***

— Знаешь, Ёси-кун, ты мне нравишься, — сказала мне совершенно незнакомая девушка.

После школы я просто бродил по городу, даже домой не заходил. Тогда это и произошло.

Её голос был мягок, словно ветерок, и согревал подобно солнечным лучам весенним днём.

Если подумать, наверное, сперва я влюбился в её голос.

Мы встретились в обычном городке на не примечательном пустыре. Кроме того, что я когда-то давно похоронил тут белую кошку, ничего особенного в этом месте не было.

Разумеется, о девушке этой я ничего не знал.

Её светлая кожа была гладкой, словно фарфор. Волосы казались мягкими и пушистыми, подобно облаку. Тёмные глаза были будто прозрачными, но в то же время завораживали глубиной.

Признание от такой девушки выбило меня из колеи, и все мысли, что вертелись у меня в голове до этого, просто растаяли.

Впервые в своей жизни я ощущал подобное. Жар охватил тело, сердце кольнуло, но эти чувства не были чем-то плохим. Этот жар и заставил меня прямо высказать свои мысли.

Она же только засмеялась, услышав мой ответ. Смех её звучал очень радостно, но всё же еле заметная нотка одиночества проскользнула в нём.

Она протянула мне свою маленькую руку.

— Хотелось бы, чтобы ты взял меня за руку по своему желанию.

И я взялся, как она и просила.

Наверное, она долго была на холоде: руки у неё были ледяными. Однако, по прошествию некоторого времени, они нагрелись, переняв тепло моих рук. Я держал её бережно, будто боясь сломать, но в то же время крепко, не желая отпускать.

— Спасибо. Думаю, мне стоит представиться. Меня зовут…

Это было зимой моего последнего года в школе. Так я встретил Сиину Юки.

На следующий день мы с Юки договорились встретиться перед моей школой, у центральных ворот. Она просто поставила меня перед фактом: «Ты ведь завтра в школе до четырёх, верно? Я буду ждать тебя около центральных ворот». На это я смог только кивнуть, соглашаясь.

В тот день я освободился раньше, чем ожидал. Однако выйдя за ворота, увидел знакомую копну карамельных волос. Юки уже ждала меня, одетая в великоватое ей пальто.

— Юки, — я только позвал её, как она тут же активно замахала своей тонкой рукой, которая, казалось, вот-вот оторвётся. Она даже чем-то напомнила мне собачку, которая радостно виляла хвостом при виде хозяина. Все её действия выдавали радость от встречи. — Почему ты такая счастливая?

— Ну так, ты заметил меня и позвал по имени, вот и радуюсь.

— Вот как, — я протянул ей руку, и она тут же положила свою ладошку на мою. — Холодная какая.

— Я довольно долго ждала.

— Я что, перепутал время?

Она покачала головой в ответ.

— Да нет, просто я с нетерпением ждала нашей встречи. Так всегда было.

Когда же всё-таки было это «всегда»?

— И всё же, тебе лучше надевать перчатки.

— Но ведь, если у меня будут холодные руки, то есть причина, так ведь?

— Причина для чего?

— Чтобы за руки держаться.

— Но ведь не надо специально её создавать. Есть же и другие причины. Мы же встречаемся, поэтому можем держаться за руки сколько угодно. М-м, что с твоим лицом?

Юки просто застыла с приоткрытым от удивления ртом и быстро моргнула пару раз. А затем она расхохоталась. Разве тут есть, над чем смеяться? Тут я почувствовал, как щёки наливаются жаром от смущения.

— Поразительно. Ты прав, Ёси-кун, мы действительно встречаемся.

— Издеваешься?

— Да нет, наоборот, хвалю тебя.

— Неужели?

— Я серьёзно. Ну, что же, пойдём, парень мой, — сказала она и потащила за руку вперёд.

Я быстро нагнал её и поравнялся. Мы шли, качая нашими соединёнными руками.

Мы встречаемся.

Только эти отношения ограничены всего одной неделей.

***

***

— Знаешь, наши отношения продлятся одну неделю, — сразу после признания Юки озвучила сроки этих отношений.

— Подожди-ка, ты это о чём? — спросил я.

Она сделала глубокий вдох, а затем также медленно выдохнула. Выглядела она при этом очень мило, а её красивая грудь поднималась и опускалась в такт с дыханием.

После примерно трёх таких вдохов-выдохов в её глазах, наконец, появилась решимость объяснить мне всё, но в то же время тот жизнерадостный блеск будто потух.

Всё же, ей потребовалось ещё немного времени, чтобы собраться с духом, а затем она начала говорить.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать, Ёси-кун.

Это была история о девушке, чьё существование, как тающий снег, бесследно исчезало из памяти людей. Это была её история о 213-ти встречах с самым обычным парнем.

«Мы встречались, проводили время вместе, создавали воспоминания, а потом всё это исчезало».

Эту странную историю Юки рассказывала мне с улыбкой на лице. Только от улыбки этой веяло грустью и счастьем одновременно.

— Весной мы вместе любовались цветением сакуры, летом ходили на салют, осенью ели кучу всего вкусного, а зимой на море ездили, — продолжила она.

— Почему зимой мы поехали на море?

— Мне внезапно захотелось полюбоваться морем, когда там никого нет. Ты всё жаловался, что на море надо ехать летом, но я тебя силой с собой потащила. Помнишь? Твои воспоминания, правда, должны отличаться.

И правда, если подумать, было такое. Я как-то ездил на море зимой один. Рядом со мной никого тогда не было. Следы на песке тоже, разумеется, были оставлены только мной. Поэтому тогда мне было особенно холодно, но из-за холода и одэн*, купленный в магазине, тогда показался мне очень вкусным. Я тогда ещё очень много купил и съёл всё один.

Видимо, Юки говорила о том дне. Но она не утверждала, что я просто забыл это.

Она должна была быть там, в моих воспоминаниях, но её присутствие и следы существования всегда стираются из этого мира, а образовавшийся пробел заполняется чем-то другим. Этот новый мир, идеальный на первый взгляд, не вызывает никаких подозрений в своей подлинности. Та реальность, про которую говорит Юки, подвергалась нападкам со стороны моего здравого смысла, и всё же…

— Ну, что, ты веришь мне, Ёси-кун?

— Верю, нет, скорее, хочу верить, — без промедления ответил я. — Ты мне нравишься.

Маленькое лицо, завивающиеся на кончиках волосы, то, что она носит немного большое ей пальто, и выглядывающие кончики пальцев из длинных рукавов… Плюс, грудь у неё большая, и голос очень красивый. Мне всё в ней нравится, вплоть до атмосферы, витающей вокруг неё.

А ещё она пахнет сладковатым ароматом сакуры. Я заметил ещё в первую нашу встречу.

Юки — мой идеал девушки, будто сам бог создал её для меня.

Но это не так. Она не была такой с самого начала. Прошло много времени, прежде чем она стала моим идеалом.

Поэтому ответить на её вопрос было просто.

Я хотел верить во всё, что она рассказала об этих четырёх годах. Даже мой здравый смысл не убедил меня проигнорировать её рассказ и воспоминания. Для меня тот ответ, который сможет заставить её улыбнуться, и есть истина.

И этого достаточно.

— А ты не изменился, Ёси-кун, всё такой же странный.

— Тебе не нравятся странные люди?

— Да нет, я их обожаю.

— Ну, что же, тогда я таким и останусь. Если я буду тебе нравиться… Нет, если из-за этого ты будешь улыбаться, то всё в порядке.

Вот так и началась наша история любви в одну неделю.

***

***

Юки была в хорошем настроении после того, как мы отошли от школы, даже напевала себе под нос. Это была старая любовная баллада, которую постоянно крутят по радио зимой. Я наслаждался её красивым голосом, хоть она и немного не попадала в ноты.

Мы прошли мимо зала с игровыми автоматами, что был на кольцевой развязке. Дошли до почтового отделения, которое находилось прямо напротив обанкротившегося в прошлом месяце зала патинко*, а затем свернули в третий по счёту переулок.

Наши руки всё ещё были переплетены, а в свободной у каждого было по тайяки*.

Мы проходили по торговой улице, и Юки заприметила эту маленькую лавку с угощением. Она какое-то время так пристально на неё смотрела, что я спросил, не купить ли ей одну. Она тут же просияла и спросила с такой простодушной улыбкой «А можно?», что в тот момент была похожа на ребёнка.

Следующие пять минут она была занята тем, что думала, взять ли ей тайяки с бобовой пастой или же всё-таки с заварным кремом.

