Глава 114. Экстра: семейное пиршество.

Часть первая

Лань Ванцзи сказал Вэй Усяню:

— Подожди меня здесь.

— Может, мне пойти с тобой?

Лань Ванцзи покачал головой:

— Если ты пойдёшь, он рассердится ещё больше.

Вэй Усянь, подумав, согласился — стоит Лань Цижэню его увидеть, старик тут же схватится за сердце, будто вот-вот сойдёт в могилу, и будет пыхтеть громче, чем обычно. Всё-таки лучше сделать доброе дело и не показываться ему на глаза, глядишь, и сердце старика успокоится.

Лань Ванцзи посмотрел на него, будто собирался что-то сказать, но Вэй Усянь его опередил:

— Ладно-ладно, я понял. Запрещено бегать, запрещено шуметь и так далее, и тому подобное, верно? Не волнуйся, в этот раз я буду вести себя осторожнее осторожного и ещё раз осторожно, не нарушу ни единого правила, высеченного на Стене Послушания. По мере возможности.

Лань Ванцзи, не подумав, сказал:

— Ничего. Даже если нарушишь, то…

Вэй Усянь живо переспросил:

— Хм?

Кажется, лишь сейчас Лань Ванцзи понял, что с языка сорвались не совсем подобающие слова, поэтому какое-то время стоял, глядя в противоположном направлении, затем всё же повернулся и серьёзно сказал:

— Ничего.

Вэй Усянь непонимающе повторил:

— Ты только что сказал: «Даже если нарушишь, то…» — что?

Лань Ванцзи, видя, что он продолжает спрашивать специально, хоть и прекрасно знает ответ, с каменным лицом повторил:

— Жди меня снаружи.

Вэй Усянь помахал рукой.

— Ждать так ждать, зачем так горячиться. Я пойду поиграю с твоими кроликами.

И потому Лань Ванцзи в одиночку отправился на встречу с брызжущим слюной Лань Цижэнем, а Вэй Усянь помчался следом за нетерпеливо скачущим Яблочком.

С тех пор как они оказались в Облачных Глубинах, ослик вёл себя необыкновенно воодушевлённо, весь исполнился упрямства, так что даже Вэй Усянь не мог его удержать. В итоге Яблочко силком притащил хозяина к той самой поляне с сочной густой травой.

В траве преспокойно копошились уже больше сотни пухлых белоснежных шариков, тут и там виднелись розовые мордашки, напоминающие три лепестка цветка, то и дело подрагивали просвечивающие на солнце длинные уши. Яблочко с гордым видом прошествовал в самую гущу кроликов, будто нашёл для себя наилучшее место. Вэй Усянь присел на корточки, схватил первого попавшегося зверька и, почёсывая тому живот, про себя произнёс: «Когда я приходил сюда в прошлый раз, их было так же много? Это самец или самочка? О… самец».

Подумав об этом, Вэй Усянь вдруг вспомнил, что никогда не интересовался полом Яблочка. Поэтому не удержался от взгляда в сторону ослика. Но не успел рассмотреть подробнее — позади внезапно раздался шум, который заставил его повернуться.

У края поляны стояла хрупкая молодая девушка. Она держала в руках небольшую корзину и раздумывала, стоит ли подойти ближе. Увидев, что Вэй Усянь внезапно обернулся, девушка растерялась и смущённо залилась краской. На ней красовались ученические одеяния Ордена Гусу Лань, а также идеально ровно повязанная белая лобная лента без вышитого узора плывущих облаков. Вэй Усянь подумал: «Вот это событие! Не могу поверить, что вижу это вживую!»

Перед ним стояла заклинательница. Заклинательница Ордена Гусу Лань.

Орден Гусу Лань славился консервативными взглядами. Нечего и говорить, что всяческие «мужчина и женщина различны по природе», «мужчин и женщин нельзя смешивать (1)», а также другие подобные правила ученикам с детства вдалбливали в головы, будто священные сутры. Учебные классы и комнаты отдыха заклинателей и заклинательниц были строго отделены, никто не решался и шагу ступить за дозволенный рубеж, мало кто когда-либо выбегал за пределы своей территории. Даже во время ночной охоты за пределами Облачных Глубин мужчин и женщин почти всегда разделяли, группы заклинателей всегда были одного пола — либо мужчины, либо женщины. Обычно не встречались смешанные отряды заклинателей, и подобная закостенелость нравов вызывала у многих негодование. Когда Вэй Усянь проходил обучение в Облачных Глубинах, он ни разу не встретил здесь ни одной девушки. В него даже закрались подозрения, что здесь вообще не существует женщин-заклинательниц. Иногда он издали слышал женские голоса, зачитывающие учебные тексты. Но когда из любопытства отправлялся посмотреть, каждый раз его замечали чуткие ухом и острые глазом дозорные, которые звали на помощь Лань Ванцзи. Спустя несколько неудачных попыток энтузиазм Вэй Усяня угас, и он перестал выбираться на поиски.

