Глава 1024. Вопрос века

Дверь со скрипом открылась.

Тишина в лекционном зале пугала.

Зал со вчерашнего дня оставался в хаосе. Бумаги беспорядочно разбросаны на полу, даже стул, который он опрокинул, все еще лежал там.

Лу Чжоу мысленно вернулся ко вчерашнему дню, к сцене, от которой у него чуть не остановилось сердце…

Видя, как Лу Чжоу безучастно смотрит на зал, помощник не стал его беспокоить. Однако он вспомнил о своем недоеденном обеде, поэтому глубоко вздохнул и сказал:

— Если вы хотите остаться здесь подольше, обязательно закройте дверь позже. Оставить вам ключ?

— Да. — Лу Чжоу взял ключ и кивнул. — Я верну его профессору Хельге Холдену, вы можете идти.

Профессор Хельге Холден был генеральным секретарем Международного математического союза и одним из главных руководителей организационного комитета конгресса. Он отвечал за планирование и действия в чрезвычайных ситуациях.

Помощник с облегчением услышал, что Лу Чжоу лично поговорит с Хельге Холденом. Ничего не сказав, он развернулся и ушел.

Атмосфера в лекционном зале вызывало у Лу Чжоу уныние.

Особенно засохшие пятна крови на доске.

Он не хотел оставаться здесь ни на секунду дольше.

После ухода помощника Лу Чжоу вошел в лекционный зал и включил свет. Он закрыл дверь и направился к сцене.

Он беспокойно посмотрел на засохшие пятна крови.

Однако больше всего его задели строки уравнений на доске.

Как опытный математик, он прекрасно понимал, какие усилия и кропотливая работа необходимы для получения подобных результатов. На это у него ушло бы не менее нескольких недель.

Лу Чжоу понятия не имел, как Вера прожила прошедший год, когда ее изнуряла болезнь.

Однако, увидев эти уравнения, Лу Чжоу, наконец, понял, почему она избегала его.

Возможно, когда она узнала о своем заболевании, уже было поздно. Иначе у нее не было причин скрывать болезнь.

В конце концов, ранние симптомы рака напоминали многие распространенные заболевания. Не говоря уже о том, что само ее здоровье было плохим и при обычном медицинском осмотре было трудно обнаружить болезнь.

И как только появились симптомы…

Оказалось, слишком поздно.

Фактически это причина смерти более 70% онкологических больных.

Но…

— Почему она?

Может у Филдсовской премии и правда есть проклятие?

Лу Чжоу уставился на расчеты на доске и глубоко вздохнул. Его глаза снова наполнились решимостью.

Вероятность получения лекарства от рака от системы после решения гипотезы Римана слишком мало. Скорее лучше надеется, что решение гипотезы Римана улучшит настроение пациента и каким-то образом уничтожит раковые клетки.

Лу Чжоу никогда не полагался на решение проблем с помощью наград за задание.

Истинная ценность высокотехнологичной системы заключалась не в вознаграждениях, а в самих заданиях!

После того, как он выполнит свою текущую задачу, у него будет возможность продолжить работу над цепочкой заданий или выбрать из трех заданий. И эти случайные задания часто связаны с проблемами, с которыми он столкнулся в данный момент.

По сути, задания являлись чем-то вроде руководства для научных исследований. Система анализировала социальный статус, ресурсы и окружение Лу Чжоу, предлагая ему задания с наибольшей отдачей.

Вероятность появления задания, связанных с раком, составляла 90%.

Хотя ему не хватало биологических знаний, научные исследования не под силу одному человеку. Институт перспективных исследований мог ему помочь.

Не говоря уже о том, что у него имелась куча денег.

Деньги тоже суперсила.

Особенно в руках ученого, который знал, как тратить деньги.

В совокупности шансы у него были неплохие.

Если даже это не сработает…

Тогда исследование выходит за рамки возможностей современных человеческих технологий.

Лу Чжоу глубоко вздохнул и попытался сосредоточиться.

— Твоя работа не закончена. Позволь я закончу за тебя.

Лу Чжоу полностью успокоился и погрузился в задачу.

Это один из немногих случаев, когда он мог по-настоящему посвятить себя одной проблеме.

Впервые он испытал подобное чувство, когда несколько лет назад присутствовал на научной конференции в Принстоне.

Тогда он полагался на систему, чтобы достичь такого состояния, но сейчас для этого ему нужно лишь сконцентрироваться.

