После того как Хиршура ушла, Сильвестр медленно обвёл взглядом комнату и вздохнул.

— Учитывая, что член королевской семьи соизволил дать нам совет, думаю, нам действительно следует провести совместное исследование с Дункельфельгером. Естественно, само исследование будете проводить вы, студенты. Во главе лучше всего стать тебе, Розмайн, поскольку ты учишься на курсах служащих и кандидатов в аубы, а также являешься главой храма. Как ты на это смотришь?

— Не имею ничего против… Если нам нужно объединить усилия с другим герцогством, чтобы придать исследованию достоверности и улучшить репутацию Эренфеста, то, я считаю, Дункельфельгер и правда лучший выбор.

Сильвестр внимательно посмотрел на меня.

— Но почему Дункельфельгер? Если мы хотим придать исследованиям вес, разве Древанхель не лучше?

— Я дружу с госпожой Ханнелорой, а потому мне гораздо проще вести дела с Дункельфельгером, чем с герцогствами, где у меня столь близких друзей нет. Хотя главная причина такого выбора заключается в том, что их кандидаты в аубы и рыцари-ученики проводят ритуалы и потому подчинённые боги охотнее дают им свою защиту, что делает студентов Дункельфельгера прекрасными объектами для исследований.

Если бы речь шла об исследованиях магических инструментов и кругов, то совместная работа с Древанхелем и правда добавила бы результатам достоверности. Однако мы собирались проводить исследование, связанное с покровительством богов… и тут Древанхель не был нам удачным союзником.

— Кроме того, в Дункельфельгере есть Кларисса — невеста Хартмута, желающая стать моей последовательницей. А учитывая, что она учится на служащую, вести совместные исследования будет куда проще. К тому же, если исследования дадут хорошие результаты, нам будет легче пригласить её в Эренфест.

Теперь, когда Хартмут вошёл в храм Эренфеста в качестве главного священника, родители Клариссы наверняка захотят расторгнуть помолвку. Однако я надеялась, что благодаря совместным исследованиям их мнение о храме хоть немного, но улучшится. А если они поймут, что храм Эренфеста отличается от храмов других герцогств, то проблема наверняка разрешится сама собой.

— Не говоря уже о том, что Кларисса — высшая дворянка. Если она выйдет замуж за Хартмута и переедет в Эренфест, то мы сможем больше узнать о том, как проходит светское общение у высокоранговых герцогств. Теперь, когда от нас ожидают, что мы будем вести себя как герцогство высокого ранга, Кларисса, вне всяких сомнений, по-настоящему необходима нашему герцогству.

— Согласен. Такие люди, как она, нам нужны и срочно. Давай постараемся избежать расторжения помолвки, — согласился со мной Сильвестр.

Проблема стала настолько серьёзной, что даже королевская семья решила указать на неё. Эренфесту требовалось как можно скорее научиться вести себя как герцогство высокого ранга, и единственные, кто мог научить нас этому — это те, кто уже находился на высоких позициях.

Так как мы сошлись на том, что станем работать сообща с Дункельфельгером, Флоренция поручила своему служащему подготовить чернила и бумагу, затем посмотрела на меня.

— Розмайн, ты сказала, что мы можем исследовать то, что не является тайной. В таком случае, пожалуйста, скажи, какие знания соответствуют этому требованию, а какие нам раскрывать не следует.

— Конечно. Во-первых, вознесение молитв повышает шансы на получение божественной защиты. Во-вторых, следует жертвовать богам магическую силу. Ничто из этого не нужно хранить в тайне, так что мы можем проверить эти части с Дункельфельгером.

Совместное исследование должно было позволить подтвердить наши теории, сравнив обстоятельства рыцарей-учеников Дункельфельгера, получивших божественную защиту и не получивших её.

— Однако, как сказала учитель Хиршура, Эренфесту следует предоставить информацию, которая известна только нам, чтобы Дункельфельгер не присвоил все результаты работы себе. Поэтому мы добавим, что во время ритуала получения божественной защиты магический круг следует заполнить полностью. Даже если ритуал проводят средние или низшие дворяне. В таком случае им нужно воспользоваться лекарствами восстановления.

— Использовать лекарства восстановления? — удивлённо моргнула Флоренция.

Поскольку она была членом герцогской семьи, ей не составляло труда полностью заполнить магический круг.