Но теперь он натолкнулся на живую заклинательницу, прямо в Облачных Глубинах. Живую! Заклинательницу!

Вэй Усянь мигом вскочил, глаза его ярко блеснули. Ноги уже почти понесли его вперёд, но тут Яблочко, проскакав мимо него и едва не сбив Вэй Усяня с ног, бросился к девушке.

Вэй Усянь:

— ?

Ослик, оказавшись рядом с заклинательницей, послушно опустил голову, подставляя загривок и уши под ладонь девушки.

Вэй Усянь:

— ???

Девушка застыла и с покрасневшим лицом уставилась на Вэй Усяня, не зная, что сказать. Тот внимательно прищурился и понял, что её облик кажется ему знакомым. И вдруг вспомнил — это ведь та самая круглолицая девчонка, которую он несколько раз мимоходом встречал по дороге на гору Дафань и потом ещё на самой горе!

Даже если бы девушка оказалась абсолютно незнакомой, он бы всё равно немедля начал разговор, нацепив озорную улыбку, чтобы расположить к себе собеседницу. Что уж говорить о девчонке с милым характером, с которой его уже сталкивала судьба? Поэтому Вэй Усянь помахал ей и воскликнул:

— Так это ты!

Очевидно, девушка тоже его хорошо запомнила, как разукрашенного, так и чисто вымытого. Помявшись немного, она негромко ответила, заламывая руки, в которых держала корзину:

— Я…

Вэй Усянь отпустил кролика, которого только что ощупал на предмет определения пола, завёл руки за спину и сделал два шага в её сторону. Увидев в корзинке морковь и зелёный салат, он с улыбкой спросил:

— Пришла покормить кроликов?

Девушка кивнула. Лань Ванцзи рядом не оказалось, и Вэй Усяню было нечем заняться, поэтому он тут же встрепенулся:

— Могу я помочь?

Вначале девушка не знала, как лучше ответить, но в итоге всё же кивнула. Вэй Усянь взял из корзины морковь, и они вдвоём присели на корточки в траве. Яблочко засунул голову в корзину, но яблок внутри не нашёл, поэтому неохотно выудил морковку и принялся грызть овощ.

Морковь, принесённая девушкой, оказалась свежайшей, и потому Вэй Усянь сначала сам откусил, а потом протянул её кроликам. Он спросил девушку:

— Ты всегда приходишь кормить кроликов?

Девушка ответила:

— Нет… я начала приходить только недавно… Когда Ханьгуан-цзюнь здесь, он ухаживает за кроликами. Когда он в отъезде, за ними приглядывает молодой господин Лань Сычжуй, а если оба они отсутствуют, то я прихожу помочь…

Вэй Усянь подумал: «Интересно, как Лань Чжань кормит кроликов? С каких пор он начал их выращивать? Неужели точно так же приходит сюда с корзинкой?»

Разогнав в своей голове неприлично милые картины, Вэй Усянь спросил:

— Так значит, ты теперь — адепт Ордена Гусу Лань?

Девушка робко кивнула:

— Мм.

— Орден Гусу Лань — отличный выбор. Когда ты к ним перешла?

Девушка, поглаживая пушистого белого кролика, отвечала:

— Вскоре после случая на горе Дафань…

Как вдруг они услышали за спиной мягкие шаги сапог, ступающих по траве. Вэй Усянь обернулся и, как ожидал, увидел приближающегося Лань Ванцзи.

Девушка тут же взволнованно подскочила и почтительно отвесила приветственный поклон:

— Ханьгуан-цзюнь.

Лань Ванцзи ответил лёгким кивком.

Вэй Усянь же остался сидеть на траве и, посмеиваясь, глядеть на него.

Девушка, кажется, очень боялась Лань Ванцзи, что, в общем-то, не выходило за рамки нормы — все молодые адепты в таком возрасте испытывали страх по отношению к нему. Она в панике подхватила полы платья и убежала.

