1.

Я положил руку на плечо Преты.

Чваааааак!

Черный водоворот захлестнул Прету. Сначала водоворот бушевал, но постепенно начал затихать. И вместе с ним уменьшалось тело Преты — сначала до размеров её головы, а потом и вовсе до размера… её глаз.

Наконец, в какой-то момент водоворот ужался в маленькую бусинку.

Она. Эта маленькая бусинка была [Коробкой Воспоминаний Дракона Земной Кости].

Здесь хранилась память Преты.

В этой коробке… Безымянная тень превратилась в маленькую деревенскую девочку, стала Святой, пала до Ведьмы, построила рай, а затем пропала без вести… все эти фрагменты. Все эти фрагменты теперь находились в этой маленькой коробочке.

— …

Душа.

Пожалуй, для описания лучшего слова не найти.

Я опустил взгляд на душу Преты на своей ладони.

— Прета. Ты меня слышишь?

Очень слабо, бусинка на моей ладони задрожала.

— Теперь я собираюсь съесть твои воспоминания. Я не понимаю, как это работат, но… Коробка не будет храниться в моем теле. Она станет черной жидкостью, которая омоет мое сердце.

Где-то неподалеку шел дождь. Может быть, в этом районе. Или в соседнем. Темные тучи, проплывающие над головой, уже почти подкрались к нашему старому ханоку.

— Прета.

Черная бусинка сверкнула.

— Не так давно Ча Су Чон сказала очень важную вещь.

Бусинка не двигалась.

— Если я захочу использовать свой навык, чтобы дать тебе тело, то окончательное решение должна принять ты.

Внутри черной бусинки по-прежнему бурлил водоворот.

— Никто в этом мире не выбирал, кем родиться. Никто не может выбрать своих родителей. Не только обычные люди бывают несчастны. Даже самые выдающиеся гении, самые невиданные красавицы и самые великие святые не имеют права голоса при своем рождении. У семи миллиардов людей есть один общий недостаток, заключающийся в том, что рождение было им навязано, хотя, они, возможно, даже и не просили, и не могли этого хотеть.

Бусинка.

— Вот почему я считаю этот момент, [когда ты персонально сможешь выбрать, жить или не жить] исключительно, исключительно особенным.

Я поднял вращающийся водоворот к своему лицу.

— Прета.

— …

— Ты станешь моей дочерью?

Тишина.

Я и не заметил, как летний дождь пересек соседний район и достиг улицы Ханок. Дренажная система на улице Ханок, похоже, строилась еще в период японской оккупации, и здешним жителям оставалось только молиться, чтобы их не затопило во время дождя.

Дождь барабанил по крышам старой улицы.

— …

Капли падали и на мою ладонь. Тук! Тук, тук… дуду. Капли дождя брызнули, отскочив от моих ладоней в воздух, а затем осели на старом деревянном полу. Хотя большинство из них и оказались беглецами, немного дождевой воды осталось на моей ладони, из-за чего маленькая бусинка наполовину погрузилась в воду.

— Прета.

Этому погруженному в воду существу.

Я повторил, словно умоляя.

— Стань моей дочерью.

Бусинка задрожала, как будто решила переплыть руку. Дальнейшее общение было невозможно. Однако я заметил, что бусинка кивнула.

— Хорошо.

Я поднял левую руку и медленно взял полуутонувшую бусинку в правую. И так же медленно положил душу Преты в рот.

И закрыл рот.

Кхук, проглотил.

— …

Бусинка превратилась в черную жидкость, которая потекла по моему языку. Пока она текла, черная жидкость, казалось, разрослась десятками и сотнями ветвей, пронзившими мои внутренние органы.

То уже была не жидкость, а тень. Словно найдя свою цель, тень, которая какое-то время медлила и разъедала мои внутренние органы, стала собираться в одно определенное место в моем теле.

Она устремилась к моему сердцу.

Десятки сотен ветвей обвились вокруг моего сердца. Мое сердце как будто закрыли, заперли. С функциями сердце как-то справлялось, но теперь в нем угнездились тени, и каждая тень соответствовала определенному воспоминанию.

— Череп Дракона Земной Кости.

[Навык активирован.]

Чваак!

В одно мгновение тени, окутавшие мое сердце, высвободились. Затем из пищевода, изо рта, языка и, наконец, из тела, потекли сотни черных сгустков.

— !!!

Когда все вышло, я увидел только маленькую бусинку.

Тонг, тонг, тонг, бусинка покатилась по залитому дождем деревянному полу. И с каждым ударом, тонг, тонг, тонг, тонг, бусинка становилась все больше и больше.

Наконец, бусинка стала такой большой, что заняла весь пол…

— …

И в момент, когда гигантская бусина разбилась…

— Мяу!

Завыл Мяу. Мяу! Мяу! Мяу! Кошка с телом собаки издала протяжный крик, когда внешняя сторона бусины растаяла под дождем, а внутренняя — взвилась тенью.

