1. Ранобэ
  2. Власть книжного червя
  3. Часть 3: Том 1

Концерт фешпиля

Я вернулась в замок за день до концерта. Требовалось уладить последние детали с Эльвирой и остальными, а кроме того, нужно было отправить Эллу на кухню за́мка, чтобы она, как опытный кондитер, организовала там приготовление большого количества печенья для мероприятия.

Пока Фран и Гил относили мои вещи, мы с Моникой направились в комнату Фердинанда, чтобы сообщить ему о нашем отъезде. Как только мы вошли внутрь, Фердинанд посмотрел на меня с крайним неудовольствием.

— Я не пойду с тобой. Разве я не говорил, что не собираюсь помогать с подготовкой к концерту?

— Да, я помню. Всё, что мне нужно, это чтобы завтра вы сыграли на фешпиле.

Учитывая, что в настоящее время Вильма загружает его иллюстрации в карету, я была искренне благодарна Фердинанду, что он решил не ехать с нами. Я попрощалась и с улыбкой вышла из комнаты.

К сегодняшнему дню я постаралась напечатать как можно больше иллюстраций Фердинанда. Были три разные версии, и каждой было по сотне экземпляров. Ограничение их количества было лучшим способом побудить людей покупать их. Точнее, не совсем так. Я хотела напечатать как можно больше иллюстраций, поскольку знала, что они будут продаваться как горячие пирожки. К сожалению, у меня было недостаточно времени. Если бы у меня была возможность, то я бы напечатала ещё и другие варианты иллюстраций и сделала бы ещё больше экземпляров!

После того, как Элла и Розина сели в карету для слуг, а я с двумя моими рыцарями сопровождения сели в карету для дворян, мы направились к замку.

Когда мы прибыли, Эльвира вместо приветствия сразу же поторопила меня:

— Пойдём, Розмайн. У нас совсем нет времени!

Эльвира и Флоренция уже ждали меня в замке. Даже не дав мне зайти в свою комнату, они привели меня в концертный зал, где мы принялись проверять всё. Места на завтра уже были подготовлены. Я подошла к сцене, где должен был играть Фердинанд и проверила, достаточно ли вокруг места, а затем посмотрела на стоячие места. Несмотря на название «стоячие места», в действительности мы имели дело со множеством элегантных дворянок и их дочерей. По этой причине стоячие места представляли из себя ряд стульев, расположенных в непосредственной близости друг от друга. Эти ряды разделялись в нескольких местах, чтобы представители разных фракций могли сидеть отдельно.

Закончив осматривать концертный зал, я проверила магические инструменты, усиливающие звук, после чего проверила, как идёт приготовление сладостей, затем обсудила вопросы безопасности. Имелось несколько дверей для входа и выхода из зала: одна для Фердинанда, одна для официантов, и одна для посетителей. Я также проверила пустые комнаты, которые в случае необходимости могут служить медицинскими кабинетами.

— Я вижу, что всё подготовлено именно так, как мы и обсуждали, — сказала я.

Как только я перепроверила всё, что связано с концертом, мне доверили роль ведущего. На это было три причины: во-первых, никто здесь раньше не проводил концертов, а потому не знал как это делать, во-вторых, я была достаточно мала, чтобы присутствующие дамы не завидовали тому, что я вышла на сцену вместе с Фердинандом, и, в-третьих, я была тем человеком, который и собирал пожертвования.

— Между прочим, Розмайн, получилось ли сделать иллюстрации? — спросила Эльвира, наклонившись вперёд и выглядя нетерпеливой, после того, как мы закончили обсуждать организацию концерта.

— Да. Я закончила, — ответила я, гордо выпятив грудь.

Уверена, ей точно понравится.

— Позволь мне взглянуть, — немедленно ответила Эльвира.

— Я тоже хотела бы их увидеть, — сказала Флоренция.

Поскольку они обе хотели увидеть иллюстрации, мы решили отправиться в мою комнату, куда уже были доставлены коробки с ними. С разрешения Флоренции, Эльвира могла войти в северное здание, так что мы без проблем могли поговорить там, не ища какую-либо другую комнату. Рихарда послала ордоннанц, сообщив моим слугам, чтобы они приготовились к нашему приходу, так что к тому времени, как мы добрались до моей комнаты, чай уже был готов.