— Магический круг для получения божественной защиты большой и сложный, не так ли? По словам учителя Гундольфа, низшим и средним дворянам тяжело заполнить его весь, а потому они обычно сосредотачиваются лишь на тех его частях, что соответствуют их атрибутам. Таким образом, если произносить молитву правильно, можно добиться защиты главных богов. Вот только, не используя лекарства восстановления, чтобы заполнить круг полностью, такие студенты упускают шанс получить защиту богов вне своих атрибутов.

— Я впервые о таком слышу, — сказала Флоренция, широко распахнув глаза.

Учебная программа в дворянской академии также разделялась в зависимости от количества магической силы. Из того, что преподавали низшим дворянам о проведении ритуала, много всего убрали, похоже, посчитав, что тем всё равно это не нужно из-за нехватки магической силы.

— Кроме того, занимаясь восполнением Основания в Эренфесте, мы молимся, не так ли? Как оказалось, в других герцогствах так не делают. Я полагаю, именно поэтому Вильфрид получил защиту многих богов. Во Фрёбельтаке нет подобной практики?

— Нет, там мы тоже не молились. Я несколько удивилась, когда впервые занялась восполнением магической силы в Эренфесте, — ответила Флоренция.

Ей сказали, что в Эренфесте так принято, а потому она просто последовала указаниям, тоже начав молиться при передаче магической силы.

— Выходит, Эренфест — единственное герцогство, где молятся во время восполнения Основания?

— На самом деле, мы так делали не всегда, — ответил Сильвестр, скрестив руки на груди и слегка нахмурившись.

— Что?! Так было не всегда?! Тогда, как давно существует такая практика?

— Если я ничего не путаю, отец начал возносить молитвы примерно в то время, когда сестрица Констанция вышла замуж и уехала во Фрёбельтак. Кажется, тогда я учился на втором или третьем году.

Традиция оказалась совершенно новой, чего я никак не ожидала. Поражённая услышанным, я спросила:

— Тогда, приёмный отец, учитывая, что вы молились, одновременно жертвуя магическую силу, возможно ли, что вы получили защиту не только главных богов?

— Я не уверен, было ли дело в молитвах, но… да.

— Отец, какие боги даровали тебе защиту? — спросил Вильфрид.

Сильвестр замялся, отводя глаза, а Флоренция, взглянув на него, издала тихий дразнящий смешок.

— Лорд Сильвестр, ваш сын спрашивает. Почему бы не ответить?

— Либескхильфе* и Глюклитат*, — сдался Сильвестр.

Первая была озорной Богиней Сватовства, что крала нити у Дрефангуа, чтобы связывать судьбы мужчин и женщин, в то время как вторым был Бог Испытаний, даровавший удачу тем, кто преодолевал трудности.

«Учитывая, что он получил их защиту во время обучения в дворянской академии, приёмный отец, видимо, прикладывал все силы, чтобы быть вместе с любимой… Уверена, он молился так же искренне, как Филина молилась Местионоре».

— Хорошо, Розмайн, а что насчёт исследований, которые раскрывать опасно? — спросила Флоренция.

— Я планирую изучить, позволяют ли молитвы и посвящение магической силы получить божественную защиту даже после достижения совершеннолетия. Мои последователи часто посещают храм, а потому я хотела бы посмотреть, получат ли они ещё какую-либо божественную защиту.

Мне было любопытно, получится ли спасти Ангелику, не удостоившуюся благосклонности богов во время учёбы в академии? И сможет ли Дамуэль обрести ещё чьё-нибудь покровительство? Если у Филины получилось, то, возможно, выйдет и у других, кто также посещал храм.

— Кроме того, возможно, получение божественной защиты доступно не только в дворянской академии. Я хочу попытаться провести ритуал в нашем храме. Если всё пройдёт успешно, то мы сможем добиться для себя бо́льших преимуществ, чем другие герцогства.

Если мы сможем проводить ритуал в Эренфесте, позволяя взрослым получать божественную защиту, то это станет для нас огромным подспорьем в плане доступной магической силы.

Услышав моё предложение, Сильвестр задумался и с сомнением потёр подбородок.

— Пусть ты и предлагаешь попробовать провести ритуал в Эренфесте, но у нас нет магического круга… Или у тебя он есть?

— Пока нет, но во время ритуала я зарисовала его в диптихе, так что собираюсь воссоздать его в ближайшее время.

Я уже перенесла магический круг на бумагу. Повторить его казалось вполне выполнимым делом. К тому же, тайно воссоздавая круг в Эренфесте, мы могли не заморачиваться ложными узорами, а потому наверняка сумели бы закончить всё довольно быстро.

— Но ведь, стоя в центре магического круга, трудно охватить, что именно он из себя представляет, поскольку там полно обманных узоров. Особенно для кого-то твоего роста. Как вообще ты смогла его зарисовать?

