Наступила тишина. Замечания виконтессы Ча Су Чон заставили заколебаться многих дворян.

— Очаровательно?.. — графиня А Ру Хо скорчила кислую гримасу.

Большая часть дворян отреагировала тем же недовольным видом.

Однако у тех, кто собрался непосредственно под крылом виконтессы Ча Су Чон, у тех, кто был в неё влюблен, и кто пользовался её благосклонностью, выражения лиц не изменились. Они были само спокойствие. Похоже, возлюбленные виконтессы думали, что всё тайное, наконец, становится явным.

— Да-а, — смущённо протянула виконтесса Ча Су Чон. — Вид человека, которого уничтожают причинённые им же несчастья. Вид благородного человека, что корчится от боли, не в силах вынести груз подобной ответственности. Это зрелище затрагивает все струнки души. Поэтому, если бы пришлось с чем-то сравнивать маркизу Бэк Соль То, то это был бы ккультток*. Стоит только откусить кусочек, как рот наполняется сладостью.

(П.п.: Ккультток – рисовый круглый пирожок, начинённый мёдом.)

— О чём Вы сейчас говорите? — растерялась графиня А Ру Хо.

— Ха-а, — вздохнула Ча Су Чон и пожала плечами, она снисходительно посмотрела на графиню А Ру Хо. — Ничего страшного, что Вы не понимаете. Есть искатели приключений, которые ищут карту сокровищ, даже если она лежит прямо у них под носом. А есть те, кто лишь посмеивается над такими искателями приключений. На этом история заканчивается?

— Что?

— Я спрашиваю, есть ли Вам ещё что сказать, графиня. Жил-был несчастный простолюдин, он потерял внучку из-за дворянина, дворянин этот находится под моим покровительством. Если суммировать всё сказанное, то это конец истории. В любом случае, сейчас уже довольно поздно, так что если Совет затянется, это вызовет проблемы.

— В-в-вы… Этот старик потерял единственную внучку! — закричала графиня А Ру Хо. — Это было в день рождения её бабушки. Внучка бежала, чтобы сделать бабушке подарок на день рождения, а маркиза Бэк Соль То забила девочку до смерти!

Старик продолжал покорно лежать ничком, склонив голову перед королевским троном. Не удостоив этого старика даже взглядом, графиня А Ру Хо что-то вырвала из его рук. Это была шпилька для волос. Украшение, которое обычно носили женщины-простолюдинки.

— Смотрите! Эта заколка должна была быть подарком на день рождения от внучки! Она бежала, чтобы передать подарок бабушке, но по дороге наткнулась на молодую маркизу Бэк Соль То! — отчаянный поток слов вырвался изо рта графини А Ру Хо.

Я задавался вопросом, действительно ли графиня отчаянно пыталась войти в тяжёлое положение старика. По какой-то причине, её отчаянный взгляд казался весьма убедительным. Поэтому внезапно дворяне охладели к высокопарным замечаниям виконтессы Ча Су Чон, и с жалостью посмотрели на старика.

— Внучка упала в снег. Она улыбнулась и прошептала: «Прошу прощения, я должна была смотреть, куда иду», попытавшись извиниться перед молодой барышней Бэк Соль То. Если бы она извинилась и её простили, это был бы конец самой обыкновенной истории, — графиня А Ру Хо была полностью уверена в себе.

Потрёпанная спина старика, потоки сочувствия, направленные в его сторону, и лицо виконтессы Ча Су Чон, что оставалось равнодушным к происходящему. Все эти факторы давали графине А Ру Хо уверенность в своей победе.

— Но молодая госпожа Бэк Соль То схватила девочку-простолюдинку и…

— Скукотень, — пробормотала Ча Су Чон.

Её голос, словно звук трепещущих крыльев летящей стрекозы, был слышен всего мгновенье. За исключением меня, никто и не услышал, что сказала виконтесса.

Графиня А Ру Хо продолжала свою энергичную речь. Взоры всех собравшихся обратились к ней, и только я смотрел на виконтессу Ча Су Чон, поэтому смог уловить её мысли вслух.

— Не только Ари приготовила в тот день подарок к дню рожденья.

— Ари… Кто это? — спросил я, склонив голову на бок.

— Внучка. Это имя ребёнка, которого до смерти забила Бэк Соль То, — прямо сказала виконтесса Ча Су Чон. — В тот день был день рождения её деда. Обе девушки приготовили подарки. Бэк Соль То подготовила сделанную собственноручно брошь с изображением семейного герба. Но так и не смогла отдать её деду.

— Почему?

