— Что?!

Толле подскочил с места от слов Клейна, с такой ловкостью, которая совсем не была естественна для его «медвежьего» тела. В мгновение ока инспектор уже стоял около кровати.

Он откинул белую ткань, накрывавшую труп, и, тщательно осмотрев тело, с облегчением вздохнул.

— Хм… Я представлял что-то похуже. В общем, ничего серьезного.

«Может быть, мне следовало выхватить револьвер и пять раз выстрелить в Мейнарда? Тогда это было бы достаточно серьёзно?» – мысленно проговорил Клейн.

— Я могу идти?

— Нет! – крикнул Толле, – Подождите минутку.

— Что-то еще нужно? – озадаченно спросил Клейн.

Толле серьезно объяснил: «Нам надо быть осторожными. Вы сможете уйти сразу после того, как я поговорю с мадам Шарон и возьму с неё показания».

«К тому же, после того, что случилось с трупом Мейнарда мне не по себе. Что я буду делать, если произойдет снова что-то подобное?» – Про себя добавил Толле.

— Хорошо, – Клейн помассировал виски и попросил, – Мне надо немного отдохнуть, найдите мне комнату, где я смогу это сделать…

Он чувствовал себя нехорошо, побочные эффекты зелья давали о себе знать. После проведения ритуала и использования двух амулетов, ему необходим был сеанс Когитации, чтобы успокоить нервы и снять напряжение.

Клейн боялся потерять контроль.

Толле снова накрыл мертвое тело белой тканью. Он явно расслабился и ответил: «Будет сделано».

Он привел Клейна в гостевую комнату, расположенную с солнечной стороны дома.

— Инспектор Моретти, прошу. Здесь вас никто не потревожит. А я отправлюсь к мадам Шерон.

Клейн слегка кивнул и проследил, как Толле уходит. Затем он закрыл дверь и задвинул шторы.

В полутемной и тихой спальне он медленно подошел к креслу-качалке и удобно уселся в нем. Он позволил своему телу ритмично раскачиваться взад-вперед.

Он сфокусировался на сферическом свете в своем сознании. Шум в ушах Клейна и пульсирующая боль в голове понемногу стали успокаиваться.

Когда его состояние улучшилось, он раскрыл глаза и осмотрел комнату. Его взгляд обрисовал кровать, шкаф и остальную мебель. Затем он стал размышлять о своих попытках усвоить зелье.

От того, что я сегодня пошутил пару раз, нет никакого толку… Вероятно, мне придется ограничить использование силы зелья, дабы не усиливать негативные эффекты… Вполне возможно, просто шутить – это не «действие», и поэтому я не получил никакого результата.

Не хотелось бы стать настоящим клоуном… Но это то, что я сам выбрал, остается только смириться…

На самом деле, в нашей жизни каждый человек немного клоун. Может это все-таки не такая уж и плохая идея?

Я должен усвоить для себя понимание значения зелья…

Мысли одна за другой роились в голове Клейна. В один момент он достал монетку.

По привычке, он решил проверить, не связана ли смерть Мейнарда с чем-то сверхъестественным.

«Это уже стало издержкой профессии…» – Клейн рассмеялся. Его глаза потемнели, и он произнес: «Смерть Джона была вызвана чем-то сверхъестественным?»

…

*Дзынь!*

Он подбросил монету, удобней расположился в кресле и стал наблюдать за мерцанием монетки в воздухе.

*Тык!*

Монетка упала в раскрытую ладонь номиналом вверх.

«Значит «нет»… Другими словами, в смерти Джона Мейнарда не было ничего сверхъестественного. Хах, значит он умер от оргазма… Нет, над покойным не следует шутить…» – Клейн убрал монетку в карман и незаметно для себя заснул.

*Тук-тук-тук*

Клейн встал с кресла, привел в порядок свою одежду, надел фуражку и направился к двери.

В тот момент, когда его ладонь коснулась дверной ручки, в его сознании возникла картинка.

Инспектор Толле стоял за дверью, и поправлял воротник. Выражение лица отражало тревогу.

Клейн повернул ручку и неторопливо открыл дверь.

Инспектор Толле появился перед ним, поправляя воротник.

— Прошу прощения за задержку…

— Мы поговорили с мадам Шарон. Вы можете вернуться на Зутленд-стрит.

— Мне жаль, что отняли у вас ваше время…

Клейн не стал спрашивать, почему Толле встревожен. Он улыбнулся и спросил: «Мадан Шарон призналась, что была с Мейнардом этой ночью?»

— Да. Она сказала, что на их поступок повлияло изрядное количество алкоголя. А когда она увидела, что у Мейнарда случился сердечный приступ, она просто испугалась и сбежала с места. Все это время она пряталась в своей комнате. У нас нет оснований, чтобы выдвигать ей какие-либо обвинения, поэтому она пока просто не будет выезжать из города. По крайней мере до того, как мы проведем вскрытие, – подробно пояснил инспектор.

Клейн склонил голову набок и улыбнулся.

— Зачем вы мне все это объясняете?

Толле покачал головой и выдавил горькую улыбку: «А, да… В мои обязанности не входит ничего объяснять вам… Просто, меня расстроила мадам Мейнард»

— Жена Мейнарда уже здесь? – спросил Клейн в ответ.

— Да, к сожалению. Возможно поезд ехал как ненормальный, стараясь не опоздать… – несерьезно ответил Толле.

