Алая луна сокрылась за облаками, а ее тусклый свет едва проникал сквозь спальные шторы, ласково обрисовывая окружение в комнате. Тьма и напряжение стали главной темой спальни Аарона Цереса.

Клейн не спешил уходить и решил, как следует прочувствовать атмосферу.

Он взглянул на беззаветно спящего хирурга и принялся анализировать образы, увиденные в его сне.

Уилл Осептин, в конце концов, взял в руки карту «Колесо Фортуны». В этом сне каждая деталь что-то символизировала… Это самое настоящие откровение, полученное от Астральной проекции… Получается, дело одноногого мальчика как-то связано с судьбой. К тому же, этот гигантский серебряный змей легко мог представлять собой Змея Меркурия… Этот ребенок, на самом деле, легко может быть Потусторонними высокой последовательности, являться последователем Пути Монстра, а то и вовсе быть необычным Запечатанным артефактом…

Исходит ли эта опасность от Змея Меркурия или же это результат странного поведения Запечатанного артефакта?

Змей Меркурия — первая последовательность. Это положение наиближайшее к положению бога. Даже не зная этого, отталкиваясь от одного лишь названия последовательности — уже понятно, с насколько серьезным явлением ты столкнулся… Едва ли такое высокоуровневое существо не может справиться с мальчиком-инвалидом… Я до сих пор не знаю последовательности Амона… Возможно, это он вторгается во сны, как он это почти сделал с таинственным пространством над серым туманом…

Это непростое дело. Во всем этом сокрыт какой-то потаенный смысл, а то и грандиозная тайна…

Очевидно, что это не просто «непростое дело», но также крайне опасное… Еще с самого начала, во всем этом деле была интересна не карта, а сам Уилл… Как бы то ни было, не считая кошмаров, доктору Аарону больше не о чем беспокоиться. Не вижу смысла что-либо предпринимать… Или же взять на себя инициативу и бросить вызов невозможному? Хм, а ведь я должен следовать тому, что подсказывает мне мое сердце! — Заключил Клейн, оттолкнувшись рукой от столика и встал с кресла.

Только проникнув в сновидение, Клейн стал полностью уверен, что кошмар доктора Аарона случился из-за откровения, которое получила его Астральная проекция, во время путешествий по духовному миру. Но это откровение было слишком тяжелым для восприятия, посему, в качестве инструмента передачи был использован бумажный журавль.

Согласно описаниям в Книге тайн, Клейн мог также попытаться использовать бумажного журавля, чтобы отыскать в духовном мире Астральную проекцию Аарона, дабы пронаблюдать за ней и найти источник откровения. Как бы то ни было, Клейн уже решил, что не будет вмешиваться.

Клейн аккуратными шагами дошел до стула с пиджаком и достал оттуда бумажник Аарона, чтобы вынуть бумажного журавлика.

Он водрузил оригами на набалдашник трости и придерживая эту конструкцию пальцами, тихо прошептал:

— Текущее местоположение Уилла Осептина.

Повторив эти слова семь раз, в комнату ворвался прохладный, наводящий мурашки ветерок.

Клейн отпустил правую ладонь, позволив трости твердо встать на пол, а бумажный журавлик упал, указывая по диагонали на кровать.

Здесь… — нахмурился Клейн и перешел на другую позицию.

Он повторил гадание и получил новый ответ.

И ровно посередине от двух нагаданных мест находился доктор Аарон!

Позиция Уилла Осептина пересекается с местонахождением Аарона… Это интересно… — удивился Клейн.

На самом деле, в тот момент его любопытству не было предела.

Хоть он уже и решил, что не станет вмешиваться в это дело, ему все равно стало интересно, от чего случилась такая аномалия.

Хм… Почему бы мне не принести этого журавлика в пространство над серым туманом? Там я смогу нормально погадать над ним, не опасаясь чего-либо… — оперативно придумал Клейн.

На самом деле, он давно готовился к этому. Клейн, за неимением возможности подтвердить, что дело было опасным и просто надеялся найти Уилла Осептина, чтобы уже потом узнать, была ли у него какая-нибудь возможность завладеть картой таро. Поэтому Клейн заранее сложил еще одного бумажного журавлика, взамен настоящего. По его мнению, это бы заметно облегчило ему проводить всевозможные виды гадания.

Как только Клейн подумал об этом, он достал свое бумажное изделие в виде птицы.

Он намеренно сложил журавля в пространстве над серым туманом, на тот случай, если доктор Аарон все-же решился бы передать оригами Церкве Богини Вечной Ночи, дабы те не смогли выйти на Клейна.

Когда смотришь на картину целиком, принимая во внимание все детали, становится гораздо проще… — похвалил себя Клейн.

Подняв на свет свое оригами и бумажного журавлика Уилла, Клейн принялся разглядывать их, выявляя какие-нибудь совсем уж явные различия.

Оценив по достоинству рукодельное мастерство мальчика, Клейн недовольно выгнул свою бровь.

Его навыки рукоделия не выдерживали никакой конкуренции, даже детской…

Какая разница, журавлики как журавлики… Мой какой-то угловатый, конечно… До тех пор, пока Аарон не станет под лупой рассматривать журавля, он не заметит подмены… — пробормотал себе под нос Клейн, выуживая из кошелька медную монету, чтобы окончательно во всем удостовериться.

Получив ответ, Клейн быстро подменил журавлей и прибрав за собой все следы, покинул Бирмингем-Роуд, 3, прихватив с собой оригами Уилла Осептина.

