отвердив кожу головы; обр. с упорством; скрепя сердце; через не хочу, заставляя себя

Шан Юн Чжун все понял и был взволнован, но немного подумав, сказал:

— Мне кажется, я не подхожу для этого.

Лун Сю: Князь является советником по военному делу. Ты на самом деле подходишь на роль главнокомандующего подавления мятежных войск.

Шан Юн Чжун горько улыбнулся:

— Глава, это будет сложно сделать. У меня на руках нет 100-тысячного войска. Я и не смогу подгонять князей, угрожая им смертью. На самом деле глава это и сам прекрасно знает. 5 вассальных князей не будут слушаться меня. Мне сложно будет заменить Шан Чао Цзуна.

Лун Сю: Об этом можешь не беспокоиться. В это время У Гунь Лин уже не на месте. 5 князей и без Шан Чао Цзуна уже могут добить его без риска потерять силы. Тем более твое положение наиболее подходящее для замены Шан Чао Цзуна. Гун Лин Цэ и Мэн Сюан уже знают о моем мнении и ничего против не имеют.

Шан Юн Чжун понял про себя, что 5 вассальных князей похоже пойдут ему на встречу.

Однако он по-прежнему не смел сразу соглашаться и сомневаясь спросил:

— Как глава собрался решить вопрос с Шан Чао Цзуном?

Лун Сю: Смерть старейшины дворца Блаженствия не должна быть напрасной. Я должен отчитаться перед учениками. С востока уже призваны войска и люди дворца Блаженствия. Они смогут разобраться с Шан Чао Цзуном!

Шан Юн Чжун напомнил:

— Шан Чао Цзун все же при себе имеет 100-тысячную конницу. Если что-то…

Лун Сю поднял руку и перебил его:

— Об этом ты можешь не беспокоиться. Я все улажу. Тебе только нужно ответить. Хочешь ли ты или нет?

Шан Юн Чжун сразу же сложил руки:

— Если у главы есть такие распоряжения, то как я могу отказываться?

Лун Сю кивнул:

— Перед боем сменять управленцев сложно. Нужно сделать так, чтобы во дворце не было сопротивления. Это ты сам должен уладить. В остальном я помогу тебе.

— Хорошо, понял. — Шан Юн Чжун кивнул.

После этого Шан Юн Чжун сразу же направился во двор. Он сразу же обратился к Тун Мо и Гао Цзянь Чэну за помощью. Он хотел спросить их мнения. Если они помогут, то ему вовсе можно не переживать о мнении во дворце.

Тун Мо и Гао Цзянь Чэн были согласны. Ведь они знали, что этого желал также и Шан Цзянь Сюн. Раз Лун Сю так сказал, то можно сказать, это уже решено.

В итоге три министра направились вместе к Шан Цзянь Сюну.

Шан Юн Чжун тоже не скрывался. Ведь он знал, что Шан Цзянь Сюн определенно уже в курсе, что Шан Юн Чжун разговаривал с Лун Сю. Поэтому прятаться за спиной двух министров не имело смысла.

В итоге все прошло гладко. Слава Шан Чао Цзуна сильно повлияла на Шан Цзянь Сюна, поэтому он не был против смены Шан Чао Цзуна.

Только он по-прежнему вел себя осмотрительно. Он опасался рисковать, поэтому велел Шан Юн Чжуну подробнее узнать ситуацию у трех сект. Они действительно будут помогать в свержении Шан Чао Цзуна? Только после этого он публично все объявит. Иначе ему еще один хаос в царстве не нужен. Он не хочет, чтобы его называли императором, который, не успев стабилизировать ситуацию, все испортил.

Количество побед вассальных князей или другими словами столь быстрый побег мятежников просто напугал все царства.

У Гунь Лин внезапно направился на восток, ведя за собой в основном людей Цанчжоу, среди которых были закаленные в боях ветераны. Он вовсе не обращал внимание на своих преследователей. Он только оставил позади себя 500 тысяч человек для защиты от преследователей. Для этого он одного человека повысил до главнокомандующего над 500 тысячами воинов.