Я поставила на стол три коробки для писем, приготовленные Лутцем для транспортировки иллюстраций. Их толщина была не слишком большой, отчего их было весьма удобно переносить. Судя по всему, они использовались в компании «Гилберта» для хранения документов. Чтобы усилить волнение, я, не торопясь, изящно открыла каждую коробку.

— Ах! Восхитительно! — воскликнула Эльвира.

Её глаза сияли, когда она изучила иллюстрации. Тем временем Флоренция была шокирована тем, сколько у нас было копий одной и той же иллюстрации, и принялась их листать, чтобы убедиться, что все они были и правда одинаковыми.

— Я конечно слышала о твоей печати раньше, но теперь, увидев результат своими глазами, я так потрясена, что просто не могу подобрать слов. Так значит это всё сделано с помощью печати?

— Да, приёмная мама. Я бы хотела построить приюты и мастерские в других городах для дальнейшего распространения полиграфии. Для этого я и собираю пожертвования.

— Стоит лишь взглянуть на эти иллюстрации и будет понятна вся ценность того, что ты делаешь. Это и правда замечательно.

После этого я принялась обучать не только своих слуг, но и слуг Флоренции, как следует продавать наши товары во время концерта. Вначале будут продаваться программы, а затем, когда концерт закончится, мы привезём на тележках сладости и иллюстрации и начнём продавать их.

— Ох? Но не лучше ли будет продавать иллюстрации до концерта?

— Нет, я думаю, будет лучше подождать, пока Фердинанд закончит играть и уйдёт в комнату ожидания. Я уверена, что если он увидит иллюстрации, то тут же их конфискует. Мы не можем этого допустить, — объяснила я.

— Да, я не хочу, чтобы он конфисковал их… В таком случае давайте сделаем, как и сказала Розмайн, и проследим за тем, чтобы господин Фердинанд не увидел их, — ответила Эльвира, выглядя серьёзной.

Затем она принялась думать, где будут ожидать слуги и куда именно следует вывезти тележки с иллюстрациями. Я решила воспользоваться этой возможностью, чтобы спросить Флоренцию кое о чём чрезвычайно важном.

— Эм, приёмная мама, я хотела бы спросить, знает ли мой приёмный отец об этом концерте?

— Он знает лишь то, что мы собираемся провести большое чаепитие. Было бы лучше, чтобы бы он не узнал подробностей. Уверена, что в противном случае он не сможет удержаться от того, чтобы прийти и устроить ненужный беспорядок ради собственного развлечения. По этой причине мы подготовили магические инструменты, чтобы не пропускать звуки за пределы зала. Розмайн, пожалуйста, будь осторожна, чтобы не упомянуть об этом за ужином, — изящно улыбнувшись ответила мне Флоренция, державшая Сильвестра в ежовых рукавицах.

Я была полностью согласна с ней. Можно было не сомневаться, что если бы Сильвестр узнал о концерте, то он бы обязательно пришёл и всё испортил. Молчание было лучшим вариантом для всех нас.

Отогнав эти опасения, я успокоилась и приступила к работе над речью, которую мне следовало произнести как ведущей. При этом я описала достоинства полиграфии и упомянула, что Фердинанд любезно согласился оказать помощь в её развитии. Думаю, это будет иметь важное значение. В любом случае, ни на что другое у меня просто не осталось времени.

***

И вот настал день концерта. Я осматривала концертный зал, ожидая прибытия зрителей. Магические инструменты, усиливающие звук, работали без проблем, а официанты подготовили чай и сладости. Мне также сообщили, что Фердинанд уже прибыл и находится в комнате ожидания. Двадцать рыцарей, включая Экхарта, разместились по периметру зала через равные промежутки. Похоже, что большинство из них уже слышали, как Фердинанд играет на фешпиле и, воспользовавшись своей ролью сегодняшней охраны, с нетерпением ждали возможности вновь услышать его игру.

— Ох, сможем ли мы услышать фешпиль в таком большом зале? — спросила одна из зрительниц.

— Посмотрите на сцену. Похоже, они подготовили для этого магические инструменты.

— Интересно, почему в зале находятся рыцари? Они ведь не просто слушатели?

В этом шуме от разговоров я нервно поднялась на сцену. Глубоко вдохнув, я поднесла ко рту усиливающий голос магический инструмент, который дала мне Флоренция, словно это микрофон.

