К счастью, я заказал не грибное блюдо, а то так и пропало бы... Хотя Клейн был уверен, что психологических травм после битвы с грибом у него не осталось, но запах от письма все равно вызывал у него тревогу.

Быстро вернув спокойное выражение лица, Клейн отвел левую руку, взял стакан, стоявший сбоку от него, выпил холодной воды.

— Принесите мне, пожалуйста, еще стакан, – как ни в чем не бывало, повернув голову, сказал Клейн официанту, стоящему у двери, после чего тут же пригладил одежду, неторопливо встал, извинился и отправился в уборную.

Уборная находилась напротив кладовой. Она и кладовая были по разные стороны от главной двери. Пока Форс пряталась в шкафу, она услышала звуки приближающихся к уборной шагов и открытия двери. Это позабавило Форс, она не удержалась, наклонилась к уху Сио и прошептала со смешком:

— Второй раз! Они тут пробыли чуть больше тридцати минут, а Дуэйн Дантес уже два раза сходил в уборную! В первый раз явно справлять нужду. Если снова за тем же, то значит, у джентльмена что-то не в порядке с почками, мочевым пузырем или простатой. Он выходит. Выходит. Он и правда второй раз справил нужду. Так-так, похоже, он пьет много воды и часто ходит в уборную. Ох, магнатом быть нелегко, а красивым магнатом – особенно!

Сио закатила глаза.

— Тебе-то что с того? Сосредоточься и будь серьезнее. Мы на задании! Да еще этот телохранитель члена парламента Махта, похоже, довольно силен. Наверное, потусторонний. Нам нужно сохранять бдительность.

Форс оставалось только подавить свое желание поболтать и откинуться назад.

— Охраняют территорию снаружи, не подозревая, что некоторые могут проходить через стены. Как непрофессионально... Ну да ладно, поболтаем, когда вернемся.

В это время Клейн вернулся к столу и снова сел на свое место. Сделал глоток холодной воды, отпил белого вина и сказал Махту с улыбкой:

— Я живу здесь, в Баклунде, почти два месяца, и все время занят тем, что привыкаю к окружению, поэтому времени на начало нового дела нет. Каждое утро просыпаюсь и вижу, как деньги утекают, а притока никакого нет. Хе-хе, пора бы мне что-то с этим делать.

Пошутив, Дантес изъявил свою готовность участвовать в поставках оружия.

Махт поводил пальцами по бокалу и сказал с добродушной улыбкой:

— Сочувствую, сам в начале проходил через такой этап. Сколько у вас свободных средств? Я хочу для делового партнерства познакомить вас кое с кем из друзей.

Клейн спокойным голосом ответил:

— Сейчас могу потратить максимум двадцать тысяч фунтов.

— Вы богаче, чем я себе представлял, – сказал Махт с искренним вздохом.

При обычных условиях общее состояние магната с ликвидностью в двадцать тысяч фунтов насчитывало около ста тысяч фунтов.

Не давая Дуэйну Дантесу скромничать, Махт небрежно сказал:

— Вы ведь купили три процента акций компании Коим? Можете отдать их в залог, по меньшей мере, за десять тысяч фунтов. Это повысит вашу ликвидность.

Клейн тут же улыбнулся и вздохнул.

— Я уже пожертвовал эти акции Церкви. Я планирую основать фонд помощи бедным.

— Пожертвовали Церкви? – Махт еще не встречался сегодня со священниками или епископами собора Святого Самуила.

К тому же Махт был в отъезде и приглашения еще не получил, а потому не был в курсе последних событий. Мадам Риана и Хейзел, наслаждавшиеся едой, тоже подняли глаза и невольно устремили взоры на Дуэйна Дантеса.

У них немало друзей и знакомых из их социальной прослойки, что могли пожертвовать десять тысяч фунтов, но очень немногие могли отдать столько за один раз. И среди этих немногих, возможно, и не было таких, кто желал бы столько пожертвовать! Но теперь был один – Дуэйн Дантес!

— Да, – со спокойным выражением лица кивнул Клейн. – Если бы не благословения Богини, я бы давным-давно погиб на полном хаоса Южном континенте. А если бы у меня была возможность ходить в школу и учиться, когда я был юн, то моя жизнь наверняка сложилась бы совсем по-другому. Поэтому я желаю дать надежду тем детям, что мечтают изменить свою судьбу.

— Ваше благородство столь же велико, сколь и щедрость, – опустив вилку и нож, искренне похвалила Риана.

Хейзел, соглашаясь, чуть заметно кивнула. И смотрела она на Дуэйна Дантеса уже куда более добрым взглядом. Видя, что ее родители лениво завели беседу о благотворительности, Хейзел извинилась и пошла в уборную.

Подойдя к двери и собираясь повернуть направо, она вдруг повернула голову и посмотрела на шкаф в кладовке. Она слегка нахмурилась, после чего отвела взгляд и открыла деревянную дверь уборной.

Когда Хейзел, помыв руки, вышла, то как будто забыла о замеченной аномалии. Она тронула ожерелье на груди, и вернулась к столу.