Этого нового главнокомандующего звали Ту Мин Гуан. После мятежа в Цанчжоу он убежал в горы и леса и собрал вокруг себя 100 тысяч людей. Однако после того, как Цанчжоу стал расширяться, он от страха обратился к У Гунь Лину. Так он занимался налетами и разбоем. Он грабил дома, убивал, насиловал женщин, пил, в общем жил веселой жизнью.

Однако Ту Мин Гуан был груб и невежествен. Он вовсе не мог сравниться с опытным У Гунь Лином. Поэтому последний легко им манипулировал.

Когда У Гунь Лин его повысил и оставил ему в подчинении 500 тысяч человек, Ту Мин Гуан вовсе взволновался. Он чуть ли не клялся в верности У Гунь Лину и обещал приложить все силы, чтобы остановить преследователей на день.

Для 500 тысяч человек остановить преследователей на день разве сложно? В итоге он остался сражаться с князьями. Он полагал, что продержится день, а потом догонит У Гунь Лина.

В итоге первым до него добрался Синь Мао из Фучжоу. Синь Мао лично возглавил 50 тысяч человек.

Изначально Синь Мао думал, что сейчас он сражается против У Гунь Лина. Поэтому он сохранял силы и занял оценивающую позицию.

Людей было много, поэтому Синь Мао не стал недооценивать численный перевес. Он осторожно продумывал тактику ведения боя.

Только со временем Синь Мао понял, что перед ним противник, который вообще не разбирается в военном деле.

Им действительно противостояла неорганизованная толпа. У Гунь Лина здесь точно не было. Синь Мао усмехнулся и сразу начал наступление.

Он послал два отряда с двух сторон к противникам. Противники находились в горном лесу, поэтому он велел им поджечь лес.

В итоге лесной пожар загнал мятежников в тупик. Сразу же можно было услышать крики и стоны мятежников от пожара.

Ту Мин Гуан изначально думал, что в лесу они смогут укрыться от противников. Только кто ж знал, что этот же лес погубит его войско. Его *воины* подняли панику и убегали куда глаза глядят. Сейчас им точно было не до сражений. Синь Мао улучил удобный момент и атаковал мятежников, легко разбив все их силы.

Культиваторов царства Хань и Сун, которых оставил У Гунь Лин с мятежниками, тоже ждала несчастная судьба. Они, скрываясь от пожара, вынуждены были бежать. Да только бежали они прямо на культиваторов царства Янь! В итоге кто-то сбежал, кто-то погиб, а кто-то попал в плен.

Ту Мин Гуан тоже был схвачен.

Несколько сотен тысяч воинов попали в плен, а если быть точнее это были не воины, а люди из простого отчаянного народа. Ведь у них даже специального обмундирования не было, не говоря уже об оружии. Все они сидели на коленях.

Более десяти тысяч человек сгорели в пожаре, еще часть из них была убита, а часть сбежала. В итоге в плен попало около 400 тысяч человек. Все они боялись и не знали, что им теперь уготовила судьба.

Синь Мао сидел на коне. Глядя на этих пленных, он задавался вопросом: «Что с ними делать?»

«Убить?» — Он не хотел себе такой славы.

«Отпустить?» — А что если они снова поднимут мятеж?

«Содержать?» — Сколько тогда на них потребуется провианта?

Глядя на этих несчастных, он понимал, что теперь не может преследовать У Гунь Лина. Он ясно понимал, что это вовсе не были закаленные в боях ветераны У Гунь Лина. У Гунь Лин похоже специально оставил их, чтобы он потерял день на них. У Гунь Лин просто оставил их на верную смерть.

Пока Синь Мао думал, что сделать с пленными, уже наступил вечер. Солнце уже садилось, но пожар по-прежнему озарял небо.

