На секунду Клейн, небрежно скользнув взглядом по знакомой фигуре, остановился.

Он сразу же почувствовал ненормальность своей реакции, которую духовное восприятие полубога не могло не заметить.

Мышцы его спины напряглись, а мысли забегали, рождая образные искры.

Он не сразу отвел взгляд, продолжая смотреть на полубога, предположительно принадлежащего к пути Черного Императора. Он улыбнулся Махту и сказал:

— Это место действительно не только для офицеров-ветеранов.

Это прозвучало как результат тщательного наблюдения, но на самом деле это была лишь бессмысленная болтовня.

Махт усмехнулся.

— Любой клуб при развитии выходит за рамки своих первоначальных ограничений.

В этот момент широкоплечий и длиннорукий джентльмен в черном костюме тоже повернул голову. Он посмотрел на этих двух мужчин и заметил, что магнат, пожертвовавший 15 000 фунтов, смотрел на него и его спутников, а член парламента Махт разговаривал с ним шепотом.

Это заставило его почувствовать, что этот удивленный взгляд был скорее естественной реакцией на его звание.

После этого он отвел взгляд и продолжил разговаривать.

В этот момент спина Клейна покрылась слоем холодного пота, а ноги затекли.

Хотя он уже сталкивался с полубогом и даже сражался с ним, но чтобы в таком маленьком месте, да еще и так внезапно – это было впервые. И что еще важнее, он был не готов к встрече с полубогом. Мало того, что у него не было марионетки, все, что у него было с собой, это Похоронный Звон, медный свисток Азика и губная гармошка авантюриста.

Скипетр Морского Бога невозможно взять с собой. Кроме того, его использование имеет строгие ограничения по условиям окружающей среды, иначе это привело бы к огромным последствиям. Если он будет держать Путешествия Гроселя при себе слишком долго, его может затянуть в книжный мир. Когда это произойдет, выйти из него станет проблематично. Ползучий Голод все еще не имел печати, из-за чего ему нужно было питаться каждый день. Без большой необходимости Клейн не доставал его. Амулет Сифон Судьбы был сделан из Личинки Времени, поэтому может привлечь Амона.

Если полубог пути Черного Императора обнаружил его странность, у него было только одно оптимальное решение, которое он мог придумать.

Это подуть в гармошку и вызвать мисс Посланника, чтобы она помогла ему сбежать из Баклунда через мир духов!

Ему и в голову не придет позволить Ренетт Тинекерр вступить в прямой бой, пока он позади искал возможность выстрелить Похоронным Звоном. Это был Баклунд, родная земля официальных потусторонних. Этот человек легко мог вызвать подмогу, и тогда Клейну пришлось бы столкнуться с групповой атакой полубогов и мощных запечатанных артефактов.

Это было опасно... Клейн отвел взгляд в сторону. Используя способность Клоуна управлять своим телом, он пошел к двери в совершенно нормальной манере.

Он не стал спрашивать Махта, кто эти люди, чтобы сделать незаинтересованный вид и доказать, что это был лишь случайный взгляд.

Однако тот человек, повернувшись, чтобы посмотреть на него, открыл Клейну свою внешность.

У него были густые нечесаные черные брови, короткая стрижка того же цвета, темно-синие глаза, высокий нос с пышной бородой. Также у него было длинное лицо с ярко выраженными очертаниями.

От него исходила сильная мужская аура. Ему, вероятно, было около тридцати или сорока лет. Определить это было трудно.

По одному только внешнему виду Клейн почувствовал, что он больше похож на полубога пути Арбитра, чем Черного Императора.

Конечно, осанка этого полубога была ближе к осанке Воина, но он был слишком маленького роста.

Рассмотрев его, Клейн не стал расспрашивать о нем дальше. Он мог напрямую попросить Арродеса ответить ему. Даже если у него есть защита от волшебного зеркала, он всегда мог поручить мисс Сио, мисс Шаррон и остальным провести проверку.

Он считал, что как бы хорошо ни прятался этот полубог, вряд ли он занимал низкую должность. Выяснить, кто он такой, будет легко.

Один шаг. Два шага. Три шага. Клейн покинул клуб.

Когда он сел в карету, то прислонился к стенке, закрыл глаза и несколько секунд молчал. Мысленно он испустил долгий вздох.

Бессвязный след улик, ведущий к истине о Великом Смоге Баклунда, наконец-то начал соединяться...

Он не открыл глаза и не произнес ни слова, как будто размышлял над деловыми проблемами. Но на самом деле он пытался подавить остаточные эмоции.

Во время этого процесса Клейн понял, что Ричардсон несколько раз хотел заговорить, но каждый раз закрывал рот, словно был в тупике.

В итоге он не произнес ни слова, сосредоточившись на приготовлении черного чая Маркиз для своего работодателя.

Из-за недавней встречи Клейн не мог беспокоиться о нем и сделал вид, что не замечает его поведения.

Среди тишины и скрежета колес они вернулись на улицу Бирклунд, 160.

Поднявшись на третий этаж, Клейн уже собирался направиться в ванну, приготовленную горничной, когда Ричардсон, державший в руках шляпу и трость, сделал два шага вперед и почтительно спросил:

— Сэр, вы скоро отправляетесь на Южный континент?