Вэй Усянь только и успел крикнуть вслед:

— Девушка! Сестрёнка! Твоя корзина! Эй, Яблочко! Яблочко, вернись! Ты-то куда помчался? Яблочко!

Ему так и не удалось остановить ни девушку, ни ослика. Вэй Усянь лишь растерянно переложил оставшуюся в корзине морковь и повернулся к Лань Ванцзи:

— Лань Чжань, ты напугал её так сильно, что она убежала.

Если бы Лань Ванцзи не хотел, чтобы кто-то услышал его поступь, как вышло, чтобы они оба его услышали?

Вэй Усянь, похихикивая, протянул ему морковь.

— Будешь? Давай ты покормишь кроликов, а я покормлю тебя.

Лань Ванцзи помолчал, посмотрел на него сверху вниз и произнёс:

— Поднимайся.

Вэй Усянь бросил морковь за спину и лениво протянул руку со словами:

— Подними меня.

Помедлив секунду, Лань Ванцзи потянулся, чтобы помочь ему встать, но Вэй Усянь вдруг дёрнул его на себя и повалил на землю.

Кролики, владения которых были захвачены странными двуногими, будто повстречались со страшным врагом, — беспорядочно забегали вокруг двоих лежащих друг на друге мужчин. Те из зверьков, которые были лучше остальных знакомы с Лань Ванцзи, подобно людям, поднялись на задние лапки и приникли к нему, будто с беспокойством недоумевали — почему хозяин вдруг упал? Лань Ванцзи мягко отстранил кроликов, затем спокойно произнёс:

— Седьмое правило на Стене Послушания Облачных Глубин. Запрещается тревожить заклинательниц.

Вэй Усянь возразил:

— Но ты сказал, что мне ничего не будет за нарушение правил.

— Я не говорил.

— Что это с тобой? Раз не договорил, так значит, и не было вовсе? А как же доброе имя Ханьгуан-цзюня, который всегда держит слово и непременно исполняет сказанное?

— «Каждый день».

Вэй Усянь провёл ладонью по его лицу и, жалея, произнёс:

— Ну что, дядя отругал тебя? Рассказывай скорее, позволь гэгэ пожалеть тебя как следует.

Несмотря на столь нарочито явную перемену темы, Лань Ванцзи не стал разоблачать его замысел.

— Нет.

— Всё-таки не отругал? Тогда что он сказал тебе?

Лань Ванцзи без всякого выражения обнял его и ответил:

— Ничего особенного. Встречи наши столь редки (2), что завтра он повелел устроить семейное пиршество.

Вэй Усянь улыбнулся:

— Семейное пиршество? Прекрасно, прекрасно, я непременно покажу себя с лучшей стороны и ни за что тебя не опозорю. — Он вдруг вспомнил о Лань Сичэне. — А как твой брат?

Помолчав секунду, Лань Ванцзи ответил:

— Чуть позже я навещу его.

В последнее время Цзэу-цзюнь все дни проводил в уединённой медитации, и Лань Ванцзи наверняка собирался провести с ним долгий разговор, сидя напротив. Вэй Усянь освободил руку и обнял Лань Ванцзи, мягко похлопав его по спине.

Через какое-то время он спросил снова:

— Кстати, почему в этот визит я до сих пор не встретил Сычжуя и остальных детей?

Обыкновенно юноши должны были ещё на входе в горную обитель окружить его с радостным гомоном. При упоминании Сычжуя и остальных нахмуренные брови Лань Ванцзи немного разгладились.

— Я отведу тебя к ним.

Когда он привёл его к Лань Сычжую, Лань Цзинъи и другим, младшие адепты, кроме радостных вскриков, не сделали большие никаких движений. Вовсе не потому, что не хотели, а просто-напросто не могли.

С десяток адептов ровной шеренгой стояли вдоль веранды на руках. Каждый снял с себя верхнее одеяние и остался только в белоснежной лёгкой рубахе. Стоя вниз головой и вверх ногами, они смотрели на расстеленные на земле белые листы бумаги, которые уже были частично исписаны тушью. Левой рукой они упирались в пол, правой держали кисть и с большим трудом выводили на бумаге убористые строчки чёрных иероглифов.

И поскольку нельзя было позволить лобной ленте коснуться пола, все адепты, обливаясь потом, держали концы лент в зубах, поэтому даже не могли ничего произнести. А те «радостные вскрики» являлись лишь мычанием со счастливо сверкающими глазами. Вэй Усянь поглядел на их покачивающиеся фигуры, которые едва держали равновесие, и спросил:

— Почему непременно нужно делать это вверх ногами?