Применив лозоходство, Клейн успешно вернулся домой. Включив воду, чтобы та набиралась в ванну, он призвал себя и поднял журавлика вместе с мастер-ключом над серым туманом.

Восседая в безмолвном дворце, он вознес перед собой бумажную птицу и внимательно осмотрел ее, так и не обнаружив ничего необычного.

Затем, он взял пергамент и перо, чтобы вновь повторить свое предсказание:

«Местоположение Уилла Осептина».

На сей раз он закрыл глаза и был приятно удивлен, разглядев в бесцветном туманном мире сцену.

Это была темная комната. Уилл Осептин качаясь на стуле глядел на заоконный ночной пейзаж, моргая своими черными, как угольки, глазками. В обеих руках он держал стопки карт таро, а за ним лежала груда деревянных кубиков.

Кубики те сооружали фигуру, схожую с кольцевидной, замыкающейся на себе змеей.

С улицы слышался едва различимый шум воды.

На этом сон беззвучно закончился.

Клейн раскрыл глаза и постучал пальцами по краю длинного бронзового стола.

Этот змей похож на Уробороса… Может быть это и в правду Змей Меркурия? Значит ли, что Змей Меркурия олицетворяет собой судьбу?

Я слышал какой-то шум воды за окном. Вдруг, сейчас Уилл находится в месте, рядом с которым близко располагается река Тассок?

Поняв, что гадание над серым туманом могло дать только такой результат, Клейн больше не мучал себя любопытством. Он едва понимал ситуацию, а так как гадание не рассказало чего-то конкретного — Клейн замыслил уже следующим вечером поменять фигурки назад. Он также планировал как-нибудь направить Аарона, чтобы тот отнес журавля в Церковь Богини Вечной Ночи и рассказал обо всем случившимся епископу.

На все воля божья… — усмехнулся Клейн и спустился в реальный мир.

Неспеша приняв горячую ванну, он неторопливо направился к себе в постель.

Спустя какое-то время, Клейн, сидя в гостиной, читал Книгу тайн, попивая черный чай. Как вдруг он почувствовал что-то необычное.

Это… Это знакомое чувство… — он повернул свою голову и взглянул на дверь.

Это же сон…

Дверь со скрипом отворилась и к нему вошел человек в сером пальто.

На вид ему было около тридцати лет, его длинное лицо как нельзя кстати подходило для широкого лба, под которым были глубоко посажены темно-синие, пылавшие острым умом, глаза.

Это не Капитан… — хмыкнул Клейн и превратил Книгу тайн в экземпляр журнал с оголенными девицами.

Он полистал получившееся чтиво и небрежно поздоровался с гостем.

Мужчина в сером пальто снял шляпу и сев напротив Клейна, задал ему вопрос:

— Доктор Аарон приходил к вам сегодня утром?

И действительно ведь Ночной Ястреб… Это Кошмар… — едва не вздохнув, подумал Клейн.

— Да, с улыбкой отозвался сыщик.

Он уже понял, почему вдруг Ночной Ястреб вторгся к нему в сон.

Кошмар, сидевший напротив него, был действующим капитаном Ночных Ястребов, ответственным за дело Уилла Осептина. На тот момент времени они все еще не нашли каких-либо весомых или хоть сколько-нибудь полезных улик.

Этот визит был следствием того, что команда Ночных Ястребов только недавно узнала о том, что доктор Аарон и Шерлок Мориарти, пытались найти Уилла Осептина. Они также заметили странное поведение доктора, когда тот едва закончив завтракать — умчался на Минск-Стрит, для разговора со знакомым детективом.

Вторжение в сон человека, для проведения допроса, было профессиональной и распространенной практикой. Они не решились вторгаться сразу к Аарону, дабы не уничтожать потенциальные улики, поэтому не удивительно, что их выбор пал на некоего детектива.

— Что у него случилось? — Небрежно, словно нехотя, спросил капитан команды Ночных Ястребов.

— Ему приснился кошмар… — честно признался Клейн.

Клейн описал черную башню, гигантскую серебряную змею и Уилла Осептина.

— Перед тем как ему приснился тот кошмар, Аарон отправился к Уиллу, дабы узнать, все ли было в порядке с его здоровьем… Он также беспокоился о своем невезении, и полагал, что это было дело рук мальчика. К сожалению, семья Осептинов переехала. Однако, Аарон вспомнил, что мальчик подарил ему бумажного журавля и пожелал удачи. Возможно, вся эта история как следует взбудоражила доктора, вот ему и приснился такой сон.

— Бумажный журавль? — Переспросил, чем-то приятно удивленный мужчина.

— Да, — слегка кивнул Клейн. — Ребенок отдал его Аарону перед выпиской, а тот совсем забыл о нем, так как припрятал его в ящик стола. Вспомнил он о нем вчерашним вечером.

— Понятно, спасибо за сотрудничество, — встал мужчина в сером пальто и очень вежливо поклонившись, приложил руку к груди.

Затем его фигура зашлась рябью, и Ночной Ястреб испарился.

Сегодня ночью Ночные Ястребы, наверняка вторгнутся в сон Аарону, чтобы провести там расследование и заберут бумажного журавля. Однако, этого журавля сложил я, а не Уилл… — подумал Клейн, глядя на место, где до этого сидел гость.

Эх, ну и ладно… Без разницы, над каким журавлем они будут надрываться — они никогда не найдут ответ… — заверил себе Клейн.

Собравшись с мыслями, он не спешил покидать сцену сновидения. Клейн рассматривал детали и взаимодействовал с миром, а затем едва заметно улыбнувшись, тихонько вздохнул.

Какая ностальгия…