— Да, – ответил Клейн.

Он даже приготовил 500 фунтов наличными, чтобы передать их экономке Танее на повседневные расходы, необходимые для поддержания резиденции во время его пребывания на Южном континенте.

В этот момент он глубже понял, насколько важно иметь дворецкого и камердинера в высшем обществе.

Было много вещей, которые хозяин не мог от них скрыть, поэтому любой конфликт в вере и политических наклонностях требовал смены персонала.

Ричардсон немного поколебался и сказал:

— Сэр, я родился на Южном континенте и свободно говорю на Дутане. Я также хорошо знаком с различными местными традициями. Я могу быть вам полезен.

Дутан – общий язык древней империи Балам. В современных Восточном и Западном Баламе жители до сих пор пользуются этим языком. Только люди среднего и высшего класса знали иностранные языки, такие как древний Фейсак, лоэнский и интисский.

Клейн считал, что ему повезло, потому что древний Балам когда-то был единой империей со своим истинным богом. Поэтому, хотя в разных государствах были разные акценты, все они говорили на Дутане. Письменный язык был таким же. Это избавило его от множества проблем.

Если бы мне пришлось столкнуться с десятками или более чем сотней диалектов и языков, это было бы головной болью... Однако Дутан и Древний Фейсак не принадлежат к одной языковой группе. Необходимо найти переводчика. О, Андерсон, кажется, свободно говорит на Дутане. Кажется, он никогда не упоминал о проблемах с общением в Западном Баламе... Клейн закончил слушать Ричардсона, когда вдруг понял, что ставит его в тупик.

Как камердинер, он должен следовать за своим работодателем, когда тот куда-то отправлялся. Для дворецкого в этом не было необходимости.

Это также означало, что камердинер был кем-то вроде секретаря в повседневной жизни хозяина.

Очевидно, что Ричардсон наслаждался своей жизнью в Баклунде и всем, что она могла предложить. Он не хотел возвращаться на Южный континент, который заставит его вспомнить о прошлом. Поэтому, садясь в карету, он хотел упомянуть о своих умениях, но не смог. Он желал, чтобы Дуэйн Дантес нашел более подходящую кандидатуру.

Клейн на мгновение задумался, прежде чем сказать:

— Я могу сказать, что вам не нравится Южный континент. Почему вы предложили мне свою помощь?

Ричардсон медленно склонил голову и посмотрел на свои пальцы.

— Вы дали мне шанс набраться опыта и повзрослеть. Я верю, что смогу помочь вам.

Простое чувство благодарности... Если бы вы не сказали об этом, никто бы не узнал, что вы знаете Дутан. Ведь вы родились и выросли в поместье колонии Восточного Балама... Клейн внимательно осмотрел Ричардсона, внутренне усмехнулся и сделал несколько мысленных едких замечаний.

Однако он не собирался брать этого камердинера на Южный континент. Во-первых, это затруднило бы ему проведение некоторых операций. Во-вторых, если его узнает какой-нибудь член Общества Восстановления Нации из Нуминозного Епископата, это может повлиять на всю его дальнейшую жизнь.

Клейн рассмеялся и ответил:

— У меня там много друзей. Все они свободно говорят на Дутане и знают о местных традициях. Хм, у вас есть более важные дела. Оставайтесь в Баклунде. Помогите мне доставить несколько подарков моим друзьям в определенные периоды времени. Я дам вам список имен перед отъездом. Кроме того, читайте больше газет и обращайте внимание на инвестиционные возможности. Потом предоставьте мне соответствующий отчет. Я попрошу мэм Танею специально подготовить для этого средства.

Ричардсон был приятно удивлен, прежде чем сказать:

— Да, сэр. Я буду работать изо всех сил!

В этот момент он почувствовал, что его поставили на важную должность, из-за чего его глаза затуманились.

С момента своего рождения он впервые почувствовал надежду на светлое будущее.

После ухода Ричардсона Клейн принял ванну, чтобы успокоить свои напряженные нервы. Затем он надел пижаму и вернулся в спальню. Взяв ручку и бумагу, он нарисовал символ, представлявший собой смесь сокрытия и подглядывания.

Поверхность зеркала во весь рост покрылась водянистой рябью, а серебристый свет сформировал текст:

«Возвышенный Великий Мастер, ваш ничтожный, верный и покорный слуга, Арродес, здесь, чтобы ответить на призыв! Вы снова собираетесь покинуть Баклунд?»

Клейн кивнул и ответил:

— Да, – не дожидаясь, пока Арродес скажет, что он может задать вопрос, он спросил: – Могу ли я все еще связаться с тобой на Южном Континенте?

«Конечно! С помощью этого радиоприемника,» – на поверхности зеркала быстро образовались новые серебряные слова. – «Однако, вы не можете оставлять его в реальном мире слишком долго или использовать слишком часто. На Южном континенте много потусторонних Материнского Древа Желаний, через которых Она может обнаружить вас.»

Клейн осторожно кивнул и спросил:

— Что ты знаешь о Материнском Древе Желаний?

Арродес внезапно погрузился в молчание. Только спустя очень долгое время его серебряный блеск сформировал полное предложение:

«Я не смею ни упоминать об этом, ни показывать.»