Как вежливый джентльмен, Клейн, очевидно, не стал бы пялиться на жену Аарона. Он посмотрел на знаменитого хирурга и сказал:

— Добрый вечер, Аарон. Как я могу обращаться к вашей прекрасной спутнице?

Холодное выражение лица Аарона не изменилось, но это не помешало ему передать замысловато упакованную бутылку красного вина и с вежливой улыбкой сказать:

— Моя жена, Вильма Глэдис, учительница средней школы.

— Похоже, вы скоро снова станете отцом. Когда это произойдет? – Клейн принял подарок и спросил.

Темой, которую он планировал затронуть в разговоре с доктором Аароном, было несколько новых методов хирургии, о которых писали в газетах, но он никак не ожидал, что тот приведет свою беременную жену.

Это стало для него приятным сюрпризом. Это произошло потому, что мэм Вильма Глэдис ожидала еще не родившегося Змея Меркурия, Уилла Ауцептина.

Аарон подсознательно взглянул на живот жены и с улыбкой сказал:

— В начале июля. Если вы не возражаете, я хочу пригласить вас на праздник в честь его рождения.

Как только он это сказал, нежная и красивая черноволосая леди Вильма вдруг схватилась за живот и воскликнула от боли.

— Что случилось? – обеспокоенно спросил Аарон.

— Он пнул меня, но уже успокоился, – сказала Вильма.

Затем она посмотрела на Дуэйна Дантеса и улыбнулась.

— Из-за беременности я все время была дома и давно не посещала такие балы. Чувствуя дома одиночество, я попросила Аарона взять меня с собой. Хотя я не умею танцевать, я смогу поболтать с другими дамами и даже найду время сыграть в карты.

— Ваше присутствие делает мне честь, – искренне ответил Клейн. – Я приду на его день рождения в начале июля.

Он не обратил внимания на этот пинок, так как он все еще помнил приглашение доктора Аарона.

Обменявшись несколькими любезностями, Клейн передал подарок своему камердинеру Ричардсону и попросил его провести двух, нет, трех гостей в зал.

Вскоре он поприветствовал вторую пару гостей. Это был епископ Электра, который все еще был в своей черной мантии священнослужителя, и его партнерша.

Его партнершей была женщина лет двадцати пяти с немного детскими чертами лица. Она смотрела на все с удивлением и была полна энергии. Тем не менее, в ней был намек на зрелость, поскольку у нее уже был ребенок.

— Добрый вечер, ваше превосходительство. В последнее время мой сон был превосходным, – сказал Клейн, притворяясь, что не знает о тайных усилиях Церкви Вечной Ночи.

Электра тут же постучал по груди четыре раза по часовой стрелке.

— Это благословение Богини.

Затем он представил свою партнершу.

— Это моя жена, Шона Джонсон.

Поскольку он часто посещал Дуэйна Дантеса и несколько раз бывал в его резиденции, ему не нужно было готовить никаких подарков для бала. Это показалось бы излишне вежливым и слишком отстраненным.

— Приятно познакомиться. Вы гораздо моложе, чем я себе представлял, – полувежливо-полушутливо поприветствовал Клейн, кивнув Шоне.

Тем временем он молча подсчитывал.

Говорят, что епископ женился два года назад. Значит, его жене было всего восемнадцать или девятнадцать лет... Такая разница в возрасте... Через несколько лет мне, возможно, придется познакомить его с одним пухлым аптекарем...

Услышав шутку Дуэйна Дантеса и вспомнив тот разговор, когда он навещал его во время болезни, Электра сразу почувствовал себя неловко. Он осторожно кашлянул и ответил:

— Она из тех, кто любит суету. Если она свободна, то не хочет пропускать ни одного бала.

Клейн не стал продолжать разговор, так как увидел, что мэм Мэри вышла из кареты и направилась к нему.

Пропустив епископа Электру и его жену в зал, Клейн улыбнулся Мэри и сказал:

— Мэм, возможно, на следующей неделе мы будем коллегами.

Нанятые им юристы и бухгалтеры завершили расследование, провели аудит компании Коим и сказали, что она подходит для инвестирования. Кроме того, он уже достиг предварительной договоренности с джентльменом, продающим акции. Окончательное подтверждение продажи 3% акций за 12800 фунтов должно было быть сделано на следующей неделе.

Услышав это, Мэри усмехнулась и сказала:

— Я уже отношусь к вам как к партнеру.

Похоже, в этом есть глубокий смысл... Только не говорите мне, что Дуэйн Дантес привлек ваше внимание... Сердце Клейна дрогнуло, но он притворился невеждой и протянул руку.

— Я надеюсь на приятное сотрудничество.

После рукопожатия он позвал дворецкого Уолтера, чтобы тот проводил даму в дом.

После этого прибывали все новые и новые гости. Клейн вспоминал соответствующие темы и тепло с юмором принимал их, получая множество подарков.

Если бы не моя инстинктивная способность Безликого запоминать внешность и особенности человека, я бы не смог определить, кто есть кто, а тем более найти нужную тему для разговора... Неудивительно, что в такие моменты часто требуется помощь дворецкого... Пока Клейн размышлял, он увидел, что прибыл член парламента Махт со своей семьей.

Он снова улыбнулся и сделал шаг вперед.

— Добрый вечер. Сегодня звездное небо особенно красиво.

Член парламента Махт улыбнулся, протянул ему бутылку Черного Ранда с какого-то неизвестного виноградника и сказал:

— Я в Баклунде уже почти двадцать лет, но количество звезд, которое я видел, вместе взятое, не может даже сравниться с тем, что я видел в этом году.