Я заметил странный отблеск в глазах виконтессы. Это не похоже на историю, которую она услышала от кого-то другого. Так можно говорить только о сцене, которую видел воочию.

— Она неправильно выполнила домашнее задание по математике, которое задал ей дед. И её отругали. Поэтому молодая барышня не смогла передать ему брошь. Какой ребёнок отдаст подарок взрослому с такой хмурой и недовольной миной? Когда простолюдинка и знатная девушка столкнулись на дороге, брошь упала в снег. Ничего, если бы она просто упала, но простолюдинка ещё и наступила на неё. И брошь сломалась, — говорила виконтесса Ча Су Чон, от неё больше не исходила прежняя горячность. — Эта брошь не была дорогой. Трудно даже назвать её мастерски сделанной. Этакая мелочь, которая если и сломается, никому до этого не будет дела. Но молодая барышня подняла сломанную брошь и протянула её простолюдинке. И сказала…

Из-за тебя она сломалась.

— Простолюдинка испугалась и склонила голову…

Простите, госпожа.

Мне действительно очень жаль.

— Маленькие дети умеют извиняться, но не умеют принимать извинений. Это было в те времена, когда молодую маркизу Бэк Соль То называли «безмозглой госпожой». Она и была жалкой хулиганкой, поэтому не знала, как отреагировать.

Она не должна была сломаться, но ты её испортила!

— Молодую барышню сопровождала личная охрана. Ну, это не удивительно, ведь она была единственной наследницей маркиза. Охрана, которая сопровождала её, была очень преданной. Молодая барыня обратилась к охраннику…

Охранник!

Хлыст!

— И охранник без колебаний передал хлыст своей хозяйке. Молодая барышня поймала кнут и замахнулась плетью, которая была слишком толстой для её рук.

Кнут опустился на спину ребёнка.

— Один хлестал, вкладывая силу всего тела в удар. Другой же всем телом содрогался от ударов.

Лучше бы ты сама сломалась! Да! Да! Вот так!

— Госпожа, мне больно. Больно. Мне очень жаль, молодая госпожа, мне так больно.

Дура!

Все вокруг сплошные болваны!

А дед – самый большой идиот!

— Никто не останавливал молодую барышню.

Снег окропила кровь. Охранник Бэк Соль То вернул свой хлыст, а слуга во всей этой кутерьме взял вещь покойной, которую искалеченный труп уже не мог защитить. Не потому, что он сочувствовал девочке-простолюдинке. Просто ему показалось, что он должен передать эту вещь кое-кому.

— Смотрите!

И теперь вещь покойницы была в руках графини А Ру Хо.

— Виконтесса, разве Вы не видите, какая боль таится за этой реликвией?!

За последние шесть лет шпилька потускнела. Заколка для волос, которую, вероятно, до блеска отполировали перед тем, как подарить бабушке, постепенно потеряла свой блеск. Она была старой и изношенной. Такую безделушку можно увидеть где угодно.

— Неужели виконтесса настолько жестока?

Ча Су Чон странно улыбалась, прислушиваясь к крикам графини А Ру Хо.

— Неужели в её голове только выражения мудрецов и классиков? Если нет, то как Вы можете столь невозмутимо сидеть на месте, глядя на эту реликвию, на этот кровавый след, на этот отпечаток смерти!

Нет.

— У виконтессы нет ничего человеческого!

Это не то.

Графиня А Ру Хо… все они этого не понимали. Но виконтесса всё видит. Она знает гораздо больше, чем графиня А Ру Хо. Она знала о смерти внучки даже больше, чем старик, уткнувшийся головой в пол.

Не только это.

Она знала даже то, какой была последняя мысль умершей внучки. Её последние слова. И что молодая маркиза Бэк Соль То изо всех сил размахивала хлыстом.

Виконтесса Ча Су Чон знает намного больше, чем все остальные.

«Всё потому…»

У меня закружилась голова, поэтому я еле смог облачить свои рассуждения в слова.

— Виконтесса… У тебя есть Взгляд Золотого Дракона.

— Хм-м? — повернулась ко мне Ча Су Чон. — О чём ты, советник?

Я сглотнул.

Вдалеке графиня А Ру Хо заливалась соловьём. Она бранила виконтессу за то, что та не знает принципов гуманизма. И даже называла её внебрачным ребёнком без корней. Она поносила её, как деспота, что не знает жалости к простым людям. Утверждала, что рекомендовать такого человека в кандидаты на герцогство – несуразица.

Вокруг стоял такой шум, что это было идеальной обстановкой для нас, чтобы тайно переговорить.