— Добро пожаловать на концерт фешпиля господина Фердинанда. Это благотворительный концерт для сбора пожертвований на питание, чтобы дать сиротам жильё, еду и работу. Все средства с продажи билетов пойдут на обустройство приюта. Если вы посмотрите сюда, то увидите, что мы также продаём программы для сегодняшнего мероприятия. Деньги от их продаж будут добавлены к пожертвованиям, а потому я буду очень благодарна всем, кто будет так любезен купить их.

Желая привлечь внимание к программе, я показала украшающую её иллюстрацию, что была сделана с использованием обычного трафарета. Эльвира и Флоренция стали первыми покупателями, тем самым подав пример всем остальным. Это сработало и дамы, принадлежащие к фракции Флоренции, также подошли, чтобы купить программы.

— Ох, посмотри, все эти иллюстрации абсолютно одинаковые.

— Художник необычайно талантлив. Это восхитительно.

Я видела, что сидящая рядом со сценой Эльвира демонстрирует свою программу дворянкам, что сидят с ней рядом. Мы брали за программу три больших серебряных монеты.

— Технология создания идентичных копий текста и иллюстраций называется печатью. Я намерена дать сиротам работу в полиграфической отрасли, что принесёт пользу как им, так и нам. Всё, о чём я смиренно прошу вас, это о вашей денежной поддержке.

С подачи Рихарды и Оттилии, которые занимались продажами, дворянки покупали всё больше и больше программ.

— Ох, она, конечно, очень добра, раз так далеко зашла ради сирот. Если бы она только направила эту доброту к тем, кто этого больше заслуживает…

— Вначале я думала, что для одного листа бумаги цена слишком большая, но эта иллюстрация прекрасна. Мне кажется, я никогда не видала подобный стиль рисования раньше.

— Я впервые вижу иллюстрацию, скопированную настолько точно, да ещё столько раз.

Область зала, где находились «стоячие места» как и ожидалось, была в основном заполнена низшими дворянами, а потому очень немногие из них подошли, чтобы купить программы. Тем не менее, они тоже заинтересовались ими. Когда кто-то из них покупал программу, то все остальные собирались вокруг него.

— Мы также приготовили чай и сладости, которые очень любит господин Фердинанд. Мы приготовили их достаточно много, так что если они вам понравятся, я буду очень благодарна, если вы купите их после окончания концерта.

Когда официанты подали к столикам чай и сладости, в зале воцарилась атмосфера чаепития. Вид того, как множество дворянок элегантно пьют чай, обсуждают песни, названия которых были им неизвестны, и восхищаются техникой создания иллюстраций, отличался от любого привычного мне концерта. Однако, поскольку обычно они слушали музыку лишь во время чаепитий, музыкальный концерт был для них совершенно новым опытом.

— А теперь на сцену выйдет господин Фердинанд, — сказала я, после чего покинула сцену и быстро направилась в комнату ожидания, где находился Фердинанд.

— Господин Фердинанд, вы готовы играть?

Услышав мой вопрос, Фердинанд, облачённый в наряд дворянина с длинными рукавами, встал, держа свой фешпиль. Вот только, в тот момент, когда мы вошли в концертный зал, я увидела, как Фердинанд застыл на месте. Спустя мгновение он продолжил идти, но я услышала, как он тихо пробормотал:

— Почему их так много…

— Все присутствующие пожертвовали мне деньги, — ответила я.

Я не обманывала его, поскольку покупка билетов тоже считалась пожертвованием.

— Тем не менее, их слишком много. Их количество просто смехотворно.

— Я просто ожидала в храме, пока мама и приёмная мама организовывали концерт, так что я подумала, что подобное вполне обычно для дворянского мероприятия. Неужели это не так? — спросила я, прикидываясь дурочкой.

Проводив Фердинанда к стулу в центре сцены, я вновь выразила ему свою благодарность, и рассказала всем, что он тоже обеспокоен текущим положением сирот и чтобы помочь им, помогает распространять полиграфию. На мгновение лицо Фердинанда чуть скривилось, но в отличие от меня он был искусным дворянином, а потому мог легко читать настроение в концертном зале. С фальшивой улыбкой он оглядел собравшуюся публику и произнёс:

— В благодарность за то, что пожертвовали в поддержку наших усилий, я сыграю для вас на фешпиле, — сказал Фердинанд, после чего сел на стул и приготовил свой фешпиль.

Однако, в его взгляде я могла прочесть: «Позже я тебе это припомню», но другие не могли это заметить.