После того как были поданы блюда и десерт, ужин подошел к концу. Все четверо покинули приватную комнату и встретили на улице двух телохранителей со слугами. Они готовились к возвращению домой.

И тут Хейзел вдруг замерла и сказала:

— Кажется, я сережки обронила. Прошу прощения. Пожалуйста, подождите немного.

Не дожидаясь, когда мадам Риана прикажет официантке поискать их, Хейзел обернулась и зашла за угол, вернувшись в комнату, где только что была.

Она опустила руку, которой держалась за левое ухо, вошла прямиком в кладовую, подошла к шкафу и положила на него руку.

Хейзел собиралась резко открыть дверцу, но, чуть подумав, решила быть осмотрительнее, поэтому взялась одной рукой за ожерелье и повернула тело боком, чтобы избежать возможного внезапного нападения изнутри шкафа.

Задержав дыхание, Хейзел уличила мгновение, когда официант убирал со стола, и внезапно потянула дверцу, открывая то, что за ней таилось. Но кроме нескольких не понадобившихся столовых приборов и скатерти, там не было ничего.

На лице Хейзел возникло недоумение, словно она не верила увиденному собственными глазами.

— Я ясно чувствовала, что внутри было что-то ценное... – пробормотала она вполголоса, быстро закрыла дверцу и пошла обратно прежде, чем ее служанка найдет ее…

Перед рестораном Intis Srenzo Форс и Сио одновременно повернули головы и заглянули внутрь.

— Та девушка вправду нас заметила? – до сих пор не веря прошептала Форс.

Не примени она Открытие Дверей и не выскользни с задней стороны шкафа, их с Сио обнаружили бы, и у них не было бы выбора, кроме как признаться, что они тайно охраняют Дуэйна Дантеса.

У Сио тоже был растерянный вид.

— Насколько я помню, когда она проходила рядом, мы молчали и не двигались.

— Быть может... она тоже потусторонняя, и у нее какая-то особенная разновидность духовной интуиции, – неуверенно предположила Форс.

— У мистера Дуэйна Дантеса жизнь, несомненно, трудна. Вокруг него часто меряются силами магнаты и представители знати, да и у самого есть дворецкий, который дома тайком изучает черную магию. И вдобавок тут рядом живут потусторонние. Кстати, как ее зовут?

— Хейзел.

Сио искала карету Дуэйна Дантеса, готовясь спрятаться под ней, и тут вдруг резко остановила взгляд на чем-то.

— Форс, смотри, этот человек странно себя ведет.

Форс перевела взгляд туда же и увидела человека в черном официальном костюме, ходившего кругами с очень встревоженным и нетерпеливым видом.

— А в чем странность? – прямо спросила Форс, у которой не было времени пристально наблюдать за ним.

Сио кратко объяснила:

— Он одет как приличный джентльмен, но его ботинки очень грязные. Как будто он долгое время их не полировал. А как ты знаешь, Баклунд весь в пыли. Да еще постоянно что-то трогает подмышкой. Бьюсь об заклад, у него там спрятан револьвер... Да и в остальном у него вид и поведение наводят на мысль о какой-то ненормальности. Хмм... Они скоро выходят. Я пойду к карете. Наблюдай за тем человеком и убедись, что мистеру Дантесу не грозит никакая опасность.

— Хорошо, – Форс подумала, что это хоть и морока, но довольно интересная, поэтому отошла туда, где ее не было видно, и наблюдала за входом в ресторан Intis Srenzo.

Секунд тридцать спустя Дуэйн Дантес и Махт с семьей вышли, попрощались и разошлись к своим каретам. И тут с конца улицы с огромной скоростью понеслась двухколесная карета, так, словно вот-вот опрокинется.

У лошади, запряженной в нее, был безумный взгляд, словно что-то ее испугало. В панике она неслась ко входу в ресторан. Один из двоих телохранителей Махта вышел вперед и стал пытаться остановить сбежавшую лошадь, а другой остался защищать члена парламента и его семью. В этот миг человек средних лет, что слонялся кругами, подобрался сзади и вытащил револьвер и с искаженным лицом прицелился Махту в голову.

В этот момент Клейн незаметно приподнял правую руку, а затем опустил, казалось бы, ничего не сделав. После этого он совершил ловкий прыжок, уворачиваясь от мчавшейся лошади. В это же время Форс сжала руку в кулак и сделала тянущее движение в сторону. Нападавший вдруг обо что-то споткнулся и упал, так и не нажав на курок.

Однако после этого он в спешке оттолкнулся одной рукой от земли и встал, собираясь отчаянно стрелять наобум, не целясь. Но в тот момент, когда он уже был готов нажать на курок, он ничего не почувствовал в своей руке. Револьвер лежал у ног Хейзел! В итоге его и лошадь усмирили телохранители.

— Почему вы пытались напасть на меня? – сдержав вскипающий гнев и шагнув вперед, спросил Махт. Человек средних лет рассмеялся и истерически закричал:

— Это из-за тебя! Это все из-за тебя и других, подобных тебе! Ты постоянно говоришь о загрязнении атмосферы, а самому нужен только антрацит! Моя фабрика терпит убытки, мой ребенок умирает от болезни, а жена покончила с собой!