В тени стояла она.

— …

Эсдель.

В удобном платье, которое в пору носить деревенской девушке. Она выглядела так, словно целый день бродила по ферме с маленькой корзинкой в руках и собирала овощи, чтобы потом из них что-нибудь приготовить.

Девушка, выглядевшая так, словно ее забрали с рисового поля, родилась после того, как разбилась скорлупа тени.

— Ах…

Пока Прета ошарашенно оглядывалась вокруг, я вспомнил то, что уже видел раньше.

Ах, да.

Понятно.

Те, кто входит в Башню, оставляют все позади. Деньги. Документы. Даже одежду и нижнее белье. Словно при рождении, они входят в Башню обнаженные. Проходят через длинный туннель и попадают на площадь, названную Вавилоном.

И получают новый титул, новое имя.

Эдакая метафора, прием, говорящий [Вы родились заново].

Говорящий [Все вы теперь новые дети Этого Человека].

Слова Хозяйки Башни.

— Прета.

Так же, как.

— Какое имя ты хотела бы выбрать?.

Как я сейчас поступал.

— …

Некоторое время Король Демонов Осеннего Дождя не отвечала. Не потому, что ей нечего было сказать, она уже давно знала ответ, просто не могла найти в себе силы, чтобы его произнести… Она не знала, позволена ли такая роскошь, такое чудо, кому-то вроде нее, поэтому не могла открыть рот.

— Эс… дель…

Она заплакала.

— Эсдель… Мое имя… Эсдель… Пожалуйста, пусть будет Эсдель…

Я кивнул.

Я догадывался, почему она решила выбрать имя первого убитого ею человека в качестве своего нового имени. Она намеревалась прожить такую жизнь, которая позволила бы заменить того человека. Так она решила.

— Да будет так.

Угадав ее мысли, я назвал ее имя.

— Эсдель.

— Да. Да… мой Хозяин.

— Я больше не твой Хозяин, я твой Отец.

Пред аватаром Бога, желающей стать матерью для всех, я обратился к жизни, которую подарил я.

— Впереди будет много работы. Всегда относись к окружающим тебя людям с уважением. Ты вернулась в дни, когда обладала силой [Созвездия], поэтому с помощью своего меча ты способна сделать практически что угодно. Но тебе еще многое предстоит повидать.

— Да, да… хнык… да…

— На данный момент ты будешь работать официанткой в кафе Планетария. Знакомиться с людьми, обслуживать гостей, рассчитывать сдачу, получать чаевые, общаться с коллегами, разрешать конфликты, а потом нести ответственность за драки. Узнай, что значит быть человеком там.

— Да…

Пока она плакала, я назвал ее имя.

— Эсдель.

Я сказал.

— Ты должна многому научиться.

2.

В день, когда шел дождь, оно открыло глаза.

У этого существа не было ни имени, ни формы, описать его можно было лишь как «тень». И в дождливый день «тень» раскрыла глаза. Только распахнув свои веки, она впервые увидела живое существо.

— Лягушка.

Она не знала, что это за существо. Она вообще много чего не знала. Кроме шума… шума дождя. Бушующего шума, который доносился со всех сторон. И сладкого запаха дождя.

Как сейчас.

Когда она превратилась из безымянного монстра в Эсдель, ей позволили жить нормальной человеческой жизнью. Когда Эсдель назвали Святой, казалось, ее ждет почетное и священное будущее. Когда же Святая осквернилась в Ведьму, она стала Королем Демонов и уничтожила целый мир.

Однако ни разу в своей жизни она не чувствовала [Я родилась].

Это была просто жизнь, которую ей навязали, и она жила так, как ей было навязано. Она стала Святой не потому, что была святой, а потому, что заменила убитого ребенка. Когда люди ее видели, то называли ангелом или святой… Она не была ни тем, ни другим. Она просто жила.

Она просто хотела жить.

— Эсдель.

И только в этот момент

— Ты должна многому научиться.

Другая Эсдель родилась.

— …

Эсдель держала в руках огромный черный меч. Меч появился из той же бусинки, из которой она родилась. Этот черный меч сделал ее сильнейшей и непобедимой в то время, когда ее называли Королем Демонов.

Эсдель подняла этот черный меч. По сравнению с ее маленьким телом, меч был слишком велик. Но для Эсдель этот меч был ее душой.

Возвысить душу не так уж и трудно, поэтому Эсдель легко справилась с этим гигантским мечом.

— Убогая жизнь.

Лицо Эсдель потемнело.

Как будто она читала молитву про себя.

— Вот все, что я могу сделать, чтобы явить себя в этом месте.

Черный меч медленно двинулся вперед.

— Сегодня пусть небо услышит мой вагитус*. (*: первый крик новорожденного ребенка)

Затем.

Взметнувшийся меч взвыл.

Красный луч света от меча расколол мир.

