Хотела мира, в котором не будет кровавых распрей.

«Грутрисхайт...»

Если бы нынешний король смог получить это доказательство королевской власти, утраченное во время переворота, то никто бы больше не смог жаловаться на его правление. Это также позволило бы решить половину проблем, с которыми сталкиваются дворяне. Эглантина страстно желала, чтобы Грутрисхайт вернулся в Юргеншмидт и принёс столь желанный ею истинный мир.

Найдя ответ, который искала, Эглантина медленно открыла глаза.

— Итак, Эглантина, какого же мира ты хочешь? — спросил Анастасий.

— Конец перевороту. Мир, в котором я смогу верить, что кровью больше не будут смывать кровь, — ответила Эглантина и остановилась, а затем взглянула на Анастасия.

Могла ли она озвучивать свои истинные мысли? Эглантина посмотрела на их с Анастасием руки, что соприкасались до сих пор. Из-за магического инструмента, предотвращающего подслушивание, лишь Анастасий мог слышать её сейчас.

«Стоит ли мне быть откровенной?» — задумалась Эглантина, не зная, примет ли её Анастасий, после того, как она всё ему расскажет? Не лучше ли отдать предпочтение типичному для дворян общению, чем полагаться на слова: «Я приму тебя такую, какая ты есть»? Впрочем, если проверить сейчас, на сколько Анастасий искренен, то в будущем ей станет намного проще. Немного поколебавшись, Эглантина решилась:

— Я искренне желаю, чтобы Грутрисхайт удалось получить без каких-либо распрей и чтобы с его обретением мы обрели и законного короля.

Ярко-оранжевые глаза Эглантины сияли решимостью, а смотрящие в них серые глаза принца пытались уловить её истинные намерения. Последовавшие несколько мгновений тишины показались Эглантине вечностью.

— Я понимаю, — произнёс Анастасий, — и не стану вовлекать тебя в конфликт. Я приложу все свои силы и отдам всё, что имею, чтобы защитить тебя и найти Грутрисхайт.

Прищуренные глаза Анастасия лучились теплотой, а улыбка ясно давала понять, что его слова искренни — он готов принять Эглантину такой, какая она есть, и оставаться рядом.

Эглантина знала, что Анастасий испытывает к ней трепетные чувства, но сейчас ей впервые показалось, что она смогла прикоснуться к глубине этих чувств. Её рука под его рукой внезапно стала странно горячей, и Эглантина почувствовала смущение и желание отстраниться. Щёки и грудь тоже, казалось, запылали.

— Эм-м, принц Анастасий…

Когда она попыталась отдёрнуть руку, Анастасий сжал ту крепче, как бы говоря, что не отпустит. Самообладание Эглантины пошатнулось, и, не в силах смотреть Анастасию в глаза, она опустила взгляд.

— Это моё обещание тебе, моя Богиня Света.

Раздался тихий стук, когда Анастасий позволил упасть магическому инструменту для предотвращения подслушивания, который держал в другой руке. Освободившейся рукой Анастасий потянулся к волосам Эглантины.

— Принц Анастасий! Здесь неподходящее место…

Вот только без своего магического инструмента Анастасий просто не мог услышать её слов. Из-за того, что её протесты не доходили, Эглантина начала паниковать.

— Кхм!

Прежде сливавшийся с обстановкой Освин внезапно прочистил горло и пресёк какие-либо дальнейшие действия Анастасия.