Лань Ванцзи ответил:

— Они принимают наказание.

— Я это понял, когда увидел, что они переписывают правила Ордена Гусу Лань, а именно — «Раздел о Надлежащем Поведении», я могу рассказать его наизусть. Но за что их наказали?

Лань Ванцзи бесстрастно ответил:

— Не вернулись в Облачные Глубины до установленного правилами часа.

— Оу.

— Отправились на ночную охоту вместе с Призрачным Генералом.

— Хэй! А вы не робкого десятка!

— Это третье подобное нарушение.

Вэй Усянь потёр подбородок и подумал, что в таком случае не стоит несправедливо сыпать злобными обвинениями в адрес Лань Цижэня за то, что он подверг их такому наказанию. Они легко отделались, раз их всего-то заставили переписывать правила, стоя вниз головой.

Он присел перед Лань Сычжуем и спросил:

— Сычжуй, а почему твоя стопка бумаги намного толще, чем у остальных? Или мне показалось?

— Нет… — промычал Лань Сычжуй.

— Он был зачинщиком, — объяснил Лань Ванцзи.

Вэй Усянь хотел похлопать Лань Сычжуя по плечу, но не нашёл для этого подходящего места, поэтому его рука застыла в воздухе, затем опустилась вниз и похлопала снизу вверх.

Он с пониманием произнёс:

— Я так и знал.

Лань Ванцзи прошёлся перед юношами, бросил взгляд на листы бумаги, мельком проверяя написанное, и указал на листок перед Лань Цзинъи:

— Иероглифы написаны ненадлежащим образом.

Лань Цзинъи закусил лобную ленту и едва не сквозь слёзы промычал:

— Слушаюсь, Ханьгуан-цзюнь. Я перепишу этот лист заново.

Те, кому замечаний не досталось, поняли, что прошли проверку, и потому все как один облегчённо выдохнули.

Двое покинули длинную веранду. Вэй Усянь вспомнил, как когда-то сам проводил время за тягостным переписыванием книг, и в его душе зародилось сочувствие юношам. Он произнёс:

— Держать равновесие в таком положении уже достаточно сложно, я и сам не уверен, что смог бы писать иероглифы, стоя вниз головой. Не думаю, что у меня вышли бы достаточно ровные иероглифы, даже если бы я просто сидел.

Лань Ванцзи бросил на него взгляд.

— Истинно так.

Вэй Усянь знал, что Лань Ванцзи тоже вспомнил те времена, когда приглядывал за ним во время переписывания книг, и поэтому спросил:

— А тебя в детстве тоже наказывали подобным образом?

— Никогда.

Если подумать, это не удивительно. Лань Ванцзи с детства являлся образцом для других учеников кланов заклинателей, каждое его слово и действие идеально отвечало критериям, будто выверенное линейкой. Разве он мог допускать ошибки? А если он не допускал ошибок, разве его могли за что-то наказать?

Вэй Усянь улыбнулся:

— А я-то думал, что твои пугающе сильные руки именно так и натренированы.

— Мне не приходилось принимать наказание, но именно так они и натренированы.

Вэй Усянь полюбопытствовал:

— Но если тебя не наказывали, зачем ты просто так стоял на руках?

Лань Ванцзи, глядя прямо перед собой, ответил:

— Это успокаивает дух.

Вэй Усянь прильнул к его уху и дразнящим тоном спросил:

— Но что же могло лишить покоя холодного как лёд и иней (3) Ханьгуан-цзюня?

Лань Ванцзи посмотрел на него, но ничего не сказал.

Вэй Усянь в душе ощутил самодовольство и добавил:

— По твоим словам выходит, что ты с детства тренировал силу рук, стоя вниз головой. В таком случае, правда ли, что в подобном положении ты можешь заниматься всем, чем угодно?

— Мгм.

Вэй Усянь заметил, что Лань Ванцзи чуть опустил веки, словно слегка смутился, и ему тут же будто развязали язык — не в силах сдержать мысли, пришедшие на ум, он выпалил:

- Ты и мной сможешь заняться, стоя на руках?

- Попробуем.

- Ха-ха-ха-ха-ха-ха… что ты сказал?

- Сегодня ночью попробуем.

- ……

Примечания:

(1) Досл. — когда мужчина и женщина что-то передают друг другу, они не должны соприкасаться.

(2) Поэт. — мы редко собираемся вместе.

(3) Обр. в знач. — нравственная чистота и целомудрие.