— Надеюсь, со временем их станет видно еще больше, – затем Клейн обратился к мэм Риане: – Я слышал, что вы обе нашли интернат для мисс Хейзел?

Риана посмотрела на свою дочь, которая, несмотря на вежливую улыбку, сохраняла холодное выражение лица.

— Обучение в школе-интернате становится все более популярным. У женщин все больше прав. И самое главное, возможно, Хейзел заведет друзей. К сожалению, она не слишком рада такому решению, поскольку не может смириться с тем, что покинет нас.

В Баклунде росла популярность школ-интернатов, ориентированных на женщин из высшего общества. Образование, которое они давали, могло быть не лучше, чем домашние репетиторы, но оно создавало социальный круг.

Плата за обучение в такой школе-интернате составляла около 500 фунтов в год.

Вероятно, она не может смириться с тем, что ей придется расстаться с канализацией... подумал Клейн. После короткой беседы он пропустил в зал члена парламента Махта с семьей.

Когда почти подошло время, он не стал ждать у двери, а прошел на второй этаж. Стоя за перилами, выходящими на главную дверь, он жестом попросил музыкантов приостановить музыку.

Держа в руках кубок с шампанским, Клейн осмотрел окрестности. Когда все гости посмотрели на него, он громко сказал:

— Я очень рад, что все вы смогли украсить своим присутствием этот бал. Прежде всего, я хотел бы поблагодарить Богиню, а также вас... Я приготовил для всех местную музыку и еду из Дейзи, и надеюсь, что она вам понравится...

После простой речи Клейн спустился по лестнице на первый этаж, готовясь пригласить даму танцевать вступительный танец.

Обычно женатый ведущий обязательно приглашал на вступительный танец свою партнершу, а неженатые мужчины или женщины танцевали с родственником противоположного пола или приглашали того, на кого положили глаз. Но у Дуэйна Дантеса не было ни родственников, ни подходящей цели, поэтому это дело оказалось несколько неудобным.

Однако у него был опытный дворецкий. Его дворецкий нанял светскую львицу из высшего общества, и хотя танец на открытии вечера мог вызвать некоторые слухи, это не заставило бы других поверить, что они встречаются.

Поэтому Клейн без всякого чувства вины подошел к даме по имени Ория.

Эта дама была вдовой, у которой были хорошие отношения с несколькими людьми из высшего общества Баклунда. Она хорошо вписалась в этот круг, но, конечно, дамы ее не очень любили. Все, кто имел хоть какое-то положение, смотрели на нее свысока.

Несмотря на это, Ория обладала женским обаянием и прекрасно держалась. Особенно это касалось ее фигуры с манящими изгибами. Если бы не то, что ее внешность была только выше среднего, Клейн мог бы заподозрить, что она демонесса.

— Мадам, могу ли я иметь удовольствие потанцевать с вами? – Клейн последовал наставлениям своего учителя этикета, Ваханы, и безупречно позировал.

Ория с пучком светлых волос улыбнулась и протянула руку.

— Вы – джентльмен, которому невозможно отказать.

...Это звучит двусмысленно... Ее личность и роль, которую она играет в обществе, не позволяют ей вести себя так же скромно, как большинство дам... Клейн взял ее за руку, вошел на танцпол и начал танцевать под мелодию деревенской народной песни.

У всех аристократов были земли, поместья и замки в деревнях, и они проводили там несколько месяцев в году. Поэтому народные песни были одними из основных на светских мероприятиях высшего общества.

— Вы очень хорошо танцуете. Если бы Вахана не сказала об этом раньше, я бы не поверила, что вы раньше не умели танцевать, – Ория намеренно наклонилась ближе. Когда они двигались в такт, ощущалось ее дыхание.

Поскольку она была незнакомкой, Клейну было немного не по себе от такого близкого расстояния, но он не мог оттолкнуть ее, находясь под всеобщим вниманием, поэтому все, что он мог сделать, это улыбнуться.

— Я просто не знал, как танцевать такие танцы. На самом деле, у меня хорошо получаются танцы из залива Дейзи и Южного континента, где больше свободы.

— Мне тоже нравятся такие танцы. Они полны силы и страсти. Их танцуют для себя, а не для других, – Ория нашла тему для разговора, пока изгибала свое тело, как будто была близка с Дуэйном Дантесом.

К концу вступительного танца она сказала с подавленной улыбкой:

— Если бы не слухи, я бы даже заподозрила, что вы не любите женщин, потому что вы немного скованы. Однако у меня больше нет никаких сомнений.

Говоря это, она опустила взгляд.

На самом деле Клейн был довольно смущен. Она действительно хорошо умела использовать свое тело и слова, чтобы создать располагающую атмосферу. Однако Дуэйн Дантес был опытным человеком и не мог признать поражение.

Он улыбнулся с естественным выражением лица.

— Скованность – это результат непривычки к светской жизни Баклунда.

— Я могу научить вас, – с усмешкой сказала Ория.

В этот момент мелодия оборвалась, она сделала шаг назад и с улыбкой подмигнула.

— Вы действительно страстный.

Эти слова были с двойным смыслом, от которого Клейн чуть не покраснел. Он даже начал подозревать, не связана ли она с демонессами.

Он продолжал сохранять спокойное выражение лица, согнув спину в поклоне, и отправил Орию обратно на ее место. Краем глаза он заметил, как Вильма Глэдис, беременная Змеем Меркурия, подошла к длинному столу сбоку. Ее целью, очевидно, была первая партия мороженого.