Я особо не видел смысла в таком серьёзном подходе к выбору начинки, так как всё равно собирался купить тот, который не возьмёт она. Всё было очень просто. Нас ведь двое, поэтому, разделив, можно попробовать оба. Но я так ничего и не сказал ей, потому что выглядела она очень мило.

В итоге Юки взяла с бобовой пастой, а я — с заварным кремом.

Что у меня, что у неё язык был очень чувствителен к горячей пище, поэтому, предварительно остудив тайяки на холодном воздухе, мы осторожно начали есть.

Жареное тесто приятно гармонировало с заварным кремом. Сама выпечка была свежой и мягкой. Только и сказав: «Как вкусно», мы стали молча пробовать. Не успел я опомниться, как Юки уже съела свою.

— Быстро ты, — удивлённо прокомментировал я, пока Юки жевала последний кусочек с удовлетворённым видом.

— А-а-ам, — она лишь широко улыбнулась, а затем открыла рот.

— Эм-м, но…

— …

— Но это же моя…

Юки склонила голову, смотря на меня, как бы говоря: «Ну да, я знаю. И что с того?».

— …

— Ну…

— …

— Ладно, держи, — битва была проиграна.

Как по команде, Юки приблизилась и в один присест съела всё оставшееся печенье. Щёки у неё стали большими, пока она с довольным видом жевала и моё тайяки.

— А ты, оказывается, та ещё обжора, — сказал я честно, но она вдруг немного занервничала. Она стала жевать быстрее, а когда всё проглотила, то начала оправдываться.

— Ну, это же сладкое, ничего не поделаешь, — торопливо сказала она.

— Ты переживаешь о том, что я сказал?

— Нет.

— Правда?

— Правда.

Я наслаждался видом смущённой Юки, пока мы продолжали нашу прогулку. Тут мой взгляд зацепился за что-то красное. Рассмотрев написанное там слово, я невольно остановился.

Вот оно как, в следующую среду…

***

***

Ёси-кун всё продолжал дразнить меня уже больше десяти минут, выставляя напоказ свой ужасный характер, как вдруг внезапно остановился. Я хотела поинтересоваться, что случилось, но, проследив за его взглядом, увидела тканевый плакат, колышущийся на ветру. Это была вывеска маленького кондитерского магазина.

— Кстати, ровно неделя осталась, да? — первой начала разговор я.

— Ага.

Следующая среда — 14-ое февраля. Говорят, что это тот день, когда мальчики хотят поесть шоколад больше всего. Наши с Ёси-куном отношения закончатся в День Святого Валентина.

— Ты подаришь мне шоколад?

— А ты хочешь?

— Естественно. Это же будет шоколад от моей девушки, — всякий раз на слове «девушка» Ёси-кун так мило смущался.

— Хорошо.

Кстати, по-моему ещё ни разу я не дарила ему шоколад. К тому же надо бы вернуть то, что задолжала.

— Ты мне как-то дарил шоколад, знаешь?

— Такое было?

— Ага, было, — ты этого не знаешь, но это было наше с тобой начало.

Тот шоколад был очень сладким. Мне было тогда так тепло на сердце. Именно поэтому я сейчас здесь.

— Вот как. Ну, тогда я рассчитываю на тебя.

— Вот-вот, жди с нетерпением. И забери свои недавние слова назад.

— Недавние слова?

— Про то, что я обжора.

— Так ты всё-таки переживаешь?

Естественно, я же девушка.

***

***

Проснувшись утром, я первым делом выглянул в окно: всё вокруг будто было покрыто серебром. Похоже, снег шёл всю ночь. Солнце, выглядывающее из-за облаков, отражалось от земли. Этот блеск слепил меня, ещё не отошедшего ото сна. Но стоило выйти в коридор, потирая глаза, как холодный воздух быстро заставил проснуться. Ледяной пол обжигал босые ноги холодом.

Я спускался на первый этаж, а мама уже была там, занятая уборкой по дому.

— Доброе утро, Хару. Завтрак уже готов.

— Что-то ты рано сегодня. Всегда ведь после уборки завтрак готовишь.

— Так ведь снега навалило. Нацуна с самого утра веселится, всё хотела на улицу, вот и приготовила еду пораньше.

— А-а, повезло мне сегодня, — сказал я, выходя на улицу, чтобы забрать почту.

Папа холода не переносит, поэтому зимой это моя обязанность. Нацуна тоже постоянно мёрзнет, вот только что ей не говори — всё бестолку.

В маленьком внутреннем дворике на снегу была отчётливо видна цепочка следов, что выходила за калитку, во внешний мир. Я мог представить себе, как сестра веселится где-то там. Следы были глубокие, наверное, шаги были тяжёлыми.

Холодный ветер завывал, и я спрятал руки в рукава сильнее, открывая почтовый ящик. Там лежала ежедневная газета, упакованная в прозрачный пластиковый пакет.

И тут раздался голос.

— Газеты читаешь, Ёси-кун?

— Да нет, максимум — программу телевизионную смотрю, а газету папа выписывает. Что? — я поднял голову и увидел Юки, стоящую за почтовым ящиком.

Со стороны заснеженного дворика раздавался цветочный аромат, вот только для цветов было слишком рано. Что она тут делает так рано?

— Снега так много, вот и настроение хорошее. Ты свободен, Ёси-кун? Пойдём, погуляем?

— Ты что, ждала? Долго?

— Нет, я только что пришла, правда. Хотя и была настроена ждать тебя два часа, но ты пришёл рано и спас от ожидания.

Было бы хорошо, если бы она позвонила мне, но у неё нет телефона.

— Подожди меня немного, ладно? Я быстро соберусь.

— Да не торопись.

— Холодно же. Может, внутрь зайдёшь?

— Всё в порядке. Я тут подожду.

— Ладно. Я мигом.

Как и обещал, я понёсся в дом, начав судорожно собираться. Положил газету перед отцом, который расслаблялся, сидя за котацу*, а затем принялся быстро есть завтрак, который приготовила сестра. Переоделся, почистил зубы и, пробегая мимо отца, который и не думал вставать, крикнул, что ухожу. Не знаю, понял ли он, что я сказал. Всё, что я получил в ответ, было короткое: «А-а».

Я хлопнул дверью, буквально выбегая на улицу. Юки же как-то странно засмеялась, увидев меня.

— Ты быстро, точно хватило времени?

— Ага, пошли.

На заснеженной поляне были видны только наши с Юки следы.

Если чуть уйти от центра города, где и находился мой дом, то вокруг будут лишь рисовые поля. Сейчас они были покрыты толстым слоем снега, что красиво переливался на солнце.

— Как красиво.

— И вправду.

Какое-то время мы просто молча гуляли, пока издалека не послышался громкий крик.

— Э-э-эй, Хару! — я повернулся в направлении голоса и увидел маленькую фигурку, бегущую к нам.

Это был знакомый младшеклассник, живущий недалеко отсюда, Сёта. Его голубой свитер был весь в прилипших комочках снега, щёки были ярко-красными, а на лбу видны маленькие капельки пота. Добежав до нас, он облегчённо выдохнул: «Слава богу».

— Ха-а, ха-а… Так и знал, что это был ты, Хару-нии*. Увидел… ха-а-а… твой силуэт, вот и побежал сюда. Ха-а…

— …Зачем?

— Помоги мне.

— Ха? — я совершенно не понял, о чём он говорил, пока не заглянул за спину Сёты.

По всему полю носились младшеклассники. Похоже, они играли в снежки. Я тоже играл с друзьями в младших классах. Это было весело.

На этом моменте я вынырнул из своих воспоминаний, что было очень своевременно. Хотя мысли продолжали вертеться в голове, всё ещё отвлекая меня от игры. Но полностью абстрагироваться от них было невозможно. Я заметил кое-кого. Кого-то, кто, кажется, убежал из дома сегодня утром.

— Пойдём дальше, Юки?

— Эй, не убегай! Ты же уже понял, да?

— Не понял и ничего не видел.

— Ну, так посмотри.

— Не хочу, — наотрез отказался я.

У меня наконец-то выдался долгожданный выходной, так что я думаю, что можно освободить меня от обязанностей няньки.

Вот только решимость держаться от этого в стороне не долго оставалась такой сильной. Я, может, и не видел ничего, но слышал.

Это был особенный смех. Так смеялась только одна девчонка. Я сразу понял, кто это, стоило только услышать его.

— Мва-ха-ха-ха, — Сёта жалобно посмотрел на меня, как бы говоря: «Вот видишь, бежать уже поздно, Хару-нии».

— Да, я понял. Не продолжай, — но Сёта просто отринул мои возражения.