Я смотрела с вершины алтаря. К тому же в тот момент магический круг парил над полом и светился из-за моей магической силы, так что скопировать его было легко. Но, видимо, для других такая задача была бы непосильной. Со слов Хиршуры выходило, что статуи богов не имели обыкновения двигаться во время ритуала получения божественной защиты, открывая путь наверх. Задумавшись, я сочла, что лучше посоветоваться с Фердинандом, прежде чем рассказывать о произошедшем кому-то ещё.

— Розмайн, так как ты его зарисовала? — повторил вопрос Сильвестр, подавшись вперёд.

Я принялась лихорадочно думать, как же ответить. Фердинанд вполне мог разрешить мне рассказать о том, как всё было на самом деле, а потому на всякий случай вместо откровенной лжи я ограничилась полуправдой:

— Такова была воля богов!

— Что? Воля богов?

— Верно. Они нашептали мне, что нужно зарисовать магический круг, — ответила я с улыбкой. И это не было ложью, ведь боги сами освободили путь, чтобы я могла подняться.

Не только Сильвестр, но и все остальные посмотрели на меня с больши́м подозрением, а потому я поспешила сменить тему.

— Кстати, как прошла чистка?

Все мгновенно обратили взгляд на герцогскую чету. Сведения имели первостепенное значение для всех студентов дворянской академии, и мы хотели разъяснений.

Выражение лица Сильвестра стало жёстче.

— Как уже сообщалось, чистка завершена. Мы казнили тех, кто присягнул на верность первой жене другого герцогства, посвятив имя, а также тех, кто совершил преступления, вредя Эренфесту. Те, кто не посвящали имена, были арестованы и сейчас допрашиваются.

Мы сглотнули. По словам Сильвестра, сейчас шло расследование, чтобы определить степень вины задержанных и какое наказание те заслуживают. Этим обуславливалось и то, что Карстед как командующий рыцарским орденом сейчас не мог покинуть Эренфест.

— Среди посвятивших имя, наказание сперва настигло гиба Герлаха и его семью. Затем…

Сильвестр принялся перечислять тех, кого казнили за посвящение имени Георгине. О большинстве из них я уже слышала от Матиаса и Лауренца, и таких оказалось меньше десятка. Я вздохнула с облегчением. Казнённых оказалось меньше, чем я ожидала, даже с учётом родителей, супругов и детей, признанных виновными по причастности. В таком случае лишь немногим детям бывшей фракции Вероники требовалось посвятить имя, чтобы выжить.

— Итак, есть пятеро студентов, которые должны посвятить имя, если хотят жить — это Матиас, Лауренц, Мюриэла, Бартольд и Кассандра. Я пока не могу дать гарантий для остальных, но они, скорее всего, смогут вернуться к своим семьям.

Бартольд планировал посвятить имя Вильфриду, а Кассандра — Шарлотте. Остальные трое решили присягнуть мне. И пусть я знала об их намерениях, но ранее было ещё неясно, чьи родители окажутся наказаны, так что итоговый результат стал для меня сюрпризом.

— К сожалению, гиб Герлах покончил с собой. Бонифаций лично повёл рыцарей для его захвата и попытался связать штапом, но тот взорвал себя. Единственное, что осталось — это рука. По кольцу с гербом и оставшейся магической силе мы подтвердили, что это действительно был гиб Герлах.

Я знала, что гиб Герлах — отец Матиаса, и всё же вздохнула с облегчением: верный слуга Георгины, строивший против меня козни, наконец исчез. Теперь я и мои близкие были в большей безопасности.

— Пока вы в дворянской академии, мы допросим всех задержанных и определимся с наказанием. Студенты, проступки семей которых невелики, и потому достаточно лишь денежного взыскания, смогут вернуться домой к концу зимы. Что до тех, чьи семьи подвергнутся более суровым наказаниям, вроде долгосрочных работ, то им придётся на это время остаться в общежитиях замка. Это касается и детей, размещённых в приюте.

Предупреждение Матиаса привело к тому, что чистку провели раньше, однако, похоже, всё прошло более или менее по плану. Большинство детей, которые боялись, что больше никогда не увидят родителей, смогут вернуться к ним, даже если и не сразу.

— Приёмный отец, сколько в итоге детей оказалось в приюте? Им доставили еду и постельные принадлежности?

— Да. Похоже, Хартмут знал, что ты будешь беспокоиться о них. Он регулярно присылает мне отчёты о том, как у них дела, — ответил Сильвестр и повернулся к одному из служащих.