Клейн больше ничего не стал спрашивать. Он проверил, все ли на месте, а после последовал вниз по лестнице.

— Почему вы её не арестуете?

— Она же убийца! Я подам на неё в суд! И на вас подам в суд за халатность!

— Я найму самого лучшего адвоката!

— И на тебя я тоже подам в суд!

…

До ушей Клейна донеслись резкие замечания, и он подсознательно оглянулся. Он увидел пышную и красивую даму средних лет, которая сердито смотрела в его сторону. Несмотря на то, что двое молодых людей держали ее за руки, она продолжала кричать и дергаться.

«Очень модное вечернее платье этого года в Баклунде…» – из-за того, что он время от времени читал журнал «Эстетичная Леди», он подумал о чем-то не связанном с происходящим. Затем он обратил внимание на несколько джентльменов, которые защищали кого-то позади них.

Это была кареглазая дама в длинном черном платье, её кожа была светлой и гладкой, а каштановые волосы водопадом стекали по её плечам. Она выглядела несчастной. Так и хотелось её защитить.

«Мадам Шарон…» – Клейн вдруг вспомнил о «порно-ролике», в котором она «снималась». Он быстро поднял правую руку, прикрыл рот кулаком и откашлялся.

По привычке он дважды постучал по левому коренному зубу и окинул присутствующих духовным зрением.

С телом Миссис Мейнард возникли какие-то проблемы. Цвета ее ауры стали тоньше. Судя по цветам ее эмоций, она определенно испытывает гнев и ненависть, что соответствует ее внешнему виду…

А? Цвет эмоций мадам Шарон окрашен в синий цвет, который означает собранность и спокойствие… это полностью противоречит ее внешнему виду… Что и следовало ожидать от светской львицы… Она вовсе не невинный кролик…

Клейн уже собирался отвести взгляд, как вдруг увидел, что мадам Шарон подняла голову и украдкой взглянула в его сторону. Затем она снова опустила голову и снова притворилась несчастной и напуганной.

«Ах, если бы не ваш цвет ауры, я бы мог быть одурачен подобным поступком… Возможно, вам стоит рассмотреть профессию актрисы…» – сказал Клейн. Он, больше не задерживаясь, покинул дом Мейнарда. Вместе с инспектором Толле они сели в полицейский экипаж и отправились на Зутленд-стрит.

Сменив капитана на посту, он продолжил дежурить у врат Чаниса. И как раз воспользовался случаем, чтобы написать прошение о возмещении трат.

После спокойно проведенной ночи, Клейн поднялся наверх и принялся за завтрак, который ему купила Розанна.

— Я обожаю это печенье! – прокомментировал он.

Клейн заранее расплатился с Розанной за завтрак.

— Правда? Тогда я обязана попробовать! – радостно ответила Розанна.

Клейн улыбнулся и сосредоточился на своей битве с молоком и печеньем.

В двадцать пять минут девятого он зевнул, борясь с желанием заснуть, и направился в Стрелковый Клуб.

Он договорился об этой встрече с Дэкстером Гудерианом пару дней назад.

…

*Бах!* *Бах!* *Бах!*

В небольшой комнате Клейн и Дэкстер сосредоточенно стреляли по мишеням.

*Клинг!* *Дзинь!*

Дэкстер опустошил барабан и с интересом посмотрел на Клейна.

— Вы выглядите гораздо уверенней, чем раньше.

«Конечно, ведь я достиг восьмой последовательности. Теперь я обладаю реальной боевой силой…» – Клейн сосредоточился на своем выражении лица и движениях тела. А затем высокомерно сказал:

— Это потому что я смог усвоить зелье всего за месяц.

Дэкстер слегка надул губы и ответил: «Хоть этим и стоит гордиться, но нет необходимости говорить об этом в каждом предложении…»

«Ха! Зритель не смог разглядеть моего выступления… Похоже, мои способности могут подавлять способности Зрителя…» – Клейн улыбнулся своему открытию и спросил: «Как там поживает Юджин Гуд?» [Hood Eugen; ранее было - Евгений Худ]

— …Он и вправду сошел с ума, – Дэкстер сделал паузу и продолжил, – Я исследовал его различными методами. Он действительно сошел с ума. Я подумываю, не начать ли его лечить…

«Чтобы усвоить Зелье Психиатра он притворялся психически больным… Даже если он и лечил других пациентов, это не то, что соответствует названию зелья. Скорее всего, это был неправильный способ использования «метода действия». Неудивительно, что он сошел с ума взаправду…» – подумал Клейн и сказал:

— Прежде, чем он сошел с ума, вы выяснили, кто-нибудь с ним связывался?

— Кроме врачей, пациентов, медсестер и работников лечебницы, никто из посторонних не входил с ним в контакт, – уверенно ответил Дэкстер.

Клейн кивнул и снова спросил: «А до этого? Ещё раньше. Его кто-нибудь навещал? Или может он сам покидал лечебницу на какое-то время?»

Чтобы выполнить свое первоначальное обещание, Клейн никогда ничего не спрашивал о Юджине Гуде на первых встречах.

Дэкстер погрузился в глубокое раздумье. Ему потребовалось некоторое время, прежде чем он сказал: «Кроме членов группы Психологических Алхимиков, его посещали не более пяти человек. Один из них приходил три раза. Его имя Эл».

Не дожидаясь вопроса Клейна, он продолжил:

— Но я слышал от Гуда, что Эл – это псевдоним, а настоящее имя Ланевус.