— Хару-нии, этот монстр из твоей семьи, ты должен мне помочь.

Вот же чёрт. Я окончательно сдался, и тут обладатель того самого смеха появился перед моими глазами, подтверждая, что я не ошибся.

— Ну конечно, наш домашний монстр.

Это был голос моей премилой маленькой сестрёнки.

Моя младшая сестра, Сэгава Нацуна, похожа на тайфун.

Она очень симпатичная, поэтому довольна популярна. Однако её избыток энергии пугал многих, особенно соседских мальчишек, которые побаивались её.

Вот и этот случай был из этого же разряда.

Судя по рассказу Сёты, сначала они, младшеклассники, действительно просто играли в снежки, но затем Нацуна их обнаружила. Иначе, чем пацаном в юбке её не назвать. Поэтому, разумеется, она не смогла удержаться и с беззаботной улыбкой присоединилась к их игре.

Сёта с друзьями были рады: чем больше народу, тем веселее. Вот только… Перед игрой Нацуна добавила ещё одно правило. Победитель может заставить проигравшего сделать что угодно. А потому, нетрудно представить, что произойдёт, если в игру включается девчонка из средней школы с недюжей силой. Поэтому, пытаясь избежать участи становления пешками моей милой младшей сестры, им не оставалось ничего, кроме как просить меня о помощи.

Вот поэтому я и не хотел ничего слышать. Как её старшему брату мне немного стыдно, вот и приходится помогать.

— Я понял тебя. Сейчас что-нибудь придумаем. Я её задержу, дам вам возможность сравнять счёт, а потом выйду из игры. Идёт?

— Идёт, и этого хватит.

— Ладно. Юки, прости за это, не подождёшь меня немного?

— А? Почему? — я оглянулся, а Юки, стоявшая за моей спиной, начала растягиваться.

— Ты хочешь поиграть с ними?

— Ага, выглядит весело. К тому же я никогда не играла, — она ослепительно улыбнулась и стала напоминать мне ангела.

— Эй, Хару-нии, а кто эта девушка? Она знаменитость? — поинтересовался Сёта.

Услышав его вопрос, она, всё так же улыбаясь, наклонилась к нему, смотря прямо в глаза. Бедняга мгновенно покраснел.

— Ты уж прости, но я не знаменитость. Я девушка Хару-нии, — на этих словах его глаза прямо-таки засияли.

— Хару-нии, это так круто. У тебя такая красивая девушка.

— Н-ну, да. Так что, Сёта, можно ей к нам присоединиться?

— Конечно.

— Спасибо, ты уж позаботься о нас.

— Ага, и ты тоже, — Юки с Сётой скрепили договор рукопожатием.

Однако лицо Сёты вдруг скривилось, и он опустил глаза с виноватым взглядом.

— Нет, так нельзя. Прости, но похоже, тебе придётся присоединиться к команде Нацу-нээ*.

— Почему?

— Ну, от тебя пахнет врагом.

— Пахнет врагом? — я встретился с недоумевающим взглядом Юки.

О чём он вообще говорит?

С Юки в команде Нацуны было десять человек, а у нас только пять.

Хоть мы и уступаем в численности почти в два раза, но так как цель — повалить противника на землю или заставить сдаться, то если никто не будет действовать необдуманно, то всё будет в порядке. По крайней мере, так хочется думать. Мужчина не может проиграть, а тем более своей же девушке с младшей сестрой, это смущает.

Обе команды пошли строить укрепления из снега. Хоть холмики и были маленькими, но если сжаться, то за ними вполне можно спрятаться. Я занял позицию за ближайшим к противнику холмиком и стал ждать возможности нанести удар.

На время мы остановили нашу атаку.

Нацуна из тех людей, которые любят шум и оживление, а потому, если на поле боя вдруг стало тихо, то она непременно не выдержит и попытается сама высунуться. Тогда нам останется только воспользоваться шансом и неожиданно атаковать.

Стоило нам немного подождать, как, оправдывая мои ожидания, со стороны противника храбро выскочила сестра и понеслась в нашу сторону.

Красные щёки, красное же пальто и перчатки делали её заметной на фоне белого снега. Она обожала этот цвет, наверное, потому что сама пылала энергией.

— Мва-ха-ха, я продолжу!.. — крича, она ураганом неслась на нас. Это было в её духе. Я целился, надеясь попасть прямо в её широко открытый рот.

— В яблочко, — прямое попадание в цель.

Послышался странный сдавленный звук, и Нацуна остановилась. Снежок попал ей прямо в лицо, а снег забился в рот, отчего она в данный момент пыталась откашляться.

— Что ещё за «я продолжу», ты что вообще творишь, Нацуна?

— Кха, Хару-кун, ты к-как здесь оказался?

— Не спрашивай даже.

Как и думал, моё неожиданное появление сбило её с толку, разрушая прежний настрой. Нацуна обычно действует инстинктивно, что делает её слишком уязвимой к неожиданностям. Но одного этого мало, чтобы заставить её упасть. Разумеется, я это хорошо понимаю. Именно поэтому нужна стратегия.

Нацуна уже растеряла свой задор, а значит и физическую силу. Я только невысоко занёс руку с готовым снежком над её головой. Совсем не высоко, чтобы времени увернуться было мало. И когда я отпустил снежок, Нацуна попыталась рефлекторно увернуться. Однако её центр тяжести сместился, давя к земле.

Короче, это принцип лимбо.

Повторил это примерно три раза, и Нацуна всё-таки свалилась на спину, не выдержав.

— Она вне игры, — я поднял вверх руку, сигнализируя об этом своей команде. Нацуна же, так пока и лежавшая на снегу, принялась бурчать на меня.

— Подло, как же это подло. Хару-кун, ты же парень. Старшеклассник к тому же. Не дело тебе тут с нами играть, — продолжила она, даже не пытаясь понять, почему же она проиграла. — Тьфу, угх. Ещё и снег в рот набился.

— В каком смысле «подлый»? А разве честно кое-кому из средней школы играть с младшеклассниками? — пока всё шло по плану. Вот только было кое-что. о чём я совсем забыл.

Тот самый старший, но наивный член команды всё ещё оставался в строю.

Этот паренёк был совсем новичком в таких делах, а потому действовал нелогично и, похоже, не знал элементарных вещей. Он просто делал так, как говорила Нацуна.

И это оказалось самым оптимальным вариантом, который помог им.

— Эй, народ, продолжаем атаку! — его клич послужил началом нового града снежков от оставшихся девяти человек.

У нас бы было преимущество, будь в командах одинаковое количество человек. Тогда, если бы мы свалили Нацуну, то победа была бы у нас в руках. Но, к сожалению, у противника было значительное численное преимущество, в целых два раза. В таком случае, сколько ни думай, но они возьмут количеством.

— Вот тебе! — один из снежков, летающих туда-сюда, попал мне прямо в лицо, как и моей сестре до этого.

Что это за сладкий запах? Это же…

— Эй, Нацуна, тебе не кажется, что от снега пахнет сакурой?

— Ага, так оно и есть. Мы побрызгали наши снежки духами, чтобы их было легко отличить, — ответила Нацуна, всё ещё притворяющаяся мёртвой на снегу.

Теперь я понял, о чём говорил Сёта.

Юки ведь пользовалась духами с ароматом сакуры.

— И как вы до этого додумались? Никто же парфюмом не пользуется, вы ещё слишком маленькие. Неужели это всё-таки твои духи?

Нацуна тут же отвернулась, но я успел увидеть её выражение лица, как бы говорящее, что она попалась. Мои подозрения подтвердились, когда она сложила губы в трубочку, беззаботно посвистывая, хотя она никогда не имела такой привычки.

Кстати говоря, по-моему, мама пыталась заставить её вести себя немного более сдержанно, как и подобает девочке. Поэтому, когда Нацуна перешла в среднюю школу, то мама старалась покупать ей всякие девчачьи мелочи и побрякушки, вот только тёплого отклика эта затея не получила.

— Если ты не пользуешься духами, лучше не переводи их вот так.

— Да ты не понимаешь, я не перевожу их. Это же для дела, чтобы было проще отличать наши снежки, я же сказала.

— Но это бесполезно.

— Пахнет ведь вкусно.

— Я тебя умоляю, только не ешь их. Ещё отравишься, чего доброго. К тому же, ты разве сезоны не перепутала? Снег с сакурой…

Тут огонь из снежков опять возобновился, и игра возобновилась. Хотелось бы ещё немного времени, чтобы восстановить силы, но, к сожалению, его не было.

— Подо… Прекрати. Больно же, больно!

— Народ, валите его, — кажется, я стал новой целью.