Тот передал мне стопку документов. Я быстро её просмотрела. Всего в приют поступило семнадцать детей. Записи содержали их имена, возраст, имена родителей и впечатления Вильмы. Как и ожидалось, многие из детей были эмоционально нестабильны. Тем не менее, возможно, из-за дворянского воспитания дети пяти-шести лет, стиснув зубы, старались держать себя в руках и не плакать.

И всё же сознание само собой рисовало картину плачущих детей, горюющих о своих семьях, отчего у меня сжималось сердце. Я слишком хорошо понимала боль от разлуки с семьёй. Вспоминая, как сама плакала тогда, я стиснула зубы. Тем временем Шарлотта спросила Флоренцию:

— Мама, а что с детьми в детской комнате?

— Масштабы происходящего были столь крупными, что пришлось задействовать многих служащих и слуг. Мы сочли за лучшее собрать всех детей в одном месте, чтобы мы могли их защитить, а после того, как чистка закончилась, позволили семьям забрать их домой.

Дети, родители которых не могли за ними прийти, будучи схваченными, по-видимому, были оставлены в детской комнате, где обсуждали между собой чистку и что с ними будет дальше. Лишь немногим из них требовалось посвятить имя, чтобы выжить, и большинство разговоров велось о том, чем дети хотят заниматься в дальнейшем.

— Приёмная мама, а что с Николаусом?

Николаус был сыном второй жены отца, Труделиды, и хотя мы практически не встречались, он всё же приходился мне единокровным братом. Иногда я ловила на себе его взгляды, словно он хотел поговорить со мной, и это разжигало во мне любопытство.

— Он в детской комнате. Карстед сказал, что отложит обсуждение его будущего, пока не будет определено наказание Труделиды. Однако, поскольку Карстед занят вопросами чистки и ему вскоре предстоит сражение с Повелителем зимы, думаю, пройдёт ещё немало времени, прежде чем он сможет встретиться с Николаусом.

«Должно быть, он очень напуган…» — подумала я, беспокоясь о Николаусе, который переживает всю эту ситуацию, будучи совсем один.

— Получается, всё проходит так, как и ожидалось, — подняв глаза, задумчиво проговорил Вильфрид. — Отец, вы уже успели заглянуть в воспоминания кого-нибудь из тех, кто посвятил имя госпоже Георгине?

— Да, нескольким. Но их воспоминания довольно нечёткие.

Когда рыцарский орден отправился захватывать преступников, некоторые из них, стоило им заметить рыцарей, покончили с собой. Если бы цель заключалась в устранении преступников, то это бы только упростило дело, вот только их следовало захватить живыми, чтобы получить доказательства и подтвердить связь с Георгиной. И это было гораздо легче сказать, чем сделать.

— Посвятившие имя моей матери и те, из бывшей фракции Вероники, кто совершили лишь незначительные преступления, конечно, оказали некоторое сопротивление, но в целом мы схватили их без проблем. Но что касается тех дворян, которые посвятили имена моей сестре, то одни покончили с собой при появлении рыцарей, другие же погибли во время захвата, поскольку Бонифаций несколько переусердствовал. В общем, никого надлежащим образом схватить не удалось, и воспоминания, оставшиеся в головах преступников, сохранились не лучшим образом.

Насколько я поняла, смерть накладывала ограничения на возможность прочитать воспоминания. Когда я ещё была священницей-ученицей, и Фердинанд заглядывал в мои воспоминания, то давал мне указания, и я показывала ему те моменты, что он хотел увидеть. Вот только мёртвым подобные указания не дать, да и сами воспоминания с течением времени стремительно тускнеют.

— Более того, в оставшихся воспоминаниях так и не нашлось убедительных доказательств. Мы узнали, что Георгина остановилась в Герлахе и что она сказала нечто такое, из-за чего все были взбудоражены и обрадованы, вот только мы не смогли узнать, что именно. Сложность в том, что зрение и слух каждого оказались искажены, как будто кто-то намеренно переиначил воспоминания.

— Но почему так? Такое и правда можно сделать намеренно? Есть ли какие-то ограничения, мешающие просматривать память тех, кто посвятил имя? — спросила я, не в силах оставаться спокойной, когда сама была той, кто принимал имена.

Сильвестр, нахмурившись, сказал:

— Помнишь, в отчёте Матиаса упоминалось, что, несмотря на лето, в камине горел огонь, а воздух наполнял сладковатый аромат?

— Да. И что?

