Лу Чжоу никак не мог решить и рассказал профессору Делиню о приглашении от Общества Макса Планка. Профессор Делинь посмотрел на Лу Чжоу и спросил:

— Ты собираешься поехать к ним?

— Я думаю, — ответил Лу Чжоу, — Вообще-то я бы предпочел сделать доклад в Принстоне.

Германия слишком далеко.

Он только вернулся из Колумбийского университета и ему не хотелось снова уезжать так далеко.

Делинь немного подумал и, неожиданно, не согласился с мнением Лу Чжоу:

— Ректор будет очень рад услышать это от тебя, но я не рекомендую этого.

— Почему?

— Это место, как монастырь, оно подходит для практики, но не для проповедей. За пределами института огромный мир, — Делинь опустил ручку и посмотрел на своего бывшего ученика, — Я считаю, что пока ты молод, нужно больше путешествовать и общаться. Неважно, что ты изучаешь, общение сучеными из той же области гораздо более полезно, чем работать, закрывшись в комнате.

Делинь считал, что его ученик неправильно подходит к проблеме.

Лу Чжоу пожал плечами:

— Ладно, я серьезно подумаю над этим.

— Надеюсь, что ты так и поступишь. Кроме того, если поедешь, не забудь передать привет старику Фальтингсу от меня, — Делинь улыбнулся, — Прошло уже двадцать лет с тех пор, как он покинул Принстон, даже не знаю, он все еще такой же высокомерный?

Лу Чжоу вспомнил свою последнюю встречу со стариком Фальтингсоном в Стокгольме.

Хотя ему неизвестно каким он был двадцать лет назад, старик все еще казался довольно высокомерным…

Покинув Делиня, Лу Чжоу вернулся в свой кабинет.

Он сел перед компьютером и, немного подумав, написал ответ Институту исследований твердого тела Общества Макса Планка.

В итоге он решил съездить в Германию.

Институт Макса Планка обещал оплатить все расходы, а бесплатная поездка не так уж плоха.

Но теперь ему нужно подготовить презентацию для доклада…

Лу Чжоу проработал весь день до обеда.

Потянувшись, он сохранил недоделанную презентацию и встал.

У него сегодня были другие дела вечером, поэтому он решил закончить пораньше. Сказав Вере, чтобы она не приносила ему бутерброд, он пошел в столовую на первом этаже.

По совпадению, как только он собирался пообедать, он встретил Эдварда Виттена, заканчивающего есть.

— Разве ты не ел в клубе Плюща? — Спросил разговорчивый профессор, усаживаясь напротив Лу Чжоу, — Пока ты был в Колумбийском университете, там появился новый шеф-повар.

— Каждый раз, когда я планирую пойти туда, в итоге оказываюсь здесь, потому что мне слишком лень идти так далеко, — Беспомощно ответил Лу Чжоу размешивая мясной соус на макаронах.

— Ха-ха, то же самое. На самом деле, через некоторое время я понял, что еда тут тоже достаточно вкусная, — Эдвард Виттен улыбнулся, — Если бы у меня не было там пожизненного членства, я бы давно отменил его.

Впервые услышав про это, Лу Чжоу не мог не спросить:

— Пожизненное членство? Разве не нужно платить членские взносы?

— Конечно нет, ты, наверное, скоро его получишь. Ни один клуб не позволит платить членские взносы обладателя Филдсовской или Нобелевской премии. Такова традиция. — После небольшой паузы Виттен вдруг что-то вспомнил и спросил, — Кстати говоря, ты получил приглашение от математического союза?

Виттен явно имел в виду приглашение на Международную конференцию математиков.

Лу Чжоу кивнул:

— Да, они пригласили меня сделать часовой доклад.

Эдвард Виттен не удивился этому.

Лу Чжоу известный кандидат на Филдсовскую премию, поэтому для него было вполне естественно получить приглашение.

— Час не так мало, ты уже решил, о чем будет доклад?

— Если все пойдет по плану, то это будет гипотеза Коллатца.

— По плану? — Эдвард Виттен посмотрел на Лу Чжоу и с любопытством спросил,

— А если не по плану?

Лу Чжоу улыбнулся и непринужденно ответил на вопрос:

— Естественно, расскажу о гипотезе Коллатца.

Разница лишь в том, кто докажет гипотезу.

После решения гипотезы Гольдбаха осталось не так много гипотез в теории чисел, которые вызывали интерес у Лу Чжоу.

За доказательством гипотезы Гольдбаха он усовершенствовал свою теорию.

Теперь парня больше интересовало, как люди воспользуются его инструментом для создания новых теорий.

Из-за этого Лу Чжоу попросил своих учеников доказать гипотезу Коллатца, а сам только давал наставления и методы.

Конечно, если его ученики не смогут решить эту проблему, он решит ее сам.

Но Лу Чжоу был весьма оптимистичен оценивая способности своих учеников.

Особенно в Вере, она самый талантливый молодой математик, которого Лу Чжоу когда-либо видел.

Хотя ей не хватало креативности, она восполняла ее аналитическими способностями и логическим мышлением. Ей нужно лишь что-то показать один раз, и она этого никогда не забудет. Кроме того, она с легкостью применяла новые знания к задачам.

Лу Чжоу верил, что при правильном руководстве, она станет такой же успешной как Петер Шольце.

Она даже выиграла золотую медаль по математике в более молодом возрасте, чем Шольце.

Поев, Лу Чжоу не сразу пошел домой, а направился на пробежку вдоль озера Карнеги.

Будучи исследователем ему необходимо здоровое тело.

Став профессором, парень осознавал это все сильнее и сильнее.

Вернувшись потным домой, он принял душ, после чего лег в постель и прошептал:

— Система.

Его сознание переместилось в пространство системы.

Закончив задание, он получил только награды и не выбрал новое задание.

Теперь, когда он завершил теоретическую модель, у него появилось свободное время.

Пришло время взглянуть на задания от системы.