Яркий свет, лившийся из окна, падал на Фердинанда справа, отчего его фешпиль, казалось, сиял. Когда Фердинанд немного опустил голову, его светло-голубые волосы колыхнулись, отбросив лёгкую тень на его лицо. Он осторожно коснулся пальцами струн, чтобы проверить звук. Дон — послышался низкий звук от его левой руки. Динь — послышался высокий от правой. Затем Фердинанд поднял голову и посмотрел на меня, показывая, что готов.

Когда я обвела взглядом зал, то увидела, что высшие дворянки и их дочери, заплатившие большие деньги за то, чтобы сесть в первом ряду, смотрели на Фердинанда, словно очарованные.

— Сегодня господин Фердинанд подготовил для вас новые песни. Первая посвящена богу огня Лейденшафту.

Фердинанд перевёл взгляд на свой фешпиль и начал плавно перебирать струны. Поддерживая шейку грифа левой рукой, он играл средним пальцем, отчего зал наполняли низкие звуки, в то время как от его правой руки звучали чистые высокие ноты. В следующее мгновение его обычно невыразительное лицо смягчилось. Уже ставшие привычными морщинки между его бровями, исчезли, а острый взгляд его бледно-золотых глаз стал мягче. К тому же, пусть издали это было и сложно заметить, но краешки его губ тоже слегка изогнулись в естественной улыбке

Одного этого было достаточно, чтобы существенно изменить его образ, отчего зрительницы в первом ряду задрожали, прикрывая руками рты. Кажется, Эльвира хорошо проводит время. Я рада.

Длинные пальцы Фердинанда с видимыми костяшками пальцев казалось ласкали фешпиль, когда он играл на его струнах. Нота за нотой, он мастерски соединял их вместе, создавая музыку, настолько прекрасную и нежную, что казалось, она тает в воздухе. Пусть сам Фердинанд всегда был холоден и даже если улыбался, то коварной улыбкой, но услышав как он играет настолько милую и нежную музыку, он показался мне совсем другим человеком.

Я предполагала, что как только Фердинанд начнёт играть, станет шумно, а Эльвира не выдержит от напора чувств, но, похоже, что из-за хорошего воспитания все зрители просто тихонько слушали музыку, пусть и выглядели при этом раскрасневшимися и завороженными.

Когда Фердинанд начал петь своим низким, красивым и звучным голосом, я почувствовала охватившую меня дрожь. Мне казалось, что он шепчет мне слова песни прямо в уши, словно я использую наушники. Несомненно, в этом сыграли свою роль усиливающие звук магические инструменты.

— А-а-ах…

— О-о-ох…

Последовали то́мные, чувственные вздохи. Когда дело касалось Фердинанда, Эльвира обычно была очень воодушевлена возможностью увидеть его, но, поскольку, она всё же привыкла к его обществу, то просто слушала его с сияющими глазами, приложив руку к щеке. А вот юные девушки, которые никогда раньше не видели Фердинанда, заливались ярко-красным румянцем, прижимали руки к сердцу и готовы были расплакаться. Некоторые пытались закрыть лицо обеими руками или лечь на стол, чтобы скрыть повлажневшие глаза, в то время как другие изо всех сил старались сохранять спокойствие, чтобы не привлекать ненужного внимания. Но одно можно было сказать точно: в их сердцах бушевала буря. Ох… Уверена, если я прислушаюсь, то услышу вовсе не голоса юных девушек, а голоса их сердец, готовых выпрыгнуть из груди.

Тем не менее у юных дворянок была хорошая выдержка, и, поскольку они не доставляли никаких проблем, рыцари остались на своих местах и ​​не спускали глаз с Фердинанда. Но когда я начала задаваться вопросом, действительно ли нам была нужна их помощь, это всё же произошло. Одна женщина упала в обморок, когда Фердинанд начал петь песню о любви, в которой Бог Жизни, ухаживая за Богиней Земли, захотел знать, как сделать её счастливой.

Из-за того, что мы использовали магический инструмент, усиливающий голос Фердинанда, чтобы его хорошо слышали даже те, кто сидел позади, могло показаться, что Фердинанд своим прекрасным голосом нашёптывает им на ушко сладкие слова о любви. Даже у меня, знающей оригинальный текст песни, перехватывало дыхание, что уж говорить о юных девушках, чьи сердечки бились так сильно, что они уже не могли себя контролировать.

Вот только это была популярная песня из детского аниме!

