Если «Шут» положил начало Клубу «Таро», то «Мир» станет для него станет предзнаменованием конца. Клейн назвал двойника «Миром», в надежде на счастливый финал. [1]

В будущем я смогу через Мир делать запросы и творить такое, что «мне» будет не с руки. Это значительно уменьшит риски рушения моего образа. Да с двойником жизнь то налаживается!

Клейн отмахнулся от Мира и вздохнул с облегчением. По завершению, он спустился с серого тумана и вернулся в реальный мир.

Он оставил черный глаз Росаго в пространстве над серым туманом. В конце концов, он пока не мог использовать его. К тому же, ему постоянно приходилось беспокоиться о том, что его артефакт кто-нибудь обнаружит, или он вовсе его потеряет.

Убрав ритуальные принадлежности, Клейн поднял глаза к алому лунному свету, что пробивался сквозь занавески. Уже будучи весь в предвкушении завтрашней встречи, он улегся поудобнее и принялся размышлять.

Когда дело касалось знания дворянских семей, Мисс Справедливость, по мнению Клейна, могла дать фору любому жителю Лоена.

И при помощи своего двойника, он бы мог прямо спросить ее о семье Паундов, нисколько не беспокоясь об имидже Мистера Шута!

Конечно, в лоб спрашивать не лучшая идея и стоит все сделать более тактично. На худой конец, детектив Шерлок Мориарти тоже искал информацию об этом семействе, и обладая достаточным количеством сведений, так же мог подняться над серым туманом.

УФ…

Клейн еще некоторое время помышлял о грядущем, но скоро расслабился и быстро заснул.

Как и ранее, он продолжил путешествие по публичным библиотекам Баклунда, единственным отличием было то, что он уже не привлекал к своей персоне излишнего внимания. Он больше не расспрашивал библиотекарей о Паундах. Ныне же, он самолично изучал материалы, которые касались дворянства.

Раньше времени, а именно без двадцати три пополудни, Клейн вошел в таинственное пространство над серым туманом.

В огромном древнем дворце, он сел на место, принадлежащее Шуту. Клейн призвал Мир за бронзовый, изрядно покрытый пятнами стол и принялся практиковаться в управлении двойником.

Клейн вынул из кармана свои часы, и взглянув на них, послал сообщение Алой Звезде, символизирующей солнце, чтобы тот готовился к встрече.

В ожидании членов клуба, Клейн, поигрывая черным глазом, приладил его к серебряной цепочке. Затем он обмотал свой новый аксессуар вокруг запястья и прикрыл его рукавом.

В три часа дня, во дворце, словно построенному для великанов, разразились яркие лучи света. Мисс Справедливость, Мистер Повешенный и Солнце, которые представляли собой лишь расплывчатые, окрашенные в темно-красные тона силуэты, появились перед большим столом.

— Доброго дня, Мистер Шут, доброго дня Мистер…

Как и всегда, вежливая Одри собиралось было поприветствовать всех членов клуба, в свойственной ей манере, как внезапно ее взгляд упал на таинственную фигуру, сидевшую в самом конце стола.

Это был некто в черной мантии, скрывавший голову под капюшоном. Он также был иллюзорным и туманным.

— Да это же…

Одри одарила Мистера Шута вопрошающим взглядом, с примесью удивления и восторга.

Неужели наш клуб пополнился новым участником? Это Сио или Форс? Нет, рост не тот. А кто это тогда?

Пока озадаченная Одри стояла не шевелясь, Клейн вальяжно откинулся на спинку сидения и поведал:

— Это наш новый член клуба. Зовите его Мистер Мир.

Произнеся это, Клейн Духовным Зрением, которое напиталось серым туманом, обнаружил, что цвет ауры астральной проекции Солнца стал куда чище. Нет, он не дорос до стандартов восьмой последовательности. Клейн полагал, что Солнце уже полностью переварил свое зелье Барда.

— Привет, — с присущей ей вежливостью поздоровалась Одри, любопытно разглядывая нового члена клуба.

Она сходу «прочитала» новенького, даже сквозь туман.

Мистер Мир — человек замкнутый. Малоподвижный и всегда сохраняет невозмутимое выражение лица. Интересно, откуда он родом… Лоен? Интис? Или родина его столь же таинственна, как и он сам… Город Серебра?

Одри задумчиво легонько кивала, не спуская глаз с новичка.

После стольких встреч в клубе, она сделала один вывод, что Солнце не участвовал в их общих беседах, скорее всего, потому что он не говорил на их языке; скорее всего, Мистер Шут переводил и доводил до него нужную информацию.

Мистер Повешенный, он же Элджер и Солнце, он же Деррик, поприветствовали Мистера Мира в соответствии с правилами этикета, на что молчаливый пришелец ответил взаимностью, хоть и без особого энтузиазма. Клейн метнул взгляд на Мисс Справедливость и доложил:

— Те две кандидатуры, которые вы выдвинули, еще находятся на рассмотрении. Я дам вам простое поручение, а вы же, в свою очередь, можете перепоручить его им, в качестве вступительного экзамена.

Как строго и серьезно…

Одри не только не была разочарована, но также воодушевлена, ибо осознавала, что такие требования попросту верны и необходимы.

Каждый претендент на членство Клуба «Таро» должен пройти строгий отбор; не всякому дано пополнить наши славные ряды!

Возгордившись за свой коллектив, подумала Одри.

Нуа тот факт, что во все это меня втянул сам Мистер Шут, говорит о моей исключительной удаче, которая, как оказалось, тоже уникальное свойство!

— Хорошо. Выкладывайте задание, пожалуйста, — утвердила Мисс Справедливость. Клейн деловито протянул руку, пододвинув изображение Ланевуса.