— Я про Взгляд Золотого Дракона.

— Да, а что не так с глазами Золотого Дракона?

— Они могут видеть всё. Видеть мир с точки зрения всеведущего существа. Поэтому, имея одно тело, ты при этом можешь охватить взглядом всю башню. Виконтесса, это предоставляет тебе возможность интуитивно воспринимать всю вселенную.

— Ты не ошибся. И что дальше?

— К тому же, у тебя есть Дыхание Ледяного Дракона, — сердце в груди бешено колотилось. — Оно позволяет переместиться в любое время, которое пожелаешь. Глаза, которые видят всё, что угодно. Дыхание, которое может доставить тебя, куда угодно. Имея эти два навыка, если захочешь…

— И что, если захочу?

— Ты можешь своими глазами увидеть, как ту внучку забили до смерти, — сказал я. — В этом суть твоего всеведения.

Это причина того, почему хозяин башни обладает всеведущими способностями.

— Используя Взгляд Золотого Дракона и Дыхание Ледяного Дракона, ты можешь наблюдать за всеми смертями и страданиями, что с самого начала происходили в мире. Эти две силы помогают тебе наблюдать за всем, что творится в башне.

И в этот момент…

[Ответ правильный.]

[Подтверждено, что Вы прорвались сквозь второй барьер.]

[Взгляд Золотого Дракона и Дыхание Ледяного Дракона образуют наблюдательный механизм башни.]

На мгновение воцарилась тишина. Фиолетовые глаза с любопытством уставились на меня.

— Верно, — медленно произнесла виконтесса Ча Су Чон, по её мягким губам скользнула улыбка. — Неплохо. Этой информации не было у советника. Как удивительно, что ты, собирая сведения по крупицам то тут, то там, догадался, какой проект я запланировала.

— Ты…

— Герой, что ответил правильно, должен быть вознаграждён, — виконтесса Ча Су Чон схватила меня за запястье. — Я покажу тебе смерть той внучки.

Что-то мягкое и податливое поползло по моей лодыжке. Оно напоминало прохладную змеиную кожу. Но когда я опустил глаза, то с удивлением понял, что это ничто иное, как тень, что отражалась в водной глади. Именно она ползла по мне.

— Пойдём со мной.

И в следующий миг меня уже поглотила тень.

***

К бившему хлысту прилипал снег, залитый кровью. С каждым взмахом плети он тоже поднимался в воздух, но не очень высоко. А затем с тупым звуком падал на тело и лужицы крови рядом.

— Это твоя вина!

— По… мо… ги… те…

— Ты! Ты! Это всё из-за тебя! Из-за тебя! Ты виновата! Если бы не ты!..

Кнут рассёк воздух. На лужице крови таяли снежинки.

— А…

Маленькая девочка забилась в конвульсиях. Последнее тепло, остававшееся в теле ребёнка, утекало в снежное поле. И это тепло смогло растопить лишь небольшое количество снега.

— Это то самоё дитя, — показала пальцем виконтесса Ча Су Чон, когда мы вдвоём оказались в темноте переулка.

На улице сновали прохожие, но все они боялись стражи маркизы, поэтому быстро сворачивали в переулки и скрывались с места действия.

— Маркиза Бэк Соль То сейчас молодая барышня. А там лежит ребёнок, которого она забила кнутом, когда ей было десять лет.

Я инстинктивно попытался подбежать туда, но это было невозможно. Рука, чья хватка была намного сильнее моей, держала меня за запястье.

— Нет.

— Почему? Почему нет? Нужно идти прямо сейчас. Если мы прямо сейчас отведем её к лекарю, то!..

— Да, может быть, её удастся спасти. Возможно, всю зиму она будет страдать от боли, но с течением времени поправится. И наверняка даже сможет вести нормальную и счастливую жизнь. И если в придачу получит солидную компенсацию от маркиза, заживёт даже более благополучно, нежели раньше.

— Так почему ты держишь меня?!

— Советник, — улыбнулась виконтесса Ча Су Чон. — Ким Гон Джа.

Эхо от удара хлыстом разнеслось по зимнему небу.

— Как думаешь, сколько раз я видела эту сцену?

Молодая барышня всё никак не могла успокоиться и продолжала хлестать тело уже умершего ребёнка. Чья-то зима подошла к концу.