Тем не менее эта песня была достаточно сильной, чтобы на время развеять страх Вильмы перед мужчинами, а потому, естественно, она оказала огромное влияние и на дворянок. Вскоре, одна из дам испустила сладостный вздох и рухнула на стоя́щий перед ней стол.

— Ангелика, пожалуйста, скажи рыцарям отвести эту женщину в медицинский кабинет, — приказала я шёпотом.

Ангелика тут же беззвучно исчезла позади меня. А в следующий момент ещё несколько женщин лишились чувств, и рыцарям пришлось поспешно вынести их всех из зала.

Тем временем Эльвира хоть и дрожала, но не собиралась падать в обморок. Ранее она говорила, что просто не может позволить себе потерять сознание и упустить столь редкую возможность услышать, как Фердинанд играет на фешпиле. Удачи, мама.

Пока рыцари усердно работали, Ангелика вернулась обратно и сообщила, что меня хочет видеть Экхарт. Когда я покинула концертный зал в середине выступления Фердинанда, то обнаружила, что Экхарт был не единственным, кто меня ждал.

— Похоже, ты тут веселишься без меня, да, Розмайн?

— Приёмный отец…

Рядом с Экхартом находились также ухмыляющийся Сильвестр и держащийся за голову Карстед. По словам Экхарта, Сильвестр просто проходил мимо концертного зала как раз в тот момент, когда оттуда выносили потерявших сознание дворянок. Тёмно-зелёные глаза Сильвестра заблестели.

— Розмайн, не припомню, чтобы ты мне об этом сообщала.

— Я думала, что приёмная мама должна была что-то говорить…

— Не думай, что сможешь меня обмануть.

Когда я покосилась на дверь концертного зала, по моей спине покатился холодный пот. А ведь всё шло так хорошо. Я любой ценой должна была не допустить, чтобы он всё испортил.

— Я думала, что вы, приёмный отец, не заинтересованы в сборе пожертвований. Но если вы хотите помочь в качестве ауба Эренфеста, я была бы вам очень признательна.

На это Сильвестр лишь недоверчиво приподнял бровь, а поэтому я принялась отчаянно искать мирное решение этой проблемы.

— Я бы хотела доверить вам важную роль в завершении концерта и сыграть финальную песню. Если вы прямо сейчас распорядитесь, чтобы вам принесли фешпиль, то, я уверена, что вы успеете. В конце концов, настоящий главный герой всегда появляется в самый последний момент!

— Хорошо. Мне нравится, как ты это сказала. Карстед, принеси мой фешпиль! — приказал он.

Карстед бросил на меня обеспокоенный взгляд.

— Розмайн, ты уверена?

— Лучше так, чем если он всё испортит, — ответила я.

Как только Карстед отправился за фешпилем, я спросила Сильвестра о том, какую песню он мог бы сыграть вместе с Фердинандом без репетиции, а затем сделала заметку в своём диптихе. Вскоре Карстед вернулся с фешпилем.

— Госпожа Розмайн, концерт завершился, — тихо доложила Бригитта, выходя из концертного зала.

Я поспешно вернулась в зал и поднялась на сцену.

— А теперь я представлю особого гостя. Ауб Эренфеста, пожалуйста, войдите.

Рыцари, ожидавшие снаружи зала, открыли дверь и в зал вошёл Сильвестр, держа свой фешпиль. Дамуэль следовал за ним со стулом, который он затем поставил на сцене рядом с Фердинандом.

Учитывая, что внезапное появление Сильвестра стало неожиданностью даже для меня, естественно, что в зале сразу же стало шумно. Никто не ожидал, что наше необычное чаепитие будет внезапно продлено из-за визита самого герцога. Зрители начали волноваться, но, честно говоря, мне тоже приходилось сдерживать своё желание закричать, что я чувствую то же самое, что и они. Тем временем на сцене Фердинанд впился в меня взглядом и пробормотал:

— Я ничего не слышал об этом.

— Он только что нашёл нас, — шёпотом пояснила я.

Я заметила, как в зале Флоренция слегка пожала плечами, выглядя обеспокоенной. Но, похоже, её совсем не удивило то, что нас обнаружили.

Дамы и их дочери, которые до этого тихо слушали музыку, теперь обсуждали Сильвестра, так что я поднесла усиливающий голос магический инструмент ко рту и извинилась.

— Ауб Эренфеста сказал, что тоже хотел бы приложить больше усилий для поддержки полиграфии, а потому решил выразить свою благодарность за ваш вклад в наше дело. По этой причине он нашёл время в своем плотном графике, чтобы сыграть перед вами, — сказала я.