Кстати, девочка, которая и начала обстрел по новой, некоторое время назад восторженно пищала, что сестрёнка встречается с Хару-нии. С тех пор у меня в голове крутится фраза, сказанная Юки. «Я девушка Хару-нии». Девушка… Какие-то слуховые галлюцинации, наваждение будто.

Меня всё же повалили на спину. Лицо болело, было холодно, и во рту чувствовался сладкий привкус. И, кажется, у меня затекли конечности.

— Мы сделали его! — Юки с торжествующим видом стояла неподалёку.

— Я ещё не умер.

— Ты, Ёси-кун, будешь слушаться меня, потому что ты проиграл, — хихикнула она.

— Что, на меня это тоже распространяется?

— Ну, разумеется.

Понял, проигравшая сторона просто делает то, что говорит победитель. Смирившись, я помахал рукой в знак капитуляции.

— Народ, давайте с оставшимися разберёмся! Атакуем!

— Эй, Хару-кун, а кто эта девушка? Твоя знакомая? Она красивая, — провожая Юки взглядом, спросила Нацуна, лежащая рядом со мной.

— …Снежная фея? От неё пахнет сакурой, — не хотелось пускаться в объяснения, поэтому я просто отвернулся, фальшиво посвистывая.

— Странный ты, — пробурчала себе под нос Нацуна. — Ты случаем сезоном не ошибся? — стала она передразнивать меня.

***

13-ое февраля, вторник.

Уже прошла почти неделя с тех пор, как мы стали встречаться. Сегодня мы пошли в маленький парк развлечений, расположенный на крыше одного из торговых центров.

Там было небольшое чёртово колесо. Правда, местами оно заржавело. Ещё там были машинки в виде персонажей из аниме. На трёх из пяти висела табличка с персонажем из аниме, сообщающая о ремонтных работах. Покататься можно было только на двух: синем коте-роботе и мыши с красными щеками. На мыши уже катался какой-то мальчик. Где-то минуты три ему понадобилось, чтобы медленно-медленно доехать до центра парка, где он и остановился.

Вчерашний снег уже почти весь растаял, и лишь кое-где, где есть тень, оставалось немного. В уголке стоял маленький снеговик, чьё лицо уже было наполовину разрушено.

Мы с Юки присели на пластиковую скамейку, стоящую как раз в том углу. Других мест поблизости, где можно посидеть, не наблюдалось.

— И зачем мы тут? — пробормотал я, устремив взгляд на серое небо.

— Ты же проиграл в снежки, а потому целый день мы делаем то, что хочу я, — сказала она мне, будто что-то само собой разумеющееся.

Вообще-то я должен был выполнить одно её желание, но непонятно, как оно превратилось в один день. Всё-таки женщины могут быть очень настойчивыми. Дашь им палец, а они тебя целиком проглотят. Но не сказать, чтобы я был сильно против.

Итак, её первое желание было пойти со мной на свидание. У неё было два места, куда она хотела сходить со мной. Одним из них был этот парк.

— Да нет, это-то понятно. А почему именно парк на крыше?

— Ну, мне нравятся парки развлечений, вот я и хотела сходить с тобой.

— Так это ещё более непонятно, надо было пойти в нормальный.

— Всё в порядке. Это и есть нормальный парк развлечений.

— Тебе тут нравится?

— Ага.

— Весело?

— Ага.

— Ну, тогда ладно, — главное, чтобы ей было хорошо.

— Раз уж мы тут, пошли прокатимся на машинке, — я встал, подавая ей руку.

— Ну, это как-то смущающе.

— Всё нормально. Да и тут почти никого нет. Мы же в парке развлечений, так что должны на чём-нибудь прокатиться, а иначе день не засчитается.

Юки попыталась отговорить меня от этой затеи, но, в конце концов, сдалась и взялась за мою руку. В этот раз я одержал победу, пропустив все её отговорки мимо ушей. Когда перед нами встал выбор, на какой же прокатиться, Юки без сомнений выбрала кота-робота. Ей просто нравятся кошки.

— Вот, держи 200 йен, брось их в приёмник.

— А ты не будешь кататься?

— Она же на одного человека, я прокачусь потом.

— Потом? — спросила Юки, мило наклонив голову в сторону и одновременно вставляя монетки.

Ответа мне удалось избежать.

— Кататься на таком, когда уже исполнилось 18 как-то не очень.

— А что, тебе уже есть? — на мой подкол Юки рассердилась и попыталась ударить, но прямо перед этим я быстро отошёл от машинки. Тут заиграла странная музыка, и машинка начала медленно двигаться.

Мальчик, который до этого катался на мыши, вдруг показал пальцем в сторону Юки и сказал: «Мама, я хочу прокатиться на той».

— Хорошо, после того, как девочка закончит, ладно? — ответила ему мама.

А-а, так вот, что её смущало. У неё даже шея покраснела, и она закрыла лицо обеими ладонями. Она выглядела очень мило.

После того, как она закончила кататься, мы пошли к автоматам с напитками. Я опять закинул монетки, и автомат загорелся зелёным светом.

— Выбирай, что хочешь.

Юки сначала стояла с напряжённым видом, не зная, что выбрать, но взяла какао. Я взял то же, что и она. Мы с ней просто не можем пить чёрный кофе. Хоть и не дети уже, но и взрослыми нас пока ещё не назвать. Мы сейчас стоим прямо на грани между этими двумя понятиями.

Оперевшись на перила, мы стали пить только что купленное какао. Расстояния между нами почти не было, чуть шевельнись — и прикоснёшься.

Я понимал, что она здесь, чувствуя её тепло и слыша запах сакуры.

Она тихонько попивала свой какао, обхватив тёплую банку двумя руками в попытке их согреть.

— Ёси-кун, спасибо тебе, — неожиданно сказала Юки.

— За что? Я же ничего не сделал.

— Неправда. Ты купил мне какао. И в парк привёл. И за все те воспоминания тоже спасибо. Тебе же будет достаточно простой благодарности? — спросила она, прикрыв глаза, будто вспоминая что-то.

За сомкнутыми веками она видела другой мир.

— Мне нравится твоё лицо, когда ты улыбаешься, злишься, плачешь, когда нервничаешь и смущаешься. Я думаю, что вспомню эти дни, с момента нашей первой встречи и до сегодня, когда буду умирать. Как ты и сказал однажды, хоть я и не получила того, что так отчаянно желала, но я нашла что-то гораздо лучше, — тут она оборвала свою речь. Видимо, хотела продолжить, но искала подходящие слова.

— И что же ты нашла? — подтолкнул её я.

— Тебя. Я думала, что внутри меня уже ничего не осталось, но там был ты, Ёси-кун, — сказала она, удовлетворённо кивая самой себе и медленно открывая глаза. — Мои дни были наполнены тобой.

Что такое?

Вроде бы и плакать-то тут не над чем, но глаза почему-то увлажнились, и казалось, что слёзы вот-вот польются. Я посмотрел наверх, пытаясь не дать им пролиться. Уставился на огромное облако, окрашенное красным. Этот яркий красный цвет расплывался в глазах.

Юки вдруг протянула руку, поглаживая меня по голове. Она была чуть ниже меня, поэтому ей пришлось привстать на цыпочки, чтобы дотянуться. Место, которое она погладило, было тёплым, а на душе стало хорошо.

— …Что ты делаешь?

— Глажу тебя. Ты вот-вот заплачешь.

— Я же не ребёнок.

— Ну и ладно. Ты недавно заставил меня посмущаться, так что теперь твоя очередь, — она прошептала «теперь мы квиты», в то время, как её пальцы скользили по моим волосам.

Щекотно. Что же со мной творится? Почему от её простого прикосновения мне так хорошо? На моём лице неосознанно расцвела улыбка.

— Вот так, наконец-то ты улыбнулся, — сказала Юки, увидев мою улыбку.

Уже смеркалось, и день подходил к концу. После парка мы с Юки пришли к моей школе. Это было ещё одно место, куда она хотела сходить.

Было уже за семь вечера, но в окнах то тут, то там горел оранжевый свет. Учительская, комната для самостоятельных занятий, два кабинета для второго года, один — для первого. В классе для занятий наверняка окапывались третьегодки, готовящиеся к экзаменам. Но сейчас ни в одном из классов для выпускников не горел свет.

Это было нам на руку.

В темноте никто не видел, как я потянул Юки за руку, и мы вошли в школьное здание.

На лестнице света тоже не было. Наши с Юки шаги эхом отдавались в пустых коридорах. Лишь один раз мы столкнулись с учителем, но он пропустил нас, после того как я сказал, что кое-что забыл. Наверное, в темноте он не рассмотрел её лицо.