В один момент капли дождя разлетелись, темные тучи рассеялись, а скрытый ними закат был разорван на части.

— …

Худуду, разлетевшиеся капли дождя рассыпались, поймав яркие цвета заката. Каждая капля окрасилась в золото, а потому и старый ханок выглядел так, будто внезапно покрылся золотом.

[Появляется Король Демонов Осеннего Дождя].

Ча Су Чон смотрела на золотой дождь посреди заднего двора.

Равиэль и Убурка, сидевшие на полу, спокойно наблюдали за этим загадочным дождем.

— Красиво…

Улыбаясь, Ча Су Чон повернулась к Ким Гон Джа.

— Господин Гон Джа, у вас есть столько прекрасного.

— …

Ким Гон Джа кивнул.

— Вы правы.

Ким Гон Джа сказал:

— В этот день родилась Эсдель.

3.

В тот день было уготовано родиться не только Эсдель.

Во дворе старого ханока выстроилось множество членов Демонического культа. Людей было так много, что некоторым из них пришлось забраться на плечи своих собратьев.

499 человек.

За одним исключением, Демонический Культ не потерял ни единого члена.

— Кровавый Демон. — Я назвал имя самого сильного из них.

— Слушаю, молодой глава!

— Ты повиновался Небесному Демону и брал на себя все мелкие задачи. Если нужно было разобраться с врагами, ты разбирался с ними, а если нужно было построить дом для члена культа, ты строил его. Ты не только наказывал зло, но и служил людям, ты достоин называться советником среди советников и трудягой среди трудяг.

— Благодарю вас! Молодой глава!

Я кивнул.

— Демон Призрачного Огня.

— Я.

— Ты посылал шпионов в мир, и использовал полученную информацию для выполнения указаний Небесного Демона. Даже когда весь мир оказался погребен под снегом, а твоих агентов заморозил лед, ты продолжил верно служить Небесному Демону.

— …

Я кивнул.

— Демон-Повелитель Лунной Тени.

— Командир первого ранга Отряда Теней, Демон-Повелитель Лунной Тени откликается на зов Молодого Главы.

— Ты сеял семена ненависти в мире и понял, что придет холод, раньше других. Ты упорно трудился, руководя элитой Мурима и последними воинами Демонического Культа. Без тебя было бы невозможно отличить лидеров Демонического Культа.

— …

Я кивнул.

— Демон Меча.

— Слушаю и повинуюсь! Молодой глава!

— Ты силен. В последней битве с Муримом ты победил. Если бы ты не был настолько силен, ни красота битвы, ни занимательность истории, которую можно было бы рассказать, не имели бы значения. Но ты собрался и победил.

— Ухахаха! Слова молодого главы настолько правдивы, что мне хочется обнять вас и прижать к своей груди!

— Вы все.

Я обернулся и посмотрел на 499 человек, собравшихся здесь.

— Благодаря вам всем мы смогли победить. Нет, благодаря нам мой Учитель смогла победить.

В глазах членов культа загорелся тихий огонь.

— Но победила ли Учитель Мурим?

— Нет! — дружно ответили члены секты.

— Учитель победила Нам Гун Уна, лидера Мурима?

— Нет! — грянули члены культа во всю мощь своих легких.

— Тогда над чем же одержала победу наш великий лидер?!

Под вечерним небом, которое разрезала Эсдель, кричали жители снежного апокалипсиса:

— Мир!

Да будет так.

— Небесный Демон завоевала мир!

Я кивнул.

— Даже когда снег покрыл весь мир. Даже когда все оказались погребены под снегом. Учитель не сдалась и не усомнилась в своем мече ни разу. Вот почему Учитель смогла разрубить гору.

— За демонический культ!

— За простых людей!

— Но есть еще много миров, которые нам предстоит победить.

Я поднял палец и указал на небо.

Там виднелся лишь клочок заката, но мой палец указывал на Башню за его пределами, и все здесь присутствующие знали об этом.

— Мир, который Учитель не смогла разрубить, все еще существует, и он все еще переполнен кровью!

Жажда крови членов Демонического Культа достигла пика.

— Мы будем следовать учению Демонического Культа!

— Барая!

— Сколько бы миров нам не предстояло разрубить, мы выполним свою задачу!

— Барая!

— Тогда живите

— Агабарая!

— Наши сердца — пламя.

— В нем мы сожжем весь мир!

И я расплавил 499 коробок в своем сердце.

Воскрешенные члены Демонического культа все еще упивались чувством своей новой жизни. Но они говорили не только о жизни:

— За Демонический Культ.

В ответ на мой зов 499 членов Демонического Культа разом выхватили свои мечи.

— За простых людей!

Их клинки обагрились их темным опытом.

— Мы завоюем Башню!

Злые духи, привязанные к [Приказу Возрождения Злых Духов], теперь были освобождены.

Они возродились в моем сердце и вновь обрели силу дней своей славы.

На свет появилась сильнейшая армия.