— Мне восемнадцать лет. Однако я прожила бесконечно долгую жизнь, которую не может в себя вместить эта цифра. Так же, как сейчас я наблюдаю за смертью одного ребёнка, я наблюдала за смертью сотен, тысяч, десятков тысяч, сотен тысяч, миллионов, десятков миллионов, миллиардов, триллионов, бессчётного количества детей, что распрощались с жизнью прямо у меня на глазах. С зимы дня основания королевства, что была 2001 год назад, по настоящее время… по 24 декабря 2001 года, я видела бессчётное количество смертей младенцев и грабителей, побед и поражений, массовых убийств и разбойных нападений. Всё, что до сих пор происходило в истории королевства. А когда-нибудь я буду наблюдать за смертью всего этого мира.

— И…

— И я не собираюсь ничего делать.

У меня перехватило дыхание.

— Что?..

— Я бы могла предотвратить смерть этого ребёнка. Могла бы обратить вспять всё досадные смерти. Могла бы возвращаться и возвращаться в прошлое, пока, наконец, не устранила бы все случаи несправедливых смертей, начав мир правильно с самого начала.

Но…

— Я… — виконтесса Ча Су Чон тихо рассмеялась. — Никогда не стану вмешиваться.

— Почему?..

— Потому что в таком случае все несчастья, что случатся в этом мире, будут только моей виной.

Ребёнок умер.

Молодая маркиза запыхалась, но не смогла сопротивляться гневу и пнула труп. А затем развернулась и зашагала прочь. С неба падал снег, накрывая своим полотном спину маленькой девочки.

— Советник, что заставило этого ребёнка умереть? Что пошло не так? — спросила виконтесса Ча Су Чон мягким голосом. — Правда ли это из-за того, что она повстречалась с Бэк Соль То? Или нет? Не знаю. В чём ошиблась молодая маркиза? В том, что выросла под началом такого нетерпимого и самодовольного деда? Или в том, что она была недостаточно умна для своего деда? В таком случае, может ошибкой было рождение молодой маркизы Бэк Соль То? — виконтесса Ча Су Чон отпустила моё запястье. — Нет, это всего лишь совпадение. Нельзя винить совпадение. Люди не виноваты в том, что родились. Ничьё рождение нельзя назвать ошибкой. Виновата одна только я.

Она прижала руки к груди.

— Я могла бы подойти к девочке и сказать, что дорога впереди опасна, поэтому ей стоит выбрать другой путь. И тогда бы этот ребёнок запросто избежал постигшей его беды. Я бы также могла стать неизвестной подругой молодой маркизе Бэк Соль То. Могла бы давать ей частные уроки, и тогда она становилась бы умнее день ото дня. А дед однажды признал бы её.

Виконтесса Ча Су Чон сложила руки в молитве и посмотрела на меня.

— Я могла бы. Но не сделала. Ничего.

Внезапно окружающий пейзаж изменился. Пропитанный кровью снег исчез. Под ногами вновь развернулась амниотическая жидкость, что текла по всему залу заседаний.

Графиня А Ру Хо по-прежнему указывала пальцем и обвиняла виконтессу Ча Чу Чон. Это правда, что столичная кисэн лишена всякой человечности, раз не горюет из-за смерти дитя…

— Советник, — прошептала мне виконтесса посреди шума и гама Дворянского Совета. — В этом мире не бывает случайных смертей. Нет случайных бед. Поэтому я сознательно наблюдаю за всеми смертями и трагедиями и ничего не предпринимаю. Все беды, которые люди пережили до этих пор, — это моя вина. Потому что я не двинулась с места. Потому что я не позаботилась. Потому что я проигнорировала. Поэтому случилось столько несчастий. Как в этом королевстве, так и во всех грядущих мирах. Ты понимаешь, что я имею в виду? — улыбнулась, словно святая, виконтесса Ча Су Чон.

А затем ландшафт снова изменился.

На этот раз я видел сцену, когда виконтесса Сун Хык Син ела человеческое мясо.

— Поэтому… — виконтесса погладила меня по тыльной стороне ладони. — Пусть винят во всём меня.

Моё сердце забилось.

— Пусть кричат, вопрошая, почему им никто не помог. Для меня это не пустой звук. У меня была сила им помочь. И я была там, когда они страдали. Так почему же не помогла? Это вопрос не лишён смысла, ведь я могла всё разрешить.

Она сжала мою руку.

— Ведь я такое существо.

У меня перехватило дыхание.

— И теперь у людей есть грешник, на которого можно без зазрения совести, без малейшего намёка на ложь, без тени сомнения указать пальцем, — сказал Бог. — Я – Бог, что никогда не возвращается в прошлое. Бог, который ни о ком не заботится, а только наблюдает за несчастьями, — тихо заявил Бог. — Я Бог, которого можно осудить и разорвать на части.

И имя тому Богу было Ча Су Чон.