Когда учитель скрылся из виду, мы оба облегчённо вздохнули и продолжили идти к моему классу.

Ключ нам был не нужен: дверь была сдвижная.

Из окон пробивался лунный свет, окрашивая половину класса в серебро.

Для меня тут не было ничего необычного, это был мой класс. А вот Юки оглядывалась вокруг, будто увидела что-то удивительное.

— Вау, — раздался тихий голос, когда она провела пальцами по парте, словно столешница была сделана из драгоценного камня. — О, надписи.

В таком духе Юки обошла класс, а потом направилась ко мне.

— Ёси-кун, которая из них твоя?

— Э? А, третий ряд справа и четвёртая с начала, — я засмотрелся на неё и ответил с опозданием. Юки же, получив ответ, стала считать: «Раз, два, три, четыре», пока шла к третьему ряду.

— Эта?

— Ага.

Я думал, что она сядет за мою парту, но она почему-то села за соседнюю.

— Ёси-кун, моё второе желание. Сядь за парту, — похлопала она по моему стулу.

Я сделал, как она сказала. Разумеется.

Вроде бы привычный мне класс, но с Юки за соседней партой я всё стал видеть в новом свете. Старенькие парты, доску с разводами мела, даже объявления, висящие на стене, и те заиграли красками.

— Знаешь, мне нравится это чувство, будто мы просто одноклассники.

— Наконец-то ты это понял? — Юки гордилась своей победой, когда я честно ей сказал, что думаю. — Три года назад кто-то сказал мне, что он этого не понимает.

— Был такой дурак?

— Ага, имелся такой. А, но даже если бы мы ходили в одну школу, то всё равно одноклассниками бы не стали. Я на один год старше него. Слушай, а скажи-ка «Сиина-сэмпай». Попробуй, давай же, — голос её раздавался совсем близко.

Парта затряслась, когда она придвинулась ближе ко мне. И что-то во мне тоже продолжало содрогаться.

— …Сиина-сэмпай, — неожиданно Юки издала восторженный писк.

— Давай ещё раз.

— Нет уж.

— Ну, пожалуйста.

— Видимо, выбора у меня нет. Сиина-сэмпай.

— Как здорово. Ещё раз.

— Сиина-сэмпай.

— Мы уже сблизились. Теперь скажи Юки-сэмпай.

— Юки-сэмпай?

— Да, вот так. Ещё раз.

— Ещё раз? Вот уж нет. Ты сейчас на извращенку похожа, и глаза у тебя как-то странно блестят.

— Извращенку? Как грубо.

Каждая моя фраза вызывала в ней отклик: она смеялась, сердилась, успокаивалась и дулась. В классе раздавались только наши с ней голоса.

— Почему? — спросил я её. Если честно, давно хотел задать ей этот вопрос. — Почему ты хотела прийти сюда?

— …Хм-м, я сказала это Аканэ-чан, — я удивился, что это имя вообще всплыло в этой беседе. — Вы ведь просто одноклассники. То, что происходит между мной и Ёси-куном, не имеет к тебе отношения. Так я ей сказала. Но потом подумала, что завидую ей. Я ведь не знаю, какой ты, когда ты в классе, вместе со всеми. Да и к тому же, это ведь в последний раз.

После этих слов Юки встала из-за парты и отошла от меня. Средней длины юбка колыхнулась.

Она стояла на границе тьмы и света.

— Что ты имеешь в виду? В последний раз? — эти слова больно кольнули меня.

— Ну, ты ведь выпускаешься. Вот я и подумала, что не хочу упускать этот шанс, он ведь такой редкий.

— А, ты об этом, — у её слов ведь не было потайного смысла?

Мы ведь уже встречались больше двух сотен раз, и впереди нас должно ждать ещё очень много встреч. Так ведь и должно быть.

— Юки-сэмпай, — я решил воспользоваться возможностью.

— Да? — спросила она, почесав пальцем щёку, и склонила голову. — Знаешь, «Юки-сэмпай» мне, конечно, нравится, но просто Юки мне нравится больше. Так что зови меня как обычно.

— Юки, ты мне нравишься. Очень-очень сильно нравишься, — слова эти вылетели так легко, будто они всегда должны были быть сказаны вместе.

— Я знаю. Ты мне это говорил уже очень много раз. Ты мне тоже нравишься, Ёси-кун.

Тут на меня что-то нашло, я просто не мог противиться этому импульсу. Я подошёл к ней и, ни о чём не думая, просто обнял её маленькую фигурку. От неё пахло сакурой. Нет. Для меня это уже её собственный аромат.

— Ух ты, что это на тебя нашло? Так внезапно…

— Это всё ты виновата.

— Я?

— Да, абсолютно во всём виновата ты.

— А-а, я тебя избаловала? — она хихикнула.

— Именно, — это было нечестно с её стороны.

Я приблизил своё лицо к её. Юки, кажется, поняла, что я собирался сделать, поэтому она сильно зажмурилась. Её щеки заалели. Она давала немое согласие.

Не знаю даже, сколько уже раз думал о том, что люблю её.

Вот так, на краю мира, куда не достигает даже лунный свет, мы поцеловались. Её холодные губы дрожали. Это был детский, неуклюжий поцелуй, простое прикосновение губ. И всё же он лучше всяких слов и бесчисленных держаний за руки выразил наши взаимные чувства и теплоту по отношению друг к другу.

Так издавна люди убеждались в реальности существования других.

Эти пять секунд казались вечностью. После же Юки спрятала своё лицо, прижавшись к моей груди. Она сказала кое-что, очень тихо, но я услышал и понял: «Это был мой первый поцелуй».

Юки выглядела так трогательно, что я не мог сдержать улыбку. Без сомнений, это всё её вина. Разве можно быть такой милой? Ни один парень ведь не устоит перед ней.

— Это был и мой первый.

— Ёси-кун, — начала она, наконец, посмотрев на меня. Даже уши у неё были пунцовыми. — Моё третье желание — сделай это снова.

После этого и не пересчитать, сколько раз наши губы соприкасались.

***

Мы с Юки разделились у главных ворот. Я шёл в сторону дома, как вдруг из кармана раздалась телефонная трель. Номер на экране подсказывал мне, что звонили из телефонной будки. Обычно я бы ни за что не поднял трубку, но сегодня у меня была причина ответить.

Потому что я догадывался, кто звонил.

— Алло, Юки? — сходу сказал я, не дожидаясь, когда звонящий представится.

— Верно, — в трубке послышался её голос.

Говорила она негромко, но сейчас её голос был как никогда близок, даже можно было различить дыхание. Она была рядом со мной совсем недавно, я держал её в своих руках.

Я остановился у одного из фонарей и опёрся спиной, поднимая взгляд на небо. Интересно, где она сейчас? Размышляя о ней, я приготовился слушать.

— Мне хотелось ещё немного с тобой поговорить, ты не против?

— Конечно нет, но… У тебя всё хорошо? Ничего не случилось?

— …Почему ты спрашиваешь? — причина была проста, но я не мог заставить себя сказать ей. Сглотнув, я попытался справиться с волнением. В этот раз у меня получилось произнести это вслух.

— У тебя голос дрожит, — сказал я. И это точно не от холода, даже такой тормоз, как я, это поймёт.

— Мой голос? Дрожит?

— Да.

— Вот как. Ёси-кун, скажи мне, ты меня не забыл? Ты хочешь помнить меня всегда?

— Конечно хочу.

— И не важно, какую цену тебе придётся заплатить?

— Да, — я ответил, особо не думая.

Я не осознавал, что это была последняя развилка.

— Я знала, что ты так ответишь. Ёси-кун, у меня есть последняя просьба, выслушаешь?

— Конечно, я ведь должен сегодня исполнять твои желания.

— Спасибо. Тогда… — последовавшие слова она произнесла так легко, будто это было то же самое, что и сказать «пойдём в парк» или «хочу сходить в твою школу». — Пусть тебе будет больно из-за меня.

— Что?

— Люби меня, ненавидь, страдай. Эти чувства соединят нас. Не забывай меня, — это была её последняя просьба.

Я тут же посмотрел на часы. До 10:54 ещё оставался час. Спина вспотела. На улице было холодно, но мне почему-то стало невыносимо жарко. Я не хотел ничего слышать. Мне просто хотелось схватить то счастье, которое я испытывал несколько мгновений назад, и вернуться домой, заснуть.

Если бы только можно было это сделать. Но Юки вмиг разбила все мои надежды. То, что она сказала, потрясло меня.

***

— Я собираюсь умереть, Ёси-кун.