— Один из служащих, разбирающийся в лекарствах, предположил, что в деле замешан «трук». Это сильное растение, способное затуманивать память и вызывать галлюцинации. В Эренфесте оно не растёт, но в дворянской академии преподают, что оно из разряда опасных. Вполне возможно, что причина действительно в нём, — пояснил Сильвестр и устало вздохнул. — Моя сестра всегда очень тщательно готовилась, берясь за что-либо. Похоже, она предприняла немало мер, чтобы ничто не привело к ней. Должен сказать, её решимость и знания, необходимые, чтобы воплотить задуманное, пугают.

Меня тоже поразила тщательность её планирования. Зная, как мы поступим с её вассалами, если захватим их, Георгина позаботилась, чтобы мы не добрались до их воспоминаний или других доказательств. Сама я славилась той ещё беспечностью и потому просто не смогла бы продумать настолько многоуровневые планы. Да что уж там, такие планы вообще не пришли бы мне в голову. Георгина, определённо, обладала блестящим умом, и я не могла не думать, что его следовало бы использовать для чего-то конструктивного, а не сомнительных начинаний, вроде попытки захвата чужого герцогства. В мире наверняка есть много других прекрасных вещей.

«Вот, например, можно создать библиотеку. Или собрать истории со всего мира. Или написать книгу…» — подобно Сильвестру, я устало вздохнула. Одержимость Георгины казалась мне воистину прискорбной.

Тем временем Шарлотта нежно улыбнулась и попыталась утешить отца, мучившегося в Эренфесте из-за кучи проблем.

— Отец, пусть найти ничего весомого, что указывало бы на госпожу Георгину, в воспоминаниях преступников и не удалось, но всё же ты разобрался с теми, кто присягнул другому герцогству. Разве это уже само по себе не достаточное достижение? Без предупреждения Матиаса чистка могла бы вообще не увенчаться успехом.

— Шарлотта… — проговорил Сильвестр, удивлённо глядя на дочь.

Шарлотта мягко улыбнулась ему, выглядя при этом очень похожей на Флоренцию.

— Госпожа Георгина больше не сможет делать в Эренфесте, что хочет, не так ли? Теперь, когда гиб Герлах понёс наказание, даже если она захочет добраться до магического Основания, у неё нет никого, кто мог бы сделать необходимые приготовления. Не стоит унывать. Сейчас нам следует сосредоточиться на объединении Эренфеста, разве не так?

— Так, Шарлотта. Ты всё правильно говоришь. Мы устранили всех тех вассалов, которые позволяли сестре действовать так, как ей заблагорассудится. Отныне Розмайн будет в Эренфесте в безопасности.

— Да. Нам удалось устранить тех, кто снова и снова вредил сестре. Одного этого для меня достаточно.

После её слов выражение лица Сильвестра, а также рыцарей, сопровождавших герцогскую чету, смягчилось.

— Из-за того, что мы вынесли приговор трём гибам, в нескольких землях Эренфеста, вероятно, возникнет нехватка магической силы. К счастью, у нас есть кое-кто, обладающий её избытком. Возможно, нам следует помолиться и поблагодарить бога испытаний Глюклитата, — окинув меня взглядом, с ухмылкой сказал Сильвестр. Затем он взмахнул рукой, подзывая рыцаря, и тот с каким-то трепетом поднёс сумку, полную магических камней. — На какое-то время тебе хватит. Высвободи накопившуюся магическую силу и постарайся уменьшить сжатие, насколько сможешь. В таком случае количество твоей магической силы уменьшится, и тебе станет проще её контролировать.

Я моргнула, не ожидав получить совет, а тем временем на лице Сильвестра проступила ностальгия.

— Это напомнило мне, как Фердинанд, учась на первом году академии, узнал, как сжимать магическую силу, и с головой ушёл в процесс, в итоге переусердствовав. Его магическая сила возросла настолько, что он не мог её контролировать и не знал, что делать. Вроде бы ему удалось решить проблему, потратив кучу магической силы и перестав сжимать оставшуюся так сильно… По крайней мере, так я помню.

Последняя ремарка не добавила мне уверенности, но, улыбнувшись, я приняла сумку и поблагодарила его за ценный совет:

— Большое спасибо за совет, приёмный отец. Я попробую.

1. ↑ liebeskummer [ˈliːbəsˌkʊmɐ] (нем.) — страдание от любвиhilfe [ˈhɪlfə] (нем.) — помощь
2. ↑ glück [ɡlʏk] (нем.) — счастьеvitalität [vitaliˈtɛːt] (нем.) —жизненная сила