— Найдите мне этого человека. Он где-то в Баклунде.

Клейн распорядился, чтобы портрет цели появился перед Мисс Справедливость.

Одри внимательно осмотрела портрет: молодой человек, в круглых очках и с аккуратно причесанными черными волосами. У него был большой лоб и озорные карие глаза навыкат.

Снизу приписка: «Также известный под прозвищем Ланевус» ну и другая сопутствующая информация.

Эта миссия проста, значит, цель не так уж и сильна… Однако, должно быть что-то в этом «Ланевусе» особенное, раз за него взялся сам Мистер Шут… Пусть сама миссия и простая, но это вовсе не значит, что она не преследует в себе какую-то более глубокую и серьезную цель… Для кого-то столь могущественного как Мистер Шут, это навряд-ли было простым испытанием для новичков, или меня самой…

Одри на мгновение преисполнила свой разум раздумьями, как через несколько секунд выдала:

— Да, я доверю это им.

Хм… Вполне возможно, что у этих двух дамочек очень много полезных связей на улицах, что, несомненно, полезно для поимки Ланевуса.

После урегулирования некоторых вопросов касающихся его мести, Клейн умолк и позволил своей новой личине перетянуть на себя все внимание окружающих.

Мистер Мир оглядел всех присутствующих и хрипло заговорил:

— Мистер Шут уверил меня, что здесь я смогу давать поручения и меняться ингредиентами, это правда?

— Да, — элегантно кивнула Одри, — однако, вам придется запастись терпением. Ибо сейчас у нас запланированы чтения в исполнении Мистера Шута.

Я завершила свою миссию по устранению посла Интиса, и даже не упомянула об этом, чтобы не занять и лишней минутки… Подумала Одри слегка задрав подбородок.

Мисс Справедливость, у вас действительно есть все задатки профессионала… Позже, мне придется заплатить немалую цену за знания, чтобы уж точно покончить с Бейкерлендом… Клейн отвел взгляд на Повешенного.

Элджер Уилсон и так не отличался особой говорливостью, но сейчас он и вовсе был словно нем. Из-за появления нового члена клуба, он молчал и тихо наблюдал за происходящем.

Увидев, что Мистер Шут вопрошающе смотрит на него, тот смиренно поклонился и изрек:

— Сейчас у меня шесть страниц. Последнюю страницу я дам вам в следующий раз. — Конечно, — кивая ответил Клейн.

Повешенный оперативно сосредоточился и вспоминая содержимое — принялся мысленно его выражать на бумаге.

Он скоро закончил «исписывать» шесть страниц дневника, как заметил, что странички внезапно ускользнули у него из рук и появились в руках Клейна.

Клейн быстренько пробежался глазами по содержимому первой страницы.

«9 февраля. У меня есть третий ребенок. Я назвал его Борнова.» «Моей старшей дочери, Бернадетте, очень повезло. Ее мать и я, в те времена, были низкоуровневыми Потусторонними. Она вольна сама выбирать свой путь, по которому вознамерится идти.»

«Мой старший сын, Сиэль, напротив, самый несчастный. Он унаследовал ничтожно малое количество Потусторонних Черт, и все же, он должен следовать моим путем. Возможно, он мог бы внести какие-то изменения в четвертую последовательность, но и само достижение высокой последовательности никогда не бывает легким.»

«Мой второй сын, Борнова, родился между Бернадеттой и Сиэлем. У меня есть его Черты, которые по уровню эквивалентны силам Потустороннего пятой последовательности. Это уменьшило нагрузку на меня самого, позволяя мне, тем самым, легче усваивать и переваривать зелье, ускоряя мой прогресс. А когда Борнова только родился, то он уже с ранних лет проявлял различные черты Астроманта.»

«Заратул тайно посетил меня, а также похвалил Борнову, как чудесного ангелочка. Я спросил этого мастера прорицаний, что он дальше будет делать. На что он лишь только улыбнулся, так ничего не ответив.»

«Когда я спросил его о будущем Сиэля, он наконец заговорил: — Смерть, есть неизбежный конец, но она может быть благом.» «Серьезно, эти Провидцы не могут говорить не загадками?»

«Когда я спросил его насчет Бернадетт, он вдруг стал серьезным. Он сказал, что она возненавидит меня, обозлится и отвернется, став значимой фигурой в таинственном мире.»

«Иногда действительно лучше не просить о гадании. Я не могу поверить в то, что моя очаровательная и добрая дочурка, которая так старательно заботится о своим брате, души не чает в отце и обожают мать — возненавидит меня и предаст. С чего бы так случилось? Что такого я натворю? Может быть, мне ее возлюбленный не угодит. Какойто сопляк, которого я в конце концов убью?»

«Нет уж, Заратул не Прорицатель и предсказание, которое он изрекает, не может быть верным! Забудь об этом Розель!»

Ну вот, кажется, сейчас начнется заезженная семейная мелодрама… Прочитав первую страницу дневника, Клейн не мог не усмехнуться. В то же время, он помнил о словах Заратула о Бернадетт.

Может быть, он имел в виду мир Потусторонних? На каком уровне можно считать когото «значимой фигурой»…

Клейн задумчиво перевернул страницы. «22 Мая. Флоран из семьи Сауронов захотел, чтобы я стал ему прислуживать!» «Разве я похож на человека, который может быть лакеем? Это просто нонсенс.» «Клянусь, однажды я заставлю заплатить его за сегодняшнее высокомерие.»

«Однако, кое-что из того, что он упомянул, кажется очень интересным и точно заслуживает внимания.»