***

По голосу было не понятно, смеялась она или плакала.

— Почему?

— Я уже забрала у тебя столько времени. Все те часы, которые должны были быть наполнены воспоминаниями, я все их забрала. Сделала столько всего плохого.

— Нет же.

— Всё так, Ёси-кун. И всё же, несмотря на всё это, ты сказал, что любишь меня. Я была на седьмом небе от счастья. Я отчаянно желала, чтобы ты запомнил меня. Поэтому, даже если тебе будет больно, если ты возненавидишь меня… В этом мире для меня есть лишь одно место, это в твоём сердце.

Это не было ответом на мой вопрос. Думаю, что Юки это прекрасно понимала, поэтому нарочно так сказала.

И всё же я понимал, что в её словах не было ни капли лжи.

Я побежал обратно по той же дороге, по которой пришёл сюда.

Перебежал мост и рванул через парк. Фонари у общественного туалета тускло горели, освещая мой путь. Я немного притормозил на развилке, не зная, куда идти. Чёрт, я просто терял драгоценное время, будучи в панике. В конце концов, я просто побежал к станции.

— Юки, подожди, я уже бегу к тебе. Подожди меня, и мы поговорим.

— Разве ты не говорил, что обязательно выполнишь мою просьбу? Собираешься снова нарушить обещание?

— Снова?

— Да, снова. Ты всегда так делаешь, Ёси-кун. Даёшь обещания, которых не можешь выполнить.

— Какие обещания я нарушил?

— Ты сказал, что будешь помнить.

— О чём ты?

— Ты говорил, что вспомнишь меня, когда почувствуешь аромат сакуры.

— …

— Говорил, что никогда не забудешь.

— …

— Обещал, что мы вместе пойдём в кино.

— …

Затем Юки рассказала обо всех обещаниях, которые больше не существовали в этом мире, но о которых помнила она. Я даже не мог извиниться перед ней. Нет, я не имел права извиняться.

— Разве всё это не ложь?! Поэтому, — её голос был совсем слабым, — хотя бы это обещание ты должен сдержать. Это должен быть ты. Я больше не могу лгать самой себе, говоря, что кто угодно подойдёт. Если это не ты, то мне никто не нужен. Мне не важно как, но я хочу остаться в твоём сердце. Я не хочу ничего отбирать у тебя. Мне нужно немного, совсем немного. Есть только один способ это сделать.

Я добрался до станции, но Юки тут не было.

Оглядываясь по сторонам, я не заметил пожилого мужчину, едущего на велосипеде, и чуть было не врезался в него.

— Эй! Смотри, куда идёшь! Не пялься в свой телефон на дороге! — он сердито прокричал мне, зло смотря в мою сторону. Я склонил голову в извинении, и побежал в сторону мэрии. Он продолжал кричать мне в спину, но я не обернулся.

Я просто продолжал бежать, пытаясь найти Юки.

❆❆❆

С того дня, как всё потеряла, я всегда была одна.

Я не знала, что мне делать с этим чувством пустоты, злостью и ненавистью. Однако они и стали тем, что мотивировало меня идти дальше. Не думаю, что протянула бы без них столь долго.

Так было до тех пор, пока он не позвал меня.

Это не какая-то метафора и не шутка. Мой мир изменился навсегда.

Он изменил меня. У меня появилась мечта, причина жить.

Он помог мне сделать многое из того, что хотела сделать я, тогда ещё маленькая. Я и не заметила, как и пустота, и злость, и ненависть испарились без следа, взамен наполняя меня теплом. У меня больше не получится игнорировать эти чувства.

Верно. Я влюбилась в первый раз в своей жизни.

Как бы мне назвать эти прекрасные, милые дни? Я призадумалась. Наверное, не стоит им придумывать название.

Я хотела всегда быть вместе с ним, хотела уйти далеко-далеко.

Но это невозможно. Эта мечта не исполнится.

Печальный конец наших дней.

Мы продолжали встречаться только для того, чтобы вот так расстаться.

***

***

Улица, где находилась мэрия, была пуста. Людей не было, и очень тихо.

Свет от фонарей светил отовсюду, создавая три тени под моими ногами. Одна была передо мной, а две другие показывали вправо и влево.

Куда мне пойти, чтобы найти её? Я не знал.

Однако я, не думая, побежал вперёд. Не знаю почему, но была у меня какая-то уверенность.

Надо двигаться только вперёд, и она точно будет там.

Я бежал изо всех сил на этой короткой дистанции, зная, что она будет там.

***

***

Оранжевый свет падал на меня сквозь стекло телефонной будки. Ветер снаружи завывал, теребя постер, что отклеился в одном углу.

Я попыталась дотронуться до него, но не смогла: стекло не давало. Стоило убрать пальцы, как на стекле появились мои отпечатки.

Сейчас я пока ещё существую в этом мире. И в его сердце.

Для Ёси-куна я, несомненно, милая и красивая девушка. Если так, то это хорошо… А, вот только ещё он говорил, что я упрямая, подлая и избалованная. Так он ещё и увидел не самые мои привлекательные стороны; сказал, что я обжора

И в конце концов, всё это исчезнет. Только грусть и боль заполнят эту дыру.

Я добьюсь своей цели — остаться в его сердце. Это единственный способ.

Изначально все воспоминания обо мне стирались, потому что я хотела продолжать жить. Но если я умру, то ведь незачем это делать. Конечно, все те воспоминания уже не вернуться, но настоящее навсегда останется.

Я ждала этого момента.

Мы встречались неделю. Мы действительно стали понимать друг друга.

Это было золотое время, и я действительно смогла поселиться у него в душе.

И что ещё более важно — Ёси-кун сам потянулся ко мне. Он хотел быть со мной, отчаянно. Он продолжал бороться за меня.

После всего этого невозможность получить то, чего он желает, точно нанесёт ему удар. Ему будет больно, он будет страдать, и он не забудет меня.

Я слышала его сбитое дыхание на другом конце провода, слышала, как он бежит.

Всё идёт согласно плану.

Я хотела извиниться перед ним, но вовремя прикусила язык. Слишком уж эгоистично это было бы с моей стороны. А ещё эти слова причиняли мне невыносимую боль, что я чуть было не расплакалась.

***

***

У меня болело всё: руки, ноги и сердце.

По щекам прокатились капельки пота. Тело горело и было тяжёлым. Но останавливаться было нельзя. Надо было продолжать бежать.

Я свернул направо, уходя с длинного шоссе, и побежал вниз по склону. Очень крутому склону. Про себя говорил, что надо быть осторожней, но чувство тревоги не давало мне замедлиться. Стоило сделать первый шаг, как ноги уже сами несли меня вниз. Фу-ух. Сердце тяжело стучало в груди, но я не мог остановиться. Я будто летел. Ступни уже болели, и каждый раз, как нога соприкасалась с землёй — боль только увеличивалась.

Я продолжал бежать и, в конце концов, достиг своего предела. Правая нога вдруг подвернулась, не выдерживая веса моего тела.

— А! — я чётко услышал этот крик, вылетающий из моего рта.

А потом мир завертелся.

***

***

Фу-у-ух. Я медленно выдохнула.

Время всё шло и шло.

Хотела повесить трубку несколько раз, но не смогла. Что со мной не так? Время уже подходит. Давай же, вешай трубку. Он уже не успеет, а я только время тут теряю. Если не умру сейчас, то не смогу остаться в его сердце.

Но рука не двигалась.

Юки.

Его голос, сейчас повторяющий моё имя, будто контролировал руку.

Юки.

Я закрыла глаза, и в голове возникло его улыбающееся лицо. Ноги вмиг потяжелели.

Мысли вихрем крутились внутри. Во мне было столько волнения и беспокойства.

И всё же мне надо было сделать выбор. Хоть я и знала, что ему будет больно и грустно.

Я знала…

Вдруг рядом послышался какой-то звук. Он исходил из трубки. Это был звук падения, а затем последовал стон. Сил не было это слушать.

Это заставило меня вспомнить то единственное, что я вспоминать не хотела.

— Ёси-кун, ты в порядке? Что случилось? Эй! Ёси-кун! Ответь мне! — забыв, что собиралась сделать, я стала звать его.

***

***

Я схватил свой смартфон изо всех сил, свернулся калачиком и поднёс телефон к уху.

Из-за него я и упал, не успев сгруппироваться, чтобы хоть как-то защититься в момент соприкосновения с асфальтом. Левое плечо пульсировало от боли, выбивая из меня хрип. Чуть полежав и оклемавшись, я замер.

