Одри закончила письмо, изложив в него всякие интересные новости и сплетни. Затем она стала вспоминать.

Благодаря исключительной памяти, полученной в результате усвоения зелья «Зритель», она припомнила все, что говорил недавно отец, а также новости и сплетни, услышанные на банкетах и приемах.

Собрав все воедино, она стала строить это в отдельные абзацы:

«Что касается политической ситуации в Баклунде, о которой ты спрашивал, то она не входит в сферу моих интересов. Я могу описать только на основании моих собственных суждений и тех подробностей, которые мне известны.

От отца я услышала, что после отмены налога «на зерно» цены на хлеб резко упали. Стоимость сельскохозяйственных угодий и пастбищ тоже стремительно снижается, но точных цифр сказать не могу. Могу только привести пример.

Ты же знаешь герцога Негана, который владеет большей частью земель? Говорят, что он владеет землей стоимостью более чем на двенадцать миллионов фунтов. В прошлом году его земля принесла ему колоссальную прибыль в размере 1 300 000 фунтов. Но в этом году, по прогнозам, его прибыль составит всего 850 000 фунтов, то есть на целых 450 000 фунтов меньше. Это очень огромные деньги.

Без каких-либо дальнейших объяснений с моей стороны, я уверена, мой дорогой брат, ты поймешь, с чем столкнулись сейчас большинство старомодных дворян. Гордые тем, что являются землевладельцами, и имеют земли, с которых получают плату, они готовы на все, даже залезть в долги, чтобы и дальше поддерживать нынешний образ жизни. Каждый год у них уходило уйма денег, чтобы содержать свои замки, покупать одежду и драгоценности, устраивать банкеты и свадьбы, веселиться на охоте…

С уменьшением цен на землю, насколько я понимаю, значительная часть дворян столкнется с финансовыми трудностями. Уже сейчас, граф Вулф продал 84 000 ар земли в сельской местности всего за 29 000 фунтов. А виконт Конрад продал свою коллекцию картин стоимостью 55 000 фунтов Национальной художественной галерее.

За исключением нескольких дальновидных дворян, которые уже давно переключили свое внимание на сталь, уголь, железные дороги, банки и каучуковую промышленность, остальные дворяне серьезно пострадали из-за отмены налога на зерно. Стоит воздать похвалу нашему дражайшему отцу!

Отец сказал мне, что финансовые трудности ослабят политическое влияние знати. Это значит, что уже со следующего года число чиновников и министров с «голубой кровью» начнет сокращаться.

В попытке удержать финансовое положение, Старая и Новая партии обещали раздать титулы всем, кто пожертвует достаточную сумму денег и не имеет судимостей. Конечно, есть оговорка: человек должен владеть подобающим дворянину количеством земли.

Один из примеров – богач, мистер Синдра. Он купил самый дешевый участок земли, по размерам сравнимый с землями барона – 60 000 ар. Затем пожертвовал 100 000 фунтов Карлтонскому клубу, 400 000 фунтов Старой партии, а также 300 000 фунтов на благотворительность. В итоге, Его Величество пожаловало ему титул уважаемого барона. Я даже слышала, что есть прейскурант цен на подобную «услугу». 300 0000 – чтобы стать бароном. От 700 000 до 1 000 000 – чтобы стать Бароном, который сможет наследовать свой титул.

…

В этом году многие дворяне, столкнувшиеся с финансовыми трудностями, стали всерьез рассматривать возможность заключения браков с богатыми купцами. За последние два месяца было уже три таких брака. Подаркам, полученным благородными девицами, можно только позавидовать.

Кроме того, рабочие, которые протестовали против налога на зерно, испытали на себе снижение цен, но качество жизни не улучшилось, а наоборот ухудшилось. Поскольку обанкротившиеся фермеры стали требовать рабочие места, на которых готовы работать за низкую заработную плату, то общая сумма получаемых денег рабочими уменьшилась.

Я помню тот день, когда отец спросил меня, кто, по моему мнению, выиграл в этом споре о зерне…

Мой дорогой Альфред, ты должен знать ответ. Ты, безусловно, сможешь получить наследуемый баронский титул своими собственными усилиями».

…

Сио Дереча и Форс Уолл вернулись в Баклунд-Бридж после того, как получили ответ Одри.

Сио сидела в карете и смотрела в окно, ее глаза полыхали, как два шара пламени.

Она бормотала про себя слова «450 фунтов» бесчисленное количество раз, словно это какое-то заклинание. Её сила и мужество росли с каждым произнесенным разом.

— Даркхольм не связывался с нами сегодня. Давай съездим к нему! – Сио внезапно повернулась и посмотрел на Форс.

Даркхольм был лидером группировок в Восточном районе Баклунда и контролировал многих бродяг и воров.

Несмотря на свое дружелюбное и пухлое лицо, которое всегда светилось улыбкой, Сио знала, что этот тип был безжалостен. Однажды на её глазах он сломал руку тринадцатилетнему пареньку-вору из-за того, что тот припрятал часть награбленного.

