Клейн огляделся в поисках свечи, которая куда-то пропала, но он все ещё ощущал её слабый сладковатый запах.

Более не обращая внимания на тело Епископа Утравски, лежащее в луже его собственной крови, он методично вынул коробок и зажег одну спичку.

После искры свечи, кровь на полу исчезла, от чего зал собора вновь стал прежним.

Преподобный великан медленно поднялся, взглянул на Клейна и произнес:

— Не сработало… Неудивительно, что ты осмелился взяться за это дело… Лучше бы ты просто ушел… А ведь я не хотел тебя убивать…

Свечи, расставленные по всей церкви, внезапно зажглись. Свет, исходящий от свечей, не был ослепительным, наоборот — ободряющим, как рассветное солнце.

Клейн, не говоря ни слова, бросил спичку, надул щеки и издал оглушительный хлопок.

*Бах!*

Воздушная Пуля со звоном отскочила от груди великана. Епископ, на тот момент уже призвал свои доспехи, состоявший из перчаток, шлема и нагрудника.

На серебряном доспехе образовалась трещина, но нагрудник, остался цел. Утравски понемногу уже приходил в себя.

*Бах!* *Бах!*

Клейн, заметивший «паутинку» на металлическом нагруднике Епископа, произвел серию выстрелов, целясь в тоже самое место, надеясь пробить защиту.

Однако, в руках у отче появился, словно сконденсированный из света, широкий меч, которым он искусно отбил две пули, что с лязгом отскочили вбок.

Утравски с резким выпадом бросился вперед, от чего стены собора задрожали. Взмах его меча был настолько разрушителен и силен, что таким точно можно было снести дом.

Ветер, поднявшийся от замаха, чуть не снес Клейна с ног.

Что-за силища!

Мелькнуло в голове Клейна, который еле увернулся от сокрушительного удара, ловко отпрыгнув в сторону и перекатившись.

*Вдын!*

Двуручная рапира с грохотом пронзил то место, где секунду назад был Клейн, вдребезги разбивая каменные плиты.

Следом Паладин поволок по полу меч, оставляя оставляя внушительные борозды, поочередно переключаясь на вертикальные и горизонтальные удары, высекая всполохи искр.

Такова была специальная тактика ведения боя, против изворотливых противников.

Как раз в тот миг, когда Клейн в очередной раз собирался свершить кувырок, в его сознании возник образ, как его пронзили рапирой. Он быстро выправил руки, ладонями уперся в каменный пол и юрко подпрыгнул в воздух.

*Вжух!* *Ды-дыщ!*

От мощного удара поднялась пыль, и ужасающий меч разгромил стоящие поблизости скамейки.

Клейн даже не смог бы контратаковать, ведь Отец Утравски безустанно совершал атаки, без каких-либо пауз.

Один удар, два, три… Пять ударов, шесть, семь… Казалось, ему все не по чем, безостановочный шквал атак все никак не стихал. Это длилось десятки секунд.

Впрочем, он не совершал своей рапирой каких-то умопомрачительных кульбитов — рубил вертикально, рубил по диагонали, размахивал по сторонам, совершал выпады и колол. Все это были простые, но эффективные приемы, чтобы нанести как можно больше урона. Дальность атаки этого двуручного меча, так и вовсе устрашала ничуть не меньше, чем острие его лезвия.

Клейн кувыркнулся и ринулся наутек. У него все никак не появлялась возможность хоть как-то ответить, что выглядело довольно жалко. Если бы не те спички, которые он заранее разбросал по углам и не тот свет, что исходил со стен церкви — Клейн, вероятно, был бы уже покойником.

Как и ожидалось от искусного в бою паладина… Ни ошибок, ни слабостей…

Клейн не запаниковал. Перекатываясь и укрываясь, он постоянно оценивал противника, выискивая слабые места и дожидаясь удобного случая.

В конечном итоге, он кое-что заметил.

Двуручный меч, которым орудовал Утравски, был слишком большой, а удары им медлительны.

Подумав об этом, Клейн дождался вертикального удара, отскочил влево и быстро проскользнул между ног Епископа!Прокатываясь между ног великана, он левой рукой выхватил длинный лист бумаги, превращая в опасный клинок, и резким толчком вонзил его в промежность Утравски!

Это должно его прикончить!

Однако, именно в тот момент, сердце Клейна дрогнуло. В его сознании возникло видение: меч, опускающийся прямо на него, выбил взрыв света, что бурей огней парализовал все его тело.

Это ловушка!

Клейн не растерялся. Он ловко перевернулся на месте и выскочил из-под ног Епископа, оказавшись прямо позади него.

