Ледяное зелье скользило по горлу, вызывая у Клейна оцепенение, проникавшее в самую душу.

Он уже перестал танцевать. Его сознание поднялось в воздух, и он смотрел вниз, на разрушенную площадь Возрождения, на город Кукава, оставшийся в руинах от ударов молний.

В этот момент он почувствовал, как в нем по непонятной причине взбудоражились эмоции: ему казалось, словно все прохожие внизу были связаны с ним какими-то невидимыми нитями. Они могли радоваться, злиться или грустить, совершать самые разные действия по его указаниям.

В последнее время Клейн часто испытывал подобные чувства. Он понимал, что это взгляд «режиссера». Рассматривая всех участников происходящего как марионеток или актеров, он пытался контролировать или направлять их, чтобы они устроили грандиозное представление.

Уловив этот знакомый намек, Клейн поспешил скорректировать свое душевное состояние. Он полностью отстранился от эмоций и смотрел на все холодно и отстраненно, чтобы не затронуть себя эмоциями спектакля.

Как «режиссер» он следовал сценарию, обращался к реальности, рационально анализировал и делал выбор в зависимости от обстоятельств. Он взял под контроль нарастающие эмоции и события.

Как только его душевное состояние стабилизировалось, он почувствовал, что сила зелья распространяется по его телу, подобно острой сети из шелковых нитей.

Внезапно Клейн почувствовал, что его духовное и физическое тело разделились на бесчисленные части, и, не в силах больше сдерживаться, он издал крик из глубины души:

— Нет!

Его мысли распадались на части, превращаясь во фрагменты, которые, в свою очередь, слились с бесчисленными частями плоти и обрели собственное сознание.

Среди них были болезненный Клейн, высокомерный Клейн, холодный Клейн, мягкий Клейн, веселый Клейн, а также Чжоу Минжуй, Шерлок Мориарти, Герман Спэрроу и Дуэйн Дантес!

Казалось, что все его духовное тело было брошено в блендер.

Неподалеку Леонард, по щекам которого текли бессознательные слезы, увидел, как капитан Данн, обнимавший Дейли Симон, снова превратился в Клейна Моретти. Вслед за этим Леонард обратил внимание на его лицо, шею и тыльную сторону рук. Из них торчали бледноватые усики, словно жившие собственной жизнью. Они продолжали расти наружу, превращаясь в прозрачные личинки. Под его одеждой также были видны следы извивающейся плоти.

От этого у Леонарда возникло ощущение, что в любую секунду Клейн может превратиться в скопление прозрачных личинок, разбегающихся в разные стороны!

В тот момент, когда он хотел что-то предпринять, у него закружилась голова. Он инстинктивно закрыл глаза, не решаясь взглянуть еще раз.

Прозрачные личинки, растущие из тела Клейна, мерцали под лучами солнца, создавая трехмерные слои таинственных символов. Они представляя абстрактные понятия странности, безумия, перемен, силы и мудрости.

На фоне холодного ветра вокруг Клейна поднимались черные иллюзорные нити, сливаясь друг с другом и образуя странные «щупальца».

Его Духовное Тело, Астральная Проекция, Тело Сердца и Разума и Эфирное Тело превращались во фрагменты, сливаясь с личинками, которые представляли разные хаотичные и противоречивые мысли Клейна. Мягко пролетая между друг другом, они, казалось, взлетали на бесконечную высоту, где находились бесчисленные иллюзии, и сгущались в огромные искаженные фигуры. Кто-то кричал, кто-то говорил, кто-то рычал, кто-то шептал.

В бесчисленных хаотических мыслях Клейна все вокруг словно превратилось в Духовный Мир, но в нем на фоне сияющих звезд появлялись и исчезали живые люди.

В этот момент в его мысленных фрагментах всплывали похожие, яркие воспоминания:

Шокирующая сцена, как Король Ангелов Адам молился с закрытыми глазами.

Как он использовал Похоронный Звон против Инса Зангвилла, и нажал на курок, чтобы разнести ему голову.

Момент, когда он показал свою клоунскую улыбку, сказав глубоким голосом: «Этот выстрел за капитана».

Зритель Адам, смотрящий на финальную сцену представления чрезвычайно ясными и невинными глазами.