Дышать было немного тяжело, и я старался говорить чётко, впуская в лёгкие холодный зимний воздух. Сколько я ни пытался надышаться, воздуха будто было недостаточно.

Бежать пока не представлялось возможным, и всё тело болело. Кошмар. Я даже встать не мог. Ни физически, ни морально.

У меня было какое-то странное сомнение по поводу того, что я тут делаю.

Для чего это всё? Разве этого недостаточно? Юки ведь страдает. Она всегда была одна, старалась на пределе своих возможностей. Может, стоит ей позволить в конце побыть эгоисткой?

Слова, уговаривающие меня сдаться, продолжали вертеться в голове.

***

Да и что бы я сделал, найди её? Смог бы я изменить её намерения?

Причины не идти за ней всё продолжали находиться.

Я сделал всё, что мог. Мне сейчас плохо, и я не понимаю, что творится. Этого же должно быть достаточно?

Никто ведь не будет жаловаться, когда это всё закончится. Вот только…

Было кое-что, что останавливало меня: голос Юки, что раздавался из трубки.

— Ёси-кун, ты в порядке? Что случилось? Эй! Ёси-кун! Ответь мне!

Я еле пошевелился, но всё равно продолжал лежать на земле. Медленно открыл глаза, и лунный свет на какую-то секунду ослепил меня. Луна сияла надо мной. И Сириус. Я увидел Альдебаран.

Мой разум прояснился, и голоса в голове затихли. Я слышал только её голос.

Что такое? Тебе не стоит так переживать за меня, но я счастлив.

И я позвал её. Также, как она недавно звала меня.

— Юки.

— Что?

— Это очень жестоко.

— Я ведь уже говорила тебе. Хоть это и было давно, хоть те мои слова уже и исчезли, но я сразу сказала тебе, что собираюсь сделать кое-что ужасное. Говорила ведь, что тебе нельзя мне верить, — огрызнулась она дрожащим голосом. Ей эта беседа явно не нравилась.

— И что я тогда тебе ответил?

— …Спросил, можем ли мы встретиться завтра. Вот, что ты ответил.

— Я идиот.

— Да, ты идиот. Поэтому-то ты и стал моей мишенью.

— Я правда дурак, — у меня ведь ещё должно было быть что-то, что я хотел сказать, то, что я должен был сказать. — Мне надо было сказать, что ты мне нравишься.

— …Ну почему ты такой странный?

Ну и ладно. Тебе же нравятся странные парни? Тогда я побуду чудаком.

— Да, я чудак, которому ты нравишься. Я, может быть, лгал тебе множество раз и нарушал обещания, но это правда.

— Я знаю, — пробормотала Юки после небольшой паузы.

— Я иду к тебе. Я не знаю, о чём ты думаешь, о чём ты думала, о чём волнуешься, о чём переживаешь, и как ты вообще на это решилась. Но я хочу встретить тебя ещё множество раз в будущем, хочу любить тебя и жить вместе.

Тот, прошлый я. Тот мальчик, который четыре года назад не мог сказать, чего он хочет, имел обыкновение сдаваться. Того мальчика уже больше нет.

Я не могу вынести того, что она сейчас плачет.

Если я могу убедиться, что девушка, которая мне дороже всех, больше не будет плакать, то я сделаю всё возможное, даже если мне нужно будет отдать всё, что у меня есть.

Я наконец-то понял. Нашёл то, что хотел от всей души. То, что боялся потерять. То, ради чего мог пожертвовать всем.

Это всё потому, что я встретил Юки.

Потому что я встретил Юки?..

Тут в голове что-то щёлкнуло. Линии начали формироваться, будто прорисовывались созвездия. Краем глаза я увидел свет Ориона.

Недавно я искал созвездия в ночном небе по астрономической книге. Был ли я тогда один? Нет ведь.

— Нашёл! — воскликнул я. Да, я нашёл связующее звено. — Юки, ты сказала, что все наши воспоминания были стёрты навсегда, что ты забрала у меня всё, но это неправда.

Наконец-то я могу с уверенностью сказать, что верю тебе.

— Я ведь сейчас тут.

— О чём ты? — с недоумением спросила Юки, но я её проигнорировал, продолжая.

— Неделю назад мы встретились на пустыре. Но это не совпадение. Сиро ведь похоронена там. Я остановился именно поэтому. Если бы ты не попросила меня помочь четыре года назад, то мы бы не встретились там снова, — Юки судорожно вздохнула.

— Потому что ты была там, Сиро не было одиноко в те последние моменты. Потому что ты хотела помочь ей, она сейчас спит в месте, наполненном теплом. И потому что ты продолжаешь собираться с силами и подходить ко мне, я сейчас тут. Всё ведь связано. Ты всегда была в моём сердце.

Я много куда ходил один и делал много всякого. Я наслаждался всем, потому что Юки была рядом. Всё в порядке, Юки, ты не только ничего не забрала у меня, но ты подарила мне столько всего.

Она сделала всё возможное, чтобы преобразить прошлого меня в меня нынешнего.

— Я уже в твоём сердце? — неверяще прошептала она.

— Да, ты здесь, навсегда в моём сердце.

— …Ясно. Этого мне достаточно. Это значит, что моя жизнь уже…

— Юки?

— Нет, ничего. Забудь. Хэй, Ёси-кун? Можно мне изменить своё последнее желание? Если я действительно в твоём сердце — докажи мне это. Приди ко мне, пожалуйста, и позови меня по имени.

— Я уже иду, прямо сейчас.

— …Я буду ждать.

Правая рука была горячей. Может, потому что я долго говорил по телефону, и она нагрелась. Но она не горела, тепло было приятным, как ладонь Юки.

И я схватил его покрепче, чтобы ни в коем случае не выронить его.

Потому что…

Мы зовём этот жар «любовью».

Оперевшись руками о землю, я поднялся.

Ха-а-а. Тело всё так же до слёз болело, но я собрался и сделал первый шаг, а за ним и второй. Затем сжал зубы и прибавил скорости.

Я пробежал мимо моей средней школы. Сколько раз я гонялся тут за кое-чьим призраком?.. Тут её не было.

Затем побежал мимо магазина, в который заходил после клубных занятий. Сколько раз я тут ел мороженое в одиночку?.. Она не здесь.

Следующим пунктом был книжный, в который я часто заглядывал. Сколько раз я покупал тут новые издания?.. И тут нет.

Не знаю, когда успел добежать до библиотеки. Вскоре я оставил здание позади. Сколько раз я тут мучился с домашним по математике?.. Тут её тоже не было.

Город был просто наполнен моими одинокими воспоминаниями. Ни в одном из них нет и намёка на то, что Юки была со мной. Я был один.

Но сейчас я будто вижу второго человека, чьё присутствие было стёрто. Образовавшийся пробел чем-то заполнили, но всё же я мог слышать весёлый смех. Он принадлежал девушке, которую я люблю.

Я повернул вправо на Т-образной развязке и продолжил бежать вперёд. Сколько раз я бежал по этой дороге в одиночку? Но тогда передо мной должна была быть Юки. Ха-а, ха-а… Я заставлял свои ноги двигаться, смотря только вперёд. Туда, к Юки. Эта дорога, исчезнувшая во времени.

Я верил в это.

Вдалеке показалось здание городских собраний, и мой взгляд зацепился за небольшой баннер. Там, под ним, в тускло освещённой телефонной будке кто-то был. И хотя я мог только различить силуэт, но тот человек определённо звонил кому-то. Я нашёл её. У меня невольно вырвался вздох облегчения.

Я потянулся рукой к ней. Немного, ещё немного…

Почему?..

Время же не стояло на месте.

Между нами ещё оставалось расстояние. Я не мог отчётливо разглядеть её лицо, услышать её голос. Мой голос тоже не мог достичь её. Я был тут, но она меня не видела.

Тут во мне произошёл взрыв эмоций. Тревога, грусть, ярость, но самое главное — страх.

Я судорожно вздохнул, дыхания катастрофически не хватало. Из горла не вырывалось ни звука.

Конец.

Нет! Я не хочу, чтобы это заканчивалось!

Юки, до этого молчавшая, вдруг неожиданно заговорила.

— Спасибо тебе большое за всё. Я правда счастлива. С того момента, как мы встретились, я была очень, очень счастлива. И я рада, что дожила до этого момента.

Почему ты говоришь так, будто это конец? Ничего ещё не окончено! Ты ещё здесь, Юки, ещё здесь.