Утравски, сгибаясь в поясе, держал обеими руками рапиру, вознося его над своей головой.

С треском из меча вырвался свет, схожий с первыми лучами солнца. Сплетенный из проблесков утреннего сияния ураган, пронесся по окрестностям.

Без единого звука, каменная плита, где только что стоял Клейн — исчезла. Серебряная броня, защищавшая промежность, тоже была изрядно повреждена, почти оголяя кожу.

Епископ позволил себе рискнуть и получил урон, но взамен он возымел возможность уничтожить своего врага.

Клейн, стоявший позади, наконец дождался момента для атаки. Он изогнулся в воздухе, надул щеки и выстрелил.

*Бах!* *Бах!*

Две Воздушные Пули залетели прямо в затылок Епископа, разворотив серебро на куски и обнажив незащищенную голову.

Клейн только засобирался нанести ему смертельный выстрел, как Утравски вдруг выпрямился, развернулся в пол оборота и яростно запустил в него двуручную рапиру.

Меч летел настолько стремительно быстро, что Клейну было не увернуться. Он вышвырнул из кармана листок.

*Лязг!*

Острие рапиры с оглушительным звоном врезался в лист бумаги.

Клейна отшвырнуло в сторону. Лист бумаги был разорван в клочья, оставив за собой лишь крошечный кусочек между пальцев.

Утравски, воспользовавшийся моментом, уже ринулся в атаку.

Но Клейн и сейчас не потерял голову. Он энергично затряс запястьем.

Крошечная бумажка взмыла перед ним и, окутавшись пламенем, влетела в Епископа.

*Шарах!*

Меч рассек пополам огненный шар, не причинив Утравски никакого вреда.

Клейн встал в стойку и вынул еще одну длинную полоску бумаги.

*Вшик!*

По мановению его руки, бумага превратилась в тугой хлыст, поверхность которого заходилась алым пламенем.

*Хтыщ!* *Хтыщ!* *Хтыщ!*

Клейн набросился на великана.

Однако, от сильных ударов хлыст Клейна рассыпался.

Но так и было задумано!

*1_Целк!* *1_Целк!* *Щелк!*

Защелкав пальцами, он выпустил из земли струи огня, сцепившие великана. Пламя жгло его незащищенные ноги.

Паладин Рассвета не успел восстановить свой доспех!

Бурый огонь просочился вверх по ногам «полугиганта», обугливая его низ до черноты.

Однако, это ни коим образом не повлияло на ловкость громадного паладина. Он издал рев и как паровоз, понесся напролом сквозь пламя.

Как же быстро он мчал!

Оказавшись прямо перед ним, замах двуручной рапиры испустил всполох света.

За одно лишь мгновение, Клейн оказался лицом перед смертью.

Спички, которые он держал в руках, вспыхнули.

Огонь был ползучий и основательный, да так, что в тот же миг, все тело Клейна Моретти было охвачено пламенем.

Залоснились лоскуты плоти, залился кровью пол святилища, клочья кожи и осколки костей повалили наружу. Месиво мяса тут же истончилось, оказавшись бумажными лохмотьями.

За спиной Паладина Рассвета вспыхнул столб алого пламени, и Клейн шагнул вперед.

Он быстро швырнул спичечный коробок в противника, словно намереваясь одним махом поджечь все оставшиеся спички, взорвав паладина.

Коробок угодил в ноги Утравски, которые больше не имели никакой защиты!

Клейн поднял правую руку и щелкнул пальцами.

Тут же Епископ вскочил на спину, согнул колени и отвел ноги.

*Клац!*

Вслед за щелчком, прогремел не взрыв коробка, но залп пули. Это была Воздушная Пуля, которая точно влетела в незащищенный затылок Епископа. Это и был коронный фокус!

Его череп разбился и из него брызнула кровь. С большим трудом Паладин Рассвета повернул свою голову, чтобы изумленно вымолвить:

— Ты…

Потрепанный коробок со спичками ударился об пыльные плиты.

Клейн рассмеялся и вскрикнул:

— Как тебе такой фокус? Следи за руками!

*Бах!* *Бах!* *Бах!*

Одна Воздушная Пуля полетела за другой, превращая в обломки костей и металла, голову паладина.

*Бам!*

Паладин Рассвета Утравски перестал дышать и с гулом ухнул на землю, сотрясая зал церковного собора.

*Клац*

Клейн повернулся спиной к великану и щелкнул пальцами.

Коробок спичек, до того лежавший в пыли возжегся, захватив с собой бренное тело Епископа.

Клейну не было дело до черной свечи, он полагался на ясность своего ума и сам мог выйти из грезы.

Труп позади него был окутан алым пламенем, а мир вокруг него постепенно распадался.