На следующий день небо заволокло смогом. Пепел подобно снегу до сих пор падал на землю. Неизвестно как много людей было сожжено. На поле битвы разносился запах гари трупов.

Послышался топот коней. Конница Шан Чао Цзуна приближалась сюда. Ранее они получили новости от Синь Мао.

Несколько сотен тысяч мятежников не могли постоянно сидеть, поэтому они уже давно просто распластались на земле. Так они проспали всю ночь и теперь пробуждались от конского топота.

Зная, что едет Шан Чао Цзун, старейшина гора Духовных мечей Цзу Ан Дэ скрылся.

Увидев Шан Чао Цзуна, Синь Мао стало не по себе. Он, будучи бывшим подопечным Нин Вана, конечно знал Шан Чао Цзуна.

Увидев постаревшего Мэн Шань Мина и встретившись взглядом с ним, Синь Мао сразу же опустил голову. Он не смел смотреть тому в глаза. Опустили головы и командиры Синь Мао.

Синь Мао наконец поднял голову и вышел приветствовать их. А за ним его воины тянули Ту Мин Гуана. Его поставили перед Шан Чао Цзуном. Ту Мин Гуана хотели поставить на колени, но тот сопротивлялся и кричал:

— Хотите убить — убейте! Заколоть — колите! Через 30 лет я снова буду добрым молодцем! (Типа переродится)

Сидящий на коне Шан Чао Цзун холодным тоном сказал:

— Грабил, насиловал девушек, обманывал, убивал. Разве это добрый молодец? Таким нет жизни. Убить! Остальных разбойников тоже и головы повесить на шестах!

Ту Мин Гуан закричал: Шан Чао Цзун, посмеешь ли ты со мной сра…

Не успел он договорить, как меч ему засунули в рот, разбив зубы. Кровь текла у него из носа и рта.

— Князь, пощади! Князь пощади… — более тысячи человек прискорбно молили Шан Чао Цзуна о пощаде.

— Ты сейчас же отправляйся в преследование! — Шан Чао Цзун приказал Синь Мао.

— Слушаюсь! — Синь Мао, получив приказ, сразу же со своими бойцами поехал дальше. Оставляя несколько сотен тысяч пленных Шан Чао Цзуну.

Через полдня остальные вассальные князья тоже сюда добрались. Помимо Синь Мао, Шан Чао Цзун также послал еще двоих князей вдогонку У Гунь Лина. А остальные остались с ним решать, как поступить с пленными.

Они также в принципе беспокоились насчет пленных, как и Синь Мао.

Шан Чао Цзун думал, что эти новые разбойники успели ограбить немало простого народа. И просто так их прощать нельзя. Они должны ответить перед пострадавшими.

Га Мяо Шуй не соглашался с ним. Ведь нужно, чтобы имперский двор тоже принимал в этом решение. А просто отпускать мятежников — не дело.

Просто всех убить — никто из них не осмелится ходить со славой палача сотни тысяч людей.

С горы спустился один царь птиц. Гуань Фан И, получив письмо, подошла к дереву и посмотрела на Ню Ю Дао.

— Эта краснолицая обезьяна прислала донесение. — Гуань Фан И протянула письмо.

Ню Ю Дао посмотрел на письмо и заметил, что на нем были использованы иероглифы, которые используют только Юань Ган и он. Значит это было что-то важное. Прочитав письмо, он сразу же уничтожил письмо и задумался.

Гуань Фан И знала, что в таких письмах содержалось что-то секретное. Поэтому она сразу же спросила:

— Что такое?

Ню Ю Дао снова положил руки на меч и вздыхая сказал:

— Счет поступил за убийство Ши Шэна. Дворец Блаженствия хочет атаковать князя.

Гуань Фан И засомневалась: — Откуда ты знаешь, что они собираются атаковать князя? Неужели у тебя есть люди и во дворце Блаженствия?