Он, превратившийся в Данна Смита, приглашает Дейли Симон станцевать заключительный танец.

Все эти сцены были так свежи в его памяти, особенно взгляд Зрителя, словно в нем существовала обратная связь и особое притяжение. Это заставило Клейна постепенно вновь обрести чувство самосознания.

Я...

Кто я?

На этот вопрос у Клейна нашелся ответ, когда он еще был Безликим. Ему не нужно было долго думать над этим вопросом, так как он быстро понял свою сущность:

Человек с Земли, слившийся с фрагментами памяти Клейна;

Человек, на которого оказал глубокое влияние опыт Ночного Ястреба;

Человек, который предпочитает безопасность, но умеет упорствовать и отказываться от всего;

Хранитель и несчастный грешник.

Странные чувства, не принадлежащие ни Телу Сердца и Разума, ни Духовному Телу, извлекались из фрагментов, понемногу конденсируя новые мысли Клейна, холодные, спокойные, отстраненные, словно смотрящие на все свысока. Эти мысли позволили ему взглянуть на реальный мир под еще большим углом и видеть больше аспектов.

Он понял, что это, возможно, и есть божественность. Не сопротивляясь, он соединил фрагменты первоначального духовного тела черными нитями, позволяя ему медленно обретать форму.

В этот момент он понял смысл ритуала продвижения.

Это была метка, якорь. По сравнению с другими путями, Причудливому Колдуну, переживающему фрагментацию своего Тела Души, якорь требовался гораздо раньше!

Однако для этого не требовалось никакой веры. Напротив, вера была многочисленной и беспорядочной. В ней задействовано слишком много различных эмоций. Фрагментация во время этого ритуала с легкостью стерла бы человечность потустороннего, оставив после себя только божественность.

Грандиозное и глубокое представление под наблюдением бесчисленных зрителей было достаточным, чтобы стать якорем!

Хотя в этот раз зрителей у Клейна было немного, но, будучи вершиной существования пути Зрителя, Адам мог сравниться с тысячами обычных зрителей. Он даже мог вообразить театр зрителей для достижения нужного эффекта.

Наконец он стал единым целым, и из глубин его духовного тела полубога вырвались всевозможные знания, охватившие разум Клейна и оказавшие на него неописуемое воздействие. Казалось, что его мозг вот-вот взорвется.

Однако, обладая божественностью и богатым опытом, он занял позицию отстраненного наблюдателя и смог довольно легко пройти через эту стадию.

Прозрачные личинки на лице, руках, шее и под одеждой вернулись обратно в тело, и он снова превратился в черноволосого и кареглазого Клейна Моретти.

Посмотрев на Дейли Симон, которая все еще находилась в его объятиях и медленно холодела, он поднял ее и подошел к Леонарду Митчеллу. Он наклонился и осторожно положил ее на землю.

У Дейли больше не было ни черной чешуи, ни белых перьев. Она вернулась в нормальное состояние. Ее глаза были закрыты, а уголки рта были слегка приподняты, будто она видела самый глубокий и сладкий сон.

Клейн встал, посмотрел на Леонарда, который снова открыл глаза и тихо сказал:

— Она вернулась в царство Богини, как и капитан.

Он превратил Дейли в марионетку, чтобы отменить ее мутацию и дать ей возможность умереть как человеку, а затем отпустил свой контроль над ней.

Леонард попытался заставить себя улыбнуться, но по его лицу начали течь слезы.

Клейн осторожно кивнул головой.

— Для нее это, возможно, не самый худший исход. Она вернулась человеком в объятия божества, в которое верит, туда, где находятся капитан и остальные.

По мере того как он говорил, он искренне поднял правую руку и четыре раза постучал по груди по часовой стрелке.

Леонард инстинктивно осенил себя лунным знамением. Он на мгновение удивился, выражение его лица стало странным.

Клейн осмотрел окрестности и сказал:

— Возьми мадам Дейли с собой в Восточный Балам. Сообщи, что она умерла в результате нападения Инса Зангвилла и внесла значительный вклад в его смерть. Не волнуйся, никто не будет тебя расследовать. Конечно, ты можешь воспользоваться этой возможностью, чтобы покинуть Красные Перчатки.

— Я... я привык к Церкви, – тяжело произнес Леонард.