Если только в этом не было необходимости, Сио не желала встречаться с Даркхольмом, но он был одним из тех, кто лучше всех знал порядки в городе.

Форс заправила ее слегка вьющиеся волосы за ухо.

— Только если это не задержит мой обед.

— Не вопрос! А позже, после этой недели, я угощу тебя на фестивале Интиса! – пообещала Сио.

— Ого, мне стоит поблагодарить Бога за это? – рассмеялась Форс.

В отличие от Сио, Форс была умеренным приверженцем Бога Пара и Машин.

Они пересели в другой экипаж, и за разговорами добрались до дома Даркхольма.

Это был дом с террасой, расположенный в узком переулке. Со стен свисал плющ, снаружи все выглядело довольно неопрятно.

Сио подошла к двери, подняла правую руку и постучала с необычным ритмом.

Дверь оказалась не заперта и под легким давлением приоткрылась со скрипом.

Сио тут же насторожилась.

Она достала нож, который носила с собой, и осторожно толкнула дверь. Затем она медленно вошла внутрь.

Форс последовала следом за ней, достав неизвестно откуда кинжал.

Они не чувствовали характерного запаха мертвечины, но их опыт подсказывал, что что-то было не так.

Один шаг, два шага, три шага. Понемногу они прошли в гостиную.

Первое, что бросилось в глаза, это посиневшая конечность возле газовой лампы. На кофейном столике распластались внутренние органы и кишки. Ошметки плоти, прилипшие тут и там. Они заметили обглоданные куски костей, сваленные в кучу возле двери. А на костях лежала оторванная голова, смотря на них пустыми глазами. И принадлежала она тому самому Даркхольму.

Его пухлое лицо все еще сохраняло дружелюбную улыбку, как будто все было нормально. Кроме того, в доме не было запаха крови.

Как бывший клинический врач, прежде чем стать автором бестселлеров и Потусторонней, Форс видела множество сцен и похуже. Она попыталась утешить Сио, которую стало подташнивать.

— Это дело рук Контр-Адмирала Килангоса? Он понял, что Даркхольм разыскивает пропавших бродяг, и проследил за ним до самого дома? Или Даркхольм сам его выследил, но в конечном итоге был пойман?

Сио с трудом подавила рвотный позыв и сказала с серьезным выражением лица: «Он действительно оправдывает свое имя как беспощадный и хитрый пират… Произошедшее здесь также соответствует описанию его артефакта».

— Хитрый… – внезапно встревожилась Форс, – может быть он устроил засаду, чтобы выяснить, кто ещё под него капает?

Сио на мгновение замерла от слов Форс и взволнованно ответила: «А это вполне вероятно!»

Он был шестой последовательности «Благословенный Ветром», в добавок могущественным пиратом с мистическим артефактом. Для него – две девицы девятой последовательности были ничем!

…

В доме, напротив окон Даркхольма, мужчина лет тридцати с широким подбородком и темно-зелеными глазами стоял у окна, наблюдая за тем, как Сио и Форс медленно открывают дверь и входят.

Это был не кто иной, как Контр-Адмирал Килангос!

Черная перчатка на его левой руке дернулась, словно живая. На её поверхности появился слой тусклых золотых чешуек.

На лице Килангоса отразилась жестокость, смешанная с восторгом, а его темно-зеленые глаза стали бледно-золотыми и безразличными.

…

В тот момент, когда Форс осознала их незавидное положение, она схватила Сио за руку и они вместе вышли на задний двор через другую дверь.

Затем достала браслет, который был спрятан под ее рукавами.

Этот серебряный браслет состоял из трех темно-зеленых необработанных камней, на которых были видны следы обработки огнем.

Форс отсоединила один камень и низким голосом на древнем Гермесе произнесла: «Дверь!»

Она крепко сжала руку Сио Дереча, когда камень испустил слабое голубое свечение.

Фигуры двух дам стали расплывчатыми, почти невидимыми.

Внезапно пред ними предстали всеразличные образы и видения, которые им было трудно описать. Среди них были бесформенные вещи, которые, казалось, не существовали. Они видели мерцание света, сверкающее великолепие которого, казалось, обладало огромным знанием. Они вошли в таинственный мир духов.

В этом странном мире, отличном от реальности, Форс двигалась в определенном направлении, таща за собой Сио.

Через несколько секунд они вернулись в реальность.

Но они уже не были в доме Даркхольма, а прибыли на пустое кладбище.

…

На кладбище.

— Что нам теперь делать? – спросила Форс, тяжело дыша из-за страха и осознания их положения.

Браслет был мистическим предметом, который она получила вместе с формулой зелья «Ученика» и соответствующими материалами. Если не считать того, что каждый месяц в полнолуние она слышала странное слабое бормотание, браслет не представлял никакой угрозы.

Изначально на браслете было пять камней, каждый из которых позволял ей проходить через мир духов, технически позволяя ей телепортироваться. Но теперь осталось всего два камня.

Сио успокоилась и ответила:

— Сначала сообщим Мисс Одри, а потом… Потом мы вызовем полицию!