В этот момент все расчеты и символы на доске словно ожили и заиграли мелодию.

Слушателей не было.

Даже не было музыканта.

Однако Лу Чжоу отчетливо слышал музыку в ушах. Ему казалось, что он перенесся в прошлое, в ту самую аудиторию в Принстоне.

— Понятно…

Лу Чжоу посмотрел на расчеты на доске и кивнул.

Беспорядочно написанные уравнения на доске были частью неопубликованного и незаконченного исследования Веры.

Большинство надписей на доске были просто набросками и идеями. Требовалась строгость математики, чтобы полностью донести концепцию до аудитории…

Однако Вера была ученицей Лу Чжоу, поэтому он смог понять ее записи.

— Разложение [θ(z)]-1/2[θ(z)]-1/2=Σnαnn^-z сокращается, вводя ряд φ(z)=Σnβnn^, используя подынтегральное выражение формулы.

— Неудивительно, что мои исследования зашли в тупик. Я сосредоточился на сложных инструментах, таких как метод анализа гиперэллиптических кривых и попытки представить дифференцируемые многообразия в комплексных плоскостях. Но я игнорировал основы.

Неудивительно, что Чэнь Ян, которого он переманил Яньцзынского университета, смог значительно улучшить работу Лу Чжоу.

Лу Чжоу не осознавал этого, но он допустил самую очевидную небрежность. Он строил здание и видел перед собой лишь высоту и внешний вид, но игнорировал самый простые кирпичи.

— Я совершил огромную ошибку. Если бы я не прекратил читать лекции, я бы никогда не допустил такой ошибки… Но сейчас не время оправдываться.

— Кроме того, Вера, твои идеи новые, но есть некоторые проблемы в деталях. Например, когда ты выбрала значение N в уравнении 8 и когда ты ввела дифференциальное многообразие в абстрактное пространство комплексной плоскости.

— Будь я на твоем месте, я бы сделал так…

В зале было много белых досок.

Лу Чжоу подошел к пустой доске и взял маркер. Он начал записывать мысли на доске.

Казалось, что время и пространство застыли.

Ничто в мире больше не имело значения.

Происходящее было затишьем перед бурей.

И назревал большой шторм…

Лу Чжоу пробыл в зале гораздо дольше, чем час.

Если он проголодался или захотел спать, у него все еще были энергетики системы.

Этот лабиринт слишком долго удерживал его в ловушке и сейчас он как никогда был близок к выходу.

Если он сдастся сейчас…

Кто знает, когда он сможет снова подойти так близко.

Время пролетело незаметно. Лу Чжоу понятия не имел, сколько прошло дней. Все его внимание было полностью сосредоточено на множестве досок.

Наконец, Лу Чжоу увидел лучше света в тьме.

Зрачки Лу Чжоу расширились и сузились.

Не было никакого возвышенного чувства.

Некоторые момента происходят также естественно и спокойно, как и раньше.

Было лишь простое облегчение.

— Ясно.

— Неудивительно, что гипотеза беспокоила людей на протяжении более полутора столетий.

— Это не та проблема, что можно решить только с помощью таланта и знаний.

Кто бы мог подумать, что восьмистраничный доклад в Прусской академии наук вызовет беспокойство у стольких великих ученых.

Бесчисленные математические утверждения, предполагавшие истинность гипотезы Римана, превратились в теоремы.

Сегодня, более 150 лет спустя, кто-то наконец ответил на вопрос века.

Да, профессор Риман был прав.

Лу Чжоу закрыл глаза и глубоко вздохнул.

Затем он посмотрел на камеру видеонаблюдения в углу лекционного зала и сказал.

— Сяо Ай. Собери написанное на доске и загрузи это на arXiv.

Он знал, что Сяо Ай молча наблюдал за ним в течение последних нескольких дней.

Он знал, что причина, по которой дверь лекционного зала не открылась, заключалась в Сяо Ай, который смог занять охранников.

Как и ожидалось, на его телефоне появилась серия текстовых сообщений.

«Хорошо! (๑•̀ᄇ•́) و✧»

«Поздравляю!»

После этого Лу Чжоу достал из системного пространства тюбик с энергетиком и сделал глоток.

Он не спал три дня и не торопился ложиться спать.

Он сидел и спокойно смотрел на восемь белых досок.

Он просто хотел посидеть здесь и послушать свое сердце…

Затем он примет Iфри_dom свое следующее решение.