Учитывая с каким достоинством Сильвестр вышел на сцену со своим фешпилем, я думаю, что любой поверит, что его появление было запланировано с самого начала.

— Господин Фердинанд и ауб Эренфеста собираются сыграть для вас песню, которая вам всем хорошо знакома.

Я объявила песню, которая была той, что Сильвестр сыграл во время весеннего молебна, после чего посмотрела на Фердинанда. Он вздохнул и снова проверил звучание своего фешпиля.

Возможно, из-за того, что песня, которую эти двое собирались исполнять, была хорошо знакома зрителям, или из-за того, что Сильвестр заявил, что все должны петь вместе с ними, это стало по-настоящему захватывающим финалом нашего концерта, во время которого у всех присутствующих возникло чувство единства.

Когда песня закончилась, зал, естественно, разразился аплодисментами. Когда зрители высоко подняли свои сияющие волшебные палочки, чтобы продемонстрировать своё уважение и похвалу, Фердинанд и Сильвестр покинули зал.

— Думаю, все вы согласитесь с тем, что это был замечательный концерт. А сейчас могу ли я вам предложить купить некоторые из наших продуктов на память об этом событии? Полученная от них прибыль также пойдёт на пожертвования. Пожалуйста, подумайте об их покупке ради благого дела.

Теперь, когда Фердинанд и Сильвестр ушли, пришло время заняться бизнесом. Слуги вкатили в зал тележки и начали обходить зрителей начиная с самых дорогих мест, продавая иллюстрации и печенье. Разумеется, на тележках были и оставшиеся программы.

Печенье продавалось по одной малой серебряной монете за десять штук, а каждая иллюстрация стоила пять больших серебряных монет. Программы по-прежнему стоили наиболее приемлемо — три большие серебряные монеты, а потому я предположила, что красивые иллюстрации будут покупать лишь наиболее состоятельные дворянки, такие как Эльвира. Однако, в действительности, все рвались их купить.

Зрелище того, как другие люди так охотно тратят деньги, вероятно, было верным способом ослабить верёвки на кошельках присутствующих. Я видела, как многие дамы неуверенно потянулись за печеньем, в то время как другие некоторое время переводили взгляд между своим кошельком и иллюстрацией, прежде чем купить её. Даже те женщины, которые находились в зоне со стоячими местами, были готовы потратить деньги.

В конце концов песни о любви в исполнении Фердинанда оказалось достаточно, чтобы женщины теряли сознание, а потому их сердца просто не могли устоять перед прекрасными иллюстрациями Вильмы. Юные девушки, купившие иллюстрации, с тоской смотрели на них, после чего аккуратно скручивали, чтобы не помять, и прижимали к груди. Похоже, эти иллюстрации стали для них настоящим сокровищем.

Таким образом наши иллюстрации разошлись. Спасибо вам всем за поддержку.

— Я очень признательна вам за то, что вы пришли сегодня. Зимой я сообщу о сумме собранных пожертвований и том, куда они были использованы. Пожалуйста, выходя из концертного зала будьте осторожны и смотрите под ноги.

Я наблюдала как дворянки на трясущихся ногах покидали концертный зал, словно они были в полусне. Можно было с уверенностью сказать, что благотворительный концерт Фердинанда имел ошеломляющий успех. Я вздохнула с облегчением и увидела, что Эльвира, купившая полный набор иллюстраций, радостно улыбается.

***

— Я готов выслушать твои извинения.

Спустя несколько дней после концерта, Фердинанд вызвал меня в свою потайную комнату, чтобы за что-то отчитать. Его бледно-золотые глаза были наполнены гневом, а голос был настолько холодным, что мне казалось, что он может заморозить воздух. Перед ним были разложены три иллюстрации. Я думала, что мне удалось продать их так, чтобы он не узнал, но, увидев, что у него есть все три, мне сразу же захотелось упасть в обморок.

— Сильвестр, громко смеясь, показал их мне, сказав, что увидел их у одного рыцаря. Учитывая, что имя автора было любезно написано на обратной стороне, мне не составило труда найти виновника.

О нет! Я думала, что для печатной продукции вполне естественно указывать, где именно она была напечатана, вот только при этом я совсем не думала, что мне не следует указывать такую информацию! Я идиотка!

В итоге, Фердинанд отругал меня и заставил поклясться, что я больше никогда не буду продавать их.