— Вообще, мне кажется, что неважно, что сейчас случится, моя мечта всё равно не осуществится. После аварии я стала всего лишь пустой оболочкой, но сейчас у меня столько воспоминаний. Мы съездили на зимнее море, но нам не было холодно, потому что мы были вместе. Мы сходили в кино, и я наслаждалась тем днём, потому что мы были вместе. И когда мы впервые поссорились, — тут она не смогла сдержать всхлип. — Мне было очень плохо. Я попробовала столько всего вкусного, и сейчас не пытаюсь защитить себя, но я не обжора. Просто когда я с тобой, всё кажется таким вкусным, вот и переедала. В конце концов, если ты ешь, то живёшь.

Но ведь этого же недостаточно. Есть ещё множество мест, куда мы можем сходить вместе, ещё много всего, что ты не пробовала. Поэтому…

— Мы столько раз держались за руки. Твоя рука всегда была такой тёплой, мне это нравится. Каждый раз я думала, что у меня сердце из груди выскочит, но мне нравилось держаться за руки с тобой.

Ладонь Юки сначала была холодной, но быстро теплела. И я был счастлив.

— Вообще, это первый раз в моей жизни, когда я кого-то полюбила. Он признался мне, и я призналась ему, а потом наговорила кучу эгоистичных вещей и валяла дурака. Знаешь, это классное чувство, влюбить в себя кого-то. Да, определённо.

Я мог бы сказать, что это моя первая любовь, но это не так. Я влюблялся уже 214 раз. И всегда в одного человека. В тебя.

— И первый поцелуй произошёл в школе после уроков. Прямо как в дораме. Кстати говоря, в манге как-то было написано, что первый поцелуй имеет привкус лимона. Мне так не кажется. Это смущающе, неловко, но приятно. Когда уж там разберёшь, какой он на вкус. А ты знаешь, Ёси-кун? Понял, какой привкус был у нашего поцелуя?

Как бы я это сделал?

— Эй, Ёси-кун… — позвала меня Юки. — …На первый взгляд у нас довольно обычная история любви, знаешь? Как будто обычный парень встречает обычную девушку. Такое ведь везде случается. Но… нет, именно поэтому я чувствую, что могу отдать всё за одно это мгновение. Я могу сказать это, потому что ты со мной. Хе-хе. Как-то странно говорить это вслух. Но я скажу, поэтому слушай внимательно. Наши с тобой счастливые, ослепительные дни, это…

Юки продолжала жить только ради этих слов.

***

…Самая счастливая на свете история любви.

***

Её голос больше не дрожал.

Боль, которая до этого, казалось, поселилась навсегда в моей груди, превратилась в жар на щеках.

— Зачем ты это говоришь? Я хочу быть с тобой. Поэтому живи, я умоляю.

Продолжай жить!

Достигли ли её мои слова? Услышала ли она меня? Связаны ли мы ещё?

Мне нужно немного времени. Юки изменит своё решение, нужно просто немного времени.

Но его у меня не было.

— Я всегда буду ждать тебя. Пока ты не назовёшь меня по имени.

Колени жутко болели, но я терпел, не позволяя себе выпустить и звука. Они тряслись, и силы уже не хватало. Она утекала, будто у меня была кровоточащая рана. Я терял баланс. Казалось, что я пускал все свои силы только на то, чтобы, сжав зубы, идти вперёд.

Почему?! Почему сейчас?! Мне нужно продолжать идти! Не важно, смогу ли я вообще потом двигаться. Пожалуйста, мне нужно до неё добраться. Девушка, которую я люблю, она ведь там!

— Ты мне нравишься! Я люблю тебя, никогда никого так не любил! — я прокричал, пытаясь достучаться до неё, всё так же стоящей в телефонной будке под тусклым фонарём. — Ю…

Это всё, что я успел. Я почувствовал, как мир немного изменился. И в этот момент, кажущийся вечностью, мне казалось, что я вижу девушку.

Юки, которая говорила, что я ей нравлюсь.

Юки, которая пыталась найти причины, чтобы подержаться за руки.

Игра в снежки. Наш поход в парк развлечений. Наш поцелуй в безлюдном классе.

Она ведь сказала, что будет ждать. И всё же я…

Все наши накопленные воспоминания и чувства накладывались друг на друга и исчезали, утекая, как песок сквозь пальцы. Чёрт, подожди, ещё секунду…

Вскоре последние слова упали и растаяли.

— Прощай, Ёси-кун. Сиина Юки — это та, кто любит Сэгаву Харуёси больше всех на свете.

Её улыбка всплыла в воспоминаниях, это было последнее, что я о ней помнил.

Мой бег замедлился, и совсем скоро я окончательно остановился.

Мне оставался всего лишь один слог, чтобы закончить то, что я хотел сказать. Но я уже не помнил ничего. Я не знал, что этот мир забрал у меня.

***

***

Я вдохнул полной грудью, пытаясь прийти в себя.

Что я тут делаю?

Тут боль пронзила колени. Посмотрев вниз, я обнаружил, что они содраны, как после падения. Упал я, видимо, очень сильно, а потом просто встал и побежал куда-то, несмотря на все синяки и ссадины. Я отчаянно бежал куда-то, но в итоге остановился.

Серьёзно, что я тут делаю?!

— Чёрт, как же больно. Больно, больно, блин. Аж плакать захотелось на секунду.

Слёзы всё-таки потекли, несмотря на мои попытки остановить их.

Полумесяц сиял в небе. Лунный свет падал на меня, отражаясь в моих глазах. Я ничего не знал.

***

***

Телефонный звонок был прерван.

Этот мир, как и пару сотню раз до этого, обрезал мою с ним связь.

Я не могла найти в себе силы, чтобы встать, так и сидела на коленях в телефонной будке. Мне больше не нужно это терпеть. Я поёжилась, обнимая себя руками. В тишине будки моё дыхание казалось неожиданно громким. Когда оно утихло, его заменил голос, эхом отдающийся в ушах. Это была слуховая галлюцинация, я знаю. Однако…

Голос был очень тих, почти не слышен, но он был сродни звёздам, сияющим в небе и находящим отклик в моём сердце.

Дождись меня. Живи.

Он продолжал звать меня.

Его просьба должна была исчезнуть. Она не должна существовать вообще. Так почему моё сердце всё ещё держится за неё?

Он подло поступает. Это раздражает. А-а, но всё же…

Он самый странный человек в этом мире.

Я невольно улыбнулась. Теперь я могла улыбаться, даже будучи одной. Потому что у меня было, за что держаться. Полные ладони.

Место, куда я прибыла, куда меня привёл Ёси-кун, удивило меня. Конец был гораздо более радужный, чем я себе представляла. В будущем он будет улыбаться. Я оставила ему так много часов своей жизни, и он обязательно будет улыбаться, храня их глубоко внутри. Мне этого достаточно.

Сильно потерев глаза и остановив слёзы, я встала.

Засунула руки в карманы, и тут пальцы наткнулись на что-то твёрдое. Что это? Вытащив предмет на свет, я обнаружила небольшую плитку шоколада. Такие везде продавались. Он даже ста йен не стоит, и мне его купил парень, чьё имя я тогда даже не знала. Так и началась наша история.

— Не подаришь мне шоколадку? — голос, полный надежды. — Это ведь будет подарок от моей девушки.

Он волновался.

Эту просьбу мне обязательно нужно исполнить. Мы ведь пообещали. Похоже, что парень, который вечно мне лгал, наконец-то исполнил своё обещание.

Хоть он и произнёс только первый слог моего имени, но я услышала его. Не через телефон, но его живой, честный голос. Отец, мама, Уми, вы ведь подождёте ещё немного? Совсем немного.

Выйдя из будки, на глаза мне попался чей-то силуэт. Имени его я не знала. Немного посмотрев, я развернулась и пошла в противоположном от него направлении.

Высоко в небе сиял полумесяц, что светил мне прямо в глаза.

Луна сегодня была прекрасна. Я действительно так считала.

Прошло столько времени с тех пор, как я была до сумасшествия влюблена в этот мир, в тот мир, о котором маленькая я так отчаянно просила. Тот мир, в котором я хотела жить.

Сегодня он вернулся.

1. ↑Одэн — зимнее блюдо, состоящее из различных ингредиентов (яйцо, конняку, дайкон, рыбные котлетки), сваренных в рыбном бульоне.
2. ↑Патинко — японский игровой денежный автомат с шариками и штырьками, которые используются, чтобы гонять эти шарики по панели автомата.
3. ↑Тайяки — японское мягкое печенье в форме рыбки, часто с начинкой из красной бобовой пасты.
4. ↑Котацу — японский напольный стол с прикреплённым одеялом и обогревателем под ним. Используется зимой.
5. ↑Нии — старший брат.
6. ↑Нээ — старшая сестра.