Клейн снял шляпу и поклонился в прощании.

Держа шляпу, он повернулся и подошел к телу Инса Зангвилла. Он взял с его тела карту, на которой была изображена колесница и красный жрец.

На красном жреце было лицо Розеля Густава.

Губы Леонарда дрогнули, и он вдруг спросил:

— Ты, разве ты не вернешься в Церковь?

Клейн, не оборачиваясь, надел свою шелковую шляпу и направился к другому выходу с площади.

Пройдя несколько шагов, он остановился и ответил Леонарду, стоя к нему спиной:

— Я больше не могу вернуться...

Больше не могу вернуться... Леонард в оцепенении смотрел, как знакомая фигура постепенно отдаляется и исчезает.

Через некоторое время на площадь Возрождения прибыли несколько потусторонних. Одна из них была одета в рясу священнослужителя Церкви Вечной Ночи. У нее были прекрасные вороно-черные волосы и утонченное лицо.

Никто не мог определить ее возраст, потому что всех волновало не это, а только ее глаза, в которых, казалось, было бесчисленное множество звезд.

Эта женщина парила в воздухе, спокойно глядя на площадь. Все, что она видела, – это жалкий труп Инса Зангвилла, который с трудом можно было узнать. Над его разбитой головой лежала обычная карта таро.

Это была Звезда.

***

Над серым туманом Клейн положил карту Красного Жреца слева от себя и на мгновение закрыл глаза, чтобы отдохнуть.

Он уже имел представление о способностях Причудливого Колдуна.

Теперь он может превращаться в животных, которые не слишком отличаются по размеру от его настоящего тела. В состоянии духовного тела он может полностью игнорировать этот момент. Также теперь можно перенести полученные раны от себя или других на бумажную фигурку. Кроме того, он получил усиление способности Пламенного Прыжка, которая теперь охватывает почти тысячу метров. Сила Воздушной Пули достигла мощности пушечного ядра.

Также он может за три секунды получить начальный контроль над Нитями Духовного Тела, а за пятнадцать секунд – превратить цель в свою марионетку. Дальность контроля составляет 150 метров. Также он может использовать Нити Духовного Тела, позволяя своей марионетке получить все свои потусторонние способности, и в радиусе тысячи метров поменяться местами со своей марионеткой.

Благодаря этому набору усилений, а также личинкам, которые он может отделить от своей формы Мифического Существа, и маскировке с помощью Нитей Духовного Тела, Клейн получил способность создавать «двойников». Это также означает, что пока хоть одна из его марионеток жива, Причудливый Колдун никогда не умрет!

Противнику часто трудно понять, кто был убит – сам Причудливый Колдун или его марионетка. Сложно определить, кто реален, а кто нет.

Разобравшись в своем состоянии и немного отдохнув, Клейн отправился вглубь таинственного пространства над серым туманом. Он направился к лестнице света, которая, казалось, вела в небо.

Как он и ожидал, там появилась еще одна ступенька, образованная из света.

На этот раз Клейн был уверен, что сможет воспользоваться шестиступенчатой лестницей, чтобы взобраться на сгустившееся серое облако.

Один шаг, два шага, три шага... Он дошел до конца и, подпрыгнув, ступил на облако, образованное серым туманом.

Дверь была сформирована из бесчисленных светящихся сфер. Каждая сфера представляла собой скопление извивающихся личинок. Некоторые из них были прозрачными, другие – полупрозрачными. Это то, что Клейн видел глазами Энцо, но объекты были очень размытыми, словно что-то мешало ему видеть.

Кроме того, над дверью света свисали вниз тонкие черные нити. На них висели почти полностью прозрачные «коконы».

Эти коконы плавно колыхались, окутывая души. На вид они были самого разного происхождения: африканцы, азиаты, европеоиды и т.д. Одни были одеты в джинсы, другие держали в руках мобильные телефоны. У одних была красивая одежда, у других красивые черты лица. От всех них исходила аура, как от живых, но глаза были плотно закрыты.

Взгляд Клейна застыл, словно он вернулся на Землю и вышел на заполненные людьми улицы.

И тут он заметил, что три кокона были разорваны. Они были пусты и колыхались, словно от ветра.

Подняв голову, Клейн молча наблюдал за этим зрелищем.